Ничего особенного не случилось бы.
Я пробежал глазами по цифрам.
Странный этот фактор десять. Во столько же раз были искажены и другие параметры.
Например, масса корабельного баркаса и объем обеденного зала для пассажиров.
Я зевнул. Работая с Дарлой, пилот и главный инженер отключат большую часть сознания Дарлы. Как сказал пилот, Дарла станет плохоньким компьютером, когда они закончат с ней работать, но тогда она по крайней мере…
– О Господи! – Я вскочил с кресла и как был, без кителя, распахнул люк и помчался по коридору. – Пилот, шеф! Остановитесь! – Разумеется, они меня не слышали. Задыхаясь, я остановился у закрытого люка капитанского мостика. – Откройте!
Камера повернулась, и через мгновение люк открылся.
– Отойдите от клавиатуры! Не прикасайтесь к ней!
– Есть, сэр. – Главный инженер откатился в своем кресле от компьютера.
– Она включена «в линию»?
– Нет, сэр, – ответил он с удивлением. – Вы же сказали, что включим ее, когда…
– Покиньте мостик, быстро! – Я показал рукой в сторону коридора.
Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:
– Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов. Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.
– Видите ли, – сказал я тихо, – она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.
– Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:
– Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?
Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.
– Дарла, – ответил он.
– Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, – возразил пилот.
– Нет, – мрачно ответил Макэндрюс, – в последнем полете было не так.
Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.
Я сказал:
– На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.
Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?
– При официальном расследовании мы упустили это. – Пилот был мрачен. – Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.
Я заставил себя вернуться к настоящему:
– Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.
– Я не по…
– Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. – Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.
– Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…
– Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.
Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.
С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.
Мы помолчали.
– Спаси нас Бог, – произнес главный инженер. – если нам придется лететь на Надежду без компьютера.
– Мы просто не долетим. – Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: – Но, может быть, нам не придется этого делать.
– Простите, сэр?
– Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.
– Отстойный ящик?
– Что, сэр?
– То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.
Пилот нахмурился:
– О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?
– Мадам Дагалоу говорила, что так делают осе корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.
– Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?
– Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.
– Стоит попробовать. Пилот покачал головой:
– А если она узнает, что убила командира? У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:
– Если ум Дарлы устроен так же, как наш. то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.
Господи, хоть бы это действительно было так!
– Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? – спросил главный инженер.
– Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.
– Лоботомия. Я пожал плечами:
– Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.
В чипе, хранившемся у меня в сейфе, были все необходимые пароли. Потея над пультом управления, я то благословлял, то проклинал лейтенанта Дагалоу за то, что она мне сказала и чего не успела сказать.
Вакс с двумя матросами по моему приказу перенес отстойный ящик на капитанский мостик. В нем мы обнаружили свинцовый футляр с метровой длины алюмалоевым цилиндром, который мы осторожно поместили во встроенный в палубу приемник. Я закрыл крышку, подключив его к компьютеру «Гибернии»:
– Пилот, занесите базовую массу в качестве фиксированого параметра в нужное место и запишите маркер конца файла.
После выполнения всех необходимых пунктов мы активизировали программный ввод Дарлы и исполнили согласно описанию необходимые директивы, чтобы разрешить полную перепись операционной системы.
Как только мы еще раз с исключительной тщательностью проверили все наши действия, я ввел команду.
Не знаю, чего я ждал, но в течение нескольких часов я видел перед собой лишь мигающие лампочки пульта управления. Напряжение сменилось усталостью, потом перешло в скуку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Я пробежал глазами по цифрам.
Странный этот фактор десять. Во столько же раз были искажены и другие параметры.
Например, масса корабельного баркаса и объем обеденного зала для пассажиров.
Я зевнул. Работая с Дарлой, пилот и главный инженер отключат большую часть сознания Дарлы. Как сказал пилот, Дарла станет плохоньким компьютером, когда они закончат с ней работать, но тогда она по крайней мере…
– О Господи! – Я вскочил с кресла и как был, без кителя, распахнул люк и помчался по коридору. – Пилот, шеф! Остановитесь! – Разумеется, они меня не слышали. Задыхаясь, я остановился у закрытого люка капитанского мостика. – Откройте!
Камера повернулась, и через мгновение люк открылся.
– Отойдите от клавиатуры! Не прикасайтесь к ней!
– Есть, сэр. – Главный инженер откатился в своем кресле от компьютера.
– Она включена «в линию»?
– Нет, сэр, – ответил он с удивлением. – Вы же сказали, что включим ее, когда…
– Покиньте мостик, быстро! – Я показал рукой в сторону коридора.
Обалдевшие, они последовали за мной. Я запер люк и повел их в свою каюту. Когда сели за стол совещаний, я сказал:
– Думаю, здесь у нее нет сенсорных элементов. Они переглянулись. Видно, засомневались в том, что с мозгами у меня все в порядке.
– Видите ли, – сказал я тихо, – она убила командира Хага. Но она не должна об этом знать.
– Командир, вы уверены в том, что… в последнее время у нас были слишком большие нагрузки и… Я бросил на стол распечатку:
– Это все время было у нас под носом. Она в десять раз ошиблась в массе баркаса. Кто определял курс баркаса во время последнего полета?
