С годами Кусака полюбил кошек.
– Да отпусти ты их, – посоветовал он Иди.
Как только Иди бросила поводки, таксы подскочили к ней и свернулись калачиком возле ее ног.
– Прекрасно, – усмехнулся Кусака. – Эй, посмотри что я раздобыл. – Он помахал хромированным пистолетом, который отобрал у грабителя, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в нем нет обоймы. – Ублюдки чертовы, – выругался Кусака и зашвырнул пистолет в грязный плавательный бассейн.
Иди Марш рассказала Кусаке о крутом парне с нью-йоркским акцентом, который увез Тони Торреса.
– Ты выбрал самый подходящий момент, чтобы смыться, – добавила она.
– Да заткнись ты.
– И Тони теперь нет. Нет даже его проклятого шезлонга. Прикинь, чем нам это грозит.
– Проклятье.
– Он не вернется, – задумчиво промолвила Иди. – А если и вернется, то изуродованный.
Шлакобетонный блок валялся там, где стоял шезлонг Тони. Кусака выругался, сожалея, что в нужный момент его не оказалось на месте. О десяти тысячах можно было забыть. Если торговец и вернется, что маловероятно, он не заплатит ни цента. Да, телохранитель из него явно не получился.
– Не думаю, что у тебя есть новый план, – предположил Кусака, обращаясь к Иди.
Вой сирены заглушил ответ Иди, который она сопроводила непристойным жестом. По Калуса-драйв промчалась машина «скорой помощи». Кусака предположил, что она увозит в больницу Крошку Насильника, чтобы сделать ему необычную хирургическую операцию. Кусака не удивился бы, прочитав когда-нибудь об этой операции в медицинском журнале.
На подъездной дорожке он заметил обрез Тони, разбитый на куски. «Самое время кончать эту авантюру», – подумал Кусака, решив завтра же позвонить Авиле по поводу кровельных работ.
– Тебя я подвезу, – предложил он Иди, – но только не этих чертовых собак.
– Господи, но не могу же я просто бросить их здесь.
– Ну, как знаешь. – Кусака взял из погреба Тони три банки пива «Хейнекен», забрался в трофейный джип и уехал, даже не помахав рукой на прощание.
Иди Марш привязала собак к пожарному крану на заднем дворе, а затем вошла в разрушенный дом торговца, чтобы поискать там что-нибудь ценное.
* * *
Сцинк приказал Максу Ламу раздеться и забраться на дерево. Макс так и сделал. Дерево оказалось ивой без листьев. Макс сидел, не шевелясь, на пружинистой ветке, свесив вниз голые ноги. Внизу расхаживал разгневанный Сцинк, держа в руке пульт ошейника.
– Вы, избалованные горожане, приезжаете сюда, но не цените, не знаете и даже не интересуетесь природой и историей этого места. Дисней Уорлд... Боже мой, Макс, это же не Флорида! – Сцинк обличающим жестом нацелил указательный палец на своего пленника. – Я нашел в твоем бумажнике корешки билетов, турист.
Макс встревожился. Ему казалось, что Дисней Уорлд нравится всем.
– Послушайте, – обратился он к Сцинку, – если вы сейчас нажмете кнопку на пульте, то я упаду.
Сцинк стащил с головы свою цветастую шапочку и опустился на колени перед потухшими углями костра. Макс заволновался не на шутку. Черные москиты облепили его бледные, распухшие ступни, но он не осмелился отогнать их, поскольку боялся даже мускулом шевельнуть.
В течение дня настроение похитителя, похоже, улучшилось. Он даже согласился на просьбу Макса сделать остановку в Тамиами Трейл, откуда Макс смог позвонить в Нью-Йорк и оставить на автоответчике сообщение для Бонни. Пока Макс ждал возле телефона-автомата, Сцинк быстро запасся кое-какой провизией. От его плохого настроения не осталось и следа, он даже развеселился. Всю дорогу назад к островку Сцинк распевал песни, а потом пристыдил Макса, который не знал, что Нейл Янг играл на гитаре в группе «Буффало Спрингфилд».
Макс Лам считал, что обладает обаянием, и это заблуждение привело его к мысли, что похититель стал гораздо добрее относиться к нему. По мнению Макса, его освобождение было только вопросом времени. Он не поверил в биографию, рассказанную Сцинком, и считал этого человека неуравновешенным, но довольно интеллигентным отшельником. Этакой заблудшей душой, которую можно усмирить, если разумно и ненавязчиво влиять на нее. А разве сильная сторона рекламного работника как раз и не заключается в том, чтобы морочить головы людям? Макс считал, что значительно продвинулся в своем влиянии на Сцинка, чему способствовали дружеские разговоры, невинные анекдоты, ироничные шутки по поводу своего положения. Сцинк явно вел себя спокойнее, если не дружелюбно. Уже в течение трех часов он не наказывал Макса электрошоком, и, с точки зрения Макса, это было хорошим знаком.
