Мелисанда громко рассмеялась.
– Нельзя? – переспросила она. – А я бы не возражала. Они такие чудесные. Миссис Соади и мистер Микер…
Мисс Каролина недовольно поджала губы. Она поняла, что самое время осадить компаньонку:
– Мои гувернантки за оскорбление бы почли, если бы им предложили обедать внизу со слугами. Так что и вам лучше всего обедать в той же комнате, где ели гувернантки.
Отныне Мелисанда должна была принимать пищу в одиночестве. Она не находила в этом ничего трагического, но предпочла бы сидеть за одним столом с сэром Чарльзом и мистером Холландом или с обслугой. Девушка обожала компанию. А что одной? Ни поболтать, ни пошутить и ни посмеяться.
– Не знаю, чем вы будете заниматься в нашем доме. О чем только думал папа, когда брал вас с собой? У леди Говер есть компаньонка. Так каждый день после полу дня она читает ей книги. Но леди Говер почти слепая. А потом, я вовсе не хочу, чтобы мне читали. Кроме того, компаньонка шьет леди Говер платья, но для меня такую работу выполняет Пеннифилд… да и Уэнна отличная портниха.
– Это меня очень радует. Я не люблю шить. Каролина недовольно скривила губы.
– Шитьем заниматься вам придется каждый день, – строго сказала она. – Когда мама была жива, она брала книгу и читала вслух, а я шила одежду для бедняков. Скорее всего, в ваши обязанности будет входить и то и другое.
Таким образом, дочь сэра Чарльза дала своей компаньонке понять, что та будет делать не то, что ей нравится, а то, что прикажут.
Мелисанда, обиженно поджав губы, умоляюще посмотрела на Каролину, но промолчала. А ей так хотелось сказать молодой хозяйке: «Пожалуйста, любите меня, потому что мне невыносимо, когда меня кто-то не любит. Скажите же, за что вы меня так невзлюбили, и я сделаю все, чтобы исправиться».
В эту минуту, с глазами полными мольбы и отчаяния, Мелисанда выглядела еще более очаровательной, и этим еще больше разозлила Каролину. Будь на месте ее компаньонки некрасивая сорокалетняя женщина, тогда Каролина отнеслась бы к ней совсем иначе. Мегерой она никогда не была, но терпеть не могла тех, кого боялась. А в молодой компаньонке ее пугало все, даже ее нищета и беззащитность.
Еще до разговора с Мелисандой Каролина, отлично знавшая, что отец очень не любит, когда его беспокоят, направилась в его кабинет.
– Папа, – войдя к сэру Чарльзу, произнесла она, – не понимаю, зачем ты привез с собой эту девушку. Я не хочу никакой компаньонки. У меня перед свадьбой столько дел…
– Компаньонка пробудет в нашем доме до твоего за мужества. Это не больше года. Я хотел, чтобы ты в совершенстве выучила французский. Кроме того, тебе не обходима молодая компаньонка, с которой бы ты ходила в гости.
– Но наши знакомые ее не примут.
– Они примут ее как твою компаньонку. Девушка она интеллигентная, хорошо образованна. Боюсь, даже лучше, чем ты. Тихая, скромная. Такую с удовольствием примут везде.
– Тихая?! Скромная?! Вот уж чего бы я не сказала! – воскликнула Каролина.
– Ты ужасная эгоистка, Каролина. Эта девушка нуждается в месте. Это тебе о чем-нибудь говорит?
– Я готова пожалеть любого, кому нужна работа, но это вовсе не значит, что мне требуется компаньонка. Почему бы не подыскать ей место у какой-нибудь старушки… Например, у леди Говер?
– Леди Говер довольна компаньонкой, которая у нее есть. Когда потребность в услугах мисс Сент-Мартин отпадет, я непременно подыщу ей другое место. А пока был бы очень рад, если бы ты восприняла Мелисанду как свою компаньонку и вела себя так, как этого требует твое положение. Думай хотя бы немного о тех, кто счастлив менее, чем ты.
Из кабинета сэра Чарльза Каролина вышла ни с чем – родной отец оказался на стороне компаньонки. Не нашла она поддержи и у Фермора. Тот вообще ее осудил.
– Тебе должно быть стыдно за то, что бедная девушка вынуждена есть одна, – сказал он.
– А ты, как я вижу, проявляешь к ней повышенный интерес, – резко парировала Каролина.
– Повышенный интерес?! – воскликнул жених. – Да, она человек очень интересный, мужественный, с большой силой воли. А как умна! Просто удивительно.
– Мисс Сент-Мартин за нашим столом чувствовала бы себя неловко, а обедать со слугами сочла ниже своего достоинства. С такими, как она, всегда сложности. Помню, одной из моих гувернанток постоянно казалось, будто ее унижают. Не думаю, что компаньонки другие. В особенности бедные.
– А почему бы у нее самой не спросить? – предложил Фермор. – Уверен, что она нашла бы мудрое решение.
– Не забывай, что Мелисанда всего лишь одна из слуг, хотя и ставит себя гораздо выше.
Фермор молча пожал плечами. Он не решился продолжить разговор о компаньонке, поскольку знал, что дальнейшее упоминание ее имени ничего, кроме раздражения, у его невесты не вызовет. Ведь Каролина прекрасно знала, как он относится к Мелисанде.
Перед тем как расстаться, Каролина предупредила жениха, что в течение часа будет заниматься французским.
Занятия языком были в полном разгаре, когда в библиотеку вошел Фермор.
– Хочешь мне что-то сообщить? – спросила его Каролина.
– Нет. Хотел бы тоже заняться французским, если мадемуазель не возражает.
– Ну что вы! Никаких возражений! – просияв, воскликнула Мелисанда. – Тягу к языкам можно только приветствовать.
Каролина, заметив на лице компаньонки счастливую улыбку, стиснула от злости зубы.
– Тогда садись, – глядя на жениха, строго произнесла она. – Но учти, до окончания занятий все говорят только по-французски.
– Mon Dieu! – вскинув руки, воскликнул молодой человек.
Мелисанда звонко рассмеялась, а затем, перейдя на французский, стала быстро задавать Фермору вопросы: бывал ли он во Франции, если да, то в какой ее части, и были ли у него проблемы с языком.
– Помилуйте! – воскликнул молодой человек. – Да пожалейте же бедного англичанина.
– Фермор, такие занятия мой папа не одобрит, – строго заметила Каролина.
– Тысяча извинений, – сказал Фермор и стал отвечать на вопросы Мелисанды.
Говорил по-французски он медленно и размеренно, как в школе, и с сильным акцентом. «Он специально коверкает слова, чтобы Мелисанда указала на его ошибки», – подумала Каролина. Она уже представила себе, как ее жених вслед за француженкой произносит слова, как они вместе весело хохочут над каждым не правильно произнесенным им словом.
Каролина с ревностью наблюдала за Фермором. «Его уже ничто не изменит. Раз он так ведет себя в моем присутствии, то оставлять его наедине с красивой женщиной нельзя ни в коем случае. Мне всю жизнь придется ревновать его. Если бы не наши родители, то Фермор никогда бы не сделал мне предложения», – думала она, поглядывая на жениха и компаньонку.
– Мсье очень плохо говорит по-французски, – наигранно сурово констатировала Мелисанда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110