Кроме того, там еще какая-то история с кражей компакт-дисков из магазина.
- Проклятье! - взревел Прайс. - Где Мила сейчас? Где эта мерзкая тварь?!
- Я же сказал: Мила Капистани в тюрьме. Учитывая все обстоятельства, мне показалось, что вы вряд ли захотите, чтобы я внес залог и за нее.
- Правильно, - кивнул Прайс, думая об Ирен и о том, что она может чувствовать сейчас. Когда полтора часа назад он вернулся домой, она не сказала ему ни слова - только приняла у него шляпу, и предупредила, что его адвокат хочет увидеться с ним по срочному делу. Прайс велел ей позвонить Гринспену и сказать, чтобы он приехал. Только тогда он узнал, что случилось. - Ну и что ты собираешься делать? - спросил он.
- Я уже договорился с одним из лучших адвокатов по уголовным делам, - сказал Гринспен. - Он готов встретиться с вами и Тедди завтра в любое время. Предварительно вы, мистер Вашингтон, должны поговорить с сыном один на один, чтобы уяснить себе, как все было на самом деле.
- Я и сам хочу с ним поговорить! - снова вскипел Прайс. - Дерьмо неблагодарное! У него было все, что он только хотел и чего никогда не было у меня, - и вот как он меня отблагодарил! Теперь меня будут склонять на всех углах, а такая известность мне не нужна!
- У меня есть одно предложение, - сказал Гринспен.
Прайс приподнял брови:
- Какое же?
- Нужно, чтобы мать Тедди как можно скорее подключилась к этому делу. Это произведет впечатление на присяжных. Мальчик, мать которого волнуется за него, вызовет больше сочувствия, чем подросток, чья мать даже не появилась в суде.
- Ты что, издеваешься надо мной? - взревел Прайс. - Джини - наркоманка и шлюха, пробы ставить негде, а ты хочешь притащить ее в суд?
- Когда вы в последний раз с ней виделись?
- Какое, черт побери, это имеет значение?
- Может быть, с тех пор она взялась за ум…
- Только не Джини, - мрачно ответил Прайс.
- Что ж, тогда нам придется с ней поработать.
Пусть оденется поскромнее и, главное, пусть забудет о косметике, пока идет процесс.
- Черта с два она это сделает! - откликнулся Прайс. - Джини красит морду и наклеивает ресницы, даже когда отправляется в туалет. И на Тедди ей наплевать. Она не виделась с ним уже бог знает сколько лет.
Гринспен пожал плечами:
- Что ж, посмотрим, что скажет ваш адвокат по уголовным делам, а пока… Подумайте над моим предложением, мистер Вашингтон.
- Думать - это твоя работа, Гринспен! - рявкнул Прайс. - Твоя, а не моя. Я плачу тебе деньги, вот ты и думай, как вытащить моего сына и оградить от скандала меня!..
Как только Гринспен уехал, Прайс вызвал звонком Ирен. Войдя в гостиную, она застыла в дверях;
Прайс тоже молчал и только смотрел на нее.
- Почему ты ничего мне не сказала? - выдавил он наконец.
Лицо Ирен оставалось неподвижным. Казалось, оно вытесано из самого твердого камня.
- Я сама не понимаю, что происходит, - ответила она спокойно. - Мила в тюрьме… Теперь мне придется вносить за нее залог.
- Ты хоть знаешь, какие показания она дает?
- Никто мне этого не сказал.
- Твоя дочь утверждает, будто ту женщину застрелил Тедди.
- В это трудно поверить, - покачала головой Ирен.
- А тебя никто не просит верить! - выкрикнул Прайс. - Свидетель сообщил полиции, что это Мила стреляла в него и в женщину. Ты понимаешь, что я говорю? Револьвер был у твоей Милы, это она убила Мэри Лу Беркли… - На его виске забилась жилка. - А теперь она пытается свалить вину на моего сына!
- У Милы нет и никогда не было оружия, - ответила Ирен ровным голосом.
- У Тедди тоже его не было! - заорал Прайс. - Зато револьвер был у меня! А твоя дрянь дочь утверждает, что Тедди стрелял из моего револьвера.
- А где ваш револьвер сейчас?
- Можно подумать, что ты не знаешь! - усмехнулся Прайс. - Тебе известно, где я храню «травку», где лежат презервативы и где - носки. Так вот, я хочу, чтобы ты сходила и посмотрела, на месте мой револьвер или нет.
Ирен вздохнула.
- Я уже проверила, - сказала она. - Его там нет.
- Черт возьми! - взвыл Прайс и рассек воздух кулаком. - Этого только не хватало!
- Мила не могла его взять, - сказала Ирен. - Я не разрешаю ей заходить в дом, особенно когда меня нет.
- Твоя Мила ходит куда хочет и когда хочет, - перебил ее Прайс. - Она шляется по всему дому. И я знаю, что она побывала в моей спальне!
