как и Дюк, она очень скучала без своей «половинки». Оба, впрочем, понимали, что разговоры могут прослушиваться, поэтому оба были очень осторожны и прибегали к иносказаниям, если речь шла о чем-то важном.
- Я ничего не сказала, потому что знала: ты обязательно сунешь туда свой нос, - ответила она. - Надеюсь, тебе не вздумалось с ней поиграть!
- Почему бы нет?
- Потому что это игрушка Медвежонка . На ней остались его лапки.
- Любопытно.
- Я тоже так думаю, - сказала Мейбелин. - Тетя хочет, чтобы ты отдал игрушку людям, которые занимаются благотворительностью, - ну, тем, с которыми она сейчас работает, но мне кажется, нам следует оставить ее у себя. В следующий раз я скажу тебе, как с ней поступить, а пока займись тем вторым делом, иначе тетя устроит истерику. Она уже грозилась, что будет жаловаться на тебя всем, кто только согласится ее выслушать.
- Хорошо, я понял.
- Так когда же?
- Пожалуй, я сначала заеду к тебе.
- Хорошо. Я люблю тебя, братик.
- И я тебя. Увидимся в субботу.
Повесив трубку, Дюк задумался о том, что только что сообщила ему сестра. Он отлично понял, что на револьвере остались отпечатки пальцев Тедди Вашингтона и что передавать оружие адвокатам Милы пока не следует. Он также должен был поскорее разделаться с Ленни Голденом, пока Мила не сообщила властям о том, кто побывал вчера утром в особняке Прайса.
Ни то ни другое не вызывало у него никаких особенных возражений. Все равно сегодня ему было нечего делать, а убивать Дюк никогда не боялся. Ленни Голден будет не первым человеком, которого он отправит на шесть футов под землю кормить червей. Его послужной список включал уже три таких эпизода, и Дюка разбирал смех каждый раз, когда он думал о том, что копы упрятали его за решетку за какое-то дурацкое изнасилование, в то время как за ним числились дела покрупнее… Впрочем, Дюк никогда не считал копов особенно умными. То ли дело он сам - вот кто был по-настоящему умен. Мейбелин тоже была не глупа. Что касалось остальных, то они были наивны и слепы, как новорожденные щенки.
Налюбовавшись на свою добычу, Дюк аккуратно убрал ее в стенной шкаф, который он уже давно укрепил железными уголками. Ему не хотелось, чтобы кто-то ограбил его.
Потом он тщательно проверил и зарядил свой пистолет. Он уже знал, где и когда застрелит Ленни Голдена.
Убить человека было просто. Чертовски просто.
Просто и приятно, если, конечно, не попадаться.
Но попадаться Дюк не собирался.
Глава 34
Самым трудным для Лаки было пройти сквозь беснующуюся толпу журналистов и папарацци и никого не ударить.
- Уберите свой поганый микрофон от моего лица! - рявкнула она на пухлую белобрысую корреспондентку, которая в испуге отпрыгнула.
- Она ругается! - воскликнула корреспондентка, обращаясь к своему оператору, и на лице ее отразился неподдельный шок.
- Пускай, - откликнулся тот, жуя резинку. - Завтра она прочтет в «Событиях и фактах» пару лестных слов о себе.
Но корреспондентка больше не рискнула приблизиться к Лаки. Завидев Прайса Вашингтона, который только что подъехал к зданию суда и вместе со своими телохранителями выбрался из машины, она ринулась туда, и оператор последовал за ней.
Оказавшись внутри здания, Лаки остановила в коридоре одного из секретарей.
- Мне нужно повидаться с Ленни Голденом, - сказала она. - Миссис Маккей не возражает.
Секретарь провел ее в душную маленькую комнатку, в которой едва помещались стол и три стула. За столом сидел Ленни; он пил из бумажного стаканчика кофе и читал газету.
- Привет, - сказала Лаки, останавливаясь в дверях.
Ленни поднял голову.
- Гм-м… привет, - ответил он удивленно. Ленни был и смущен ее неожиданным появлением, и рад ему.
- Я хотела пожелать тебе удачи, если тебя сегодня вдруг вызовут, - сказала Лаки небрежно.
Ленни ответил не сразу. Отложив газету, он повернулся к ней, любуясь своей женой - ее смуглой кожей, блестящими, как антрацит, волосами, черными бархатными глазами и роскошным телом, которое было так сладко обнимать. Он по-прежнему любил эту импульсивную, взрывную, опасную, непредсказуемую женщину - любил всеми силами своей души.
Вот только дотянуться до нее он не мог.
- Входи же, - сказал он наконец.
Лаки шагнула и прикрыла за собой дверь.
- Мне чертовски здесь не нравится, - заметила она. - Скорей бы уж все закончилось.
- Не могу с тобой не согласиться, - кивнул Ленни.
- А где ты взял кофе?
- Там, за углом, стоит автомат. Хочешь, я схожу принесу тебе стаканчик?
- Нет, не беспокойся.
- Тогда выпей моего. Правда, он уже немного остыл. - Ленни протянул ей стакан.
