Теперь идем, если не хочешь кончить, как наша благословенная госпожа премьер-министр.
Наджья бросает прощальный взгляд на экран монитора, на хромированную дужку хёка, лежащего на столе. Иллюзии, призванные успокоить совесть… Девушка следует за Талом, как маленькое дитя.
Аварийная лестница напоминает стеклянный цилиндр из дождя. Создается впечатление, что находишься внутри водопада. Рука об руку Наджья и Тал спускаются вниз по железным ступеням по направлению к горящей зеленым светом табличке «Выход».
Томас Лалл ставит на стол последнюю из трех фотографий. Лиза Дурнау замечает, что он поменял их местами. Теперь последовательность такая: Лиза, Лалл, Аж. Обычный карточный фокус.
– Я все больше склоняюсь к мысли, что время превращает вещи в свои противоположности, – говорит Лалл.
Лиза Дурнау смотрит на него поверх щербатого стола из меламина. Кораблик, следующий по маршруту Варанаси – Патна, предельно перегружен, все углы и закутки заняты женщинами, прячущими лица, громадными тюками и замызганными ребятишками, глазеющими по сторонам с открытыми от удивления ртами. Томас Лалл помешивает чай в пластиковой чашке.
– Помнишь в Оксфорде… как раз перед…
Он не договаривает и качает головой.
– Я все-таки не позволила расклеивать гребаные «кока-кольные» баннеры на «Альтерре».
Тем не менее Лиза ничего не рассказывает Томасу о тех страхах, которые возникли у нее относительно вверенного ей мира. Она ненадолго окунулась в «Альтерру» в консульском отделе, когда ожидала получения дипломатического статуса. Пепел; почерневшие, обгорелые камни; небо как после ядерного взрыва… Ничего живого… Мертвая планета… Мир столь же реальный, как и любой другой в философии Томаса Лалла. Но сейчас Лиза не способна думать о нем, ощущать его, горевать о его трагической судьбе. Она полностью сосредоточена на том, что лежит перед ней на столе. Однако где-то в глубинах ее сознания затаилось подозрение, что гибель «Альтерры» каким-то загадочным образом связана с людьми на фотографиях и их жизнью.
– Боже, Лиза Дурнау! Чертов почетный консул…
– Тебе больше нравился тот полицейский участок?
– Но ведь ты же отправилась для них в космос.
– Только потому, что они не смогли найти тебя.
– Я бы не полетел.
Она вспоминает, как нужно на него смотреть. Томас беспомощно поднимает руки.
– Хорошо, я мерзкий лжец. – Человек, сидящий на противоположном конце их стола, таращится на американца, склонного к такой самокритике. Лалл осторожно, даже с благоговением, касается каждой фотографии. – Я ничего не могу сказать по их поводу. Извини за то, что тебе пришлось проделать такой громадный путь, чтобы получить подобный ответ, однако ничем не могу помочь. Но, может быть, у тебя самой есть ответ? Ведь здесь есть и твоя фотография. Единственное, что я все-таки могу сказать наверняка: там, где было две тайны, теперь осталась одна.
Лалл вынимает палм, находит украденную им фотографию головы Аж изнутри, мерцающую плавучими дийя белковых процессоров, и ставит рядом со снимками со Скинии.
– Думаю, мы можем заключить некое подобие сделки. Помоги мне найти Аж, и я выдам тебе все свои соображения насчет Скинии.
Лиза Дурнау извлекает «Скрижаль» из мягкой кожаной сумки и ставит ее рядом с собственным изображением, полученным на Скинии.
– Ты вернешься со мной?
Томас Лалл отрицательно качает головой.
– Нет, не пойдет. Назад я не поеду.
– Но ты нужен нам.
– Вам? Сейчас ты скажешь мне, что мой долг как человека и гражданина не только Америки, но и всего мира, состоит в том, чтобы принести в жертву личные интересы ради столь эпохального события, как контакт с внеземной цивилизацией?
– Да пошел ты, Лалл…
Лиза добавляет нецензурное слово.
Человек на противоположном конце стола таращится в их сторону, будучи не в силах поверить, что подобное может исходить из уст женщины. Судно дергается, столкнувшись с каким-то затонувшим объектом.
Сегодняшним дождливым утром судно, идущее на Патну, представляет собой нечто, похожее на контейнер для перевозки беженцев. Варанаси пребывает в судорогах. Отголоски того, что произошло на развязке Саркханд, разошлись по всему городу, кристаллизовав застарелую вражду и ненависть. Теперь охотятся уже не только за ньютами, но и за мусульманами, сикхами, европейцами, американцами. Город Шивы бьется в конвульсиях, требуя все новых жертв. Американские морские пехотинцы сопровождали дипломатический автомобиль от полицейского участка через наспех возведенные бхаратскими военными пропускные пункты. Томас Лалл пытался понять причину такого внимания к себе со стороны американского правительства, пока джаваны и морские пехотинцы мрачно созерцали друг друга. Звуки сирен заполняли ночной город. У них над головой постоянно маячил вертолет.
