– Я не проявлял особого усердия, но отпустить его просто так, разумеется, не мог. – Все это значилось в журнале, который я регулярно просматривал. Я также стал навещать спортзал и понял, почему так редко встречаю гардемаринов и кадетов, – почти все время они отрабатывали штрафные баллы.
В полной растерянности я доверился Макэндрюсу, рискнув проявить свою неопытность, но он и так знал мне цену.
– А чего вы ожидали, – без обиняков заявил шеф. – Как вы думаете, откуда взяли офицеров, которых вы так просили на базе?
– Выражайтесь яснее, – буркнул я, чувствуя себя полным идиотом. Но я должен был это знать. Он вздохнул:
– Командир, мистер Шантир сам изъявил желание служить у нас на корабле. Верно? Двух других офицеров назначили. Прикажи вам Адмиралтейство направить на проходящий корабль лейтенанта, кого бы вы выбрали?
– Мистера Кроссборна, – без колебаний ответил я.
– А кого из гардемаринов? Я в сердцах выругался.
– Вы помогли ребятам из межпланетного флота избавиться от их самой большой головной боли. Я проклинал свою тупость, свою слепоту.
– Ну и дурак же я! Даже не просмотрел личные дела новых офицеров, не имел о них ни малейшего представления! – Мне и в голову не приходило, что со мной могут сыграть столь злую шутку.
– Не расстраивайтесь, командир. От личных дел пользы мало.
Я помолчал. Шеф прав. Вряд ли мистера Таера характеризовали в личном деле как «тирана» и «садиста». Да и Кроссборн не нарушал уставы Военно-Космическою Флота, ведя дневник в свободное от работы время. А то, что он приставал ко всем с вопросами провокационного характера, я вообще не мог доказать. Тем более было бы глупо с моей стороны делать ему за это выговор. Наверняка я помог его бывшему командиру избавиться от него.
Я ушел к себе в каюту и стал размышлять. Традиции есть традиции. Я не терпел, когда их нарушали. Но как остановить гардемарина Таера? Или запретить лейтенанту Кроссборну вести дневник? Никаких идей на этот счет у меня не было.
Между тем я приказал Алексу пройти углубленный курс навигации и отправил его в машинное отделение к мистеру Макэндрюсу. Пусть хоть немного отдохнет от Таера.
Но ничего не изменилось. Алекс продолжал набирать штрафные баллы, и его снова послали к Шантиру.
Через два дня мы вместе с Алексом несли вахту. Он, морщась от боли, опустился в кресло. Я не выдержал:
– Потерпи, Алекс.
– О чем вы, сэр? – Голос у него дрогнул. Ему было без малого восемнадцать, и он заслуживал лучшего обращения. Но учеба в Академии не прошла даром. Он ни за что не пожаловался бы командиру на своего начальника.
Я плюнул на субординацию:
– Потерпи. Я знаю, что происходит. Он посмотрел на меня. И в его взгляде я вместо обычного дружелюбия увидел равнодушие.
– Иногда я просто ненавижу флот, сэр.
– И меня тоже? Взгляд его потеплел.
– Вас нет, сэр, – спокойно ответил он. – Многим сейчас нелегко, сэр. – Это было самое большее, что он мог сказать о делах кубрика.
Между тем Кроссборн продолжал кропать свой дневник. Во время вахт он только и делал, что листал журнал и, наткнувшись на запись о том, как Алекс защищал несчастного моряка во время суда, поинтересовался, что я думаю по этому поводу.
– Лейтенант, ваши вопросы и доклады, которые вы без конца строчите, плохо действуют на моральное состояние людей. Лучше прекратите.
– Это приказ, сэр? – вежливо спросил он.
– Просьба.
– При всем моем уважении к вам, сэр, не думаю, чтобы мой дневник попадал под юрисдикцию Военно-Космического Флота. Непременно спрошу об этом у дяди Тэда. А вопросы, если вы мне прикажете, я могу и не задавать.
– Очень хорошо. Считайте это приказом.
– Есть, сэр. Но, поскольку приказ не совсем обычный, прошу изложить его в письменном виде.
– Забудьте об этом, – поразмыслив, сказал я. – Можете продолжать. – Подобный приказ, если не знать подоплеки, мог показаться просто идиотским и к тому же диктаторским. А мне и так хватало проблем с Адмиралтейством.
Безрезультатно закончился и разговор с Филипом Таером. Я вызвал его к себе в каюту, чтобы придать нашей встрече менее формальный характер.
– Я просматривал журнал, мистер Таер. Почему вы назначаете так много штрафных баллов?
Он сидел, положив руку на стол, как в свое время шеф, и смотрел на меня своими невинными голубыми глазами.
– Я готов подчиниться вашим приказам, сэр. Вы советуете не обращать внимания на явные нарушения?
– Нет. Но нарушения есть или вы ищете их?
