Что с ней сегодня? Глаза ее сверкают как два изумруда.
Она казалась на редкость самоуверенной. Отбросив скромность, которая делала ее столь привлекательной, она без нее стала еще краше.
Бедный мистер Беддоуз выглядел таким смущенным, словно с трудом мог признать в ней свою будущую невесту.
– Мне нужно с вами переговорить, мистер Беддоуз, – обратилась к нему Мелисанда. – Я хочу вам кое-что сообщить.
– У вас готов для меня ответ?
– Да, – дерзко улыбнулась ему Мелисанда.
Жалость улетучилась. Теперь она испытывала к мистеру Беддоузу не просто неприязнь. Для нее он был само лицемерие, которому она с сегодняшнего дня объявила войну. Довольно бояться риска и авантюр! Она прониклась отвращением к притворству. Прониклась отвращением к человеку, который говорил ей: «Я люблю вас», в то время как на уме у него было: «Я люблю ваше приданое и приличную практику, которую получу, если женюсь на вас». А уважение она испытывала к смелому авантюристу, который без уловок и хитростей предлагал ей любовь и страсть.
– Ах, я догадываюсь, – сказал Беддоуз. – Мелисанда, дорогая, мы будем счастливы.
– Если нас сделают счастливыми кругленькая сумма и влиятельные клиенты, то мы и в самом деле будем счастливы, верно? – бросила она ему в лицо.
– Мелисанда?..
– Вы, как я вижу, удивлены. Отчего же? Я знаю, что для вас прелесть нашего брака именно в этом. А какое я… я сама имею к нему отношение? Мадам Кардинглей могла бы предложить вам кого угодно… Женевру, Клотильду, Дейзи, Кейт. Но вы пожелали взять в жены Мелисанду Сент-Мартин, поскольку отец потрудился ее обеспечить.
– Я не понимаю, – запинаясь, проговорил молодой человек. – Я вас очень люблю, Мелисанда!
– Знаю, что любите… Наверное, очень приятно влюбиться в кругленькую сумму!
– Вы меня ставите в тупик.
– Я рада, что кто-то еще оказался в тупике. Сама я в нем очень долго находилась. Если бы вы сказали мне: «Давайте поженимся. Отец желает сбыть вас с рук и освободить от вас свою совесть и предлагает мне за это приличные деньги», я бы уважала вас больше, чем теперь. Но вы явились и заговорили со мной про любовь.
– Но я и в самом деле люблю вас, Мелисанда.
Она рассмеялась:
– А что было бы с вашей любовью, окажись отец не в состоянии заплатить за мое замужество?
– Вы уверены, что необходимо продолжать этот разговор?
– Для меня – необходимо. Мне он доставляет удовольствие. Говоря с вами подобным образом, я даю выход гневу и утешаю свое оскорбленное самолюбие. Вы питали надежды на выгодный брак. Позвольте и мне получить небольшое удовлетворение. Дайте мне возможность сказать, как я вас презираю… не за то, что вы польстились на деньги, которые обещает мой отец, а за то, что притворялись, будто польстились на меня.
– Так, значит, вы мне отказываете?
– Неужели вы этого не поняли? Имейте в виду: вам следует быть сообразительней, если вы намерены преуспеть в своем деле без моего приданого. Но возможно, вы найдете другое выгодное предложение. Разумеется, я вам отказываю.
Фермор, некоторое время наблюдавший за ними, подошел к Мелисанде и взял ее за локоть:
– Добрый вечер, мадемуазель Сент-Мартин. Добрый вечер, мистер Беддоуз. Я правильно понял, мадемуазель, что вы хотите со мной побеседовать?
Мелисанда обратила к нему пылающий взор:
– Правильно.
– Я польщен. Не сомневаюсь, что мистер Беддоуз меня извинит.
Они отошли, предоставив мистеру Беддоузу ошарашено глядеть им вслед.
– Нельзя любовные ссоры выносить на люди, – укоризненно произнес он.
– Это не любовная ссора.
– Мелисанда, что с вами сегодня произошло?
– Я повзрослела. И начинаю набираться мудрости… такой, как у Женевры и Клотильды. Я была так глупа. Удивляюсь, как вы еще со мной не потеряли терпения.
– Я давно уже потерял терпение. Я ведь безумно влюбился в вас с первого взгляда, а вы кого угодно можете вывести из себя своей застенчивостью.
– Я теперь стала… самой собой. Я полюбила правду.
– И меня тоже?
– Любить правду – значит признать, что я люблю вас. Раньше моим кумиром была праведность и то, что считается порядочным. Но теперь мой кумир – правда, и я люблю вас за то, что вы не притворяетесь порядочным.
– Надеюсь, моя дорогая, вы не испытаете потрясения, обнаружив, что у меня золотое сердце.
– Рискну испытать потрясение, поскольку шансов у меня на это немного. Я тоже порочна. Да, порочна. Я всегда хотела быть с вами. Теперь я говорю себе: Каролина? Какое мне дело до Каролины? Она не должна была выходить замуж, зная, что вы ее не любите. Что мне до Каролины? Я желаю немедленно покинуть это заведение.
