Ответ нарушил бы правила игры. Здесь он был оставлен на произвол судьбы.
«Играй, мой бес!»
Он смутно сознавал, как давит на гондолу водная толща. Подводники были еще живы только попущением келпа и только склонившись перед ним могли уцелеть. Предшественники их выживали только благодаря осторожности и сдержанности. Что может келп воспринять как угрозу? Многоцветные огоньки в темноте вдруг показались Томасу зловещими.
«Мы слишком доверчивы».
Голос Паниля прервал его раздумья, полные молчаливых страхов.
- Начинают выделяться повторяющиеся комбинации.
Томас покосился на пульт рекордера слева от себя. Индикаторы показывали, что система готова к воспроизведению. Внешние светильники субмарины станут повторять все комбинации огоньков, которые компьютер сочтет осмысленными.
Они скажут келпу: «Смотри! Мы говорим с тобой. Что мы лепечем?»
Это привлечет внимание водорослевого леса. Но что тот сделает в ответ?
- Келп наблюдает за нами, - проговорил Паниль. - Чувствуете?
Томас мысленно согласился с ним. Окружавший лагуну келп смотрел и ждал. На миг Томас вновь ощутил себя тем мальчишкой, что давным-давно переступил порог интерната на Лунбазе. Там он узнал то, о чем умалчивает большинство учителей: знание может быть опасно.
- Если он смотрит, то где у него глаза? - прошептала Ваэла.
Томасу вопрос показался бессмысленным. Келп мог обладать такими органами чувств, какие корабельникам не под силу представить. С тем же успехом можно было спросить: а где глаза у Корабля? Но отрицать, что субмарина находилась в центре внимания келпа, он не мог. Чужое присутствие в гондоле было почти ощутимо.
Зажужжал рекордер, и загорелись зеленые огоньки - воспроизведение началось. В каком порядке загорались пузырьковые лампы на корпусе, Томас не имел понятия - внешние сенсоры показывали только многоцветное мерцание, играющее на взвешенной в воде мути.
Огни в водорослевом лесу мигали по-прежнему.
- Он нас игнорирует. - Это Ваэла.
- Рано утверждать, - возразил Паниль. - Каково время реакции келпа? Да может, мы еще ничего ему не сказали.
- Попробуем запустить узоры, - предложила Ваэла.
Томас кивнул, запуская подготовленную программу. Они предусмотрели и другой подход - маленький экранчик над панелью рекордера показывал те фигуры, что вспыхивали одна за одной на корпусе субмарины: «пифагоровы штаны», потом пересчет палочек, галактическая спираль, игра в камушки…
Никакого ответа.
Смутные тени плавающих вокруг существ мелькали по-прежнему. Ничего не изменилось.
- Мне это мерещится, - пробормотала Ваэла, глядя на свои экраны, - или огни стали ярче?
- Может, немного, - ответил Томас.
- Ярче, - уверенно ответил Паниль. - Но мне кажется, что вода… мутнеет. Если… Гляньте на якорный канат!
Томас переключился на изображение с экрана Паниля. Сенсоры предупреждали, что сверху приближается какой-то большой предмет.
- Канат провис… - проговорила Ваэла. - Он тонет!
Не успела она договорить, как трое подводников увидали, что в лучи прожекторов вплывают остатки цеппелина - черные складки, грязно-оранжевые клочья пластика. Порванный баллон накрыл плазовый купол над их головами. Донные жители в страхе уплывали, огни келпа замерцали яростно и погасли, когда ткань обволокла всю субмарину.
- Молния попала в баллон, - выдавила Ваэла. - Он…
- Готовсь сбросить носитель, продуть все баки! - приказал Томас.
Он уже потянулся к пульту, пытаясь подавить панику.
- Стой! - вскрикнул Паниль. - Пусть баллон опадет. Гондола может в нем запутаться, а лодка прорежет дорогу наружу.
«Надо было сообразить, - укорил себя Томас. - Баллон может поймать нас в силки».
Хеттский закон ставил возмещение выше возмездия. Человечество утеряло определенную долю похвальной практичности, когда избрало основной реакцию другого семитского народа - ничего не прощать и ничего не забывать.
«Забытые народы», из корабельных архивов.
Легата откинулась на спинку кресла. Ее била дрожь. Мерцающий курсор на экране комконсоли показывал, что деньсторона уже почти наступила. Скоро коридоры Корабля наполнятся привычной суетой - привычной, но как бы разреженной из-за малолюдья. В каюте было по-ночьстороннему темно - Легата не хотела, чтобы свет отвлекал ее от фокуса голопроектора, зависшего в воздухе перед старым диваном Оукса.
Подняв взгляд, Легата увидала перед собой мандалу, которую перерисовывала для боссовых апартаментов в Редуте. Знакомый узор помог ей успокоиться немного, но руки все еще тряслись.
«От усталости? От гнева? От омерзения?»
