Трубный сигнал давался
только один раз, запрещалось давать его второй раз,
чтобы никто из командиров не приучался волынить.
Услышав трубный звук, командир, где бы он ни нахо-
дился: в классе, на работе, в бане,— все равно, должен
был привести себя в порядок и спешить на совет коман-
диров.
Сначала было трудно это сделать, а потом это стало
привычкой, настоящим коллективным рефлексом.
И если кто-нибудь из моих заместителей созывал со-
вет командиров, я, услышав сигнал, бежал, как конь.
Это был условный рефлекс. Я должен был спешить к
исполнению своих обязанностей.
Был у нас один интересный закон: говорить можно
было только одну минуту. Говоривший больше одной ми-
нуты считался трепачом, и его не хотели слушать.
199
Мы должны были иногда провести сбор в течение пе-
ремены: 5-10 минут.
Один остроумный председатель совета командиров
где-то достал песочные минутные часы, причем он уверял,
что, пока падает одна песчинка, ты можешь сказать одно
слово, а тут 2000 песчинок,— значит ты можешь в одну
минуту сказать 2000 слов. Что, тебе нужно больше 2000
слов в минуту? И этот регламент был необходим.
У нас была полная десятилетка со всеми качествами
десятилетки.
Кроме того, у нас был завод, где каждый работал по
4 часа в день. Надо было 4 часа поработать на заводе, 5
часов поработать в десятилетке. Итого 9 часов.
Т. 4. С. 254—255
В моей коммуне были дежурные командиры. Это очень
трудная обязанность. Дежурный командир целый день
правит коммуной. Он распределяет день—и заводской
день, и школьный день, и коммунарский день. Он всем ру-
ководит, он за все отвечает.
И у нас было такое правило: дежурному командиру
обязаны подчиняться все. Никто не имел права идти про-
тив дежурного командира. Вообще ребята звали друг
друга по имени, но к дежурному командиру обращались
всегда: товарищ командир.
И все коммунары строго следили за выполнением это-
го правила. Если дежурный командир два раза повторял
один и тот же приказ, вечером на общем собрании этот
вопрос обсуждался.
— Володя Павленко дежурил сегодня, пусть он даст
объяснение, почему он два раза отдавал приказание. По-
чему ты позволяешь себе повторять приказание? Ведь ты
подорвешь авторитет дежурного командира.
Было четкое правило: дежурный командир отдает
приказание один раз. Дежурный командир, 14-летний па-
цан, говорит 18-летнему комсомольцу:
— Позвать заведующего хозяйством.
Повернулся и пошел сейчас же. Тот отвечает ему уже
в спину:
— Есть позвать заведующего хозяйством.
И каждый знал, что, если приказание отдано один раз,
его нужно выполнить.
Т. 4. С. 306
Поднимается ли у нас в нашей педагогической теории
вопрос о таком «пустяке», как школьный центр? Нет, а
200
между тем функционирование школьного центра, зависи-
мость отдельных элементов этого центра во многом реша-
ют вопрос о дисциплине.
Я не знаю, как это можно сделать в школе, но у меня
в коммуне был центр, во-первых, на определенном, самом
лучшем месте, во-вторых, он никогда не оставался без от-
ветственного лица. Каждый коммунар знал, что в мое от-
сутствие на моем месте сидит лицо, которое отвечает за
учреждение, все мои коммунары знали, что есть центр,
который не прекращает работу, и что всегда есть кого
позвать, к кому обратиться. А от этого центра идут упол-
номоченные лица. Таким уполномоченным лицом у меня
в коммуне был дежурный командир. Это мальчик, самый
обыкновенный, который дежурит два раза в месяц. Вооб-
ще он не имеет никаких прав, но, когда он надевает по-
вязку, он получает очень большие права. И если у вас в
коллективе создана традиция, утверждающая, что эта
«магистратура» нужна и что эти права идут на пользу
коллективу, если вы воспитали в коллективе уважение к
своему уполномоченному, тогда ваш дежурный командир
делает очень большое дело. Это лицо, отвечающее за ра-
бочий день, за каждый случай в течение рабочего дня.
И уже одно то, что среди воспитанников или школьников
этот мальчик умеет провести свою власть как власть кол-
лектива, не поступившись этой властью, не оскорбивши
ее, не позволив ее никому оскорбить,— уже одно это де-
лает колоссальные повороты.
Этот мальчик в коммуне имел права приказа, и прика-
за безапелляционного. Мы не побоялись на это пойти. Вот
такой пятнадцатилетний дежурный командир может при-
казать старшему комсомольцу: «Убери тряпку». Потом
его могли «проветрить» в комсомольском бюро, но отка-
заться выполнить приказ было нельзя.
