Однако этот отказ кажется также тесно связанным с его богатством. Не потому ли Сен-Жермен не мог открыть, кто он на самом деле и откуда взялось его богатство, что одно было неотделимо от другого? Весьма вероятно, что именно по этой причине он и не женился, хотя выгодных партий наверняка хватало. Ведь в таком случае он был бы вынужден сбросить маску и признать свое состояние незаконным.
«Ограбление века»
Больше всего современников поражало в богатстве Сен-Жермена небывалое множество драгоценных камней: алмазов, рубинов, сапфиров, опалов, жемчуга; он разъезжает по Европе, словно ювелирная витрина, унизывая алмазами все свои пальцы, а как-то вечером явился в Версаль в башмаках, пряжки которых ювелир короля Гонто оценил в 200 000 ливров. Быть может, это и преувеличение, но пряжки, видимо, были все-таки замечательные.
Попутно: такое выставление своего богатства напоказ выдает определенное бахвальство, типичное для жаждущих реванша.
Остается выяснить происхождение этих камней. Создается впечатление, что Сен-Жермену удалось то, что сегодня назвали бы ограблением века.
Мемуарист того времени Гораций Уолпол и многие другие, говоря о возможных источниках этого богатства, упоминают, что Сен-Жермен якобы очень выгодно женился в Мехико и сбежал в Константинополь. Позволительно задать вопрос: кто же мог дать за невестой такое приданое? Разве что вице-король Испании, поскольку оно позволило Сен-Жермену жить по-королевски в течение полувека.
История достойна пера Александра Дюма. Тем не менее, предположив, что это правда, стоит напомнить, что Мексика была тогда испанской колонией и что там существовала полиция. Описание взрослого человека лет тридцати пяти (столько примерно было Сен-Жермену в 1745 году, когда он появился на европейской сцене) немедленно разослали бы по всем европейским портам, куда заходили испанские корабли. Впрочем, связи между Францией и Испанией были тогда весьма развиты (инфантом испанским был в то время не кто иной, как зять Людовика XV), и, хотя полиции обеих стран еще не достигли, разумеется, современного уровня сотрудничества, о появлении неизвестной личности столь заметного обличья, каким обладал Сен-Жермен, было бы вскоре сообщено. Нечистый на руку супруг был бы арестован и передан испанскому правосудию.
К тому же, чтобы попасть в Константинополь, требовалось сперва пересечь Европу – либо через Испанию, что в данном случае сомнительно, либо через Францию. Однако паспорта, проверявшиеся чаще всего у людей взрослых, которые высаживались в атлантических портах, подросткам и юношам иметь было не обязательно.
Поэтому кажется разумным предположить, что Сен-Жермен, избежавший внимания полиции в европейских портах и обыска на таможне, должен был прибыть в Европу довольно молодым, лет пятнадцати или шестнадцати.
Происхождение сокровища? Его юность, а позже подавленная сексуальность мне кажутся весьма показательными. Похоже, что Сен-Жермен ограбил не собственную жену, но некую женщину, которая пользовалась им как сексуальным объектом. Женщину настолько богатую, что могла быть только супругой очень высокого колониального чиновника, такого как губернатор.
И только обход закона мог обеспечить ему безнаказанность при бегстве из Мексики в Европу.
Деятельность финансиста
Тут возникает другой вопрос. Обративший на себя внимание современников в 1745 году Сен-Жермен уже зрелый мужчина; он умеет держать себя в обществе, культурен, образован, обладает значительными познаниями в химии, говорит на нескольких языках, умеет сочинять музыку и играть, рисует, быть может, и не гениально, но госпожа де Жанлис, например, находит его талант приятным. Вращаясь в высшем свете, он непринужденно говорит с королями и принцами. Где же он научился всему этому? Его непременно должен был натаскать кто-то опытный.
Практическая проблема: Сен-Жермен, разумеется, не мог оплачивать свои текущие расходы драгоценными камнями. С одной стороны, это возбудило бы алчность воров, с другой – почти нет такого сокровища, которое не растаяло бы за полвека роскошной жизни, а он к тому же кажется человеком щедрым и раздает драгоценные камни, словно конфеты.
Но Сен-Жермен в любом городе мира чувствует себя как рыба в воде и везде живет на широкую ногу, что возможно только благодаря использованию векселей, получивших распространение начиная с XVI века. Он занимается также значительной коммерческой деятельностью, например фрахтованием судов, что обнаруживается в его уже упоминавшемся письме от 11 мая 1760 года к госпоже Помпадур. Одним словом, у него твердый доход, и именно от деловой активности.
Прибыв в 1760 году в Гаагу, он намеревается основать компанию, чтобы финансировать французский заем у банков Соединенных провинций; это подтверждается письмом посла д'Афри Шуазелю от 5 апреля 1760 года, где тот заявляет, что собирается предостеречь важнейших банкиров Амстердама от предложений Сен-Жермена; однако предприятие такого размаха может затеять только человек, располагающий знанием банковского дела и связями в этих кругах.
Враждебность, проявленная Сен-Жерменом по отношению к крупнейшим финансистам Франции братьям Пари де Монмартель и Пари-Дювернье, подтвержденная многими свидетелями, в том числе и д'Афри, является признаком либо ревности, либо подлинного негодования, внушенного ему чрезмерным могуществом этих представителей раннего капитализма.
Хоть Сен-Жермен и напускает на себя вид алхимика и богатого дилетанта, он является деловым человеком, а не только тайным агентом. Отсюда моя гипотеза, согласно которой в ранней юности он встретился с кем-то опытным, кто дал ему образование и помог основать собственный банк. Этот персонаж выведен в романе под именем Соломона Бриджмена.
Сен-Жермен – первооткрыватель радия
Несомненно, что Сен-Жермен интересовался оккультизмом и, в частности, алхимией, главной целью которой был поиск философского камня – наивная мечта людей, открывавших химические элементы, но которую поддерживали и настоящие мошенники. К их услугам прибегало немало монархов, вечно нуждавшихся в деньгах, например Рудольф II, Леопольд II Австрийский и Август Сильный Саксонский. Их в этом химическом безумии поощрял один простенький, но тогда казавшийся таинственным фокус: шарлатаны представляли монарху какой-нибудь бронзовый, железный или свинцовый предмет, потом окунали его в азотную кислоту, под воздействием которой поверхность металла на некоторое время приобретала блеск, напоминающий серебро или золото. Или же бросали в расплавленный свинец кристаллы неорганического нитрата меди. Следовавшая за этим реакция была довольно впечатляющей: свинец начинал бурлить и радужно светиться, а остыв, оказывался покрыт блестящей пленкой и выглядел как золотой, но это была всего лишь медь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105