– Иди спать.
– Позвольте мне остаться. – Это было скорее требование, чем просьба. И доктор Убуру, видимо, поняла это по выражению моих глаз. Она кивнула, проверила сигнальные мониторы по обеим сторонам кровати и вернулась в приемную. Я дремал, просыпался, снова дремал. От яркого света тишина казалась еще более гнетущей. Я устроился поудобнее на стуле и уснул.
Проснулся я на рассвете и обнаружил, что командир не дышит. Позвал доктора Убуру. Она пришла и встала рядом со мной у его неподвижного тела, накрытого белой простыней.
– Сигнал тревоги! Почему он…
– Я отключила его. – В моих глазах она прочла обуревавшие меня чувства.
– Единственное, что я могла для него сделать, это дать ему спокойно уйти.
Ошеломленный, я снова опустился на стул. Не знаю, сколько времени я просидел в одиночестве. Потом услышал сигнал смены утренней вахты и поднялся. В приемной ждала доктор Убуру.
– Я хочу встретиться с главным инженером и пилотом Хейнцем, – сказала она.
Я ничего не ответил.
Я шел по коридору, словно в тумане, никого и ничего не видя. В кубрике застал Сэнди и Алекса. Алекс только что вернулся с вахты и лежал на койке. Сэнди при Моем появлении встал.
– Уйдите оба. – Они кинулись к люку. Я снял китель и лег. Голова шла кругом, но о сне не могло быть и речи. Из коридора доносились какие-то звуки. Я попытался отключиться, но не смог и лежал в полном оцепенении.
Через несколько часов в люк постучал Алекс:
– Мистер Сифорт…
– Не заходи!
– Есть, сэр. – Люк захлопнулся.
Я зарылся головой в подушку, надеясь выплакаться, но слез не было.
Проснулся я уже днем. Мучила жажда, я встал, набросил китель и пошел в умывальную. Пил прямо из-под крана, набирая воду в ладони, и когда увидел свое отражение в зеркале, испугался. Волосы всклокочены, под глазами мешки.
Я плеснул в лицо холодной водой и вернулся в кубрик. Переоделся, причесался. И спустился в корабельную библиотеку на второй уровень за головидными чипами по военно-космическому законодательству и кодексу поведения издания 2087 года. Принес их в кубрик и сел на койку.
Минут через двадцать я нашел то, что искал.
«Параграф 121.2. Командир судна может освободить себя от командования в том случае, если не в состоянии управлять кораблем по причине умственной или физической болезни или ранения. После регистрации своего решения в журнале с него слагаются обязанности командира и командование переходит к следующему за ним по рангу строевому офицеру».
Я облазил весь свод уставов, разыскивая другие полузабытые параграфы. Листал страницы, внимательно изучая определения и термины.
Люк приоткрылся. В кубрик сначала заглянул, а потом вошел Вакс. Мы стояли друг против друга.
– Он не успел подписать. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Не успел, – сказал я.
– Что собираешься делать?
– Не знаю. – Мне ни к чему было что-то скрывать от него.
– Ники… Мистер Сифорт…
– Можешь называть меня Ники.
– …ты не справишься с обязанностями командира. Я промолчал.
– Ведь надо маневрировать кораблем. Определять курс. Разбираться в двигателях.
– Знаю.
– Отступись, Ники. По крайней мере до нашего возвращения домой. А там нас прикомандируют к другим офицерам.
– Я уже думал над этим, – ответил я.
– Ради безопасности корабля. Пожалуйста.
– Ты поведешь его?
– Я или Совет офицеров. Док, главный инженер и пилот. Это неважно. Они как раз сейчас совещаются.
– Понятно. – Я выключил головид.
– Значит, согласен?
– Нет, я только сказал, что все понимаю. Вакс, мне так хочется, чтобы ты управлял кораблем. В первую же ночь, когда командир заболел, я умолял его подписать твое назначение.
– Знаю. И мне очень стыдно после всего, что между нами было. Я не стал старшим по недоразумению, – помолчав, сказал он и с горечью добавил: – Разница в четыре месяца.
– Да, это так. – Я положил головид в карман и направился к люку. – Как жаль, что я не оказался на баркасе вместе с командиром Хагом, Вакс. Сейчас это было бы самое лучшее.
– Не говори так, Ник.
– Я в отчаянии. – С этими словами я вышел и направился в лазарет, застав там только медбрата. Тело командира уже поместили в холодильную камеру. Доктора тоже не было, на мой стук в кабинет никто не ответил. Я прошел по круговому коридору к каюте главного инженера и по пути встретил пилота, который как раз выходил из люка.