Т. 4. С. 236—237
В тех случаях, когда есть единое руководство, скорее
может быть и единый коллектив.
Я не буду дальше рассказывать вам о едином педаго-
гическом коллективе, потому что это увело бы нас очень
далеко от темы нашей сегодняшней беседы, но это важ-
нейшее условие правильной воспитательной работы в
школе.
Вторым важным условием я считаю единый коллектив
учеников школы. Я уже писал в «Правде» о том, что у
нас нет школьного коллектива, а есть классный коллек-
201
тив. Школьный коллектив как-то не создается. Ученики
старших классов не знают учеников младших классов.
А если и знают, то относятся к этому так: я ученик X
класса, я выделен пионервожатым в V класс, и я знаю,
что делается в моем V классе.
Это, товарищи, совсем не то. Это не единый школьный
коллектив. Школа все-таки разбита на несколько коллек-
тивов, и каждый коллектив живет отдельно. Девятый
класс знает только себя. Может быть, знает другие девя-
тые классы, но не больше.
Я не представляю себе такой работы. Я не сумел бы
работать, если бы у меня не было единого школьного кол-
лектива.
Я не имею права что-нибудь рекомендовать вам, по-
тому что я был в других условиях, может быть, в лучших,
чем вы. У меня был коллектив, который не только учился
в школе, но и жил здесь же и работал на заводе же. Все
всегда были вместе.
Т. 4. С. 295
Я могу вызвать к себе самых отчаянных «дезорганиза-
торов», как у вас говорят, и сказать:
— Завтра ставлю вопрос на общем собрании.
— Антон Семенович, что угодно, как угодно накажи-
те, только не ставьте вопрос на общем собрании.
А почему боялись общего собрания? Нужно выйти на
середину комнаты, стать и отвечать на все стороны. Толь-
ко и всего. Это не позор, а ответственность перед коллек-
тивом.
Организация и воспитание чувства ответственности
перед коллективом — это дается трудно, но зато, когда
дается,— это очень сильное средство.
При этом разрешается проклятый наболевший вопрос,
о котором мы толкуем в наших школах,— не выдавать
товарища. Это солидарность, обращенная обратной сто-
роной к педагогу. Солидарность несоветская.
И она не может быть уничтожена, если нет общест-
венного мнения единого школьного коллектива, созданно-
го единым педагогическим коллективом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
только один раз, запрещалось давать его второй раз,
чтобы никто из командиров не приучался волынить.
Услышав трубный звук, командир, где бы он ни нахо-
дился: в классе, на работе, в бане,— все равно, должен
был привести себя в порядок и спешить на совет коман-
диров.
Сначала было трудно это сделать, а потом это стало
привычкой, настоящим коллективным рефлексом.
И если кто-нибудь из моих заместителей созывал со-
вет командиров, я, услышав сигнал, бежал, как конь.
Это был условный рефлекс. Я должен был спешить к
исполнению своих обязанностей.
Был у нас один интересный закон: говорить можно
было только одну минуту. Говоривший больше одной ми-
нуты считался трепачом, и его не хотели слушать.
199
Мы должны были иногда провести сбор в течение пе-
ремены: 5-10 минут.
Один остроумный председатель совета командиров
где-то достал песочные минутные часы, причем он уверял,
что, пока падает одна песчинка, ты можешь сказать одно
слово, а тут 2000 песчинок,— значит ты можешь в одну
минуту сказать 2000 слов. Что, тебе нужно больше 2000
слов в минуту? И этот регламент был необходим.
У нас была полная десятилетка со всеми качествами
десятилетки.
Кроме того, у нас был завод, где каждый работал по
4 часа в день. Надо было 4 часа поработать на заводе, 5
часов поработать в десятилетке. Итого 9 часов.
Т. 4. С. 254—255
В моей коммуне были дежурные командиры. Это очень
трудная обязанность. Дежурный командир целый день
правит коммуной. Он распределяет день—и заводской
день, и школьный день, и коммунарский день. Он всем ру-
ководит, он за все отвечает.
И у нас было такое правило: дежурному командиру
обязаны подчиняться все. Никто не имел права идти про-
тив дежурного командира. Вообще ребята звали друг
друга по имени, но к дежурному командиру обращались
всегда: товарищ командир.
И все коммунары строго следили за выполнением это-
го правила. Если дежурный командир два раза повторял
один и тот же приказ, вечером на общем собрании этот
вопрос обсуждался.
— Володя Павленко дежурил сегодня, пусть он даст
объяснение, почему он два раза отдавал приказание. По-
чему ты позволяешь себе повторять приказание? Ведь ты
подорвешь авторитет дежурного командира.