- Я один глоточек… - Лаки чуть пригубила кофе. - Сегодня утром я так и не успела позавтракать - нужно было отправить детей.
- Куда?
- К Джино, куда же еще. - Лаки вздохнула. - По-моему, им лучше пожить в Палм-Спрингс, пока вся эта бодяга не закончится. Кстати, ты слышал, что к Прайсу Вашингтону забрался вор?
- Кто об этом не слышал?.. - Ленни пожал плечами. Лаки тоже молчала, и неловкая пауза тянулась целую вечность.
Наконец Лаки пошевельнулась и достала из сумочки сигареты.
- Я думал, ты бросила, - сказал Ленни, внимательно следя за тем, как она прикуривает.
- Я пыталась, потом опять начала, - объяснила Лаки. - Джино тебе не звонил?
- Нет.
- Значит, сегодня позвонит. - Лаки выпустила к потолку тонкую струйку дыма. - Он приглашал тебя на эти выходные. Тебя и твоего… другого сына. - Она так и не смогла выговорить имя мальчика. - Только тебя и его, без… без этой… твоей…
- Я понял, - пришел ей на выручку Ленни.
- Вот и хорошо, - сказала Лаки неожиданно холодно. Она уже почти жалела, что пришла сюда и затеяла этот дурацкий разговор, хотя еще совсем недавно ей совершенно искренне хотелось встретиться с Ленни, увидеть его, перекинуться с ним хотя бы парой слов.
- Да, Лаки, я все понял, - повторил Ленни. - И я рад, что ты зашла сюда, потому что я должен тебе кое-что сказать.
- Что именно? - спросила Лаки, впервые обратив внимание на темные круги под глазами Ленни.
Очевидно, в последнее время он мало спал. Или плохо? Как, впрочем, и она сама. «Я хочу поцеловать его, - пронеслось у нее в голове. - Поцеловать, прижать к себе эту глупую белокурую голову и никогда не отпускать!»
- Насчет Клаудии…
О господи, этого ей только не хватало! Ну что он там еще придумал?! Неужели Ленни сейчас скажет ей, что влюбился в сицилийцу и хочет быть с ней?
«О Алекс! Мое сердце разбито, я - твоя!» - подумала она наполовину в шутку, наполовину всерьез.
- Ну?
- Насчет Клаудии и меня…
- Мне кажется, - быстро сказала Лаки, страшась тех слов, которые вот-вот должны были сорваться с его губ, - что мы говорили об этом уже достаточно. В любом случае сейчас не самое подходящее место и время, чтобы начинать все сначала.
- Но нам надо поговорить! - настаивал Ленни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
- Я ничего не сказала, потому что знала: ты обязательно сунешь туда свой нос, - ответила она. - Надеюсь, тебе не вздумалось с ней поиграть!
- Почему бы нет?
- Потому что это игрушка Медвежонка . На ней остались его лапки.
- Любопытно.
- Я тоже так думаю, - сказала Мейбелин. - Тетя хочет, чтобы ты отдал игрушку людям, которые занимаются благотворительностью, - ну, тем, с которыми она сейчас работает, но мне кажется, нам следует оставить ее у себя. В следующий раз я скажу тебе, как с ней поступить, а пока займись тем вторым делом, иначе тетя устроит истерику. Она уже грозилась, что будет жаловаться на тебя всем, кто только согласится ее выслушать.
- Хорошо, я понял.
- Так когда же?
- Пожалуй, я сначала заеду к тебе.
- Хорошо. Я люблю тебя, братик.
- И я тебя. Увидимся в субботу.
Повесив трубку, Дюк задумался о том, что только что сообщила ему сестра. Он отлично понял, что на револьвере остались отпечатки пальцев Тедди Вашингтона и что передавать оружие адвокатам Милы пока не следует. Он также должен был поскорее разделаться с Ленни Голденом, пока Мила не сообщила властям о том, кто побывал вчера утром в особняке Прайса.
Ни то ни другое не вызывало у него никаких особенных возражений. Все равно сегодня ему было нечего делать, а убивать Дюк никогда не боялся. Ленни Голден будет не первым человеком, которого он отправит на шесть футов под землю кормить червей. Его послужной список включал уже три таких эпизода, и Дюка разбирал смех каждый раз, когда он думал о том, что копы упрятали его за решетку за какое-то дурацкое изнасилование, в то время как за ним числились дела покрупнее… Впрочем, Дюк никогда не считал копов особенно умными. То ли дело он сам - вот кто был по-настоящему умен. Мейбелин тоже была не глупа. Что касалось остальных, то они были наивны и слепы, как новорожденные щенки.
Налюбовавшись на свою добычу, Дюк аккуратно убрал ее в стенной шкаф, который он уже давно укрепил железными уголками. Ему не хотелось, чтобы кто-то ограбил его.
Потом он тщательно проверил и зарядил свой пистолет. Он уже знал, где и когда застрелит Ленни Голдена.
Убить человека было просто. Чертовски просто.
Просто и приятно, если, конечно, не попадаться.