И вот теперь, совершенно непонятно почему, одноглазый грубиян вновь разбушевался. Максу Ламу он объявил:
– Будешь сдавать экзамен.
– По какому предмету?
Сцинк медленно поднялся и сунул пульт в задний карман. Двумя руками он собрал свои спутанные волосы в пучок сбоку над ухом, соорудив нечто вроде «конского хвоста». Затем вынул стеклянный глаз и протер его заскорузлым платком, предварительно поплевав на него. Макса вновь охватила тревога.
– Кто пришел сюда первым, семинолы или теквесты?
– Я, гм... я не знаю. – Макс с такой силой вцепился в ветку, что побелели костяшки пальцев.
Вставив на место стеклянный глаз и достав из кармана пульт, Сцинк задал следующий вопрос:
– Кто такой Наполеон Бонапарт Бовард?
Макс Лам беспомощно помотал головой. Сцинк пожал плечами.
– А как насчет Марджори Стоунман Дуглас?
– Да, да, подождите, – Макс заерзал на ветке ивы, которая закачалась, – она написала «Подросток»!
Через несколько минут, придя в себя, Макс обнаружил, что лежит, свернувшись калачиком, на поросшей мхом земле. В результате падения с дерева он расцарапал колени, а горло и плечи до сих пор жгло от электрошока. Открыв глаза, Макс увидел перед собой кончики ботинок Сцинка и услышал громовой голос:
– Я тебя убью.
– Нет, не надо...
– Каким же надо обладать высокомерием, чтобы приехать в такое место и не знать...
– Простите, капитан.
– ...не удосужиться даже поинтересоваться...
– Я же говорил вам, что занимаюсь рекламой.
Сцинк ухватил Макса за подбородок.
– А во что ты веришь?
– Ради Бога, у меня же сейчас медовый месяц. – Макс был на грани паники.
– Какие у вас идеалы? Скажите мне, сэр.
Макс съежился.
– Я не могу.
Сцинк горько усмехнулся.
– Запомни на будущее, что ты путаешь двух Марджори. «Подросток» написала Роулингс, а Дуглас написала «Река из травы». Я думаю, что теперь ты это никогда не забудешь.
Сцинк стер кровь с поцарапанных колен Макса и велел ему одеться. Агрессивность его несколько спала. Макс, неловко шевеля руками и ногами, медленно оделся.
– Вы когда-нибудь отпустите меня?
Сцинк, похоже, не услышал его вопрос.
– А знаешь, чего мне действительно хочется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Да отпусти ты их, – посоветовал он Иди.
Как только Иди бросила поводки, таксы подскочили к ней и свернулись калачиком возле ее ног.
– Прекрасно, – усмехнулся Кусака. – Эй, посмотри что я раздобыл. – Он помахал хромированным пистолетом, который отобрал у грабителя, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что в нем нет обоймы. – Ублюдки чертовы, – выругался Кусака и зашвырнул пистолет в грязный плавательный бассейн.
Иди Марш рассказала Кусаке о крутом парне с нью-йоркским акцентом, который увез Тони Торреса.
– Ты выбрал самый подходящий момент, чтобы смыться, – добавила она.
– Да заткнись ты.
– И Тони теперь нет. Нет даже его проклятого шезлонга. Прикинь, чем нам это грозит.
– Проклятье.
– Он не вернется, – задумчиво промолвила Иди. – А если и вернется, то изуродованный.
Шлакобетонный блок валялся там, где стоял шезлонг Тони. Кусака выругался, сожалея, что в нужный момент его не оказалось на месте. О десяти тысячах можно было забыть. Если торговец и вернется, что маловероятно, он не заплатит ни цента. Да, телохранитель из него явно не получился.
– Не думаю, что у тебя есть новый план, – предположил Кусака, обращаясь к Иди.
Вой сирены заглушил ответ Иди, который она сопроводила непристойным жестом. По Калуса-драйв промчалась машина «скорой помощи». Кусака предположил, что она увозит в больницу Крошку Насильника, чтобы сделать ему необычную хирургическую операцию. Кусака не удивился бы, прочитав когда-нибудь об этой операции в медицинском журнале.
На подъездной дорожке он заметил обрез Тони, разбитый на куски. «Самое время кончать эту авантюру», – подумал Кусака, решив завтра же позвонить Авиле по поводу кровельных работ.
– Тебя я подвезу, – предложил он Иди, – но только не этих чертовых собак.
– Господи, но не могу же я просто бросить их здесь.
– Ну, как знаешь. – Кусака взял из погреба Тони три банки пива «Хейнекен», забрался в трофейный джип и уехал, даже не помахав рукой на прощание.
Иди Марш привязала собак к пожарному крану на заднем дворе, а затем вошла в разрушенный дом торговца, чтобы поискать там что-нибудь ценное.