Подавить дрожь ей удалось только усилием воли. Мышцы сводило. Легата подумала, что Оуксу не стоило бы сейчас заходить в свою бывшую каюту.
«Я бы его удавила».
Но у Оукса нет больше причин возвращаться на борт. Он навсегда снизошел на поверхность.
«Пленником своих кошмаров… Какой была и я… пока…»
Она глубоко вздохнула. Да. Она избавилась от Комнаты ужасов.
«Это случилось. Но теперь я - здесь».
Чем же Оукс может расплатиться?
«Унижением».
Да, это будет правильно. Не физическими мучениями, а душевными. Не всякое унижение сгодится. Одновременно политическое и сексуальное. Нечто превосходящее всякий стыд. Что-то такое, что он мог бы придумать для своего врага. С сексуальной частью будет просто - чтобы женщина с ее красотой и талантом да не справилась! Но вот политика…
«Стоит ли скрыть свидетельства того, что я видела запись? Сохранить эту информацию до подходящего момента».
Мысль хорошая. Доверься вдохновению, Легата! Она набрала на комконсоли: «АРХИВ СЕКРЕТНО ЛЕГАТА ХЭМИЛЛ». И добавила команду, которую обнаружила сама: «ШИФРОВАТЬ ЧЕРЕЗ БЫЧКА».
Вот так. Кто бы ни додумался искать теперь эти сведения, он надежно запутается в логических цепях этого странного компьютера, который Легата случайно обнаружила во время своих исторических изысканий.
«Еще сутки я останусь на борту». Захворала - вот что она наврет Оуксу. Тот без лишних вопросов даст ей отгул. А Легата проведет это время, используя все приемы компьютерного волшебства, чтобы составить полное досье на Моргана Оукса.
Политическое унижение. Политическое… и сексуальное. Только так.
Возможно, ключ - во втором кэпе, только что вышедшем из гибернации, этом… Томасе. Он так странно посматривал на Оукса… словно увидал старого знакомца в неожиданной роли…
И она была в долгу у Томаса. Странно, что он - единственный, кто знает, что она бежала П. Он сохранил ее тайну, без спросу… или просьбы. Редкостное благоразумие.
Усталость была забыта. На борту найдется для нее лишний паек - стоявшая за ней власть Оукса тому порукой. Она отбила на клавиатуре сообщение Оуксу на нижсторону и повернулась к консоли.
Где-нибудь в архивах сыщется что-то полезное, что Оукс спрятал, а то и сам не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
«Играй, мой бес!»
Он смутно сознавал, как давит на гондолу водная толща. Подводники были еще живы только попущением келпа и только склонившись перед ним могли уцелеть. Предшественники их выживали только благодаря осторожности и сдержанности. Что может келп воспринять как угрозу? Многоцветные огоньки в темноте вдруг показались Томасу зловещими.
«Мы слишком доверчивы».
Голос Паниля прервал его раздумья, полные молчаливых страхов.
- Начинают выделяться повторяющиеся комбинации.
Томас покосился на пульт рекордера слева от себя. Индикаторы показывали, что система готова к воспроизведению. Внешние светильники субмарины станут повторять все комбинации огоньков, которые компьютер сочтет осмысленными.
Они скажут келпу: «Смотри! Мы говорим с тобой. Что мы лепечем?»
Это привлечет внимание водорослевого леса. Но что тот сделает в ответ?
- Келп наблюдает за нами, - проговорил Паниль. - Чувствуете?
Томас мысленно согласился с ним. Окружавший лагуну келп смотрел и ждал. На миг Томас вновь ощутил себя тем мальчишкой, что давным-давно переступил порог интерната на Лунбазе. Там он узнал то, о чем умалчивает большинство учителей: знание может быть опасно.
- Если он смотрит, то где у него глаза? - прошептала Ваэла.
Томасу вопрос показался бессмысленным. Келп мог обладать такими органами чувств, какие корабельникам не под силу представить. С тем же успехом можно было спросить: а где глаза у Корабля? Но отрицать, что субмарина находилась в центре внимания келпа, он не мог. Чужое присутствие в гондоле было почти ощутимо.
Зажужжал рекордер, и загорелись зеленые огоньки - воспроизведение началось. В каком порядке загорались пузырьковые лампы на корпусе, Томас не имел понятия - внешние сенсоры показывали только многоцветное мерцание, играющее на взвешенной в воде мути.
Огни в водорослевом лесу мигали по-прежнему.
- Он нас игнорирует. - Это Ваэла.
- Рано утверждать, - возразил Паниль. - Каково время реакции келпа? Да может, мы еще ничего ему не сказали.
- Попробуем запустить узоры, - предложила Ваэла.
Томас кивнул, запуская подготовленную программу. Они предусмотрели и другой подход - маленький экранчик над панелью рекордера показывал те фигуры, что вспыхивали одна за одной на корпусе субмарины: «пифагоровы штаны», потом пересчет палочек, галактическая спираль, игра в камушки…
Никакого ответа.