Но попадаться Дюк не собирался.
Глава 34
Самым трудным для Лаки было пройти сквозь беснующуюся толпу журналистов и папарацци и никого не ударить.
- Уберите свой поганый микрофон от моего лица! - рявкнула она на пухлую белобрысую корреспондентку, которая в испуге отпрыгнула.
- Она ругается! - воскликнула корреспондентка, обращаясь к своему оператору, и на лице ее отразился неподдельный шок.
- Пускай, - откликнулся тот, жуя резинку. - Завтра она прочтет в «Событиях и фактах» пару лестных слов о себе.
Но корреспондентка больше не рискнула приблизиться к Лаки. Завидев Прайса Вашингтона, который только что подъехал к зданию суда и вместе со своими телохранителями выбрался из машины, она ринулась туда, и оператор последовал за ней.
Оказавшись внутри здания, Лаки остановила в коридоре одного из секретарей.
- Мне нужно повидаться с Ленни Голденом, - сказала она. - Миссис Маккей не возражает.
Секретарь провел ее в душную маленькую комнатку, в которой едва помещались стол и три стула. За столом сидел Ленни; он пил из бумажного стаканчика кофе и читал газету.
- Привет, - сказала Лаки, останавливаясь в дверях.
Ленни поднял голову.
- Гм-м… привет, - ответил он удивленно. Ленни был и смущен ее неожиданным появлением, и рад ему.
- Я хотела пожелать тебе удачи, если тебя сегодня вдруг вызовут, - сказала Лаки небрежно.
Ленни ответил не сразу. Отложив газету, он повернулся к ней, любуясь своей женой - ее смуглой кожей, блестящими, как антрацит, волосами, черными бархатными глазами и роскошным телом, которое было так сладко обнимать. Он по-прежнему любил эту импульсивную, взрывную, опасную, непредсказуемую женщину - любил всеми силами своей души.
Вот только дотянуться до нее он не мог.
- Входи же, - сказал он наконец.
Лаки шагнула и прикрыла за собой дверь.
- Мне чертовски здесь не нравится, - заметила она. - Скорей бы уж все закончилось.
- Не могу с тобой не согласиться, - кивнул Ленни.
- А где ты взял кофе?
- Там, за углом, стоит автомат. Хочешь, я схожу принесу тебе стаканчик?
- Нет, не беспокойся.
- Тогда выпей моего. Правда, он уже немного остыл. - Ленни протянул ей стакан.
- Я один глоточек… - Лаки чуть пригубила кофе. - Сегодня утром я так и не успела позавтракать - нужно было отправить детей.
- Куда?
- К Джино, куда же еще. - Лаки вздохнула. - По-моему, им лучше пожить в Палм-Спрингс, пока вся эта бодяга не закончится. Кстати, ты слышал, что к Прайсу Вашингтону забрался вор?
- Кто об этом не слышал?.. - Ленни пожал плечами. Лаки тоже молчала, и неловкая пауза тянулась целую вечность.
Наконец Лаки пошевельнулась и достала из сумочки сигареты.
- Я думал, ты бросила, - сказал Ленни, внимательно следя за тем, как она прикуривает.
- Я пыталась, потом опять начала, - объяснила Лаки. - Джино тебе не звонил?
- Нет.
- Значит, сегодня позвонит. - Лаки выпустила к потолку тонкую струйку дыма. - Он приглашал тебя на эти выходные. Тебя и твоего… другого сына. - Она так и не смогла выговорить имя мальчика. - Только тебя и его, без… без этой… твоей…
- Я понял, - пришел ей на выручку Ленни.
- Вот и хорошо, - сказала Лаки неожиданно холодно. Она уже почти жалела, что пришла сюда и затеяла этот дурацкий разговор, хотя еще совсем недавно ей совершенно искренне хотелось встретиться с Ленни, увидеть его, перекинуться с ним хотя бы парой слов.
- Да, Лаки, я все понял, - повторил Ленни. - И я рад, что ты зашла сюда, потому что я должен тебе кое-что сказать.
- Что именно? - спросила Лаки, впервые обратив внимание на темные круги под глазами Ленни.
Очевидно, в последнее время он мало спал. Или плохо? Как, впрочем, и она сама. «Я хочу поцеловать его, - пронеслось у нее в голове. - Поцеловать, прижать к себе эту глупую белокурую голову и никогда не отпускать!»
- Насчет Клаудии…
О господи, этого ей только не хватало! Ну что он там еще придумал?! Неужели Ленни сейчас скажет ей, что влюбился в сицилийцу и хочет быть с ней?
«О Алекс! Мое сердце разбито, я - твоя!» - подумала она наполовину в шутку, наполовину всерьез.
- Ну?
- Насчет Клаудии и меня…
- Мне кажется, - быстро сказала Лаки, страшась тех слов, которые вот-вот должны были сорваться с его губ, - что мы говорили об этом уже достаточно. В любом случае сейчас не самое подходящее место и время, чтобы начинать все сначала.
- Но нам надо поговорить! - настаивал Ленни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82