Это же не медведи, они так же безобидны, как хомяки, но туристы выстраиваются в очередь, чтобы поглазеть на кастрированных медведей!
Сцинк быстро замотал головой из стороны в сторону, словно пытался отогнать жужжащую пчелу. У Макса не было желания поддерживать этот разговор, поскольку он не разделял жалость безумца по отношению к кастрированным медведям. Да и удаление у них когтей казалось Максу вполне разумной процедурой, обеспечивающей безопасность публики. Но он понимал, что спорить со Сцинком бесполезно. Поэтому Макс молчал. Сцинк, растянувшись на досках покосившегося причала, дергался всем телом и выкрикивал какие-то незнакомые Максу имена. Спустя полчаса он успокоился и уставился на освещенный звездами горизонт.
– Вы в порядке? – поинтересовался Макс.
Сцинк осмысленно кивнул.
– Это побочный эффект от жабы. Я извиняюсь.
– А вы уверены, что Бонни сумеет отыскать нас здесь?
– Ради Бога, зачем же ты женился на женщине, которая не может выполнить простейшие указания?
– Но сейчас очень темно...
Путешествие в Стилтсвилл ужасно напугало Макса: полно черепах, фонарей нет, хлипкий ялик протекает. Находиться в гидроплане, безусловно, приятнее. Шторм превратил залив в этакое кладбище затонувших яхт, траулеров, моторных лодок. На все время их поездки Сцинк вынул свой стеклянный глаз и поместил его для сохранности в зажатый кулак Макса. И Макс берег его так, словно это был алмаз «Надежда».
– Твоя жена наверняка прихватит с собой кого-нибудь, кто знает дорогу, – предположил Сцинк.
– Капитан, дайте мне, пожалуйста, сигарету, – попросил Макс.
Сцинк порылся в куртке, нашел пачку, распечатал ее и вместе с зажигалкой протянул своему пленнику.
Макса удивляло, насколько быстро он привык к сигаретам «Бронко», которые славились тем, что ужасно драли горло. В их рекламном агентстве эти сигареты в шутку называли «Бронхиальные», именно такая убийственная репутация была у них среди ярых противников курения. Макс относил свою вновь приобретенную губительную привычку на счет жестокой стрессовой ситуации, в которой он находился, а не на счет слабости характера. В рекламном бизнесе всегда следовало оставаться равнодушным к тем основным вкусам, которые навязывались среднему потребителю.
– Ну, а чем ты еще прославился? – спросил Сцинк.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду?
– Твои рекламные фразы. Что еще, кроме «Плам Криспис».
– «Кранчиз», – решительным тоном поправил его Макс.
Причал зашатался, когда Сцинк поднялся на ноги, и Макс ухватился за полусгнившую балку. Деться отсюда им было некуда. Старик, который перевез их через залив, забрал у Сцинка пятьдесят долларов и тут же направил свой ялик к берегу.
Сцинк несколько раз покрутил над головой фонарем. Продолжая держаться за шаткую балку, Макс сказал:
– Хорошо, капитан, вот еще одна моя рекламная фраза: «Эта свежесть доброго утра остается с вами на весь день».
– А как называется продукт?
– «Интимный туман».
– Нет! – Сцинк резко взмахнул фонарем.
Макс постарался не показать своим тоном, что он оправдывается.
– Это женское средство гигиены. Очень популярное.
– Малиновый лосьон! Господи, я подумал, что ты шутишь. И это вершина того, чего ты достиг в жизни?
– Нет, – возразил Макс. – Еще я рекламировал слабоалкогольные напитки, присадки для бензина, лазерные копировальные машины... я принимал участие во многих рекламных проектах. – Макс и сам не понимал, почему он упомянул «Интимный туман». Может, это был бессознательный акт мазохизма или беспечность, вызванная усталостью?
Сцинк тяжело опустился на крыльцо, которое под опасным углом наклонилось к воде.
– Я слышу лодку, – произнес он.
Макс внимательно оглядел воду. Он ничего не услышал, кроме плеска волн и редких криков чаек.
– Что мы теперь будем делать? – спросил он.
Ответа Макс не дождался. При желтом свете фонаря он разглядел улыбку на лице полоумного Сцинка.
– Вы действительно не хотите получить за меня выкуп? – спросил он.
– Этого я не говорил. Я не хочу получить за тебя деньги.
– А что тогда? – Макс швырнул сигарету в воду. – Скажите мне, черт побери, зачем вы все это затеяли. Я устал от этой игры, на самом деле устал!
Сцинка позабавила эта вспышка гнева. Похоже, что это ничтожество осмелело.
– Все, что я хочу, так это провести несколько минут с твоей женой. Она меня интригует.
– В каком смысле?
– С точки зрения антропологии. Хочу понять, черт побери, что же она такого нашла в тебе? Как вы уживаетесь с ней? – Сцинк ехидно подмигнул Максу. – Люблю загадки.