– Командир, я стараюсь. Делаю все, чтобы не занимать вашего времени проблемами кубрика, – Ответ был откровенным и разумным. Не придерешься.
– Никто мне ничего не говорил, – буркнул я. – Но вы назначаете штрафные баллы быстрее, чем их можно отработать.
– Да, сэр, я знаю. Не раз предлагал мистеру Кэрру и мистеру Фуэнтесу проводить больше времени в спортзале, сам ходил туда, чтобы им помочь с упражнениями. Но лучше всего не зарабатывать штрафных баллов. – Он спокойно смотрел мне в глаза.
– Каким образом?
– Соблюдать устав, сэр. Мой предшественник, должно быть, весьма небрежно относился к своим обязанностям. Он и сейчас себя ведет неадекватно. Потому и не мог учить других. Все эти проблемы я стараюсь сейчас решить.
Да, к нему ни с какой стороны не подъедешь.
– Не буду учить вас, как надо вести себя в кубрике. Только скажу, что в моральном отношении вы плохо действуете на людей.
– Спасибо, что сообщили мне об этом, сэр, – с неподдельной искренностью заявил Таер. – Сделаю все, чтобы их моральные проблемы больше вас не беспокоили.
– Я хочу, чтобы их не было. А скрывать ничего не надо. Это все.
Гардемарин изящно отсалютовал и удалился. Я мерил шагами каюту вне себя от злости. Ладно, я его предупредил. И оставлю в покое до Окраинной колонии. Не исправится, пусть пеняет на себя.
Во время очередного посещения спортзала я застал там Дерека и Рики. Дерек работал на брусьях, кадет отжимался на матрасе. Алекса не было. Мальчишки истекали потом и молча ждали, пока я уйду.
Я не видел Алекса три дня, пока мы не встретились на вахте.
– Что-то я не вижу вас в спортзале, мистер Тамаров. Он посмотрел на меня безо всякого выражения:
– Да, сэр. Мне приказано оставаться в кубрике и выходить только на вахту и в столовую.
– О Господи! И как долго?
– Пока я не буду проявлять усердия в службе, сэр. – Лицо его оставалось бесстрастным, но он покраснел.
– А теперь проявляете?
– Похоже, нет, сэр. Мне сказали, что я не способен к службе в Военно-Космическом Флоте. Возможно, так оно и есть.
– Вы очень даже способны, – попытался я подбодрить его. – Все образуется. Я тоже не ладил со своим старшим гардемарином, а потом мы стали друзьями. – Я понимал, что все это пустые слова. Джетро Хагер не имел ничего общего с порочным мальчишкой, которого судьба послала нам в старшие гардемарины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
В полной растерянности я доверился Макэндрюсу, рискнув проявить свою неопытность, но он и так знал мне цену.
– А чего вы ожидали, – без обиняков заявил шеф. – Как вы думаете, откуда взяли офицеров, которых вы так просили на базе?
– Выражайтесь яснее, – буркнул я, чувствуя себя полным идиотом. Но я должен был это знать. Он вздохнул:
– Командир, мистер Шантир сам изъявил желание служить у нас на корабле. Верно? Двух других офицеров назначили. Прикажи вам Адмиралтейство направить на проходящий корабль лейтенанта, кого бы вы выбрали?
– Мистера Кроссборна, – без колебаний ответил я.
– А кого из гардемаринов? Я в сердцах выругался.
– Вы помогли ребятам из межпланетного флота избавиться от их самой большой головной боли. Я проклинал свою тупость, свою слепоту.
– Ну и дурак же я! Даже не просмотрел личные дела новых офицеров, не имел о них ни малейшего представления! – Мне и в голову не приходило, что со мной могут сыграть столь злую шутку.
– Не расстраивайтесь, командир. От личных дел пользы мало.
Я помолчал. Шеф прав. Вряд ли мистера Таера характеризовали в личном деле как «тирана» и «садиста». Да и Кроссборн не нарушал уставы Военно-Космическою Флота, ведя дневник в свободное от работы время. А то, что он приставал ко всем с вопросами провокационного характера, я вообще не мог доказать. Тем более было бы глупо с моей стороны делать ему за это выговор. Наверняка я помог его бывшему командиру избавиться от него.
Я ушел к себе в каюту и стал размышлять. Традиции есть традиции. Я не терпел, когда их нарушали. Но как остановить гардемарина Таера? Или запретить лейтенанту Кроссборну вести дневник? Никаких идей на этот счет у меня не было.
Между тем я приказал Алексу пройти углубленный курс навигации и отправил его в машинное отделение к мистеру Макэндрюсу. Пусть хоть немного отдохнет от Таера.
Но ничего не изменилось. Алекс продолжал набирать штрафные баллы, и его снова послали к Шантиру.
Через два дня мы вместе с Алексом несли вахту. Он, морщась от боли, опустился в кресло. Я не выдержал:
– Потерпи, Алекс.
