- поинтересовалась Мейбелин, машинально жуя прядь волос, свисавшую ей на лицо. Сначала эта привычка Мейбелин казалась Миле отвратительной, но потом она поймала себя на том, что ей это даже нравится.
- Да так… пристрелила одну черножопую, - ответила она с показной бравадой. - А ты?
- Я-то?.. - На кукольном личике Мейбелин показалась бледная улыбка. - Меня взяли за то, что я несколько раз ткнула свою бабку кухонным ножом, пока та спала. Жаль, что эта подлая сука не сдохла. Ну ничего, в другой раз я обязательно доведу дело до конца. Либо я, либо мой брат - один из нас обязательно ее прикончит.
- Что же твой брат не помог тебе в этот раз? - спросила Мила небрежно, хотя от рассказа Мейбелин ей стало не по себе.
- Дюка не было, он бы точно нарезал ремней из этой старой коровы.
- Что она вам такого сделала, что вы хотите ее убить? - поинтересовалась Мила.
- Осталась в живых, после того как умер наш дед.
Это было сказано искренне и серьезно, и Мила Почувствовала, что Мейбелин нравится ей все больше и больше, хотя интуиция подсказала ей, что с такой крутой девчонкой даже ей надо держать ухо востро.
Так проходили монотонные дни. Мила, которая каждый день ждала, что Ирен внесет за нее залог, начала нервничать. Она была уверена, что Прайс Вашингтон пришлет ей своего адвоката, но и этого тоже не случилось. Вместо этого Милу вызвали однажды в комнату для допросов, где ее ждал государственный защитник - сорокалетний неряшливый мужчина в потрепанном пиджачке. У Милы этот тип никакого доверия не вызвал.
- Я хочу выйти отсюда, - хмуро заявила Мила, разглядывая потертый воротник его белой рубашки. - И поскорее. Я ничего не сделала - эту чернозадую суку застрелил Тедди Вашингтон. Я могу это доказать.
- Как? - живо поинтересовался адвокат.
- Увидите - Тебе лучше все рассказать. - Адвокат доверительно склонился к девушке, обдавая ее запахом гнили изо рта. - Расскажи мне все, что тебе известно.
- Когда придет время - расскажу, - надменно бросила Мила, разглядывая фамилию на пропуске, прикрепленном к лацкану коричневого пиджака Адвоката звали Уиллард Хоксмит. Сам он так и не представился.
- Что ж, посмотрим, что здесь можно сделать, - сказал адвокат и ушел. С тех пор Мила его не видела.
А дни шли один за другим, и внутри Милы сменяли друг друга ярость и отчаяние. Временами ей начинало казаться, что весь мир ополчился на нее - весь мир, включая ее собственную мать, которая даже ни разу не пришла ее навестить.
Потом ей стало на всех наплевать. «Они заплатят мне за все, - решила Мила. - И Тедди, и Прайс, и Ирен тоже…» Как это сделать. Мила давно обдумала.
У нее в руках было секретное оружие, решающая улика - револьвер Прайса с отпечатками Тедди на рукоятке и барабане. Мила надежно спрятала его, боясь, как бы оружие не попало в руки копам, которых Прайс мог легко купить со всеми потрохами. Достать его она намеревалась только тогда, когда наступит решающий момент. И тогда револьвер выстрелит во второй раз, только не пулями, а дерьмом, которое полетит и в самого Прайса, и в его недоделанного сыночка-размазню.
Пока же она решила выждать. Выждать, пока настанет этот решающий момент.
И тогда-то они заплатят ей за все. Все до единого.
- Иди поздоровайся со своей матерью, - бросил Прайс Вашингтон небрежно, появляясь в дверях комнаты сына. При этом он машинально потирал свою чисто выбритую голову, что говорило о его сильном волнении. Прайс Вашингтон был встревожен, но Тедди понял, в чем дело, лишь когда спустился в главную гостиную.
- Мама?.. - Нерешительно остановившись на пороге комнаты, он полувопросительно обернулся и посмотрел на отца. Что ему делать дальше? И кто эта расплывшаяся женщина, которая развалилась на диване? Неужели это его мать? Тедди помнил ее совсем другой. Эту живую гору, которая смотрела на него слегка удивленными глазами, он не знал и не имел никакого желания знать.
- Как поживаешь, Тедди? - спросила женщина, не переставая при этом жевать жвачку, и он увидел, что ее передние зубы измазаны в губной помаде.
- Нормально, - осторожно ответил Тедди и снова оглянулся на отца. Ему никак не удавалось найти в этом лице сходство с фотографией, которая стояла на столе в его комнате. Женщина на снимке была настоящей красавицей. Сейчас же перед ним сидела располневшая старуха, лицо которой было неузнаваемо под слоем вызывающе яркой косметики.