Конвой промчался мимо нескольких разграбленных магазинчиков. Их стальные ставни были вырваны с корнем или вдавлены внутрь окон. Мимо проехал пикап «ниссан», забитый молодыми карсеваками. Ребята наклонились, чтобы повнимательнее разглядеть, кто сидит в посольском автомобиле. Их глаза полны ненависти. В руках у них тришулы, садовые вилы, какие-то старинные кинжалы. Водитель бросил на них злобный взгляд, нажал на педаль и поехал дальше, истошно сигналя. Повсюду запах гари и воды.
– А ведь Аж где-то там, – говорит Лалл.
Когда судно вошло в док, шел сильный дождь, смешавшийся с дымом, но горожане потихоньку вылезали на улицы, выглядывали из дверей, поспешно проскакивали мимо сожженных «марути» и разграбленных мусульманских магазинов. По широким магистралям сновали фатфаты. В любых условиях надо зарабатывать на жизнь. Город, на несколько часов задержавший дыхание, теперь позволил себе медленный судорожный выдох. Большая толпа спускалась по узким улицам к реке. С ручными тележками и целыми подводами, на перегруженных рикшах и в фатфатах, на сигналящих «марути», в такси и на пикапах мусульмане бежали из города. Томас Лалл и Лиза пробирались вперед среди бесчисленных уличных пробок. Многие, отчаявшись, бросали средства передвижения и тащились пешком с драгоценными пожитками: компьютерами, швейными машинками, токарными станками, громадными тюками с постельными принадлежностями и одеждой.
– Я встречался с Чандрой в университете, – сообщил Томас Лалл, когда они наконец пробрались сквозь массу брошенных рикш и вышли на гхаты, где у самого края реки несколько отдельных потоков беженцев слились в единую громадную ведическую орду. – Анджали и Жан-Ив работали в лаборатории, занимавшейся изучением возможности создания интерфейса «человек-сарисин». Говоря точнее, включением матриц с белковыми чипами в нейронные структуры, прямым соединением компьютера с мозгом…
Лиза Дурнау изо всех сил старается не потерять Лалла в толпе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Наджья бросает прощальный взгляд на экран монитора, на хромированную дужку хёка, лежащего на столе. Иллюзии, призванные успокоить совесть… Девушка следует за Талом, как маленькое дитя.
Аварийная лестница напоминает стеклянный цилиндр из дождя. Создается впечатление, что находишься внутри водопада. Рука об руку Наджья и Тал спускаются вниз по железным ступеням по направлению к горящей зеленым светом табличке «Выход».
Томас Лалл ставит на стол последнюю из трех фотографий. Лиза Дурнау замечает, что он поменял их местами. Теперь последовательность такая: Лиза, Лалл, Аж. Обычный карточный фокус.
– Я все больше склоняюсь к мысли, что время превращает вещи в свои противоположности, – говорит Лалл.
Лиза Дурнау смотрит на него поверх щербатого стола из меламина. Кораблик, следующий по маршруту Варанаси – Патна, предельно перегружен, все углы и закутки заняты женщинами, прячущими лица, громадными тюками и замызганными ребятишками, глазеющими по сторонам с открытыми от удивления ртами. Томас Лалл помешивает чай в пластиковой чашке.
– Помнишь в Оксфорде… как раз перед…
Он не договаривает и качает головой.
– Я все-таки не позволила расклеивать гребаные «кока-кольные» баннеры на «Альтерре».
Тем не менее Лиза ничего не рассказывает Томасу о тех страхах, которые возникли у нее относительно вверенного ей мира. Она ненадолго окунулась в «Альтерру» в консульском отделе, когда ожидала получения дипломатического статуса. Пепел; почерневшие, обгорелые камни; небо как после ядерного взрыва… Ничего живого… Мертвая планета… Мир столь же реальный, как и любой другой в философии Томаса Лалла. Но сейчас Лиза не способна думать о нем, ощущать его, горевать о его трагической судьбе. Она полностью сосредоточена на том, что лежит перед ней на столе. Однако где-то в глубинах ее сознания затаилось подозрение, что гибель «Альтерры» каким-то загадочным образом связана с людьми на фотографиях и их жизнью.
– Боже, Лиза Дурнау! Чертов почетный консул…
– Тебе больше нравился тот полицейский участок?
– Но ведь ты же отправилась для них в космос.
– Только потому, что они не смогли найти тебя.
– Я бы не полетел.
