– Не существует универсального ключа. Истинный ключ – в самом его поиске.
Рассуждение заставило собеседников задуматься. Они еще не знали, что это последние слова из уст Сен-Жермена. К вечеру жар вынудил его лечь в постель, а на ужин он смог лишь выпить немного куриного бульона.
На следующий день, совсем ослабев и с трудом дыша, он едва смог допить другую чашку того же бульона. Герцогиня вызвала пастора. Себастьян попросил герцога сообщить о своей смерти князю Александру Полиболосу в Лондон и дал адрес.
Когда оба герцога проведали его перед сном в последний раз, Себастьян, казалось, был без сознания. Какая-то книга лежала под его рукой на стеганом одеяле; последнее, что читал умирающий, была «Пресвятая Тринософия», малое количество экземпляров которой отпечатали в Амстердаме несколько лет назад. Книга была заложена на последней странице:
«Я пересек площадь и поднялся на мраморное возвышение. И с удивлением заметил, что снова нахожусь в Тронном зале, первом, куда попал, проникнув во Дворец мудрости. Посреди него по-прежнему высился треугольный алтарь, но птица, жертвенник и факел теперь составляли единое целое. Золотое солнце сверкало над ними. Меч, который я принес из Огненного зала, лежал на подушке одного из престолов. Я взял его и поразил солнце, которое рассыпалось в прах. Я простер руку, и каждая из составлявших его молекул заблистала, как разбитое мною солнце. В этот миг сильный и мелодичный голос возгласил: "Труд завершен!" Заслышав его, со всех сторон ко мне устремились чада света, врата бессмертия распахнулись предо мною, а облако, омрачавшее взор смертных, рассеялось. Я увидел, что повелевающие стихиями духи поняли: отныне я их господин. FINIS».
Герцог унес с собой знакомую ему книгу, желая сохранить память о последней странице, которую читал в своей необыкновенной жизни его друг.
27 февраля, в одиннадцать часов утра, заплаканный слуга Ульрих доложил герцогу Карлу, что граф де Сен-Жермен скончался.
47. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ МОГ УМЕРЕТЬ
Когда дошло до организации похорон, возникла одна проблема: граф де Сен-Жермен не принадлежал к приходу Экерферде, а пастор отказывался хоронить на предназначенном для его паствы кладбище того, чье вероисповедание ему неизвестно.
– Это христианин, – утверждал герцог Карл Гессен-Кассельский.
– А у вас есть доказательство, ваше высочество? – спросил резким тоном пастор.
– Что вы хотите сказать?
– Я узнал от людей, которые обмывали его тело, что он обрезан.
Герцог оторопел. Это было последнее, что могло бы прийти ему в голову.
– Во всяком случае, он говорил как христианин, – проворчал он. – Соблаговолите хотя бы сделать запись о его смерти в вашей приходской книге.
Но пастор и тут упрямился. Тогда герцог Карл решил перевезти гроб с телом во Фридериксберг, находившийся оттуда на небольшом расстоянии; там он имел достаточно власти, чтобы добиться погребения без всяких дискуссий, поскольку викарий был лично обязан ему. По-прежнему стоял довольно сильный мороз, что вполне позволило эту отсрочку. К скорбному кортежу присоединился Фердинанд Брауншвейгский, и оба герцога двинулись по черно-белой равнине вслед за катафалком. Разумеется, они взяли с собой и Ульриха, последнего слугу Сен-Жермена.
Как просил Себастьян, герцог написал князю Александру Полиболосу письмо и доверил его почтовому кораблю, отплывавшему в Англию. Погребение состоялось во Фридериксберге в присутствии трех свидетелей. Потом оба герцога обсудили, как им известить об этом ложи, и вернулись в Эккернсфёрде.
Там они сделали опись вещей графа де Сен-Жермена, которые он оставил после себя, поскольку в последние годы часто гостил в Эккернсфёрде: одежда, книги, драгоценности и немалая сумма денег.
Но кто же его наследники?
Двенадцать дней спустя, когда герцог Фердинанд уехал в собственный замок, случились два события: одно вполне заурядное, другое необыкновенное.
Заурядное состояло в том, что эккернсфёрдский пастор подхватил воспаление легких и умер. Он был неплохой человек, но слишком уж строго придерживался своих принципов, и герцог Карл был уверен, что его преемник окажется более уступчивым.
Необычайное же событие, произошедшее в тот самый день незадолго до полудня, было сначала возвещено беспорядочными криками слуг на первом этаже. Потом по длинному коридору второго этажа промчалась горничная герцогини с воплем:
– Призрак! Призрак! Господи Иисусе, спаси!