– Мы сегодня же уедем.
– Сейчас?
– Сию минуту. Теперь, когда вы признали правду, я не намерен ждать ни часа.
– Куда мы отправимся?
– Найдем куда. Завтра снимем дом и будем там жить.
– Вы хотите сказать – я там буду жить. А вы появляться время от времени. У вас ведь есть свой дом.
– Вы поверите мне, если я скажу, что хочу, чтобы было иначе? Если бы я мог все время жить рядом с вами!
– Да, – кивнула Мелисанда. – Да, я вам верю. Вы расскажете Каролине?
– Каролине? Конечно, нет.
– Почему же? Это было бы правдиво.
– Правдиво, но в высшей степени неразумно.
– А что, если она обнаружит?
– Тогда попытаемся ее урезонить.
– И все же мысль о Каролине меня тревожит. Мы будем обманывать бедняжку так же, как столько раз обманывали меня… Леон, мистер Беддоуз… и, возможно, вы!
– В глазах света я, безусловно, буду обманщиком. Но в свете иногда господствуют искаженные представления о некоторых вещах. Я никогда сознательно не обману вас в том смысле, который мы придаем этому слову. Но какой смысл говорить Каролине? Зачем без нужды ранить ее чувства? Пойдемте?
– Фермор, я вдруг испугалась. Из-за Каролины. Она обо всем узнает.
– Она ни о чем не узнает.
– Уэнна тогда нас выследила. Она сообщит Каролине.
– Никакой Уэнны там не было. Вы ее просто себе вообразили.
– Уэнна приехала с Каролиной в Лондон, вы это знаете. И вполне естественно, что она стала за нами следить. Сегодня я с вами пойти не могу.
– Пойдемте. Вы обещали.
– Не пойду. Сегодня не могу. Я должна подумать о Каролине.
– Вы сказали, что решили покончить с притворством.
– Это не притворство. Я сегодня пьяна.
– Вы ничего не пили.
– Я пьяна свободой, – возразила она. – А в таком состоянии не могу пойти с вами.
– Значит, вы говорили неправду?
– Нет, правду. Я. не останусь в этом доме. Я буду свободна и начну свое освобождение с того, что уйду с вами. Завтра, обещаю вам, но не сегодня!
– Почему же? Почему?
– Я чувствую, что сегодня нельзя. На нас смотрят люди. Мадам Кардинглей и девушки… из мужчин кое-кто за нами наблюдает. Давайте будем вести себя как ни в чем не бывало. Я хочу, чтобы никто не догадался, что завтра я сбегу.
– Как я люблю вас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Она казалась на редкость самоуверенной. Отбросив скромность, которая делала ее столь привлекательной, она без нее стала еще краше.
Бедный мистер Беддоуз выглядел таким смущенным, словно с трудом мог признать в ней свою будущую невесту.
– Мне нужно с вами переговорить, мистер Беддоуз, – обратилась к нему Мелисанда. – Я хочу вам кое-что сообщить.
– У вас готов для меня ответ?
– Да, – дерзко улыбнулась ему Мелисанда.
Жалость улетучилась. Теперь она испытывала к мистеру Беддоузу не просто неприязнь. Для нее он был само лицемерие, которому она с сегодняшнего дня объявила войну. Довольно бояться риска и авантюр! Она прониклась отвращением к притворству. Прониклась отвращением к человеку, который говорил ей: «Я люблю вас», в то время как на уме у него было: «Я люблю ваше приданое и приличную практику, которую получу, если женюсь на вас». А уважение она испытывала к смелому авантюристу, который без уловок и хитростей предлагал ей любовь и страсть.
– Ах, я догадываюсь, – сказал Беддоуз. – Мелисанда, дорогая, мы будем счастливы.
– Если нас сделают счастливыми кругленькая сумма и влиятельные клиенты, то мы и в самом деле будем счастливы, верно? – бросила она ему в лицо.
– Мелисанда?..
– Вы, как я вижу, удивлены. Отчего же? Я знаю, что для вас прелесть нашего брака именно в этом. А какое я… я сама имею к нему отношение? Мадам Кардинглей могла бы предложить вам кого угодно… Женевру, Клотильду, Дейзи, Кейт. Но вы пожелали взять в жены Мелисанду Сент-Мартин, поскольку отец потрудился ее обеспечить.
– Я не понимаю, – запинаясь, проговорил молодой человек. – Я вас очень люблю, Мелисанда!
– Знаю, что любите… Наверное, очень приятно влюбиться в кругленькую сумму!
– Вы меня ставите в тупик.
– Я рада, что кто-то еще оказался в тупике. Сама я в нем очень долго находилась. Если бы вы сказали мне: «Давайте поженимся. Отец желает сбыть вас с рук и освободить от вас свою совесть и предлагает мне за это приличные деньги», я бы уважала вас больше, чем теперь. Но вы явились и заговорили со мной про любовь.
– Но я и в самом деле люблю вас, Мелисанда.
Она рассмеялась:
– А что было бы с вашей любовью, окажись отец не в состоянии заплатить за мое замужество?