– О чем вы, сэр? – Голос у него дрогнул. Ему было без малого восемнадцать, и он заслуживал лучшего обращения. Но учеба в Академии не прошла даром. Он ни за что не пожаловался бы командиру на своего начальника.
Я плюнул на субординацию:
– Потерпи. Я знаю, что происходит. Он посмотрел на меня. И в его взгляде я вместо обычного дружелюбия увидел равнодушие.
– Иногда я просто ненавижу флот, сэр.
– И меня тоже? Взгляд его потеплел.
– Вас нет, сэр, – спокойно ответил он. – Многим сейчас нелегко, сэр. – Это было самое большее, что он мог сказать о делах кубрика.
Между тем Кроссборн продолжал кропать свой дневник. Во время вахт он только и делал, что листал журнал и, наткнувшись на запись о том, как Алекс защищал несчастного моряка во время суда, поинтересовался, что я думаю по этому поводу.
– Лейтенант, ваши вопросы и доклады, которые вы без конца строчите, плохо действуют на моральное состояние людей. Лучше прекратите.
– Это приказ, сэр? – вежливо спросил он.
– Просьба.
– При всем моем уважении к вам, сэр, не думаю, чтобы мой дневник попадал под юрисдикцию Военно-Космического Флота. Непременно спрошу об этом у дяди Тэда. А вопросы, если вы мне прикажете, я могу и не задавать.
– Очень хорошо. Считайте это приказом.
– Есть, сэр. Но, поскольку приказ не совсем обычный, прошу изложить его в письменном виде.
– Забудьте об этом, – поразмыслив, сказал я. – Можете продолжать. – Подобный приказ, если не знать подоплеки, мог показаться просто идиотским и к тому же диктаторским. А мне и так хватало проблем с Адмиралтейством.
Безрезультатно закончился и разговор с Филипом Таером. Я вызвал его к себе в каюту, чтобы придать нашей встрече менее формальный характер.
– Я просматривал журнал, мистер Таер. Почему вы назначаете так много штрафных баллов?
Он сидел, положив руку на стол, как в свое время шеф, и смотрел на меня своими невинными голубыми глазами.
– Я готов подчиниться вашим приказам, сэр. Вы советуете не обращать внимания на явные нарушения?
– Нет. Но нарушения есть или вы ищете их?
– Командир, я стараюсь. Делаю все, чтобы не занимать вашего времени проблемами кубрика, – Ответ был откровенным и разумным. Не придерешься.
– Никто мне ничего не говорил, – буркнул я. – Но вы назначаете штрафные баллы быстрее, чем их можно отработать.
– Да, сэр, я знаю. Не раз предлагал мистеру Кэрру и мистеру Фуэнтесу проводить больше времени в спортзале, сам ходил туда, чтобы им помочь с упражнениями. Но лучше всего не зарабатывать штрафных баллов. – Он спокойно смотрел мне в глаза.
– Каким образом?
– Соблюдать устав, сэр. Мой предшественник, должно быть, весьма небрежно относился к своим обязанностям. Он и сейчас себя ведет неадекватно. Потому и не мог учить других. Все эти проблемы я стараюсь сейчас решить.
Да, к нему ни с какой стороны не подъедешь.
– Не буду учить вас, как надо вести себя в кубрике. Только скажу, что в моральном отношении вы плохо действуете на людей.
– Спасибо, что сообщили мне об этом, сэр, – с неподдельной искренностью заявил Таер. – Сделаю все, чтобы их моральные проблемы больше вас не беспокоили.
– Я хочу, чтобы их не было. А скрывать ничего не надо. Это все.
Гардемарин изящно отсалютовал и удалился. Я мерил шагами каюту вне себя от злости. Ладно, я его предупредил. И оставлю в покое до Окраинной колонии. Не исправится, пусть пеняет на себя.
Во время очередного посещения спортзала я застал там Дерека и Рики. Дерек работал на брусьях, кадет отжимался на матрасе. Алекса не было. Мальчишки истекали потом и молча ждали, пока я уйду.
Я не видел Алекса три дня, пока мы не встретились на вахте.
– Что-то я не вижу вас в спортзале, мистер Тамаров. Он посмотрел на меня безо всякого выражения:
– Да, сэр. Мне приказано оставаться в кубрике и выходить только на вахту и в столовую.
– О Господи! И как долго?
– Пока я не буду проявлять усердия в службе, сэр. – Лицо его оставалось бесстрастным, но он покраснел.
– А теперь проявляете?
– Похоже, нет, сэр. Мне сказали, что я не способен к службе в Военно-Космическом Флоте. Возможно, так оно и есть.
– Вы очень даже способны, – попытался я подбодрить его. – Все образуется. Я тоже не ладил со своим старшим гардемарином, а потом мы стали друзьями. – Я понимал, что все это пустые слова. Джетро Хагер не имел ничего общего с порочным мальчишкой, которого судьба послала нам в старшие гардемарины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118