Смутные тени плавающих вокруг существ мелькали по-прежнему. Ничего не изменилось.
- Мне это мерещится, - пробормотала Ваэла, глядя на свои экраны, - или огни стали ярче?
- Может, немного, - ответил Томас.
- Ярче, - уверенно ответил Паниль. - Но мне кажется, что вода… мутнеет. Если… Гляньте на якорный канат!
Томас переключился на изображение с экрана Паниля. Сенсоры предупреждали, что сверху приближается какой-то большой предмет.
- Канат провис… - проговорила Ваэла. - Он тонет!
Не успела она договорить, как трое подводников увидали, что в лучи прожекторов вплывают остатки цеппелина - черные складки, грязно-оранжевые клочья пластика. Порванный баллон накрыл плазовый купол над их головами. Донные жители в страхе уплывали, огни келпа замерцали яростно и погасли, когда ткань обволокла всю субмарину.
- Молния попала в баллон, - выдавила Ваэла. - Он…
- Готовсь сбросить носитель, продуть все баки! - приказал Томас.
Он уже потянулся к пульту, пытаясь подавить панику.
- Стой! - вскрикнул Паниль. - Пусть баллон опадет. Гондола может в нем запутаться, а лодка прорежет дорогу наружу.
«Надо было сообразить, - укорил себя Томас. - Баллон может поймать нас в силки».
Хеттский закон ставил возмещение выше возмездия. Человечество утеряло определенную долю похвальной практичности, когда избрало основной реакцию другого семитского народа - ничего не прощать и ничего не забывать.
«Забытые народы», из корабельных архивов.
Легата откинулась на спинку кресла. Ее била дрожь. Мерцающий курсор на экране комконсоли показывал, что деньсторона уже почти наступила. Скоро коридоры Корабля наполнятся привычной суетой - привычной, но как бы разреженной из-за малолюдья. В каюте было по-ночьстороннему темно - Легата не хотела, чтобы свет отвлекал ее от фокуса голопроектора, зависшего в воздухе перед старым диваном Оукса.
Подняв взгляд, Легата увидала перед собой мандалу, которую перерисовывала для боссовых апартаментов в Редуте. Знакомый узор помог ей успокоиться немного, но руки все еще тряслись.
«От усталости? От гнева? От омерзения?»
Подавить дрожь ей удалось только усилием воли. Мышцы сводило. Легата подумала, что Оуксу не стоило бы сейчас заходить в свою бывшую каюту.
«Я бы его удавила».
Но у Оукса нет больше причин возвращаться на борт. Он навсегда снизошел на поверхность.
«Пленником своих кошмаров… Какой была и я… пока…»
Она глубоко вздохнула. Да. Она избавилась от Комнаты ужасов.
«Это случилось. Но теперь я - здесь».
Чем же Оукс может расплатиться?
«Унижением».
Да, это будет правильно. Не физическими мучениями, а душевными. Не всякое унижение сгодится. Одновременно политическое и сексуальное. Нечто превосходящее всякий стыд. Что-то такое, что он мог бы придумать для своего врага. С сексуальной частью будет просто - чтобы женщина с ее красотой и талантом да не справилась! Но вот политика…
«Стоит ли скрыть свидетельства того, что я видела запись? Сохранить эту информацию до подходящего момента».
Мысль хорошая. Доверься вдохновению, Легата! Она набрала на комконсоли: «АРХИВ СЕКРЕТНО ЛЕГАТА ХЭМИЛЛ». И добавила команду, которую обнаружила сама: «ШИФРОВАТЬ ЧЕРЕЗ БЫЧКА».
Вот так. Кто бы ни додумался искать теперь эти сведения, он надежно запутается в логических цепях этого странного компьютера, который Легата случайно обнаружила во время своих исторических изысканий.
«Еще сутки я останусь на борту». Захворала - вот что она наврет Оуксу. Тот без лишних вопросов даст ей отгул. А Легата проведет это время, используя все приемы компьютерного волшебства, чтобы составить полное досье на Моргана Оукса.
Политическое унижение. Политическое… и сексуальное. Только так.
Возможно, ключ - во втором кэпе, только что вышедшем из гибернации, этом… Томасе. Он так странно посматривал на Оукса… словно увидал старого знакомца в неожиданной роли…
И она была в долгу у Томаса. Странно, что он - единственный, кто знает, что она бежала П. Он сохранил ее тайну, без спросу… или просьбы. Редкостное благоразумие.
Усталость была забыта. На борту найдется для нее лишний паек - стоявшая за ней власть Оукса тому порукой. Она отбила на клавиатуре сообщение Оуксу на нижсторону и повернулась к консоли.
Где-нибудь в архивах сыщется что-то полезное, что Оукс спрятал, а то и сам не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106