– Вы уверены, что необходимо продолжать этот разговор?
– Для меня – необходимо. Мне он доставляет удовольствие. Говоря с вами подобным образом, я даю выход гневу и утешаю свое оскорбленное самолюбие. Вы питали надежды на выгодный брак. Позвольте и мне получить небольшое удовлетворение. Дайте мне возможность сказать, как я вас презираю… не за то, что вы польстились на деньги, которые обещает мой отец, а за то, что притворялись, будто польстились на меня.
– Так, значит, вы мне отказываете?
– Неужели вы этого не поняли? Имейте в виду: вам следует быть сообразительней, если вы намерены преуспеть в своем деле без моего приданого. Но возможно, вы найдете другое выгодное предложение. Разумеется, я вам отказываю.
Фермор, некоторое время наблюдавший за ними, подошел к Мелисанде и взял ее за локоть:
– Добрый вечер, мадемуазель Сент-Мартин. Добрый вечер, мистер Беддоуз. Я правильно понял, мадемуазель, что вы хотите со мной побеседовать?
Мелисанда обратила к нему пылающий взор:
– Правильно.
– Я польщен. Не сомневаюсь, что мистер Беддоуз меня извинит.
Они отошли, предоставив мистеру Беддоузу ошарашено глядеть им вслед.
– Нельзя любовные ссоры выносить на люди, – укоризненно произнес он.
– Это не любовная ссора.
– Мелисанда, что с вами сегодня произошло?
– Я повзрослела. И начинаю набираться мудрости… такой, как у Женевры и Клотильды. Я была так глупа. Удивляюсь, как вы еще со мной не потеряли терпения.
– Я давно уже потерял терпение. Я ведь безумно влюбился в вас с первого взгляда, а вы кого угодно можете вывести из себя своей застенчивостью.
– Я теперь стала… самой собой. Я полюбила правду.
– И меня тоже?
– Любить правду – значит признать, что я люблю вас. Раньше моим кумиром была праведность и то, что считается порядочным. Но теперь мой кумир – правда, и я люблю вас за то, что вы не притворяетесь порядочным.
– Надеюсь, моя дорогая, вы не испытаете потрясения, обнаружив, что у меня золотое сердце.
– Рискну испытать потрясение, поскольку шансов у меня на это немного. Я тоже порочна. Да, порочна. Я всегда хотела быть с вами. Теперь я говорю себе: Каролина? Какое мне дело до Каролины? Она не должна была выходить замуж, зная, что вы ее не любите. Что мне до Каролины? Я желаю немедленно покинуть это заведение.
– Мы сегодня же уедем.
– Сейчас?
– Сию минуту. Теперь, когда вы признали правду, я не намерен ждать ни часа.
– Куда мы отправимся?
– Найдем куда. Завтра снимем дом и будем там жить.
– Вы хотите сказать – я там буду жить. А вы появляться время от времени. У вас ведь есть свой дом.
– Вы поверите мне, если я скажу, что хочу, чтобы было иначе? Если бы я мог все время жить рядом с вами!
– Да, – кивнула Мелисанда. – Да, я вам верю. Вы расскажете Каролине?
– Каролине? Конечно, нет.
– Почему же? Это было бы правдиво.
– Правдиво, но в высшей степени неразумно.
– А что, если она обнаружит?
– Тогда попытаемся ее урезонить.
– И все же мысль о Каролине меня тревожит. Мы будем обманывать бедняжку так же, как столько раз обманывали меня… Леон, мистер Беддоуз… и, возможно, вы!
– В глазах света я, безусловно, буду обманщиком. Но в свете иногда господствуют искаженные представления о некоторых вещах. Я никогда сознательно не обману вас в том смысле, который мы придаем этому слову. Но какой смысл говорить Каролине? Зачем без нужды ранить ее чувства? Пойдемте?
– Фермор, я вдруг испугалась. Из-за Каролины. Она обо всем узнает.
– Она ни о чем не узнает.
– Уэнна тогда нас выследила. Она сообщит Каролине.
– Никакой Уэнны там не было. Вы ее просто себе вообразили.
– Уэнна приехала с Каролиной в Лондон, вы это знаете. И вполне естественно, что она стала за нами следить. Сегодня я с вами пойти не могу.
– Пойдемте. Вы обещали.
– Не пойду. Сегодня не могу. Я должна подумать о Каролине.
– Вы сказали, что решили покончить с притворством.
– Это не притворство. Я сегодня пьяна.
– Вы ничего не пили.
– Я пьяна свободой, – возразила она. – А в таком состоянии не могу пойти с вами.
– Значит, вы говорили неправду?
– Нет, правду. Я. не останусь в этом доме. Я буду свободна и начну свое освобождение с того, что уйду с вами. Завтра, обещаю вам, но не сегодня!
– Почему же? Почему?
– Я чувствую, что сегодня нельзя. На нас смотрят люди. Мадам Кардинглей и девушки… из мужчин кое-кто за нами наблюдает. Давайте будем вести себя как ни в чем не бывало. Я хочу, чтобы никто не догадался, что завтра я сбегу.
– Как я люблю вас!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110