По ее приказу русский посол во Франции И. М.
Симолин стал подготавливать бегство Людовика XVI. Королю и членам сто семьи были
выданы русские паспорта.
С этими паспортами королевская семья бежала, но была схвачена в Варение.
Екатерина предпринимает дипломатические шаги для организации дипломатического
давления на революционную Францию со стороны всех европейских держав. Екатерина
настаивала на скорейшем военном вмешательстве европейских держав в французскую
революцию.
К сожалению Людовик XVI поверил, в добрые намерения революционного
правительства и в сентябре 1791 года подписал присягу на верность конституции,
устанавливавшей во Франции конституционную монархию. Екатерина считает, что
"короля заставили подписать не христианскую конституцию, но антихристову".
После подписания Людовиком XVI конституции, по свидетельству французского
посла в Петербурге Жене, "большое число молодежи из гвардейских офицеров
приходило расписываться в книге посетителей". Из записок С. Н. Глинки мы узнаем,
что кадеты шляхетского кадетского корпуса с увлечением читали французские
революционные журналы, переводили на русский язык революционные песни и пели их.
Масонское воспитание, центром коего издавна был шляхетский корпус, давало свои
плоды.
После ссылки А. Радищева, несмотря на все большее усиление революционных
безумств во Франции, Екатерина не предпринимает никаких активных мер к
прекращению деятельности масонов. Решительные меры против масонского центра
Розенкрейцеров и мартинистов предпринимаются только в 1792 году.
Когда все было подготовлено к вторжению во Францию, было получено
сообщение о скоропостижной смерти в марте, одного из главных вдохновителей
военной монархической коалиции австрийского императора Леопольда II. Через 15
дней на балу в Стокгольме был убит и другой инициатор похода на французских
якобинцев — шведский король Густав III.
"В правящих кругах тогдашней Европы, — замечает М. М. Штранге, автор
книги "Русское общество и французская революция 1789-1794 гг.", многие думали,
что виновниками этих двух убийств (тогда считали, что австрийский император был
отравлен) были якобинцы". Нет никакого сомнения, что эти убийства были
организованы якобинцами-масонами. "Распространился слух, — пишет А. М.
Грабовский в "Записках о Императрице Екатерине II", — что французские демагоги
рассылали подобных злодеев для покушения на жизни государей". В апреле было
получено секретное сообщение из Берлина о том, что в Россию выехал француз
Бассевиль "с злым умыслом на здоровье ее величества". Обнаружить Бассевиля
полиции не удалось.
"Не только в высших кругах общества, но и даже в народе, — как
свидетельствует А. М. Тургенев, — была тогда молва, что якобинцы и франкмасоны
соединясь, умыслили отравить государыню ядом" ("Русская старина", 1887, Т. 53,
стр. 88). Говорили о существовании заговора, "управляемого якобинцами из Парижа"
(смотри "Рукописный фонд Московской публичной библиотеки. Фонд 178, Дело М.
5691, Лист 25).
"В Москве, — как сообщает в письме Н. Н. Бантыш-Каменский, — ходила
молва, обвинявшая Новикова в "Переписке с якобинцами" (Русский Архив, 1.876, кн.
III, стр. 273).
Даже в это время по сообщению московского генерал-губернатора А. А.
Прозоровского, "в Москве все, какие только во Франции печатаются книги, здесь
скрытно купить можно". Московские масоны, как мы видим, работали очень не плохо.
К этому же времени стала известна тайная переписка московских
розенкрейцеров с главой берлинских масонов, прусским министром духовных дел
Вельнером.
Это был тот самый Вельнер, который с помощью Шварца вовлек Новикова и
других масонов в члены ордена Розенкрейцеров. Таким образом московские масоны
подчинялись Вельнеру, а Вельнер выполнял указания враждебно настроенного к
России короля-масона Фридриха-Вильгельма.
Только после установления секретных связей московских масонов с
Вельнером, Фридрихом-Вильгельмом и другими немецкими принцами, через четыре дня
после распоряжения о розыске Бассевиля, Екатерина II отдала приказ об аресте
Новикова и других московских масонов.
II
Арест Новикова вызвал негодование среди масонов и вольтерьянцев.