– Я уже хотел за вами идти. – Он жестом пригласил меня в каюту главного инженера. Она была такого же размера, как у лейтенанта Мальстрема, где мы часто играли в шахматы. Я взял стул и присоединился к доктору Убуру и главному инженеру, сидевшим за маленьким столиком.
– Ник, – ласково заговорила со мной Убуру, – необходимо решить, что делать в сложившейся ситуации.
– Вполне с вами согласен.
– Экипаж ждет нашего решения. Надо привести корабль назад, домой. Мы должны успокоить пассажиров. Совет пассажиров единодушно проголосовал за то, чтобы вернуться в «Околоземный порт» и чтобы управление кораблем взял на себя Совет офицеров.
Макэндрюс задумался, потом обвел всех взглядом:
– Из устава не все ясно, в частности – может ли гардемарин стать командиром. Мы считаем, что нет. Но если бы и мог, ты должен снять свою кандидатуру. Не хочешь – мы сами это сделаем. Ну какой из тебя командир?
– Не возражаю, – сказал я. – И прошу вас помочь мне выбраться из этой ситуации. Начнем с того, может или не может гардемарин принять на себя управление кораблем, то есть стать командиром. Какой пункт устава вы имеете в виду?
Убедившись, что я не собираюсь возражать, они явно испытали облегчение.
Главный инженер заглянул в свои записи:
– «Параграф 357.4. Все вахты проводятся если не под командой командира, то под командой полномочного офицера». – Он прочистил горло. – Однако гардемарин таковым не является. В параграфе 357.4 говорится также, что гардемарин, чтобы осуществлять командование во время вахты, должен быть произведен в офицеры.
– Полностью согласен с вами. Гардемарин не может командовать на вахте.
– Тогда все в порядке. – Это сказала доктор Убуру.
– Нет. Я больше не гардемарин.
– Как?
Я достал головид и вставил чип.
– «Параграф 232.8. В случае смерти или недееспособности командира его обязанности, власть и звание передаются к следующему за ним по званию строевому офицеру».
– Ну и что?
– «Параграф 98.3. Согласно уставу строевыми офицерами не являются: корабельный врач, священник, пилот и инженер Все остальные офицеры являются строевыми в рамках устава».
– «Параграф 101.9, – возразил главный инженер. – Командир судна может в виде исключения передать гардемарину обязанности, которые иногда выполняет он сам и его офицеры». Из параграфа 101.9 ясно, что гардемарины вообще не офицеры.
Я нашел на головиде параграф 92.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Позвольте мне остаться. – Это было скорее требование, чем просьба. И доктор Убуру, видимо, поняла это по выражению моих глаз. Она кивнула, проверила сигнальные мониторы по обеим сторонам кровати и вернулась в приемную. Я дремал, просыпался, снова дремал. От яркого света тишина казалась еще более гнетущей. Я устроился поудобнее на стуле и уснул.
Проснулся я на рассвете и обнаружил, что командир не дышит. Позвал доктора Убуру. Она пришла и встала рядом со мной у его неподвижного тела, накрытого белой простыней.
– Сигнал тревоги! Почему он…
– Я отключила его. – В моих глазах она прочла обуревавшие меня чувства.
– Единственное, что я могла для него сделать, это дать ему спокойно уйти.
Ошеломленный, я снова опустился на стул. Не знаю, сколько времени я просидел в одиночестве. Потом услышал сигнал смены утренней вахты и поднялся. В приемной ждала доктор Убуру.
– Я хочу встретиться с главным инженером и пилотом Хейнцем, – сказала она.
Я ничего не ответил.
Я шел по коридору, словно в тумане, никого и ничего не видя. В кубрике застал Сэнди и Алекса. Алекс только что вернулся с вахты и лежал на койке. Сэнди при Моем появлении встал.
– Уйдите оба. – Они кинулись к люку. Я снял китель и лег. Голова шла кругом, но о сне не могло быть и речи. Из коридора доносились какие-то звуки. Я попытался отключиться, но не смог и лежал в полном оцепенении.
Через несколько часов в люк постучал Алекс:
– Мистер Сифорт…
– Не заходи!
– Есть, сэр. – Люк захлопнулся.
Я зарылся головой в подушку, надеясь выплакаться, но слез не было.
Проснулся я уже днем. Мучила жажда, я встал, набросил китель и пошел в умывальную. Пил прямо из-под крана, набирая воду в ладони, и когда увидел свое отражение в зеркале, испугался. Волосы всклокочены, под глазами мешки.
Я плеснул в лицо холодной водой и вернулся в кубрик. Переоделся, причесался. И спустился в корабельную библиотеку на второй уровень за головидными чипами по военно-космическому законодательству и кодексу поведения издания 2087 года. Принес их в кубрик и сел на койку.
Минут через двадцать я нашел то, что искал.