- Я никогда бы не позволила Миле…
- К дьяволу Милу! - решительно сказал Прайс. - Главное - добавил он несколько спокойнее, словно размышляя вслух, - что эта история может плохо отразиться на мне. Стоит только газетам пронюхать, в чем дело, и пошло-поехало!.. Все эти газетенки будут писать не о Миле и не о Тедди, они будут писать о Прайсе Вашингтоне - темнокожей звезде с застарелой привычкой к наркотикам и виски… - Тут, словно припомнив о каком-то важном деле, которое он давно собирался сделать, Прайс шагнул к бару и налил себе еще виски. - Слава богу, что Мэри Лу тоже была черной, - пробормотал он. - Если бы она оказалась белой, моего Тедди могли бы линчевать!
- А как насчет Милы? - подала голос Ирен. - Ей, наверное, нужен адвокат…
- Я уже сказал - плевать я хотел на твою Милу! - заорал Прайс. - Мне необходимо срочно поговорить с Тедди, так что поезжай в школу и привези этого идиота домой. О Миле поговорим потом, когда я выслушаю, что скажет мне мой собственный сын.
Тедди вернулся домой трепеща от страха. Прайс вернулся, он все знал, и Тедди ожидал самого худшего. Кроме того, Мила предала его. И не только предала - она оклеветала его, а Тедди не знал, как оправдаться. Теперь ему предстояло убедить полицию и суд в том, что убийца не он, а Мила, но Тедди понятия не имел, как это сделать, и от этого ему было еще страшнее.
Говард Гринспен предупредил его, чтобы он ни с кем не разговаривал о своем деле. Он и не разговаривал, но от этого ему было ничуть не легче. Все равно никто не мог защитить его от отца, которому ничего не стоило отругать его, отстегать ремнем или измолотить до бесчувствия. Прайс Вашингтон был способен и на это, особенно если перед этим он пил.
Когда Тедди вошел в гостиную, его отец сидел там, крутя в руках стакан с виски. Рядом стояла наполовину пустая бутылка, и у Тедди упало сердце. Это был скверный знак, так как, с тех пор как Прайс избавился от наркомании, он пил только тогда, когда не мог снять нервное напряжение никаким иным способом.
- Привет, па… - выдавил Тедди, робко останавливаясь на пороге, Прайс молча кивнул в ответ.
- Ну-ка, присядь, Тедди! - сказал он, указывая на небольшой диванчик.
Пока Тедди усаживался, Прайс молча следил за ним. Потом, тяжело поднявшись, он несколько раз пересек гостиную и наконец остановился перед сыном.
- А теперь, парень, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, как было на самом деле, - сказал он. - Только не ври и не выкручивайся, иначе тебе же будет хуже. Ты понял?
Тедди почувствовал, что от стыда у него горит не только лицо, но и уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Проклятье! - взревел Прайс. - Где Мила сейчас? Где эта мерзкая тварь?!
- Я же сказал: Мила Капистани в тюрьме. Учитывая все обстоятельства, мне показалось, что вы вряд ли захотите, чтобы я внес залог и за нее.
- Правильно, - кивнул Прайс, думая об Ирен и о том, что она может чувствовать сейчас. Когда полтора часа назад он вернулся домой, она не сказала ему ни слова - только приняла у него шляпу, и предупредила, что его адвокат хочет увидеться с ним по срочному делу. Прайс велел ей позвонить Гринспену и сказать, чтобы он приехал. Только тогда он узнал, что случилось. - Ну и что ты собираешься делать? - спросил он.
- Я уже договорился с одним из лучших адвокатов по уголовным делам, - сказал Гринспен. - Он готов встретиться с вами и Тедди завтра в любое время. Предварительно вы, мистер Вашингтон, должны поговорить с сыном один на один, чтобы уяснить себе, как все было на самом деле.
- Я и сам хочу с ним поговорить! - снова вскипел Прайс. - Дерьмо неблагодарное! У него было все, что он только хотел и чего никогда не было у меня, - и вот как он меня отблагодарил! Теперь меня будут склонять на всех углах, а такая известность мне не нужна!
- У меня есть одно предложение, - сказал Гринспен.
Прайс приподнял брови:
- Какое же?
- Нужно, чтобы мать Тедди как можно скорее подключилась к этому делу. Это произведет впечатление на присяжных. Мальчик, мать которого волнуется за него, вызовет больше сочувствия, чем подросток, чья мать даже не появилась в суде.
- Ты что, издеваешься надо мной? - взревел Прайс. - Джини - наркоманка и шлюха, пробы ставить негде, а ты хочешь притащить ее в суд?
- Когда вы в последний раз с ней виделись?
- Какое, черт побери, это имеет значение?
- Может быть, с тех пор она взялась за ум…
- Только не Джини, - мрачно ответил Прайс.
- Что ж, тогда нам придется с ней поработать.
Пусть оденется поскромнее и, главное, пусть забудет о косметике, пока идет процесс.
- Черта с два она это сделает! - откликнулся Прайс. - Джини красит морду и наклеивает ресницы, даже когда отправляется в туалет. И на Тедди ей наплевать. Она не виделась с ним уже бог знает сколько лет.
Гринспен пожал плечами:
- Что ж, посмотрим, что скажет ваш адвокат по уголовным делам, а пока… Подумайте над моим предложением, мистер Вашингтон.
