Однажды утром, проснувшись в служившей им жильем каморке под крышей, Женевра обнаружила, что мать ее все еще лежит в постели; она потрясла ее за плечо, а когда попытки разбудить мать не увенчались успехом, с холодным удивлением осознала, что та мертва. Сожаления Женевра не почувствовала. Мать к ней особой любви не питала. Надзиратель, который иногда заглядывал в их каморку, начал замечать, в какую необыкновенную красавицу превращается Женевра. Страха перед кровосмешением девушка не испытывала, ибо не знала, что это такое, но надзиратель вселял в нее леденящий ужас. Она заметила внезапную перемену в мужчине, от которого раньше не получала ничего, кроме побоев.
Девушка знала, что ее братишку, когда тому было три года, продали в услужение трубочисту. Женевра говорила, что до конца своих дней не забудет, как жалобно плакал ребенок, когда его забирали из дому. Она встретила его годом позже – искалеченного, с обожженными руками и ногами и въевшейся в кожу сажей. И это ее братишка, ее маленький братишка, который раньше был таким прелестным ребенком.
– Во мне что-то переменилось, – сказала Женевра. – Я поняла, что никогда в жизни не пойду на фабрику.
Женевра с легкостью относилась к своему горю. Жизнь ее проходила весело. Да, другие страдали в этом жестоком мире, но не она; и если Женевре повезло больше, чем остальным, то это нельзя было объяснить простой удачей. Женевра существовала за счет своей неиссякаемой энергии и огромного запаса жизненных сил.
Поговорить она любила больше остальных.
– Когда мы жили в той каморке, к нам иногда заглядывала женщина – приносила хлеб и похлебку и заставляла нас повторять за ней:
Пускай удел мой нынче – нищета,
В богатых вызову любовь и уваженье,
Коль буду я скромна, опрятна и чиста
И все упреки их приму смиренно.
Никогда этого не забуду. Я решила тогда, что обязательно вызову у богатых любовь к себе. Я, конечно, не много другое имела в виду, но так всегда бывает: то, что тебе говорят, нужно приспосабливать к себе.
– Да, тебе удалось вызвать любовь богатого! – подтвердила Клотильда, и они снова засмеялись.
– Я чиста, – сказала Женевра. – А опрятной меня можно назвать?
– Нет, – ответила Люси. – Скорее расфуфыренной.
– А скромной?
– Тому, кого мы имеем в виду, скромность не нужна его упреки смиренно принимаешь?
– Упрекает он меня как раз за то, что я не смиряюсь. Тот богатый, о котором они говорили, был знатный лорд, владелец обширного поместья. Однажды взглянув на Женевру, он нашел ее обворожительной и с тех пор неотступно добивался. Женевра держала маленькую компанию в курсе развития их романа.
До встречи с Фенеллой ее звали Дженни, но Фенелла сказала, что девушек по имени Дженни пруд пруди, перекрестила ее в Женевру. А попала она к Фенелле. Как-то раз та отправилась в лавку к торговцу шелком и бархатом. Дженни – очень голодная Дженни – остановилась у входа в лавку, заглядевшись на выходившую из экипажа шикарную даму и прикидывая, удастся ли быстренько стащить у нее носовой платок и отнести его владельцу притона, скупавшему краденые вещи. Девчонка залезла к ней в карман и была поймана за руку. Однако Фенелла, войдя в лавку, присела, поставив Дженни перед собой. Бойкая на язык Дженни быстро сообразила, что перед ней – способная к состраданию слушательница, и поведала свою историю. Фенелла узнала про грязные домогательства надзирателя, про искалеченного хозяевами брата и про то, что Дженни сей час ужасно хочется есть.
Фенелла приказала девочку отпустить и предложила ей заглянуть в дом на площади. Дженни пришла. Ее выкупали в теплой ванне и красиво нарядили. Затем Фенелла нарекла ее Женеврой, а Женевра отплатила ей любовью и преданностью. Фенелле она была обязана всем, включая дружбу со знатным лордом. Она пробудила в богатых, в лице лорда и Фенеллы, любовь к себе, причем не скромностью, не опрятностью и чистотой, и даже не смирением, поскольку, стоя перед Фенеллой в лавке, она злобно сверкала на нее исподлобья глазами, пока не поняла, что у той самые добрые намерения.
У Люси была другая история. Она выросла в деревенской тиши, с гувернанткой. Девушка жила у Фенеллы два месяца и собиралась выйти замуж за порядочного и серьезного молодого человека, с которым здесь и познакомилась.
История Клотильды отличалась от двух предыдущих. Дочь высокопоставленной дамы и ее дворецкого, Клотильда в детстве воспитывалась в доме у матери. Характер у девушки был легкий. В отличие от Люси, она не стремилась всячески показывать, что в ее жилах присутствует примесь голубой крови. Не преследовала ее, как это было с Женеврой, и жестокая необходимость навсегда расстаться с нуждой. Клотильда меняла сердечные привязанности со скоростью метеора, не признавая ограничений. Не будь она отчасти благородного происхождения и не посылай ее мать регулярно Фенелле приличные суммы, она бы оказалась в одной комнате с Дейзи, Кейт и Мэри Джейн. Женевру же от такой участи спасали лишь ее исключительная привлекательность и сила характера.
Девушки проводили время вместе, но прекрасно при этом понимали, что попали к Фенелле разными путями. Дейзи, Кейт и Мэри Джейн в Фенелле души не чаяли. Она спасла их, по словам Женевры, от участи, близкой, судя по описанию, к тому, что было хуже смерти – от изнурительной работы и голода, от унизительной нищеты, которая постигла многих в голодные 1840-е годы. Одну из них она нашла в лавке, другую – в швейной мастерской, третью – на улице; и все же в этих жалких отбросах женского пола Фенелла сумела разглядеть столь милую ее сердцу красоту. Поэтому она и привела их к себе в дом, накормила, дала образование, и они стали демонстрировать ее наряды. Удачного замужества Фенелла им гарантировать не могла – разве что за редким исключением. Иногда, к взаимному удовольствию, эти девушки развлекали джентльменов, а джентльмены – девушек. Фенелле, равно как и обеим сторонам, подобное общество шло на пользу. Такое приятное времяпрепровождение девушки, конечно же, предпочитали тяжелому труду и полуголодному существованию, которые им могли бы предложить фабрики и мастерские. Они расцвели и поправились. Как говорила Фенелла: «Пускай лучше торгуют добродетелью, чем здоровьем. Уж лучше продавать то, что имеешь, любовнику, чем фабриканту. В моем доме они получают еду, отдых и комфорт, а это больше, чем они получили бы, работая на фабрике».
Женевра тоже принадлежала к этой категории, сумела доказать, что обладает особым талантом. Женевра завладела вниманием знатного лорда, а Фенеллу чрезвычайно развлекало и забавляло, как простая девчонка с улицы, получившая в салоне весьма поверхностное образование, одну за другой одерживает победы в войне с противоположным полом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110