Прошу вас, говорите спокойнее. Послушайте… вы неправильно смотрите на вещи.
Она позволила ему подвести себя к скамье и села.
– О нет, вполне правильно.
– Но ведь это его долг по отношению к вам. Я уверен, что он с радостью поможет.
– Я не стану просить у него денег.
– Подумайте о нашем будущем, Мелисанда.
– У нас нет общего будущего.
– Я так не считаю. Я вас люблю, и вы меня любите. Давайте встретимся завтра в парке. На том же месте и в то же время. Я уверен, что, когда вы успокоитесь и все обдумаете, поймете, что я прав.
– Никогда этого не будет. И я не собираюсь завтра с вами встречаться.
– Мелисанда, прошу, будьте благоразумны.
– Я достаточно благоразумна, и мой разум велит мне вас презирать.
– Но ведь мы собираемся пожениться. Мы не богаты, а я наделал глупостей. У вас же богатый отец…
– Вам придется улаживать свои дела без помощи моего богатого отца.
– Пожалуйста, Мелисанда…
– Я не позволю вам просить у него денег. Последовало краткое молчание, после чего он медленно проговорил:
– Я ведь могу обойтись и без вашего согласия.
Она с удивлением обернулась к нему:
– Вы думаете, что он отдаст мое приданое человеку, за которого я и не собираюсь выходить замуж?
– Нет. Но охотно заплатит сумму, эквивалентную вашему приданому, человеку, который знает, что у него есть незаконнорожденная дочь.
Мелисанда побледнела и поднялась. Она хотела сразу же уйти, но у нее дрожали ноги, и она не могла двинуться с места.
– Вы… вы этого не сделаете!
– Конечно же, Мелисанда, конечно сделаю. – Рендал стоял рядом, крепко держа ее за руку.
– Но это же… это же шантаж!
Мелисанда хотела отбросить его руку и бежать прочь, с тем, чтобы никогда больше его не видеть, но он крепко ее держал.
Она подумала о том, как сэр Чарльз Тревеннинг получит письмо с угрозами и решит, что она имеет к этому отношение. И это действительно так! Она имела глупость довериться этому человеку и назвать имя своего отца.
Ей было страшно, она не знала, что делать. Торольда Рендала она боялась не меньше, чем Арчибальда Лавендера. Еще одно чудовище, нарушающее ее душевный покой.
«Успокойся! – уговаривала она себя. – Этот человек опасен. Он куда хуже, чем лицемер Эндрю Беддоуз. Хуже, чем волокита Лавендер, ведь он, кроме всего прочего, шантажист. Все мужчины лжецы, все обманщики. О Боже, что я наделала!»
Торольд теперь говорил с ней нежным голосом, так хорошо ей знакомым:
– Вы же понимаете, радость моя, что не правы, называя мои действия таким некрасивым словом. Все так естественно. Все отцы, если у них есть деньги, дают за дочерьми приданое. Вы только подумайте, как нам пригодится ваше! Приходите сюда завтра. Я подготовлю письмо, покажу его вам. Вы подпишете его, сопроводив уверениями в любви. А потом… вы сами увидите, как он будет ласков и добр, как будет рад нам помочь.
Мелисанда не проронила ни слова.
Рендал продолжал говорить об их будущем, о маленьком домике, в котором они поселятся, рассказывая о том, как она будет счастлива, когда он спасет ее от рабства у Лавендеров.
Прощаясь у дома Лавендеров, Рендал сказал:
– До свидания, любовь моя. Не забудьте… завтра в парке, на том же самом месте. На нашей скамеечке, да? И ни о чем не тревожьтесь. Я знаю, какая вы у меня верная. Знаю, вы совсем не хотели говорить мне эти жестокие слова. Но теперь вы все понимаете, не правда ли? Понимаете?
– Да, я понимаю, – промолвила Мелисанда.
«Что же мне теперь делать? – спрашивала она себя. – Что я могу сделать? У кого спросить совета? Есть миссис Чэб. Но может ли простоватая миссис Чэб разобраться в столь сложной ситуации? Гантеры? Сара? Но чем они могут помочь?»
Ей не к кому обратиться. Она должна действовать самостоятельно. У нее есть день, чтобы придумать, как помешать Торольду Рендалу связаться с ее отцом.
Может быть, еще раз воззвать к его порядочности? Нет, это не годится. В ее ушах все еще звучали сказанные им слова. Она не могла их забыть. Ответить на его угрозы угрозами? Но как? Какими? Самой страшной была одна угроза: «Если вы не напишете отцу, я…» Это шантаж, настоящий шантаж. Она не может с этим смириться. Нужно что-то придумать.
В ее голове вихрем носились мысли. В обществе Гантеров и Сары она больше молчала. Ей не хотелось, что бы они ее расспрашивали. Однако придется обедать и ужинать вместе с ними, пока Лавендеров нет дома. А не поехать ли ей в Корнуолл к сэру Чарльзу, объяснить ему, что произошло, и спросить у него совета.