- Думать - это твоя работа, Гринспен! - рявкнул Прайс. - Твоя, а не моя. Я плачу тебе деньги, вот ты и думай, как вытащить моего сына и оградить от скандала меня!..
Как только Гринспен уехал, Прайс вызвал звонком Ирен. Войдя в гостиную, она застыла в дверях;
Прайс тоже молчал и только смотрел на нее.
- Почему ты ничего мне не сказала? - выдавил он наконец.
Лицо Ирен оставалось неподвижным. Казалось, оно вытесано из самого твердого камня.
- Я сама не понимаю, что происходит, - ответила она спокойно. - Мила в тюрьме… Теперь мне придется вносить за нее залог.
- Ты хоть знаешь, какие показания она дает?
- Никто мне этого не сказал.
- Твоя дочь утверждает, будто ту женщину застрелил Тедди.
- В это трудно поверить, - покачала головой Ирен.
- А тебя никто не просит верить! - выкрикнул Прайс. - Свидетель сообщил полиции, что это Мила стреляла в него и в женщину. Ты понимаешь, что я говорю? Револьвер был у твоей Милы, это она убила Мэри Лу Беркли… - На его виске забилась жилка. - А теперь она пытается свалить вину на моего сына!
- У Милы нет и никогда не было оружия, - ответила Ирен ровным голосом.
- У Тедди тоже его не было! - заорал Прайс. - Зато револьвер был у меня! А твоя дрянь дочь утверждает, что Тедди стрелял из моего револьвера.
- А где ваш револьвер сейчас?
- Можно подумать, что ты не знаешь! - усмехнулся Прайс. - Тебе известно, где я храню «травку», где лежат презервативы и где - носки. Так вот, я хочу, чтобы ты сходила и посмотрела, на месте мой револьвер или нет.
Ирен вздохнула.
- Я уже проверила, - сказала она. - Его там нет.
- Черт возьми! - взвыл Прайс и рассек воздух кулаком. - Этого только не хватало!
- Мила не могла его взять, - сказала Ирен. - Я не разрешаю ей заходить в дом, особенно когда меня нет.
- Твоя Мила ходит куда хочет и когда хочет, - перебил ее Прайс. - Она шляется по всему дому. И я знаю, что она побывала в моей спальне!
- Я никогда бы не позволила Миле…
- К дьяволу Милу! - решительно сказал Прайс. - Главное - добавил он несколько спокойнее, словно размышляя вслух, - что эта история может плохо отразиться на мне. Стоит только газетам пронюхать, в чем дело, и пошло-поехало!.. Все эти газетенки будут писать не о Миле и не о Тедди, они будут писать о Прайсе Вашингтоне - темнокожей звезде с застарелой привычкой к наркотикам и виски… - Тут, словно припомнив о каком-то важном деле, которое он давно собирался сделать, Прайс шагнул к бару и налил себе еще виски. - Слава богу, что Мэри Лу тоже была черной, - пробормотал он. - Если бы она оказалась белой, моего Тедди могли бы линчевать!
- А как насчет Милы? - подала голос Ирен. - Ей, наверное, нужен адвокат…
- Я уже сказал - плевать я хотел на твою Милу! - заорал Прайс. - Мне необходимо срочно поговорить с Тедди, так что поезжай в школу и привези этого идиота домой. О Миле поговорим потом, когда я выслушаю, что скажет мне мой собственный сын.
Тедди вернулся домой трепеща от страха. Прайс вернулся, он все знал, и Тедди ожидал самого худшего. Кроме того, Мила предала его. И не только предала - она оклеветала его, а Тедди не знал, как оправдаться. Теперь ему предстояло убедить полицию и суд в том, что убийца не он, а Мила, но Тедди понятия не имел, как это сделать, и от этого ему было еще страшнее.
Говард Гринспен предупредил его, чтобы он ни с кем не разговаривал о своем деле. Он и не разговаривал, но от этого ему было ничуть не легче. Все равно никто не мог защитить его от отца, которому ничего не стоило отругать его, отстегать ремнем или измолотить до бесчувствия. Прайс Вашингтон был способен и на это, особенно если перед этим он пил.
Когда Тедди вошел в гостиную, его отец сидел там, крутя в руках стакан с виски. Рядом стояла наполовину пустая бутылка, и у Тедди упало сердце. Это был скверный знак, так как, с тех пор как Прайс избавился от наркомании, он пил только тогда, когда не мог снять нервное напряжение никаким иным способом.
- Привет, па… - выдавил Тедди, робко останавливаясь на пороге, Прайс молча кивнул в ответ.
- Ну-ка, присядь, Тедди! - сказал он, указывая на небольшой диванчик.
Пока Тедди усаживался, Прайс молча следил за ним. Потом, тяжело поднявшись, он несколько раз пересек гостиную и наконец остановился перед сыном.
- А теперь, парень, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, как было на самом деле, - сказал он. - Только не ври и не выкручивайся, иначе тебе же будет хуже. Ты понял?
Тедди почувствовал, что от стыда у него горит не только лицо, но и уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82