Когда Московский генерал-губернатор князь Прозоровский рассказал
Разумовскому об аресте Новикова, тот ответил ему:
— Вот расхвастался словно город взял: стариченка скорченного гемороидами
схватил под караул.
На самом деле Новиков, изображенный русскими масонами, а позже русской
интеллигенцией, как "безвинный страдалец" и "великий русский "просветитель", не
был неповинным агнцем.
"...В деле Новикова, — пишет проф. Сиповский, — не все шло так гладко и
невинно, как это иногда представляют исследователи. Нельзя не обратить,
например, внимания на то, что даже в своих показаниях Новиков далеко выходит за
пределы той деятельности, которая была бы свойственна чистому масонству. Он, по
собственному признанию, выпускает в свет "мерзкие" книги, принимает деятельное
участие в сношениях с Павлом, имеет в руках бумаги, от которых сам приходит в
"ужас", однако, переписывает и сохраняет их. В своих ответах Шешковскому,
Новиков несколько раз хитрит, запирается, говорит неправду; два раза он давал
подписку в том, что не будет продавать запрещенных книг, и все же продавал. В
руках правительства были еще какие-то бумаги, уличающие Новикова." (48)
Граф Ф. В. Ростопчин сообщил Великой Княгине Екатерине Павловне (дочери
Павла I), что однажды у Новикова "30 человек бросало жребий, кому зарезать
Императрицу и жребий пал на Лопухина".
...Свое суждение об этом деле Екатерина высказала в указе на имя кн.
Прозоровского от I августа 1792 года. В этом указе приведены следующие
обвинительные, пункты.
I. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники;
ужасные совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми
обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену
Златорозового креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы
правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучения и
казни.
II. Мимо законной Богом учрежденной власти, дерзнули они подчинить себя герцогу
Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же
относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и
чинимых будто притеснениях.
III. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским
министром Вельнером изобретенными ими шрифтами и в такое еще время, когда
Берлинский двор оказывал нам в полной мере свое недоброходство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Симолин стал подготавливать бегство Людовика XVI. Королю и членам сто семьи были
выданы русские паспорта.
С этими паспортами королевская семья бежала, но была схвачена в Варение.
Екатерина предпринимает дипломатические шаги для организации дипломатического
давления на революционную Францию со стороны всех европейских держав. Екатерина
настаивала на скорейшем военном вмешательстве европейских держав в французскую
революцию.
К сожалению Людовик XVI поверил, в добрые намерения революционного
правительства и в сентябре 1791 года подписал присягу на верность конституции,
устанавливавшей во Франции конституционную монархию. Екатерина считает, что
"короля заставили подписать не христианскую конституцию, но антихристову".
После подписания Людовиком XVI конституции, по свидетельству французского
посла в Петербурге Жене, "большое число молодежи из гвардейских офицеров
приходило расписываться в книге посетителей". Из записок С. Н. Глинки мы узнаем,
что кадеты шляхетского кадетского корпуса с увлечением читали французские
революционные журналы, переводили на русский язык революционные песни и пели их.
Масонское воспитание, центром коего издавна был шляхетский корпус, давало свои
плоды.
После ссылки А. Радищева, несмотря на все большее усиление революционных
безумств во Франции, Екатерина не предпринимает никаких активных мер к
прекращению деятельности масонов. Решительные меры против масонского центра
Розенкрейцеров и мартинистов предпринимаются только в 1792 году.
Когда все было подготовлено к вторжению во Францию, было получено
сообщение о скоропостижной смерти в марте, одного из главных вдохновителей
военной монархической коалиции австрийского императора Леопольда II. Через 15
дней на балу в Стокгольме был убит и другой инициатор похода на французских
якобинцев — шведский король Густав III.
"В правящих кругах тогдашней Европы, — замечает М. М. Штранге, автор
книги "Русское общество и французская революция 1789-1794 гг.", многие думали,
что виновниками этих двух убийств (тогда считали, что австрийский император был
отравлен) были якобинцы". Нет никакого сомнения, что эти убийства были
организованы якобинцами-масонами. "Распространился слух, — пишет А. М.
Грабовский в "Записках о Императрице Екатерине II", — что французские демагоги
рассылали подобных злодеев для покушения на жизни государей". В апреле было
получено секретное сообщение из Берлина о том, что в Россию выехал француз
Бассевиль "с злым умыслом на здоровье ее величества". Обнаружить Бассевиля
полиции не удалось.