Возможно, придется так и сделать, если завтра не удастся уговорить Торольда.
Нет, завтра она его непременно уговорит. Время еще есть. До их встречи он ничего предпринимать не будет. Эта мысль немного ее успокоила. Пусть и короткая, но все-таки передышка.
После ужина с миссис Гантер, которая беспокоилась из-за того, что Мелисанда ничего не ест, девушка направилась в комнату миссис Лавендер, чтобы заняться цветами из бархата. Она была рада тому, что у нее есть какое-то занятие, и пыталась сосредоточить все свое внимание на бархатных лепестках. Темнело, поэтому она зажгла огонь и задернула портьеры.
Мелисанда была погружена в работу, когда дверь неожиданно отворилась. Не поднимая головы, она сказала:
– Ах, Сара, это ты? Я сама зажгла лампы. Стало так темно, что ничего не было видно.
– Да, действительно, уже стемнело, – произнес мистер Лавендер.
Она в тревоге поднялась. Он стоял у двери, держа в руке тросточку и шляпу и улыбаясь девушке.
– У вас испуганный вид, моя дорогая, – сказал он, кладя шляпу и трость на стол.
Кровь молоточками стучала у нее в горле, так что трудно было говорить. С большим трудом она пробормотала:
– О, я не думала, что вы вернетесь сегодня. Миссис Лавендер…
– Жена не приехала. А у меня были в городе дела.
– Ах, тогда понятно. Я сейчас же все это уберу.
– Совсем не обязательно так спешить.
– Но вы захотите…
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он вкрадчивым голосом.
– Прошу извинить, мистер Лавендер, но мне некогда. Мне нужно…
– Ах, полно! – перебил он. – Совершенно незачем убегать. Ни малейшей необходимости, поскольку миссис Лавендер нет дома.
Чувствуя, как к горлу подступают истерические рыдания, Мелисанда подумала, что в другое время знала бы, как следует поступить. Но сейчас, сразу после того, другого дела… «Это так не вовремя, я просто не могу этого вынести. Я сейчас засмеюсь… или заплачу».
И она в самом деле услышала собственный смех.
– Так-то лучше, – похвалил мистер Лавендер. – Льщу себя надеждой, что ловко все это устроил.
– Нисколько не сомневаюсь, – сказала она сквозь смех. – А сейчас мне необходимо вас оставить.
– О нет, вы не должны быть такой неприступной, и так держались достаточно долго недотрогой.
– Вы так думаете? – спросила она. – Правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Она позволила ему подвести себя к скамье и села.
– О нет, вполне правильно.
– Но ведь это его долг по отношению к вам. Я уверен, что он с радостью поможет.
– Я не стану просить у него денег.
– Подумайте о нашем будущем, Мелисанда.
– У нас нет общего будущего.
– Я так не считаю. Я вас люблю, и вы меня любите. Давайте встретимся завтра в парке. На том же месте и в то же время. Я уверен, что, когда вы успокоитесь и все обдумаете, поймете, что я прав.
– Никогда этого не будет. И я не собираюсь завтра с вами встречаться.
– Мелисанда, прошу, будьте благоразумны.
– Я достаточно благоразумна, и мой разум велит мне вас презирать.
– Но ведь мы собираемся пожениться. Мы не богаты, а я наделал глупостей. У вас же богатый отец…
– Вам придется улаживать свои дела без помощи моего богатого отца.
– Пожалуйста, Мелисанда…
– Я не позволю вам просить у него денег. Последовало краткое молчание, после чего он медленно проговорил:
– Я ведь могу обойтись и без вашего согласия.
Она с удивлением обернулась к нему:
– Вы думаете, что он отдаст мое приданое человеку, за которого я и не собираюсь выходить замуж?
– Нет. Но охотно заплатит сумму, эквивалентную вашему приданому, человеку, который знает, что у него есть незаконнорожденная дочь.
Мелисанда побледнела и поднялась. Она хотела сразу же уйти, но у нее дрожали ноги, и она не могла двинуться с места.
– Вы… вы этого не сделаете!
– Конечно же, Мелисанда, конечно сделаю. – Рендал стоял рядом, крепко держа ее за руку.
– Но это же… это же шантаж!
Мелисанда хотела отбросить его руку и бежать прочь, с тем, чтобы никогда больше его не видеть, но он крепко ее держал.
Она подумала о том, как сэр Чарльз Тревеннинг получит письмо с угрозами и решит, что она имеет к этому отношение. И это действительно так! Она имела глупость довериться этому человеку и назвать имя своего отца.
Ей было страшно, она не знала, что делать. Торольда Рендала она боялась не меньше, чем Арчибальда Лавендера. Еще одно чудовище, нарушающее ее душевный покой.
«Успокойся! – уговаривала она себя. – Этот человек опасен. Он куда хуже, чем лицемер Эндрю Беддоуз. Хуже, чем волокита Лавендер, ведь он, кроме всего прочего, шантажист. Все мужчины лжецы, все обманщики. О Боже, что я наделала!»