* * *
Сцинк приказал Максу Ламу раздеться и забраться на дерево. Макс так и сделал. Дерево оказалось ивой без листьев. Макс сидел, не шевелясь, на пружинистой ветке, свесив вниз голые ноги. Внизу расхаживал разгневанный Сцинк, держа в руке пульт ошейника.
– Вы, избалованные горожане, приезжаете сюда, но не цените, не знаете и даже не интересуетесь природой и историей этого места. Дисней Уорлд... Боже мой, Макс, это же не Флорида! – Сцинк обличающим жестом нацелил указательный палец на своего пленника. – Я нашел в твоем бумажнике корешки билетов, турист.
Макс встревожился. Ему казалось, что Дисней Уорлд нравится всем.
– Послушайте, – обратился он к Сцинку, – если вы сейчас нажмете кнопку на пульте, то я упаду.
Сцинк стащил с головы свою цветастую шапочку и опустился на колени перед потухшими углями костра. Макс заволновался не на шутку. Черные москиты облепили его бледные, распухшие ступни, но он не осмелился отогнать их, поскольку боялся даже мускулом шевельнуть.
В течение дня настроение похитителя, похоже, улучшилось. Он даже согласился на просьбу Макса сделать остановку в Тамиами Трейл, откуда Макс смог позвонить в Нью-Йорк и оставить на автоответчике сообщение для Бонни. Пока Макс ждал возле телефона-автомата, Сцинк быстро запасся кое-какой провизией. От его плохого настроения не осталось и следа, он даже развеселился. Всю дорогу назад к островку Сцинк распевал песни, а потом пристыдил Макса, который не знал, что Нейл Янг играл на гитаре в группе «Буффало Спрингфилд».
Макс Лам считал, что обладает обаянием, и это заблуждение привело его к мысли, что похититель стал гораздо добрее относиться к нему. По мнению Макса, его освобождение было только вопросом времени. Он не поверил в биографию, рассказанную Сцинком, и считал этого человека неуравновешенным, но довольно интеллигентным отшельником. Этакой заблудшей душой, которую можно усмирить, если разумно и ненавязчиво влиять на нее. А разве сильная сторона рекламного работника как раз и не заключается в том, чтобы морочить головы людям? Макс считал, что значительно продвинулся в своем влиянии на Сцинка, чему способствовали дружеские разговоры, невинные анекдоты, ироничные шутки по поводу своего положения. Сцинк явно вел себя спокойнее, если не дружелюбно. Уже в течение трех часов он не наказывал Макса электрошоком, и, с точки зрения Макса, это было хорошим знаком.
И вот теперь, совершенно непонятно почему, одноглазый грубиян вновь разбушевался. Максу Ламу он объявил:
– Будешь сдавать экзамен.
– По какому предмету?
Сцинк медленно поднялся и сунул пульт в задний карман. Двумя руками он собрал свои спутанные волосы в пучок сбоку над ухом, соорудив нечто вроде «конского хвоста». Затем вынул стеклянный глаз и протер его заскорузлым платком, предварительно поплевав на него. Макса вновь охватила тревога.
– Кто пришел сюда первым, семинолы или теквесты?
– Я, гм... я не знаю. – Макс с такой силой вцепился в ветку, что побелели костяшки пальцев.
Вставив на место стеклянный глаз и достав из кармана пульт, Сцинк задал следующий вопрос:
– Кто такой Наполеон Бонапарт Бовард?
Макс Лам беспомощно помотал головой. Сцинк пожал плечами.
– А как насчет Марджори Стоунман Дуглас?
– Да, да, подождите, – Макс заерзал на ветке ивы, которая закачалась, – она написала «Подросток»!
Через несколько минут, придя в себя, Макс обнаружил, что лежит, свернувшись калачиком, на поросшей мхом земле. В результате падения с дерева он расцарапал колени, а горло и плечи до сих пор жгло от электрошока. Открыв глаза, Макс увидел перед собой кончики ботинок Сцинка и услышал громовой голос:
– Я тебя убью.
– Нет, не надо...
– Каким же надо обладать высокомерием, чтобы приехать в такое место и не знать...
– Простите, капитан.
– ...не удосужиться даже поинтересоваться...
– Я же говорил вам, что занимаюсь рекламой.
Сцинк ухватил Макса за подбородок.
– А во что ты веришь?
– Ради Бога, у меня же сейчас медовый месяц. – Макс был на грани паники.
– Какие у вас идеалы? Скажите мне, сэр.
Макс съежился.
– Я не могу.
Сцинк горько усмехнулся.
– Запомни на будущее, что ты путаешь двух Марджори. «Подросток» написала Роулингс, а Дуглас написала «Река из травы». Я думаю, что теперь ты это никогда не забудешь.
Сцинк стер кровь с поцарапанных колен Макса и велел ему одеться. Агрессивность его несколько спала. Макс, неловко шевеля руками и ногами, медленно оделся.
– Вы когда-нибудь отпустите меня?
Сцинк, похоже, не услышал его вопрос.
– А знаешь, чего мне действительно хочется?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107