– Если вы дотронетесь до нее...
– Ишь какой храбрый жеребец!
Макс Лам сделал два шага навстречу безумцу, но тут же замер, увидев, как Сцинк поднес руку к горлу. Ошейник! Макс почувствовал, что по спине пробежала горячая волна. Он представил себе, как дергается, словно кукла. И даже знай Макс, что батарейки в пульте дистанционного управления ошейником сели шесть часов назад, он среагировал бы точно так же. Макс понимал, что ожидание боли парализует даже больше, чем сама боль, но ничего не мог поделать с собой.
* * *
Когда Макс успокоился, Сцинк заверил его, что не имеет никаких скабрезных намерений по отношению к его жене.
– Боже мой, я не буду к ней приставать. И вообще, я хочу проследить, как на протяжении тысячелетий мужчины добывали пищу. – Длинные руки Сцинка взметнулись к звездам. – Это загадка всех времен, турист. Пять тысяч лет назад мы рисовали на стенах пещер. А сегодня мы пишем оды лосьонам с фруктовыми запахами.
– Но это работа, – дерзким тоном возразил Макс. – И хватит об этом.
Сцинк зевнул, словно сытая гиена.
– У этой лодки чертовски мощный двигатель. Надеюсь, твоя Бонни не настолько глупа, чтобы привести с собой полицию.
– Я предупредил, чтобы она не делала этого.
– Мое мнение о твоей жене, – продолжил Сцинк, – будет складываться в зависимости от того, как она справится с этой ситуацией. Кого приведет с собой. Как будет себя вести.
Макс поинтересовался у Сцинка, есть ли у него пистолет. В ответ тот только поцокал языком и спросил:
– Видишь приближающиеся огни?
– Нет.
– В направлении Ки-Бискейн. Вон там.
– Ох, да, вижу.
– Похоже, что два двигателя, наверное, двойной «Меркурий».
На лодке имелся мощный прожектор, его луч обшаривал воды Стилтсвилла. Когда лодка подошла ближе, пятно света легло на крыльцо дома на сваях. Сцинка, похоже, это ничуть не волновало.
Он принялся доставать из кармана жаб. Серых, толстых, страшных, покрытых пупырышками жаб, некоторые из которых были величиной с большую картофелину. Макс насчитал одиннадцать жаб. Сцинк выстроил их рядышком возле своих ног. Максу нечего было добавить к этой картине. А может, все это просто сон, который начался с шелудивой обезьяны, и скоро он проснется на кровати, а рядом будет Бонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Сцинк быстро замотал головой из стороны в сторону, словно пытался отогнать жужжащую пчелу. У Макса не было желания поддерживать этот разговор, поскольку он не разделял жалость безумца по отношению к кастрированным медведям. Да и удаление у них когтей казалось Максу вполне разумной процедурой, обеспечивающей безопасность публики. Но он понимал, что спорить со Сцинком бесполезно. Поэтому Макс молчал. Сцинк, растянувшись на досках покосившегося причала, дергался всем телом и выкрикивал какие-то незнакомые Максу имена. Спустя полчаса он успокоился и уставился на освещенный звездами горизонт.
– Вы в порядке? – поинтересовался Макс.
Сцинк осмысленно кивнул.
– Это побочный эффект от жабы. Я извиняюсь.
– А вы уверены, что Бонни сумеет отыскать нас здесь?
– Ради Бога, зачем же ты женился на женщине, которая не может выполнить простейшие указания?
– Но сейчас очень темно...
Путешествие в Стилтсвилл ужасно напугало Макса: полно черепах, фонарей нет, хлипкий ялик протекает. Находиться в гидроплане, безусловно, приятнее. Шторм превратил залив в этакое кладбище затонувших яхт, траулеров, моторных лодок. На все время их поездки Сцинк вынул свой стеклянный глаз и поместил его для сохранности в зажатый кулак Макса. И Макс берег его так, словно это был алмаз «Надежда».
– Твоя жена наверняка прихватит с собой кого-нибудь, кто знает дорогу, – предположил Сцинк.
– Капитан, дайте мне, пожалуйста, сигарету, – попросил Макс.
Сцинк порылся в куртке, нашел пачку, распечатал ее и вместе с зажигалкой протянул своему пленнику.
Макса удивляло, насколько быстро он привык к сигаретам «Бронко», которые славились тем, что ужасно драли горло. В их рекламном агентстве эти сигареты в шутку называли «Бронхиальные», именно такая убийственная репутация была у них среди ярых противников курения. Макс относил свою вновь приобретенную губительную привычку на счет жестокой стрессовой ситуации, в которой он находился, а не на счет слабости характера. В рекламном бизнесе всегда следовало оставаться равнодушным к тем основным вкусам, которые навязывались среднему потребителю.
– Ну, а чем ты еще прославился? – спросил Сцинк.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду?