Торольд теперь говорил с ней нежным голосом, так хорошо ей знакомым:
– Вы же понимаете, радость моя, что не правы, называя мои действия таким некрасивым словом. Все так естественно. Все отцы, если у них есть деньги, дают за дочерьми приданое. Вы только подумайте, как нам пригодится ваше! Приходите сюда завтра. Я подготовлю письмо, покажу его вам. Вы подпишете его, сопроводив уверениями в любви. А потом… вы сами увидите, как он будет ласков и добр, как будет рад нам помочь.
Мелисанда не проронила ни слова.
Рендал продолжал говорить об их будущем, о маленьком домике, в котором они поселятся, рассказывая о том, как она будет счастлива, когда он спасет ее от рабства у Лавендеров.
Прощаясь у дома Лавендеров, Рендал сказал:
– До свидания, любовь моя. Не забудьте… завтра в парке, на том же самом месте. На нашей скамеечке, да? И ни о чем не тревожьтесь. Я знаю, какая вы у меня верная. Знаю, вы совсем не хотели говорить мне эти жестокие слова. Но теперь вы все понимаете, не правда ли? Понимаете?
– Да, я понимаю, – промолвила Мелисанда.
«Что же мне теперь делать? – спрашивала она себя. – Что я могу сделать? У кого спросить совета? Есть миссис Чэб. Но может ли простоватая миссис Чэб разобраться в столь сложной ситуации? Гантеры? Сара? Но чем они могут помочь?»
Ей не к кому обратиться. Она должна действовать самостоятельно. У нее есть день, чтобы придумать, как помешать Торольду Рендалу связаться с ее отцом.
Может быть, еще раз воззвать к его порядочности? Нет, это не годится. В ее ушах все еще звучали сказанные им слова. Она не могла их забыть. Ответить на его угрозы угрозами? Но как? Какими? Самой страшной была одна угроза: «Если вы не напишете отцу, я…» Это шантаж, настоящий шантаж. Она не может с этим смириться. Нужно что-то придумать.
В ее голове вихрем носились мысли. В обществе Гантеров и Сары она больше молчала. Ей не хотелось, что бы они ее расспрашивали. Однако придется обедать и ужинать вместе с ними, пока Лавендеров нет дома. А не поехать ли ей в Корнуолл к сэру Чарльзу, объяснить ему, что произошло, и спросить у него совета.
Возможно, придется так и сделать, если завтра не удастся уговорить Торольда.
Нет, завтра она его непременно уговорит. Время еще есть. До их встречи он ничего предпринимать не будет. Эта мысль немного ее успокоила. Пусть и короткая, но все-таки передышка.
После ужина с миссис Гантер, которая беспокоилась из-за того, что Мелисанда ничего не ест, девушка направилась в комнату миссис Лавендер, чтобы заняться цветами из бархата. Она была рада тому, что у нее есть какое-то занятие, и пыталась сосредоточить все свое внимание на бархатных лепестках. Темнело, поэтому она зажгла огонь и задернула портьеры.
Мелисанда была погружена в работу, когда дверь неожиданно отворилась. Не поднимая головы, она сказала:
– Ах, Сара, это ты? Я сама зажгла лампы. Стало так темно, что ничего не было видно.
– Да, действительно, уже стемнело, – произнес мистер Лавендер.
Она в тревоге поднялась. Он стоял у двери, держа в руке тросточку и шляпу и улыбаясь девушке.
– У вас испуганный вид, моя дорогая, – сказал он, кладя шляпу и трость на стол.
Кровь молоточками стучала у нее в горле, так что трудно было говорить. С большим трудом она пробормотала:
– О, я не думала, что вы вернетесь сегодня. Миссис Лавендер…
– Жена не приехала. А у меня были в городе дела.
– Ах, тогда понятно. Я сейчас же все это уберу.
– Совсем не обязательно так спешить.
– Но вы захотите…
– Мне нужно с вами поговорить, – сказал он вкрадчивым голосом.
– Прошу извинить, мистер Лавендер, но мне некогда. Мне нужно…
– Ах, полно! – перебил он. – Совершенно незачем убегать. Ни малейшей необходимости, поскольку миссис Лавендер нет дома.
Чувствуя, как к горлу подступают истерические рыдания, Мелисанда подумала, что в другое время знала бы, как следует поступить. Но сейчас, сразу после того, другого дела… «Это так не вовремя, я просто не могу этого вынести. Я сейчас засмеюсь… или заплачу».
И она в самом деле услышала собственный смех.
– Так-то лучше, – похвалил мистер Лавендер. – Льщу себя надеждой, что ловко все это устроил.
– Нисколько не сомневаюсь, – сказала она сквозь смех. – А сейчас мне необходимо вас оставить.
– О нет, вы не должны быть такой неприступной, и так держались достаточно долго недотрогой.
– Вы так думаете? – спросила она. – Правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110