Главный инженер закрыл глаза. Его усталое лицо стало серым.
– Дарла, – ответил он.
– Но компьютер баркаса сам регулирует мощность двигателей, – возразил пилот.
– Нет, – мрачно ответил Макэндрюс, – в последнем полете было не так.
Если курс определяла Дарла, как приказал ей командир, значит, она отвергла все посчитанные не ею самой данные. В том числе общий вес с пассажирами и грузом. И необходимую мощность.
Я сказал:
– На компьютер баркаса поступил приказ, что нужна тяга в десять раз большая по сравнению с реально необходимой.
Проклятые программисты. Губы у меня задергались. Кто решится идти к изображенной на голографии красивой молодой женщине с вестью о смерти командира Хага?
– При официальном расследовании мы упустили это. – Пилот был мрачен. – Сосредоточили все внимание на баркасном компьютере. Нам и в голову не приходило, что это могла быть Дарла.
Я заставил себя вернуться к настоящему:
– Как бы то ни было, мы не можем просто восстановить метку конца файла. Полагаю, Дарлу вообще нельзя использовать.
– Я не по…
– Скорее уж я выключу ее совсем, чем продолжу путь с компьютером, который поймет, что убил своего командира. Это будет противоречить всем ее наиболее фундаментальным наборам инструкций. Она сойдет с ума. – Я не очень много знал о компьютерах, но кое-что мы проходили в компьютерном классе Академии.
– Сэр, вы говорите о ней так, будто она живое существо. Она всего-навсего…
– Вспомните «Испанию». За неделю до захода в Форестер ее командир погиб из-за несчастного случая в воздушном шлюзе. Из компьютерных записей видно, что костюм, который он надел, должен был находиться в ремонте. Но матрос по небрежности повесил его в один ряд с другими. Компьютер этого не заметил и обвинил себя в гибели командира. Никто не смог его переубедить.
Через два дня после того как корабль отчалил с Форестера с новым командиром, «Испания» вошла в синтез.
С тех пор прошло двенадцать лет, а ее так и не нашли.
Мы помолчали.
– Спаси нас Бог, – произнес главный инженер. – если нам придется лететь на Надежду без компьютера.
– Мы просто не долетим. – Я впал в мрачное раздумье. Потом сказал: – Но, может быть, нам не придется этого делать.
– Простите, сэр?
– Благодарите мадам Дагалоу. Вместо того чтобы отправить незадачливого гардемарина, то есть меня, на бочку, как это сделал бы лейтенант Казенс, Лиза Дагалоу дала мне дополнительные задания. Таким образом я запомнил содержимое практически всего трюма и знаю, где искать отстойный ящик. А благодаря нашим разговорам на мостике даже могу себе представить, для чего он предназначен.
– Отстойный ящик?
– Что, сэр?
– То, что можно назвать системой максимального резервирования. Все содержание регистров Дарлы на момент завершения последнего круиза. То есть та Дарла, какой она была раньше.
Пилот нахмурился:
– О Господи, стоило ли таскать за собой старую версию компьютера?
– Мадам Дагалоу говорила, что так делают осе корабли со времени исчезновения «Испании». Это действующий приказ. Главное, что она у нас есть.
– Но это значит, что… она потеряла годы памяти. А как насчет того, что произошло с тех пор?
– Мы оставим банки данных без изменений и позволим Дарле прочитать и усвоить все, что произошло за то время, пока она бездействовала, начиная с последнего круиза.
– Стоит попробовать. Пилот покачал головой:
– А если она узнает, что убила командира? У Лизы Дагалоу было четкое мнение о сознании компьютеров, и я сказал:
– Если ум Дарлы устроен так же, как наш. то есть существенное различие между тем, что она узнала из учебников, и тем, что постигла на собственном опыте.
Господи, хоть бы это действительно было так!
– Простите, сэр, но что, если вы окажетесь не правы? – спросил главный инженер.
– Тогда мы отключим питание. Пусть ее сегменты соберутся в совершенно другую личность при загрузке.
– Лоботомия. Я пожал плечами:
– Пусть будет так. Дарла всего лишь компьютер, а на карту поставлено множество жизней.
В чипе, хранившемся у меня в сейфе, были все необходимые пароли. Потея над пультом управления, я то благословлял, то проклинал лейтенанта Дагалоу за то, что она мне сказала и чего не успела сказать.
Вакс с двумя матросами по моему приказу перенес отстойный ящик на капитанский мостик. В нем мы обнаружили свинцовый футляр с метровой длины алюмалоевым цилиндром, который мы осторожно поместили во встроенный в палубу приемник. Я закрыл крышку, подключив его к компьютеру «Гибернии»:
– Пилот, занесите базовую массу в качестве фиксированого параметра в нужное место и запишите маркер конца файла.
После выполнения всех необходимых пунктов мы активизировали программный ввод Дарлы и исполнили согласно описанию необходимые директивы, чтобы разрешить полную перепись операционной системы.
Как только мы еще раз с исключительной тщательностью проверили все наши действия, я ввел команду.
Не знаю, чего я ждал, но в течение нескольких часов я видел перед собой лишь мигающие лампочки пульта управления. Напряжение сменилось усталостью, потом перешло в скуку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118