Писанием сего проекта-великомученика я занималась у Петровича, который готовил нам ужин на кухне. Он услужливо предоставил мне кабинет, в котором я пила сок, ела черешню, думала думу о проекте для Тимы и заодно писала сценарий Дня города Брянска. Это был наш курсовой проект в университете по предмету «Драматургия». А почему местом проведения праздника я выбрала именно Брянск, это загадка века.
— Молочный коктейль трудоголики заказывали? — Петрович поставил мне на стол большой стакан, украшенный вишенками и коктейльным зонтиком.
— Спасибо, — я нежно чмокнула его в щеку.
Сначала я удивлялась, что он так заботился обо мне и старался во всем угодить, а потом привыкла, вспомнив рекламу «L’Oreal» с манящим слоганом «Я этого достойна».
Пару дней назад я заняла милую квартиру Петровича на Таврической. В его гардеробной поселилась моя одежда, а полочки и тумбочки в ванной комнате заполонили мои многочисленные тюбики, количество которых стремительно пополнялось. Я сама начала путаться, какой крем для чего.
Вопреки расхожим убеждениям, я всегда считала, что о коже нужно заботиться заблаговременно, а не тогда, когда она станет, как старый башмак. А за распорядком дня и здоровым образом жизни следил Петрович.
Все у нас было строго. Утром он готовил завтрак и будил меня. Мы завтракали вместе, после чего Птенчик — как я стала его называть — отправлялся на завод, а водитель меня отвозил в университет. В обеденное время мы встречались на ланч. Вечером водитель забирал меня из университета и вез на работу.
После работы мы ужинали дома или в ресторане, как правило, в «Акварели» или «Талионе», а после занимались семейным сексом по принципу «мелочь, а приятно». Засыпали мы как голубки — обнявшись. Все четко и по плану.
Я безлимитно тратила его финансовые средства, а он ввел монополию на мое время. На каждый звонок моего мобильника «Nokia», звонившего, как ни странно, намного чаще, чем его «Vertu», он грозно интересовался: «Кто?»
На день рождения, как я и планировала, нас встретил сьют в отеле «Hayatt» Шарм-эль-Шейха. Единственной просьбой Птенчика было не брать с собой моих подруг и дружков, а тем более моего гомосексуалиста, при виде которого его выворачивало. Свою настоятельную просьбу он объяснял тем, что устал от людей и хочет отдохнуть со мной наедине. Я приняла его условия, и мы отпраздновали вдвоем.
Петрович был, как выяснилось, жутко замкнутым человеком: большую часть времени он молчал, имел только одного друга, к которому мы каждые выходные ездили на дачу на шашлыки. Он не посещал клубы и не выносил большое скопление народа. Правда, все это можно было ему простить, если учесть, что это был единственный недостаток Петровича.
Проведя в Шарм-Эль-Шейхе десять майских праздничных дней, мы с Аркадием Петровичем вернулись в Питер.
Ирка укатила на Барбадос. Лизка развела друга Иркиного Пончика и довольная свинтила в Москву. Анька еще не вернулась из Швейцарии, куда отправилась на отдых со своим пенсионером. А Сморчок отходил от длительного запоя.
В общем, все было как всегда. Все шло своим чередом. Ничего, как говорится, не предвещало бури. Вдруг, в один прекрасный вечер, когда мы после моей работы ужинали в «Палкинъ», Птенчик объявил мне, что переезжает в Москву, так как здесь он продает свое производство, а из Москвы проще контролировать регионы. Я поперхнулась минеральной водой. Новость была крайне неожиданна и сугубо неприятна. Аппетит немедленно пропал, а звуки белого рояля, несколько минут назад ласкавшие слух, стали раздражать.
— Если хочешь, поехали со мной! Что тебе здесь делать? Шоу-бизнес не для тебя, в этом я уверен, а в Москве большие перспективы. Выбирай любой университет, который только пожелаешь, я его оплачу.
— Ну, как я все брошу? У меня здесь работа, друзья, дом. А там — ничего, все чужое.
Я вспомнила один свой вояж в Москву.
Я тогда работала моделью. Получила за два показа триста долларов и, довольная собой, поехала домой. Однако свежезаработанные средства до Питера со мной не доехали — их умыкнули у меня прямо в поезде. Больше в Москву я не ездила.
От думок меня отвлекла трель сотового.
— Алё, — видно, эти три ритуальные буквы я произнесла с таким выражением, что «Алё-молё», неизвестно откуда выпавший, нетрезво поинтересовался:
— У тебя что, проблемы?
— Да нет.
— А то это... Давай сейчас я пришлю людей — они разрулят.
Нашелся тут «рулитель» центровой!
— Спасибо, не надо.
— У тебя, может, с мужиками проблемы? — настойчиво интересовался пьяный голос.
Новая рекламная акция тампонов «Тампакс»: в каждом десятом тампоне хлопушка с сюрпризом. Его звонок для меня оказался столь же «приятной» неожиданностью.
— Это у них со мной проблемы, — вздохнула я.
— Ну, тогда ладно. Если что, я на связи.
Все время, что я разговаривала, Петрович смотрел на меня пристально и злобно. На его лице бегущей строкой отражалось: «Что за гад мешает нашему разговору?» Как только я отключилась, он продолжил:
— Давай решай. Ты уже не маленькая, в самом деле. Взвесь все «за» и «против». — Он ласково, по-отечески, смотрел на меня, и я поняла, что мне дорога его настойчивость. Ведь мне вовсе не улыбалось потерять возможность «жить, как за каменной стеной», стабильность и благополучие. С другой стороны я теряла «звездную» работу, Ирку, Аньку и других подруг, маму, свой режиссерский факультет, дачных друзей и прочее «нажитое непосильным трудом».
— Друзья — это дело наживное, — вербовал меня Петрович. — А карьера у тебя в Москве взлетит к небесам. Ты же умница! А я тебе помогу. Если хочешь, можем пожениться, если ты, конечно, согласна? А если нет, то найдешь себе другого, помоложе — там выбор больше. Ты ведь знаешь, я по поводу тебя никаких иллюзий не питаю.
Я молча уставилась на носки своих туфель, пытаясь понять, во что же я все-таки хочу поиграть: в «новую» или в «старую» жизнь? Какое решение принять сейчас, чтобы потом не было «мучительно больно»? Петрович пел и пел, как соловей. Уговаривал и уговаривал, открывая для меня космические перспективы. И я дрогнула...
Каковы бы не были наши решения, мы в ответе за то, что выбираем. Если ты решил, а потом передумал, то уже поздно. Точнее не поздно, а невозможно все переделать, вернуть. Время течет очень быстро, и обратной дороги нет...
* * *
Смысл высказывания «Чем больше ты имеешь, тем меньше у тебя есть» в том, что все, чем ты обладаешь, — иллюзия. Как в анекдоте: виртуально мы имеем три миллиона долларов, а реально двух проституток и одного старого пида..са. На свои деньги ты не купишь любовь, твой дом покажется тебе склепом, если в нем не смеются друзья, а твои дорогие шмотки — лишь разноцветные тряпки, если глаза потухли, как перегоревшие лампочки. У тебя есть только ты сама и свобода выбора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86