Было четкое правило: дежурный командир отдает
приказание один раз. Дежурный командир, 14-летний па-
цан, говорит 18-летнему комсомольцу:
— Позвать заведующего хозяйством.
Повернулся и пошел сейчас же. Тот отвечает ему уже
в спину:
— Есть позвать заведующего хозяйством.
И каждый знал, что, если приказание отдано один раз,
его нужно выполнить.
Т. 4. С. 306
Поднимается ли у нас в нашей педагогической теории
вопрос о таком «пустяке», как школьный центр? Нет, а
200
между тем функционирование школьного центра, зависи-
мость отдельных элементов этого центра во многом реша-
ют вопрос о дисциплине.
Я не знаю, как это можно сделать в школе, но у меня
в коммуне был центр, во-первых, на определенном, самом
лучшем месте, во-вторых, он никогда не оставался без от-
ветственного лица. Каждый коммунар знал, что в мое от-
сутствие на моем месте сидит лицо, которое отвечает за
учреждение, все мои коммунары знали, что есть центр,
который не прекращает работу, и что всегда есть кого
позвать, к кому обратиться. А от этого центра идут упол-
номоченные лица. Таким уполномоченным лицом у меня
в коммуне был дежурный командир. Это мальчик, самый
обыкновенный, который дежурит два раза в месяц. Вооб-
ще он не имеет никаких прав, но, когда он надевает по-
вязку, он получает очень большие права. И если у вас в
коллективе создана традиция, утверждающая, что эта
«магистратура» нужна и что эти права идут на пользу
коллективу, если вы воспитали в коллективе уважение к
своему уполномоченному, тогда ваш дежурный командир
делает очень большое дело. Это лицо, отвечающее за ра-
бочий день, за каждый случай в течение рабочего дня.
И уже одно то, что среди воспитанников или школьников
этот мальчик умеет провести свою власть как власть кол-
лектива, не поступившись этой властью, не оскорбивши
ее, не позволив ее никому оскорбить,— уже одно это де-
лает колоссальные повороты.
Этот мальчик в коммуне имел права приказа, и прика-
за безапелляционного. Мы не побоялись на это пойти. Вот
такой пятнадцатилетний дежурный командир может при-
казать старшему комсомольцу: «Убери тряпку». Потом
его могли «проветрить» в комсомольском бюро, но отка-
заться выполнить приказ было нельзя.
Т. 4. С. 236—237
В тех случаях, когда есть единое руководство, скорее
может быть и единый коллектив.
Я не буду дальше рассказывать вам о едином педаго-
гическом коллективе, потому что это увело бы нас очень
далеко от темы нашей сегодняшней беседы, но это важ-
нейшее условие правильной воспитательной работы в
школе.
Вторым важным условием я считаю единый коллектив
учеников школы. Я уже писал в «Правде» о том, что у
нас нет школьного коллектива, а есть классный коллек-
201
тив. Школьный коллектив как-то не создается. Ученики
старших классов не знают учеников младших классов.
А если и знают, то относятся к этому так: я ученик X
класса, я выделен пионервожатым в V класс, и я знаю,
что делается в моем V классе.
Это, товарищи, совсем не то. Это не единый школьный
коллектив. Школа все-таки разбита на несколько коллек-
тивов, и каждый коллектив живет отдельно. Девятый
класс знает только себя. Может быть, знает другие девя-
тые классы, но не больше.
Я не представляю себе такой работы. Я не сумел бы
работать, если бы у меня не было единого школьного кол-
лектива.
Я не имею права что-нибудь рекомендовать вам, по-
тому что я был в других условиях, может быть, в лучших,
чем вы. У меня был коллектив, который не только учился
в школе, но и жил здесь же и работал на заводе же. Все
всегда были вместе.
Т. 4. С. 295
Я могу вызвать к себе самых отчаянных «дезорганиза-
торов», как у вас говорят, и сказать:
— Завтра ставлю вопрос на общем собрании.
— Антон Семенович, что угодно, как угодно накажи-
те, только не ставьте вопрос на общем собрании.
А почему боялись общего собрания? Нужно выйти на
середину комнаты, стать и отвечать на все стороны. Толь-
ко и всего. Это не позор, а ответственность перед коллек-
тивом.
Организация и воспитание чувства ответственности
перед коллективом — это дается трудно, но зато, когда
дается,— это очень сильное средство.
При этом разрешается проклятый наболевший вопрос,
о котором мы толкуем в наших школах,— не выдавать
товарища. Это солидарность, обращенная обратной сто-
роной к педагогу. Солидарность несоветская.
И она не может быть уничтожена, если нет общест-
венного мнения единого школьного коллектива, созданно-
го единым педагогическим коллективом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117