"Не только в высших кругах общества, но и даже в народе, — как
свидетельствует А. М. Тургенев, — была тогда молва, что якобинцы и франкмасоны
соединясь, умыслили отравить государыню ядом" ("Русская старина", 1887, Т. 53,
стр. 88). Говорили о существовании заговора, "управляемого якобинцами из Парижа"
(смотри "Рукописный фонд Московской публичной библиотеки. Фонд 178, Дело М.
5691, Лист 25).
"В Москве, — как сообщает в письме Н. Н. Бантыш-Каменский, — ходила
молва, обвинявшая Новикова в "Переписке с якобинцами" (Русский Архив, 1.876, кн.
III, стр. 273).
Даже в это время по сообщению московского генерал-губернатора А. А.
Прозоровского, "в Москве все, какие только во Франции печатаются книги, здесь
скрытно купить можно". Московские масоны, как мы видим, работали очень не плохо.
К этому же времени стала известна тайная переписка московских
розенкрейцеров с главой берлинских масонов, прусским министром духовных дел
Вельнером.
Это был тот самый Вельнер, который с помощью Шварца вовлек Новикова и
других масонов в члены ордена Розенкрейцеров. Таким образом московские масоны
подчинялись Вельнеру, а Вельнер выполнял указания враждебно настроенного к
России короля-масона Фридриха-Вильгельма.
Только после установления секретных связей московских масонов с
Вельнером, Фридрихом-Вильгельмом и другими немецкими принцами, через четыре дня
после распоряжения о розыске Бассевиля, Екатерина II отдала приказ об аресте
Новикова и других московских масонов.
II
Арест Новикова вызвал негодование среди масонов и вольтерьянцев.
Когда Московский генерал-губернатор князь Прозоровский рассказал
Разумовскому об аресте Новикова, тот ответил ему:
— Вот расхвастался словно город взял: стариченка скорченного гемороидами
схватил под караул.
На самом деле Новиков, изображенный русскими масонами, а позже русской
интеллигенцией, как "безвинный страдалец" и "великий русский "просветитель", не
был неповинным агнцем.
"...В деле Новикова, — пишет проф. Сиповский, — не все шло так гладко и
невинно, как это иногда представляют исследователи. Нельзя не обратить,
например, внимания на то, что даже в своих показаниях Новиков далеко выходит за
пределы той деятельности, которая была бы свойственна чистому масонству. Он, по
собственному признанию, выпускает в свет "мерзкие" книги, принимает деятельное
участие в сношениях с Павлом, имеет в руках бумаги, от которых сам приходит в
"ужас", однако, переписывает и сохраняет их. В своих ответах Шешковскому,
Новиков несколько раз хитрит, запирается, говорит неправду; два раза он давал
подписку в том, что не будет продавать запрещенных книг, и все же продавал. В
руках правительства были еще какие-то бумаги, уличающие Новикова." (48)
Граф Ф. В. Ростопчин сообщил Великой Княгине Екатерине Павловне (дочери
Павла I), что однажды у Новикова "30 человек бросало жребий, кому зарезать
Императрицу и жребий пал на Лопухина".
...Свое суждение об этом деле Екатерина высказала в указе на имя кн.
Прозоровского от I августа 1792 года. В этом указе приведены следующие
обвинительные, пункты.
I. Они делали тайные сборища, имели в оных храмы, престолы, жертвенники;
ужасные совершались там клятвы с целованием креста и Евангелия, которыми
обязывались и обманщики и обманутые вечной верностью и повиновением ордену
Златорозового креста с тем, чтобы никому не открывать тайны ордена, и если бы
правительство стало сего требовать, то, храня оную, претерпевать мучения и
казни.
II. Мимо законной Богом учрежденной власти, дерзнули они подчинить себя герцогу
Брауншвейгскому, отдав себя в его покровительство и зависимость, потом к нему же
относились с жалобами в принятом от правительства подозрении на сборища их и
чинимых будто притеснениях.
III. Имели они тайную переписку с принцем Гессен-Кассельским и с прусским
министром Вельнером изобретенными ими шрифтами и в такое еще время, когда
Берлинский двор оказывал нам в полной мере свое недоброходство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31