«Параграф 121.2. Командир судна может освободить себя от командования в том случае, если не в состоянии управлять кораблем по причине умственной или физической болезни или ранения. После регистрации своего решения в журнале с него слагаются обязанности командира и командование переходит к следующему за ним по рангу строевому офицеру».
Я облазил весь свод уставов, разыскивая другие полузабытые параграфы. Листал страницы, внимательно изучая определения и термины.
Люк приоткрылся. В кубрик сначала заглянул, а потом вошел Вакс. Мы стояли друг против друга.
– Он не успел подписать. – Это было скорее утверждение, чем вопрос.
– Не успел, – сказал я.
– Что собираешься делать?
– Не знаю. – Мне ни к чему было что-то скрывать от него.
– Ники… Мистер Сифорт…
– Можешь называть меня Ники.
– …ты не справишься с обязанностями командира. Я промолчал.
– Ведь надо маневрировать кораблем. Определять курс. Разбираться в двигателях.
– Знаю.
– Отступись, Ники. По крайней мере до нашего возвращения домой. А там нас прикомандируют к другим офицерам.
– Я уже думал над этим, – ответил я.
– Ради безопасности корабля. Пожалуйста.
– Ты поведешь его?
– Я или Совет офицеров. Док, главный инженер и пилот. Это неважно. Они как раз сейчас совещаются.
– Понятно. – Я выключил головид.
– Значит, согласен?
– Нет, я только сказал, что все понимаю. Вакс, мне так хочется, чтобы ты управлял кораблем. В первую же ночь, когда командир заболел, я умолял его подписать твое назначение.
– Знаю. И мне очень стыдно после всего, что между нами было. Я не стал старшим по недоразумению, – помолчав, сказал он и с горечью добавил: – Разница в четыре месяца.
– Да, это так. – Я положил головид в карман и направился к люку. – Как жаль, что я не оказался на баркасе вместе с командиром Хагом, Вакс. Сейчас это было бы самое лучшее.
– Не говори так, Ник.
– Я в отчаянии. – С этими словами я вышел и направился в лазарет, застав там только медбрата. Тело командира уже поместили в холодильную камеру. Доктора тоже не было, на мой стук в кабинет никто не ответил. Я прошел по круговому коридору к каюте главного инженера и по пути встретил пилота, который как раз выходил из люка.
– Я уже хотел за вами идти. – Он жестом пригласил меня в каюту главного инженера. Она была такого же размера, как у лейтенанта Мальстрема, где мы часто играли в шахматы. Я взял стул и присоединился к доктору Убуру и главному инженеру, сидевшим за маленьким столиком.
– Ник, – ласково заговорила со мной Убуру, – необходимо решить, что делать в сложившейся ситуации.
– Вполне с вами согласен.
– Экипаж ждет нашего решения. Надо привести корабль назад, домой. Мы должны успокоить пассажиров. Совет пассажиров единодушно проголосовал за то, чтобы вернуться в «Околоземный порт» и чтобы управление кораблем взял на себя Совет офицеров.
Макэндрюс задумался, потом обвел всех взглядом:
– Из устава не все ясно, в частности – может ли гардемарин стать командиром. Мы считаем, что нет. Но если бы и мог, ты должен снять свою кандидатуру. Не хочешь – мы сами это сделаем. Ну какой из тебя командир?
– Не возражаю, – сказал я. – И прошу вас помочь мне выбраться из этой ситуации. Начнем с того, может или не может гардемарин принять на себя управление кораблем, то есть стать командиром. Какой пункт устава вы имеете в виду?
Убедившись, что я не собираюсь возражать, они явно испытали облегчение.
Главный инженер заглянул в свои записи:
– «Параграф 357.4. Все вахты проводятся если не под командой командира, то под командой полномочного офицера». – Он прочистил горло. – Однако гардемарин таковым не является. В параграфе 357.4 говорится также, что гардемарин, чтобы осуществлять командование во время вахты, должен быть произведен в офицеры.
– Полностью согласен с вами. Гардемарин не может командовать на вахте.
– Тогда все в порядке. – Это сказала доктор Убуру.
– Нет. Я больше не гардемарин.
– Как?
Я достал головид и вставил чип.
– «Параграф 232.8. В случае смерти или недееспособности командира его обязанности, власть и звание передаются к следующему за ним по званию строевому офицеру».
– Ну и что?
– «Параграф 98.3. Согласно уставу строевыми офицерами не являются: корабельный врач, священник, пилот и инженер Все остальные офицеры являются строевыми в рамках устава».
– «Параграф 101.9, – возразил главный инженер. – Командир судна может в виде исключения передать гардемарину обязанности, которые иногда выполняет он сам и его офицеры». Из параграфа 101.9 ясно, что гардемарины вообще не офицеры.
Я нашел на головиде параграф 92.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118