Она вспоминает, как нужно на него смотреть. Томас беспомощно поднимает руки.
– Хорошо, я мерзкий лжец. – Человек, сидящий на противоположном конце их стола, таращится на американца, склонного к такой самокритике. Лалл осторожно, даже с благоговением, касается каждой фотографии. – Я ничего не могу сказать по их поводу. Извини за то, что тебе пришлось проделать такой громадный путь, чтобы получить подобный ответ, однако ничем не могу помочь. Но, может быть, у тебя самой есть ответ? Ведь здесь есть и твоя фотография. Единственное, что я все-таки могу сказать наверняка: там, где было две тайны, теперь осталась одна.
Лалл вынимает палм, находит украденную им фотографию головы Аж изнутри, мерцающую плавучими дийя белковых процессоров, и ставит рядом со снимками со Скинии.
– Думаю, мы можем заключить некое подобие сделки. Помоги мне найти Аж, и я выдам тебе все свои соображения насчет Скинии.
Лиза Дурнау извлекает «Скрижаль» из мягкой кожаной сумки и ставит ее рядом с собственным изображением, полученным на Скинии.
– Ты вернешься со мной?
Томас Лалл отрицательно качает головой.
– Нет, не пойдет. Назад я не поеду.
– Но ты нужен нам.
– Вам? Сейчас ты скажешь мне, что мой долг как человека и гражданина не только Америки, но и всего мира, состоит в том, чтобы принести в жертву личные интересы ради столь эпохального события, как контакт с внеземной цивилизацией?
– Да пошел ты, Лалл…
Лиза добавляет нецензурное слово.
Человек на противоположном конце стола таращится в их сторону, будучи не в силах поверить, что подобное может исходить из уст женщины. Судно дергается, столкнувшись с каким-то затонувшим объектом.
Сегодняшним дождливым утром судно, идущее на Патну, представляет собой нечто, похожее на контейнер для перевозки беженцев. Варанаси пребывает в судорогах. Отголоски того, что произошло на развязке Саркханд, разошлись по всему городу, кристаллизовав застарелую вражду и ненависть. Теперь охотятся уже не только за ньютами, но и за мусульманами, сикхами, европейцами, американцами. Город Шивы бьется в конвульсиях, требуя все новых жертв. Американские морские пехотинцы сопровождали дипломатический автомобиль от полицейского участка через наспех возведенные бхаратскими военными пропускные пункты. Томас Лалл пытался понять причину такого внимания к себе со стороны американского правительства, пока джаваны и морские пехотинцы мрачно созерцали друг друга. Звуки сирен заполняли ночной город. У них над головой постоянно маячил вертолет.
Конвой промчался мимо нескольких разграбленных магазинчиков. Их стальные ставни были вырваны с корнем или вдавлены внутрь окон. Мимо проехал пикап «ниссан», забитый молодыми карсеваками. Ребята наклонились, чтобы повнимательнее разглядеть, кто сидит в посольском автомобиле. Их глаза полны ненависти. В руках у них тришулы, садовые вилы, какие-то старинные кинжалы. Водитель бросил на них злобный взгляд, нажал на педаль и поехал дальше, истошно сигналя. Повсюду запах гари и воды.
– А ведь Аж где-то там, – говорит Лалл.
Когда судно вошло в док, шел сильный дождь, смешавшийся с дымом, но горожане потихоньку вылезали на улицы, выглядывали из дверей, поспешно проскакивали мимо сожженных «марути» и разграбленных мусульманских магазинов. По широким магистралям сновали фатфаты. В любых условиях надо зарабатывать на жизнь. Город, на несколько часов задержавший дыхание, теперь позволил себе медленный судорожный выдох. Большая толпа спускалась по узким улицам к реке. С ручными тележками и целыми подводами, на перегруженных рикшах и в фатфатах, на сигналящих «марути», в такси и на пикапах мусульмане бежали из города. Томас Лалл и Лиза пробирались вперед среди бесчисленных уличных пробок. Многие, отчаявшись, бросали средства передвижения и тащились пешком с драгоценными пожитками: компьютерами, швейными машинками, токарными станками, громадными тюками с постельными принадлежностями и одеждой.
– Я встречался с Чандрой в университете, – сообщил Томас Лалл, когда они наконец пробрались сквозь массу брошенных рикш и вышли на гхаты, где у самого края реки несколько отдельных потоков беженцев слились в единую громадную ведическую орду. – Анджали и Жан-Ив работали в лаборатории, занимавшейся изучением возможности создания интерфейса «человек-сарисин». Говоря точнее, включением матриц с белковыми чипами в нейронные структуры, прямым соединением компьютера с мозгом…
Лиза Дурнау изо всех сил старается не потерять Лалла в толпе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182