- Ты должен кое-что узнать.
Сердце заколотилось в груди. Корабль редко делился информацией по своей воле; это должно было быть нечто важное.
- Что?
- Помнишь Хали Экель?
Знакомое имя… да, он наткнулся на него в досье Паниля, которое собрала Ваэла.
- Подружка Паниля, медтехник. А что?
- Я показал ей долю основного человеческого прошлого.
- Повтор? Но Ты сказал…
- Долю, а не повтор, мой бес. Пойми различие. Когда нужно преподать кому-то урок, ты не станешь показывать всю учебную запись, можно обойтись только определенным участком, долей.
- И я сейчас живу в такой доле времени?
- Нет. Это оригинальная пьеса, прямое продолжение.
- Зачем Ты мне это объясняешь? Что Тебе нужно?
- Потому что ты учился на капеллана. Тебе важно знать, что испытала Хали. Я показал ей случай с Иисусом.
Во рту у Томаса пересохло.
- Лобное место? - переспросил он, чуть помедлив. - Зачем?
- Ее жизнь была слишком банальна. Она должна узнать, как далеко может зайти священное насилие. Да и тебе не мешало бы напомнить.
Томас представил себе выросшую на борту девушку, столкнувшуюся внезапно с ужасом распятия. Гнев вскипел в нем, и Томас дал ему выход.
- Ты вмешался в игру, верно?!
- Это и Моя вселенная, бес. Не забывай.
- Зачем?!
- Это только прелюдия. Паниль обнаружил расставленную тобой ловушку и избежал ее. Ваэла потерпела неудачу.
Томас знал, что не сможет скрыть восторг, - и не пытался.
- Паниль - Твоя марионетка? - задал он все же мучивший его вопрос.
- А ты?
Томас задохнулся. Ну почему все идет не так?
- Как он распознал ловушку? - спросил он, когда способность говорить вернулась к нему.
- Открывшись ей.
- И как это понимать?
- Ты не открыт опасности, как должен бес Мой.
- А Ты говорил мне, что не станешь вмешиваться в ход событий!
- Никогда не говорил Я такого, лишь обещал тебе, что никакая внешняя сила не будет управлять полетом костей.
Томас вдумался в слова Корабля, пытаясь одновременно побороть чувство глубочайшего отчаяния. Но не в его силах было терпеть.
- Ты играешь со мной! Ты можешь делать все, что Тебе вздумается, и не называешь это все…
- Ты тоже можешь сделать все, чего захочешь.
Томас застыл. Что за силы передал ему Корабль? Сам он никакой мощи в себе не чувствовал. Перед всеприсутствием Корабля он казался себе беспомощным. И к чему было упоминание о Хали Экель и случае с Иисусом?
- Мой бес, - снова заговорил Корабль. - Повторяю тебе - есть события, возможные лишь тогда, когда они непредвиденны. Ваэла испытывает к юному Панилю искреннее влечение.
«Юному Панилю!»
- Зачем Ты мучаешь меня?! - вырвался крик из глубины опустошенного сердца Раджи Томаса.
- Ты мучаешь себя сам.
- Так говоришь Ты!
- Когда же ты очнешься?
В беззвучном голосе Корабля явственно звучало разочарование.
Томас понял, что он больше не боится. Он слишком устал. И оставаться в субмарине у него не было больше причин. Оукс одобрил экспедицию. Завтра они отправятся в назначенное время - и Ваэла, и Паниль, и он сам.
- Я проснусь завтра утром, Корабль, и поведу это суденышко.
- Если бы так…
- Ты собираешься меня остановить?
Странно, но Томаса почти обрадовала перспектива прямого вмешательства Корабля.
- Остановить? Нет. Эта пьеса, похоже, должна быть сыграна до конца.
Грусть ли прозвучала в голосе Корабля - Томас не мог сказать с уверенностью. Он откинулся на спинку кресла. Между лопатками притаилась грызущая боль. Он закрыл глаза, передавая мыслью свою усталость и отчаяние.
- Корабль! Я знаю - мне ничего не скрыть от Тебя. И Ты знаешь, почему я завтра уйду в море.
- Да. Я знаю даже то, что ты от себя скрываешь.
- Теперь Ты работаешь моим психиатром?
- И кто из нас пытается заменить другого? Вот вечный вопрос.
Томас открыл глаза.
- Я должен.
- Так рождается иллюзия, называемая людьми «кысмет».
- Я слишком устал, чтобы играть словами.
Он соскользнул с командирского кресла, встал, держась за подголовник.
- Завтра все мы можем погибнуть, - пробормотал он себе под нос. - Ваэла, Паниль, я.
- Должен предупредить, - откликнулся Корабль, - что склонность к трюизмам суть самая скучная из всех людских слабостей.
Томас ощутил, как отходит на задний план навязчивое присутствие Корабля в его сознании, но знал - оно не уйдет полностью. Куда бы он ни шел, что бы ни делал - Корабль всегда с ним.
Мысли его вернулись к тем далеким временам, когда его учили (нет, скорей натаскивали) не просто на психиатра - на капеллан-психиатра.
«А бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне».
Старик Матфей знал, как вселить в душу страх Божий!
Томас сообразил, что не сразу сумел превозмочь острый ужас, сковавший его.
«В раннем возрасте, - напомнил он себе, - дрессировка наиболее успешна».
Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них.
Христианская «Книга мертвых», из корабельных архивов.
Вернувшись на Корабль с лобного места, Хали долго еще не могла найти в себе силы покинуть комнату. Раз за разом она оглядывала тускло освещенное тесное помещение - тайник, где Керро столько часов провел, причащаясь словам Корабля. Она вспоминала - одолженное ей тело старухи, боль в непослушных коленях, в согбенной спине. Прежнее, до мелочей знакомое тело вдруг ощутилось заново со слепящей ясностью.
И вспомнился человек, прибитый к деревянному кресту на холме. «Какая дикость!»
Иешуа.
Она прошептала его имя вслух:
- Иешуа.
Легко было понять, как это сочетание звуков преобразовалось в Иисус и даже в Хесус - имя Льюиса.
Но понять, зачем стала она свидетельницей его смертных мук, Хали не могла. Она не понимала. И странно - ей ведь не встречались упоминания об этом давнем случае ни в учебных программах корабля, ни в рассказах рожденных на Земле корабельников.
В первые же секунды после возвращения она задала этот вопрос Кораблю и получила загадочный ответ:
- Потому что в прошлом человечества кроются события, которые не следует забывать.
- Но почему я? Почему сейчас?
Ответом послужило молчание, и Хали решила, что ответ ей придется искать самой.
Она уставилась на комконсоль. Место за учебным терминалом теперь принадлежало ей, она знала это. Керро ушел… на нижсторону. Корабль привел ее сюда, подарил его убежище.
Смысл был ясен: «Больше Керро Паниль сюда не придет».
Опустошающее чувство потери затопило ее. Хали смахнула с ресниц слезы. Здесь оставаться не стоит. Она поднялась и, подхватив прибокс, выскользнула через входной люк.
«Почему я?»
Из софтверного хранилища она пробралась в переход Д, ведущий обратно в медсектор, в хитросплетения корабельного чрева.
Прибокс пискнул, и Хали вздрогнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106