Услышав шум из своей библиотеки, герцог Карл спустился вниз, чтобы осведомиться о его причине. И увидел против света какого-то стоящего в широко открытых дверях человека. Герцог замер на предпоследней ступеньке.
– Герцог Карл Гессен-Кассельский, если не ошибаюсь? – спросило видение.
Не только тот же силуэт, то же лицо, та же одежда, те же алмазы, но даже тот же голос. Тот же приветливый, но твердый тон. И привидение, похоже, знает его!
– Да, это я, – ответил герцог, прищурившись и спрашивая себя, появляются ли призраки средь бела дня.
Перепуганные слуги наблюдали сцену издали. Герцог преодолел последнюю ступеньку и опасливо приблизился к видению.
– Я князь Александр Полиболос. Поспешил приехать, получив ваше скорбное известие.
Появилась герцогиня, встревоженная переполохом, и тоже стала спускаться по лестнице. Но, дойдя до середины, вскрикнула. Герцог обернулся к ней и сообщил:
– Это близкий друг графа.
– Не может быть! Это выходец с того света.
– Я вовсе не выходец с того света, сударыня, – сказал Александр. – По крайней мере пока. Если я злоупотребляю вашим гостеприимством, дайте мне это понять, но, прежде чем я уйду, скажите только, где покоится граф де Сен-Жермен, чтобы я мог помолиться на его могиле.
Воцарилось молчание. Пораженная герцогиня и слуги словно оцепенели. Им легче было поверить в посещение призрака, чем в столь невероятное сходство. Но призраки не молятся на могилах усопших друзей. Да и выглядел этот человек моложе и здоровее, чем Сен-Жермен. Значит, он вполне реален.
Герцогу же вспомнился один из гостей на свадьбе Северины в Лейпциге. Но тогда его сходство с Сен-Жерменом было не таким явным, а главное, не таким нарочитым. Он усмехнулся собственной оплошности.
– Простите мое удивление, сударь, – выговорил он наконец. – Но ваше сходство с нашим покойным другом почти сверхъестественно. Входите же, прошу вас.
Он сделал знак слугам, чтобы те помогли гостю снять плащ и шляпу, потом пригласил его пройти в соседнюю гостиную и спросил, не желает ли тот чего-нибудь выпить с дороги. К ним присоединилась герцогиня. Во время обмена любезностями она, как и ее супруг, не сводила глаз с посетителя, освещенного холодным светом мартовского дня.
Александр вопросительно посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Рассуждение заставило собеседников задуматься. Они еще не знали, что это последние слова из уст Сен-Жермена. К вечеру жар вынудил его лечь в постель, а на ужин он смог лишь выпить немного куриного бульона.
На следующий день, совсем ослабев и с трудом дыша, он едва смог допить другую чашку того же бульона. Герцогиня вызвала пастора. Себастьян попросил герцога сообщить о своей смерти князю Александру Полиболосу в Лондон и дал адрес.
Когда оба герцога проведали его перед сном в последний раз, Себастьян, казалось, был без сознания. Какая-то книга лежала под его рукой на стеганом одеяле; последнее, что читал умирающий, была «Пресвятая Тринософия», малое количество экземпляров которой отпечатали в Амстердаме несколько лет назад. Книга была заложена на последней странице:
«Я пересек площадь и поднялся на мраморное возвышение. И с удивлением заметил, что снова нахожусь в Тронном зале, первом, куда попал, проникнув во Дворец мудрости. Посреди него по-прежнему высился треугольный алтарь, но птица, жертвенник и факел теперь составляли единое целое. Золотое солнце сверкало над ними. Меч, который я принес из Огненного зала, лежал на подушке одного из престолов. Я взял его и поразил солнце, которое рассыпалось в прах. Я простер руку, и каждая из составлявших его молекул заблистала, как разбитое мною солнце. В этот миг сильный и мелодичный голос возгласил: "Труд завершен!" Заслышав его, со всех сторон ко мне устремились чада света, врата бессмертия распахнулись предо мною, а облако, омрачавшее взор смертных, рассеялось. Я увидел, что повелевающие стихиями духи поняли: отныне я их господин. FINIS».
Герцог унес с собой знакомую ему книгу, желая сохранить память о последней странице, которую читал в своей необыкновенной жизни его друг.
27 февраля, в одиннадцать часов утра, заплаканный слуга Ульрих доложил герцогу Карлу, что граф де Сен-Жермен скончался.
47. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ МОГ УМЕРЕТЬ
Когда дошло до организации похорон, возникла одна проблема: граф де Сен-Жермен не принадлежал к приходу Экерферде, а пастор отказывался хоронить на предназначенном для его паствы кладбище того, чье вероисповедание ему неизвестно.
– Это христианин, – утверждал герцог Карл Гессен-Кассельский.
