– Хилл, у меня ужасно болит голова.
Говорить больше ничего не потребовалось. Девушка тут же принялась за дело.
Какие нежные пальцы! Какая отрада быть вдвоем с Хилл, никогда не повышающей голоса.
Бедняга Дэнверс! Неужели можно прогнать служанку, находящуюся при тебе всю жизнь?
«Я не прогоню Дэнверс, – решила королева. – Дам ей необходимую ренту, особые подарки и скажу, пусть предоставит герцогине распоряжаться гардеробной».
От беспокойств – главным образом, из-за назначения Сандерленда – разыгралась подагра. Анна, в расстегнутом платье, с компрессами на ногах, с покрывшимся красными пятнами лицом сидела, развалясь, в кресле. Почти единственным ее утешением являлось присутствие Эбигейл. В этой женщине трудно было узнать королеву, появлявшуюся перед людьми в роскошных одеждах. Среди европейских монархов она становилась едва ли не самым могущественным и прекрасно сознавала, что в значительной степени обязана этим герцогу Мальборо.
Какой восторг охватил ее, когда полковник Ричардс, адъютант герцога, привез весть о большой победе под Рамийи!
В сообщении Мальборо заверял королеву в своей преданности. Он писал, что особенно рад победе, так как она окажет ее величеству большую помощь в делах, а также искренне благодарил за доброту к нему и его родным.
Анна, прочтя письмо, прослезилась. Дорогой мистер Фримен! И как только она позволяла себе возмущаться хлопотами за человека, характер которого ей не нравится? Жаль, конечно, что Анна Черчилл вышла за него замуж.
Сара явилась к ней, сияя от радости.
– Миссис Морли, вы, очевидно, понимаете, что после Бленхейма это крупнейшая победа, которую мистер Фримен одержал для вас. Она изменит весь ход войны. Я слышала, что Людовик в отчаянии… Уверяю вас, враг трепещет… трепещет, едва заслышав имя Мальборо.
– Да, миссис Фримен, это большая победа, и я никогда, никогда не забуду военного гения мистера Фримена.
– Назначение Сандерленда доставило б ему огромную радость.
Однако даже в этой обстановке Анна сохраняла упрямство.
Она отвернулась.
– У дорогого мистера Фримена будет много забот на континенте. По случаю этой победы нужно будет отслужить благодарственный молебен. Я поговорю об этом своем желании с милордом Годолфином.
Сара, к великому облегчению королевы, не стала больше вести речь о Сандерленде. Она была, как ни удивительно это в подобных обстоятельствах, слегка подавленной, но когда сообщила Анне причину, та прониклась пониманием и сочувствием.
– Мистер Фримен едва не погиб, – вырвалось у Сары. – Я почти не в силах думать об этом, приходится всякий раз напоминать себе, что он ежечасно подвергается опасности. Смерть едва не настигла его при Рамийи.
– Моя бедная, бедная миссис Фримен!
– Герцог переправлялся через ров, и тут под ним убило коня; он упал. Не окажись рядом его адъютант, капитан Молсуорт, отдавший ему свою лошадь, он вполне мог бы попасть в руки врагов. Меня дрожь пробирает при этой мысли.
Сара не могла представить себе жизнь без Мальборо. Она бы не перенесла утраты. У нее даже мелькнула мысль отбросить все честолюбивые устремления и спокойно, мирно жить с ним в Холиуэлл-хаузе.
– Это еще не все, – мрачно сказала она. – Когда конюший, полковник Брингфилд, помогал ему взобраться на лошадь, в полковника угодило ядро, ему оторвало голову. Снаряд мог попасть…
– Это Промысел Божий, дорогая миссис Фримен, – утешающе сказала Анна.
– Я навестила вдову полковника, – продолжала Сара. – Бедняжка, она чуть с ума не сошла. Я утешила ее, сказала, что ее муж оказал неоценимую услугу своей стране и что вы не оставите это без награды. Потом, зная щедрость дорогой миссис Морли, пообещала ей пенсию. Уверена, вы одобрите мой поступок.
– Конечно, она должна получить пенсию. Какой ужас эта война! Я возблагодарю Господа, миссис Фримен, не только за эту славную победу, но и за сохранение жизни мистера Фримена.
Годолфин, сидя рядом с королевой, объяснял ей, как велико значение победы Мальборо.
– Французский король под Бленхеймом лишился не только своей лучшей армии, мадам, но и территории между Дунаем и Рейном. После поражения при Рамийи он потерял и Фландрию.
– Герцог – гений, – ответила Анна.
– Безусловно, он способствовал величию Англии, мадам.
– До меня дошла весть, что французы в отчаянии… в полном отчаянии.
– Я сказал бы – в панике, мадам. Маршал Вильруа боялся сообщить своему королю о катастрофе и не выходил из своей палатки пять дней.
– Бедный старик, – сказала Анна. – Я слышала, ему уже шестьдесят.
– Людовику самому почти семьдесят.
– Жаль, что старики, одной ногой стоящие в могиле, заняты убийством людей. Но это война, мистер Монтгомери.
Годолфин обрадовался, что королева вновь назвала его присвоенным ею прозвищем. После того, как Анна узнала, что он поддерживает Сару в ее требованиях о назначении Сандерленда, она официально именовала его милордом Годолфином. Ему стало понятно, что победа при Рамийи открыла королеве глаза на то, чем она обязана семейству Черчиллов; и он, как свойственник, разделял славу этого семейства.
– Что ж, – продолжала королева, – будем надеяться, что конец войны близок. Победный конец! Я предпочла бы тратить деньги на улучшение условий жизни людей, а не на них убийство.
– Нет никакого сомнения, мадам, что победы герцога во Франции улучшат жизнь ваших подданных.
– Вы правы, мистер Монтгомери, и мы должны отслужить в соборе Святого Павла благодарственный молебен, дабы напомнить подданным, что этой замечательной победой они обязаны Господу.
– И великому герцогу, – подсказал ей Годолфин.
– И герцогу, – повторила Анна.
Весь двор пришел в ужас. Заболела Сара.
Служанки зашли к ней в комнату и обнаружили ее лежащей на полу без сознания.
Всех это взволновало больше, чем победа при Рамийи. Сара умирает! Что же будет при дворе? Кто займет ее место?
Эбигейл никогда не было так трудно скрывать свои чувства. Страшной, ненавистной соперницы не будет! Чего только теперь она не добьется? Битва окончилась; у Эбигейл не было сомнений, кто станет преемницей Сары. Девушка также догадывалась, что об этом думает Харли. Это было важно.
Но увидев, как огорчена королева, девушка забеспокоилась.
– Хилл, Хилл, ты слышала? Моя бедная дорогая миссис Фримен. Что будет со мной, если я ее лишусь? Я пережила много трагедий, Хилл, в том числе и самую тяжелую, какая может выпасть на долю матери! Утрату моего мальчика. Но если миссис Фримен умрет… если она покинет меня…
– Мадам, – перебила ее на сей раз Эбигейл, – вы не должны так расстраиваться.
Но Анна как будто не слышала, она позволила девушке обнять ее и прижать к груди.
– Хилл, Хилл, она была мне очень близкой подругой… столько лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109