Видимо, я плохой сын своего Отца... Но, думаю, ваш Полковник больше ни в кого не выстрелит, так?
– Да, он будет наказан. - Гонсалес пришел в себя, стал прежним - уверенным и сильным. Да и был он на своей территории, а кто на своей территории сдает позиции? Только слабаки, только ничтожные земляные черви, а Гонсалес не считал себя ни тем, ни другим. И правильно, кстати, делал. - Обед сейчас подадут, Мессия. И прошу вас: оставьте свои обвинения при себе. Вы здесь, вы живы и невредимы, как и все ваши спутники... Да, кстати, а где вы потеряли чернокожего сеньора?
– Сейчас десять вечера? - Иешуа не ждал ответа, внутренние часы в нем легко переходили со среднеевропейского времени на любое иное, в данном случае на медельинское, и шли точно, секунда в секунду. - Включите ти-ви. Может, мы увидим в новостях сюжет о дневных событиях...
Увидели не только сюжет, закоторый колумбийский корреспондент Си-эн-эн извинился: мол, пока только - фрагменты, мол, пленка очень длинна и "заболтана", но она монтируется сейчас в Штатах, в головной студии, и полностью картинка пойдет в эфир в полночь. Но и фрагментов хватило, чтобы понять: Мессия вновь попал в центр внимания всего мира. То ли он сам создавал "горячие точки", то ли чутье его безошибочно приводило в них - еще никакие не горячие, еще даже не видные никому, но вот он там - и мир опять получает подтверждение: лишь Мессии дано спасти его от тех, кто не знает Бога в своей душе...
Все было именно так - высокопарно по текстовым комментариям и тем не менее натуралистично и страшно по картинке. Да еще корреспондент Си-эн-эн раскрутил на интервью своего эфиопского коллегу, которому посчастливилось оказаться с Мессией уже в третьей "горячей точке", и эфиопский коллега не пожалел тоже горячего эфиопского красноречия, всех и вся назвал своими словами.
Очень хорошо прошло интервью под бокал прохладного "Монтес Альфа".
А когда ведущий новостей перешел к первым комментариям, полученным с пылу, Гонсалес спокойно спросил Иешуа:
– Зачем вам все это нужно?
– Что - все? - не понял Иешуа или сделал вид, что не понял.
– Эфиопия, Нью-Йорк, теперь Колумбия... Что дальше?
– Пока не ведаю.
– То-то и оно. Вы явились спасти мир, как сказал ваш чернокожий ученик, а от чего вы хотите его спасти? У вас есть план спасения? У вас есть сроки спасения? У вас есть цель, к которой приведет мир ваше дело спасения?.. Вы тычетесь в больные - да, больные, кто спорил бы! - точки, как слепой кутенок, и не представляете, что нет точек здоровых. Куда ни ткнись - больно... И ладно Эфиопия - там вы действительно помогли, спасли страну от засухи. Или Нью-Йорк детишек вернули папам и мамам. А здесь? Ну показали вы, как растет кока, как делают кокаин, как бездарно пытаются так называемые наркобароны переделать сферы влияния. Так это не вы показали, а моя служба безопасности, которая напичкала камерами все углы фабрики. А вы, вы что сделали?..
Иешуа молча и медленно тянул из хрусталя тягучее чилийское красное.
Мари смотрела на него и ждала: ну Учитель, ну ответь Гонсалесу, разделай.его на рагу, смешай с грязью, которая и есть имя его...
Соледад смотрела на Иешуа с опаской и надеждой, с опаской - потому что страшилась грядущих слов Мессии, которые могут разрушить ее маленький мир, именно ее, про остальной она только читала в книжках из библиотеки отца, и в то же время - с надеждой, потому что тесно и душно было ей в ее маленьком мире.
Отец Педро смотрел на Иешуа и верил: что сделано Мессией, то справедливо. Но что сделано - он не знал и тоже, как и хозяин, хотел узнать.
И жена Гонсалеса Инее смотрела на Иешуа и думала: какой он красивый - этот Мессия, какой видный, какой мужественный. И больше ни о чем не умела думать.
А Иешуа допил вино и ответил Гонсалесу и всем сразу:
– Я уничтожил все реальные и возможные запасы кокаина в Колумбии. Реальные - реально и уничтожил. Точнее - сделал безвредными. Как сода. Карбонат натрия. Перестройка кристаллической решетки, это просто... А возможные... Знаете, по-вашему это будет называться... вирус... так, пожалуй, точно, хотя никакой это не вирус, а что именно - не суть важно. Важно, что я генерировал его в масштабах, адекватных биологическому взрыву, и он, этот вирус, - пусть будет так, - заразил все посадки коки от Медельина до Кали, и зараза неизбежно и скоро - недели не пройдет! - перебросится в Перу и Эквадор. И Боливии не минует, так что Альварес напрасно суетится по поводу Конфедерации с длинным названием: никому она уже не понадобится. А вам, Родригес, придется перейти на торговлю бананами. Тоже прибыльно, хотя и не столь, не столь...
Ангел здесь уже, помнится, летал. И опять явился, наглый, зашуршал красивыми картонными крыльями, помог, чем мог, кондиционерам.
– Не понял... - медленно, через силу произнес Гонсалес.
– Проверьте, - равнодушно сказал Иешуа, наливая себе еще "Альфы". - У вас же есть связь с вашими фабриками, и с вашими оптовыми складами, и с вашими плантациями, и с вашими партнерами, наконец. Позвоните им, соединитесь по радио, пошлите голубей - этот способ исторически проверен. Поработайте, Гонсалес, и поймите, что теперь вы - никто и звать вас - никак... И не обвиняйте меня в том, что я всего лишь - турист и бездельник. Я вернулся в ваш и мой мир надолго. Я только присматриваюсь к этому миру, я пытаюсь понять его, я плачу о нем, и о безверии людском плачу, как плакал пророк Иеремия. Помните, Гонсалес: "И сказал я: погибла сила моя и надежда моя на Господа. Помысли о моем страдании и бедствии моем, о полыни и желчи. Твердо помнит это душа моя и падает во мне. Вот что я отвечаю сердцу моему и потому уповаю: по милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось". Я не искал здесь места покоя моего, я догадывался о полыни и желчи, я знал, куда и на что иду. Но даже я не мог представить себе, что покоя в этом мире вообще не существует и не было никогда. Но мир-то стоит и не обрушился, потому что не пришел еще час погибнуть ему. Слышали: милосердие Господа не истощилось. И именно потому все вы, забывшие о Боге, поскольку он не напоминает о Себе лично вам, Гонсалес, или вашему компаньону, или вашему врагу, да кому угодно не напоминает, - именно потому все вы, препарирующие этот мир, как вам хочется, должны знать и бояться: мир жив, а значит, правда мира и правда для мира никуда не исчезли. Они для вас - полынь и желчь, но что делать? Они ждут своего часа, потому что Бог терпелив. Вот опять же Иеремия: "Ибо не навек оставляет Господь"... Что ж вы сидите, Гонсалес? Почему никуда не звоните, не проверяете мое сообщение о гибели вашего бизнеса?..
Белой тенью возникший Мигуэль подошел к хозяину, наклонился над ухом и что-то долго шептал. Лицо Гонсалеса в слабом свете прихотливых ламп, похожих на синие ирисы, вновь стало каменным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160