– А у вас есть доказательство, ваше высочество? – спросил резким тоном пастор.
– Что вы хотите сказать?
– Я узнал от людей, которые обмывали его тело, что он обрезан.
Герцог оторопел. Это было последнее, что могло бы прийти ему в голову.
– Во всяком случае, он говорил как христианин, – проворчал он. – Соблаговолите хотя бы сделать запись о его смерти в вашей приходской книге.
Но пастор и тут упрямился. Тогда герцог Карл решил перевезти гроб с телом во Фридериксберг, находившийся оттуда на небольшом расстоянии; там он имел достаточно власти, чтобы добиться погребения без всяких дискуссий, поскольку викарий был лично обязан ему. По-прежнему стоял довольно сильный мороз, что вполне позволило эту отсрочку. К скорбному кортежу присоединился Фердинанд Брауншвейгский, и оба герцога двинулись по черно-белой равнине вслед за катафалком. Разумеется, они взяли с собой и Ульриха, последнего слугу Сен-Жермена.
Как просил Себастьян, герцог написал князю Александру Полиболосу письмо и доверил его почтовому кораблю, отплывавшему в Англию. Погребение состоялось во Фридериксберге в присутствии трех свидетелей. Потом оба герцога обсудили, как им известить об этом ложи, и вернулись в Эккернсфёрде.
Там они сделали опись вещей графа де Сен-Жермена, которые он оставил после себя, поскольку в последние годы часто гостил в Эккернсфёрде: одежда, книги, драгоценности и немалая сумма денег.
Но кто же его наследники?
Двенадцать дней спустя, когда герцог Фердинанд уехал в собственный замок, случились два события: одно вполне заурядное, другое необыкновенное.
Заурядное состояло в том, что эккернсфёрдский пастор подхватил воспаление легких и умер. Он был неплохой человек, но слишком уж строго придерживался своих принципов, и герцог Карл был уверен, что его преемник окажется более уступчивым.
Необычайное же событие, произошедшее в тот самый день незадолго до полудня, было сначала возвещено беспорядочными криками слуг на первом этаже. Потом по длинному коридору второго этажа промчалась горничная герцогини с воплем:
– Призрак! Призрак! Господи Иисусе, спаси!
Услышав шум из своей библиотеки, герцог Карл спустился вниз, чтобы осведомиться о его причине. И увидел против света какого-то стоящего в широко открытых дверях человека. Герцог замер на предпоследней ступеньке.
– Герцог Карл Гессен-Кассельский, если не ошибаюсь? – спросило видение.
Не только тот же силуэт, то же лицо, та же одежда, те же алмазы, но даже тот же голос. Тот же приветливый, но твердый тон. И привидение, похоже, знает его!
– Да, это я, – ответил герцог, прищурившись и спрашивая себя, появляются ли призраки средь бела дня.
Перепуганные слуги наблюдали сцену издали. Герцог преодолел последнюю ступеньку и опасливо приблизился к видению.
– Я князь Александр Полиболос. Поспешил приехать, получив ваше скорбное известие.
Появилась герцогиня, встревоженная переполохом, и тоже стала спускаться по лестнице. Но, дойдя до середины, вскрикнула. Герцог обернулся к ней и сообщил:
– Это близкий друг графа.
– Не может быть! Это выходец с того света.
– Я вовсе не выходец с того света, сударыня, – сказал Александр. – По крайней мере пока. Если я злоупотребляю вашим гостеприимством, дайте мне это понять, но, прежде чем я уйду, скажите только, где покоится граф де Сен-Жермен, чтобы я мог помолиться на его могиле.
Воцарилось молчание. Пораженная герцогиня и слуги словно оцепенели. Им легче было поверить в посещение призрака, чем в столь невероятное сходство. Но призраки не молятся на могилах усопших друзей. Да и выглядел этот человек моложе и здоровее, чем Сен-Жермен. Значит, он вполне реален.
Герцогу же вспомнился один из гостей на свадьбе Северины в Лейпциге. Но тогда его сходство с Сен-Жерменом было не таким явным, а главное, не таким нарочитым. Он усмехнулся собственной оплошности.
– Простите мое удивление, сударь, – выговорил он наконец. – Но ваше сходство с нашим покойным другом почти сверхъестественно. Входите же, прошу вас.
Он сделал знак слугам, чтобы те помогли гостю снять плащ и шляпу, потом пригласил его пройти в соседнюю гостиную и спросил, не желает ли тот чего-нибудь выпить с дороги. К ним присоединилась герцогиня. Во время обмена любезностями она, как и ее супруг, не сводила глаз с посетителя, освещенного холодным светом мартовского дня.
Александр вопросительно посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105