– По-моему, король искренне привязан к своему племяннику, – ответила Барбара. – Но он не слишком щедр на проявление своих чувств. Может, потому он так одинок?
– Нет, у него есть добрые друзья, верный Бентник и благородный Кеппель. Да и любовница.
Сара лукаво поглядела на собеседницу. Любовницей этой была сестра Барбары, Элизабет Вильерс, связь ее с королем началась вскоре после его женитьбы и длилась до тех пор, пока королева не умерла. В предсмертном письме, вскрытом после похорон, жена укоряла Вильгельма и просила прекратить эту связь. Король был так потрясен, что надолго оставил Элизабет. Однако Сара полагала, что отношения их втайне возобновились, и Барбара, шпионка, доносившая обо всем сестре, чтобы та передавала Вильгельму, знает об этом.
– Он очень болен, – ответила леди Фицхардинг. – Сомневаюсь, что у него есть время и силы для развлечений.
– Друзья остаются подле него. Я слышала, они хлещут голландский джин в заведении Хэмптона. У Вильгельма находятся силы и время ублажать своих голландцев.
– Но ведь он с каждым днем выглядит все хуже.
– Вот потому и не стоит наряжать Глостера так пышно. Это все равно, что назвать его принцем Уэльским, хотя мать его еще не стала королевой.
– Удивляюсь, – не без колкости сказала Барбара, – что ты не предостерегла его мать. Тебя-то она бы определенно послушала.
– Я предупреждала ее.
– И она не послушалась?
Завуалированная шпилька! Сара терпеть не могла Барбару Фицхардинг с тех пор, как она, будучи еще маленькой Барбарой Вильерс, жила вместе с ней и принцессами Анной и Марией в Ричмондском дворце, где их и еще нескольких девочек воспитывала мать Барбары.
– Она без ума от этого мальчишки.
– Это ее сын.
– Его чересчур балуют. Я бы не позволила так портить своих детей.
Может, это намек на гувернерство Барбары. Как и все при дворе, леди Фицхардинг недолюбливала Сару Черчилл. Пусть Сара распоряжается в покоях принцессы Анны, но соваться в воспитание герцога Глостера Барбара ей не позволит.
– Его никто не портит. Это на редкость умный мальчик. Такого одаренного ребенка я еще не видела.
– Вот как? Надо как-нибудь пригласить тебя в Сент-Олбанс и познакомить с моими детьми.
Барбара рассмеялась.
– У тебя все непременно должно быть лучше, чем у других.
– Должно быть? Это как понять? Мои дети крепкие, здоровые, умные, это естественно. Сравни их отца с этим… дурачком… не могу назвать его иначе… который мямлит «Est-il possible ?» в ответ на все, что бы ему ни сказали! Георг, принц Датский! Я называю его «Старый Est-il possible». И все понимают, о ком речь.
– Можно подумать, ты – принцесса, а ее высочество – твоя служанка, – сказала Барбара. – Будь поосторожнее, Сара Черчилл. Вспомни, с чем ты прибыла к нам в Ричмонд. То явилось величайшим счастьем… для тебя. Признай, что не была нам ровней. Мы все происходили из знатных семей, а ты…
– Барбара Вильерс, твоя родственница, ставшая миледи Кэстлмейн, принесла почести вашей семье, ублажая короля в спальне. У нас в роду не бывало подобных женщин.
– По-моему, твой муж неплохо нажился на отношениях с миледи Кэстлмейн. Она платила ему за услуги… в постели. Не на ее ли пять тысяч фунтов ему удалось приобрести ежегодную ренту? Тебя должно это радовать, поскольку граф Мальборо сейчас в немилости и не имеет должности при дворе.
Если Сара и любила кого-то искренне, то своего мужа, Джона Черчилла, графа Мальборо. И хотя до брака он имел репутацию повесы, впоследствии ни разу не изменил ей. Она была твердо в этом уверена. Упоминание о его прежних похождениях привело ее в ярость.
Сара ударила Барбару Фицхардинг по щеке.
Ошеломленная Барбара уставилась на нее, занесла руку для ответного удара, потом вспомнила, что дамам их положения драться не подобает.
Однако разъярилась она не меньше Сары.
– Я не удивляюсь такому твоему поведению, – заявила леди Фицхардинг. – Этого следовало ожидать. Ты не только надменна и невоспитанна, но и жестока. Постыдилась бы поворачиваться спиной к бедным родственникам, когда они голодают.
– Это что за ерунда?
– Не ерунда. Я только вчера услышала печальный рассказ о семье Хиллов. И заинтересовалась ею… как и моя собеседница… из-за родства этой семьи с заносчивой леди Мальборо! Твои дядя, тетя, двоюродные братья и сестры… умирают с голоду! Две девочки работают служанками, двое мальчишек пропадают на улице, оборванные и голодные.
– Эта душещипательная история делает честь вашему воображению, леди Фицхардинг.
– История печальная, леди Мальборо, но мое воображение тут ни при чем. Навестите их и убедитесь сами. Позвольте заметить – я не считаю своим долгом молчать об этом в высшей степени постыдном положении дел.
На сей раз Сара лишилась дара речи и, когда леди Фицхардинг в гневе выбежала, уставилась ей вслед, припоминая: «Хилл, Хилл!» Фамилия эта была ей известна. Она слышала от отца, что ее дед, сэр Джон Дженнигс, имел большую семью, в ней было двадцать два ребенка. Одна из его дочерей, Мэри, вышла замуж за некоего Френсиса Хилла, лондонского торговца.
Об этом человеке Сара ничего не знала. Ни к чему поддерживать отношения с родственником-торговцем – разве лишь для того, чтобы избежать дурной славы.
Решение Сара, как всегда, приняла быстро.
Придется вмешаться в судьбу этих Хиллов.
Дело было слишком щекотливым, чтобы поручать его кому-то. Заняться им требовалось самой.
Сара разузнала адрес Хиллов и поехала туда в неброском платье – путешествие было рискованным, грабежи случались на лондонских улицах даже среди дня, и грабители ухитрялись распознавать состоятельных людей, как бы скромно те ни были одеты.
Она вышла из кареты у дома – жалкой лачуги – и велела кучеру подождать, поскольку долго не задержится. Двое торчащих у двери мальчишек в рваной одежде поглядели на нее с удивлением.
– Хиллы живут здесь? – властно спросила леди Мальборо. Мальчишки ответили, что да. Судя по их речи, они получили какое-то образование.
– И вы тоже?
– Наша фамилия Хилл.
Сара внутренне содрогнулась. Эти оборванцы ее родственники! Невероятно. Надо что-то делать… и побыстрее. Нельзя позволить этой Фицхардинг злословить о графине Мальборо.
– Ведите меня к отцу с матерью, – потребовала она.
В доме, к ее облегчению, было чисто, однако столкнувшись лицом к лицу с Мэри и Френсисом, Сара пришла в ужас. Худоба их явно объяснялась голоданием.
– Я Сара Черчилл, – объявила леди Мальборо. – В девичестве Сара Дженнингс.
Мэри Хилл от удивления вскрикнула.
– Вы – Сара?.. Я, разумеется, о вас много слышала.
– Я о вас тоже. Это ужасно. Но я непременно вам помогу. Это ваши сыновья. Мальчик, сходи, купи еды… как можно быстрее.
Она дала ему денег, и оба мальчика вышли.
– А теперь, – сказала Сара, – рассказывайте мне все.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109