– Твои рекламные фразы. Что еще, кроме «Плам Криспис».
– «Кранчиз», – решительным тоном поправил его Макс.
Причал зашатался, когда Сцинк поднялся на ноги, и Макс ухватился за полусгнившую балку. Деться отсюда им было некуда. Старик, который перевез их через залив, забрал у Сцинка пятьдесят долларов и тут же направил свой ялик к берегу.
Сцинк несколько раз покрутил над головой фонарем. Продолжая держаться за шаткую балку, Макс сказал:
– Хорошо, капитан, вот еще одна моя рекламная фраза: «Эта свежесть доброго утра остается с вами на весь день».
– А как называется продукт?
– «Интимный туман».
– Нет! – Сцинк резко взмахнул фонарем.
Макс постарался не показать своим тоном, что он оправдывается.
– Это женское средство гигиены. Очень популярное.
– Малиновый лосьон! Господи, я подумал, что ты шутишь. И это вершина того, чего ты достиг в жизни?
– Нет, – возразил Макс. – Еще я рекламировал слабоалкогольные напитки, присадки для бензина, лазерные копировальные машины... я принимал участие во многих рекламных проектах. – Макс и сам не понимал, почему он упомянул «Интимный туман». Может, это был бессознательный акт мазохизма или беспечность, вызванная усталостью?
Сцинк тяжело опустился на крыльцо, которое под опасным углом наклонилось к воде.
– Я слышу лодку, – произнес он.
Макс внимательно оглядел воду. Он ничего не услышал, кроме плеска волн и редких криков чаек.
– Что мы теперь будем делать? – спросил он.
Ответа Макс не дождался. При желтом свете фонаря он разглядел улыбку на лице полоумного Сцинка.
– Вы действительно не хотите получить за меня выкуп? – спросил он.
– Этого я не говорил. Я не хочу получить за тебя деньги.
– А что тогда? – Макс швырнул сигарету в воду. – Скажите мне, черт побери, зачем вы все это затеяли. Я устал от этой игры, на самом деле устал!
Сцинка позабавила эта вспышка гнева. Похоже, что это ничтожество осмелело.
– Все, что я хочу, так это провести несколько минут с твоей женой. Она меня интригует.
– В каком смысле?
– С точки зрения антропологии. Хочу понять, черт побери, что же она такого нашла в тебе? Как вы уживаетесь с ней? – Сцинк ехидно подмигнул Максу. – Люблю загадки.
– Если вы дотронетесь до нее...
– Ишь какой храбрый жеребец!
Макс Лам сделал два шага навстречу безумцу, но тут же замер, увидев, как Сцинк поднес руку к горлу. Ошейник! Макс почувствовал, что по спине пробежала горячая волна. Он представил себе, как дергается, словно кукла. И даже знай Макс, что батарейки в пульте дистанционного управления ошейником сели шесть часов назад, он среагировал бы точно так же. Макс понимал, что ожидание боли парализует даже больше, чем сама боль, но ничего не мог поделать с собой.
* * *
Когда Макс успокоился, Сцинк заверил его, что не имеет никаких скабрезных намерений по отношению к его жене.
– Боже мой, я не буду к ней приставать. И вообще, я хочу проследить, как на протяжении тысячелетий мужчины добывали пищу. – Длинные руки Сцинка взметнулись к звездам. – Это загадка всех времен, турист. Пять тысяч лет назад мы рисовали на стенах пещер. А сегодня мы пишем оды лосьонам с фруктовыми запахами.
– Но это работа, – дерзким тоном возразил Макс. – И хватит об этом.
Сцинк зевнул, словно сытая гиена.
– У этой лодки чертовски мощный двигатель. Надеюсь, твоя Бонни не настолько глупа, чтобы привести с собой полицию.
– Я предупредил, чтобы она не делала этого.
– Мое мнение о твоей жене, – продолжил Сцинк, – будет складываться в зависимости от того, как она справится с этой ситуацией. Кого приведет с собой. Как будет себя вести.
Макс поинтересовался у Сцинка, есть ли у него пистолет. В ответ тот только поцокал языком и спросил:
– Видишь приближающиеся огни?
– Нет.
– В направлении Ки-Бискейн. Вон там.
– Ох, да, вижу.
– Похоже, что два двигателя, наверное, двойной «Меркурий».
На лодке имелся мощный прожектор, его луч обшаривал воды Стилтсвилла. Когда лодка подошла ближе, пятно света легло на крыльцо дома на сваях. Сцинка, похоже, это ничуть не волновало.
Он принялся доставать из кармана жаб. Серых, толстых, страшных, покрытых пупырышками жаб, некоторые из которых были величиной с большую картофелину. Макс насчитал одиннадцать жаб. Сцинк выстроил их рядышком возле своих ног. Максу нечего было добавить к этой картине. А может, все это просто сон, который начался с шелудивой обезьяны, и скоро он проснется на кровати, а рядом будет Бонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107