- Пожалуй, нам лучше оставить вас на время вдвоем, - заявил Говард Гринспен и, подтолкнув Прайса к дверям, вышел следом.
В комнате повисла неловкая тишина. Наконец Джини произнесла как можно задушевнее:
- Я слышала, у тебя неприятности, малыш? - При этом она внимательно рассматривала небольшую статуэтку на столике, которую Прайс получил в качестве приза за лучшую телепрограмму года. - Ну, не стесняйся, расскажи мамочке, в чем дело.
- Неприятности? Да… В общем, да, - ответил Тедди, разглядывая ее ноги в ярко-красных открытых босоножках на высоченном каблуке. Пальцы Джини торчали из этих босоножек, словно сосиски.
- Я уверена, что ты ни в чем не виноват, - уверенно заявила Джини. - Во всем виноват этот безалаберный и безответственный тип - твой отец. Наверняка он плохо за тобой смотрел. Впрочем, возможно, что безответственность - это ваша наследственная черта… - Она протяжно вздохнула, обмахиваясь ладонью. Ногти у нее были такими длинными, что загибались внутрь наподобие куриных лапок.
«Интересно, - подумал Тедди, - как она может что-то делать - с этакими-то когтищами?»
- Расскажи мне, как все случилось, - продолжила Джини расспросы. - Наверное, эта девчонка схватила тебя за мошонку, и ты так возбудился, что уже не отдавал себе отчета в том, что делаешь, - так было дело?
- Она… она плохо на меня влияла, - осторожно сказал Тедди.
- Ну разумеется! - тотчас согласилась Джини и заворочалась на диване, что пружины жалобно застонали. - Все шестнадцатилетние подростки с легкостью поддаются дурному влиянию девчонок, стоит им только приоткрыть для них переднюю дверку. И все таки, - добавила она, играя с одной из своих больших золотых серег, - тебе давно пора было научиться думать не яйцами, а головой!
Тедди машинально кивнул, хотя этот разговор ему явно не нравился. Но может быть, именно так и должны разговаривать матери со своими сыновьями? Он этого просто не знал.
- Прайс наверняка уже сказал тебе, что дело будет расследоваться окружным прокурором, - сказала Джини. - Это означает, что мне придется каждый день ездить в суд и торчать там часами. Другая женщина на моем месте не пошла бы на это. Но я сделаю это ради тебя. Я, правда, не могу позволить себе терять столько времени, но твой отец обещал мне компенсировать ущерб. Ну что, это его обязанность.
- А почему ты никогда не навещала меня, мам? - неожиданно спросил Тедди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Да так… пристрелила одну черножопую, - ответила она с показной бравадой. - А ты?
- Я-то?.. - На кукольном личике Мейбелин показалась бледная улыбка. - Меня взяли за то, что я несколько раз ткнула свою бабку кухонным ножом, пока та спала. Жаль, что эта подлая сука не сдохла. Ну ничего, в другой раз я обязательно доведу дело до конца. Либо я, либо мой брат - один из нас обязательно ее прикончит.
- Что же твой брат не помог тебе в этот раз? - спросила Мила небрежно, хотя от рассказа Мейбелин ей стало не по себе.
- Дюка не было, он бы точно нарезал ремней из этой старой коровы.
- Что она вам такого сделала, что вы хотите ее убить? - поинтересовалась Мила.
- Осталась в живых, после того как умер наш дед.
Это было сказано искренне и серьезно, и Мила Почувствовала, что Мейбелин нравится ей все больше и больше, хотя интуиция подсказала ей, что с такой крутой девчонкой даже ей надо держать ухо востро.
Так проходили монотонные дни. Мила, которая каждый день ждала, что Ирен внесет за нее залог, начала нервничать. Она была уверена, что Прайс Вашингтон пришлет ей своего адвоката, но и этого тоже не случилось. Вместо этого Милу вызвали однажды в комнату для допросов, где ее ждал государственный защитник - сорокалетний неряшливый мужчина в потрепанном пиджачке. У Милы этот тип никакого доверия не вызвал.
- Я хочу выйти отсюда, - хмуро заявила Мила, разглядывая потертый воротник его белой рубашки. - И поскорее. Я ничего не сделала - эту чернозадую суку застрелил Тедди Вашингтон. Я могу это доказать.
- Как? - живо поинтересовался адвокат.
- Увидите - Тебе лучше все рассказать. - Адвокат доверительно склонился к девушке, обдавая ее запахом гнили изо рта. - Расскажи мне все, что тебе известно.
- Когда придет время - расскажу, - надменно бросила Мила, разглядывая фамилию на пропуске, прикрепленном к лацкану коричневого пиджака Адвоката звали Уиллард Хоксмит. Сам он так и не представился.
- Что ж, посмотрим, что здесь можно сделать, - сказал адвокат и ушел. С тех пор Мила его не видела.
А дни шли один за другим, и внутри Милы сменяли друг друга ярость и отчаяние. Временами ей начинало казаться, что весь мир ополчился на нее - весь мир, включая ее собственную мать, которая даже ни разу не пришла ее навестить.
Потом ей стало на всех наплевать. «Они заплатят мне за все, - решила Мила. - И Тедди, и Прайс, и Ирен тоже…» Как это сделать. Мила давно обдумала.
У нее в руках было секретное оружие, решающая улика - револьвер Прайса с отпечатками Тедди на рукоятке и барабане. Мила надежно спрятала его, боясь, как бы оружие не попало в руки копам, которых Прайс мог легко купить со всеми потрохами. Достать его она намеревалась только тогда, когда наступит решающий момент. И тогда револьвер выстрелит во второй раз, только не пулями, а дерьмом, которое полетит и в самого Прайса, и в его недоделанного сыночка-размазню.
Пока же она решила выждать. Выждать, пока настанет этот решающий момент.
И тогда-то они заплатят ей за все. Все до единого.
- Иди поздоровайся со своей матерью, - бросил Прайс Вашингтон небрежно, появляясь в дверях комнаты сына. При этом он машинально потирал свою чисто выбритую голову, что говорило о его сильном волнении. Прайс Вашингтон был встревожен, но Тедди понял, в чем дело, лишь когда спустился в главную гостиную.
- Мама?.. - Нерешительно остановившись на пороге комнаты, он полувопросительно обернулся и посмотрел на отца. Что ему делать дальше? И кто эта расплывшаяся женщина, которая развалилась на диване? Неужели это его мать? Тедди помнил ее совсем другой. Эту живую гору, которая смотрела на него слегка удивленными глазами, он не знал и не имел никакого желания знать.
- Как поживаешь, Тедди? - спросила женщина, не переставая при этом жевать жвачку, и он увидел, что ее передние зубы измазаны в губной помаде.
- Нормально, - осторожно ответил Тедди и снова оглянулся на отца. Ему никак не удавалось найти в этом лице сходство с фотографией, которая стояла на столе в его комнате. Женщина на снимке была настоящей красавицей. Сейчас же перед ним сидела располневшая старуха, лицо которой было неузнаваемо под слоем вызывающе яркой косметики.
- Пожалуй, нам лучше оставить вас на время вдвоем, - заявил Говард Гринспен и, подтолкнув Прайса к дверям, вышел следом.
В комнате повисла неловкая тишина. Наконец Джини произнесла как можно задушевнее:
- Я слышала, у тебя неприятности, малыш? - При этом она внимательно рассматривала небольшую статуэтку на столике, которую Прайс получил в качестве приза за лучшую телепрограмму года. - Ну, не стесняйся, расскажи мамочке, в чем дело.
- Неприятности? Да… В общем, да, - ответил Тедди, разглядывая ее ноги в ярко-красных открытых босоножках на высоченном каблуке. Пальцы Джини торчали из этих босоножек, словно сосиски.
- Я уверена, что ты ни в чем не виноват, - уверенно заявила Джини. - Во всем виноват этот безалаберный и безответственный тип - твой отец. Наверняка он плохо за тобой смотрел. Впрочем, возможно, что безответственность - это ваша наследственная черта… - Она протяжно вздохнула, обмахиваясь ладонью. Ногти у нее были такими длинными, что загибались внутрь наподобие куриных лапок.
«Интересно, - подумал Тедди, - как она может что-то делать - с этакими-то когтищами?»
- Расскажи мне, как все случилось, - продолжила Джини расспросы. - Наверное, эта девчонка схватила тебя за мошонку, и ты так возбудился, что уже не отдавал себе отчета в том, что делаешь, - так было дело?
- Она… она плохо на меня влияла, - осторожно сказал Тедди.
- Ну разумеется! - тотчас согласилась Джини и заворочалась на диване, что пружины жалобно застонали. - Все шестнадцатилетние подростки с легкостью поддаются дурному влиянию девчонок, стоит им только приоткрыть для них переднюю дверку. И все таки, - добавила она, играя с одной из своих больших золотых серег, - тебе давно пора было научиться думать не яйцами, а головой!
Тедди машинально кивнул, хотя этот разговор ему явно не нравился. Но может быть, именно так и должны разговаривать матери со своими сыновьями? Он этого просто не знал.
- Прайс наверняка уже сказал тебе, что дело будет расследоваться окружным прокурором, - сказала Джини. - Это означает, что мне придется каждый день ездить в суд и торчать там часами. Другая женщина на моем месте не пошла бы на это. Но я сделаю это ради тебя. Я, правда, не могу позволить себе терять столько времени, но твой отец обещал мне компенсировать ущерб. Ну что, это его обязанность.
- А почему ты никогда не навещала меня, мам? - неожиданно спросил Тедди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82