- А что оставалось делать? Каждый раз спрыгивать с самолета?
- Эл, нужно посмотреть правде в глаза. Я думаю, что никто нас здесь не найдет.
- Я же сказал тебе, что завтра поищу останки самолета. Если повезет, мы найдем радио. Если бы нам не пришлось тащить Кристину и Нино, я бы нашел его сегодня.
- А если не найдешь? Если радио не работает?
- Тогда и будем думать.
- Мы пробыли здесь два дня и видели только один пролетевший самолет. Не думаю, что нас ищут, во всяком случае, здесь. Нужно попытаться выбраться из джунглей самим.
- Ты шутишь? - сухо спросил он.
- Нет. Это наша единственная надежда. Если мы останемся здесь, то все умрем.
- Не стоит беспокоиться заранее, ведь радио могло уцелеть.
- Мы теряем время.
Эл застонал и схватился за живот:
- Боже, напомни мне никогда больше не есть икры.
- Ты не хочешь слушать меня…
- А ты знаешь, о чем говоришь?
- Я стараюсь объяснить тебе. Я никогда нигде не училась, но многое знаю о животных и о том, как выжить. Нам нужно найти воду… реку. Если мы пойдем по течению, то обязательно придем к людям.
- Поговорим об этом завтра.
- Мы слабеем. Нужно выходить отсюда как можно скорее.
- А как же другие?
- Мы пойдем за помощью и пришлем спасателей.
- Ты шутишь. Они и пяти минут не протянут без нас. Даллас вздохнула:
- С каких пор ты начал думать о других?
- С тех пор, как нашел тебя.
К утру дождь усилился. Эл расставил всю посуду, чтобы собрать воду, и заставил всех вымыться.
- Черт, я всегда ненавидел утро понедельника, - жаловался Берии, когда Даллас промывала ему рану. Она начала заживать. Кожа сморщилась и затянулась.
Нога Кетти выглядела ужасно, и Даллас уже не сомневалась, что ее придется ампутировать, но здесь это было невозможно. У них даже не было большого ножа. Единственное лечение против гангрены - ампутация. Кетти почти не открывала глаза.
- Что делать? - прошептала Даллас Элу.
- Мы ничего не можем, даже если отрезать ногу, она все равно умрет.
- Но надо попытаться.
- И заставить ее еще больше страдать. Зачем?
- Я знаю, что ты прав, но страдаю от собственной беспомощности. Эл обнял ее и прижал к себе.
- Я люблю тебя, - прошептал он. - Что бы ни случилось, я люблю тебя. Всю жизнь я использовал женщин и больше ничего. А потом появилась ты. Я ждал тебя целых тридцать восемь лет. Так что не надо чувствовать себя беспомощной. Ты заставила меня заново понять вкус жизни.
- Надолго ли? Еще на неделю? Потому что, если мы останемся здесь, то больше не протянем. В крайнем случае, две.
- Ты когда-нибудь мыслила логично? Я попытаюсь найти вторую половину самолета.
- В такой дождь?
- Но ты же не хочешь, чтобы я сидел без дела.
Через два часа он обнаружил вторую половину. Его привели на место стервятники и грифы. Огромные птицы кружили над местом аварии и время от времени опускались на своих жертв.
Запах бензина смешивался с запахом горелого мяса. Эффект был настолько сильным, что Эл с трудом приблизился к самолету.
Однако он заставил себя, надеясь найти что-нибудь полезное. Хотя, судя по обгоревшим обломкам, было очевидно, что рация разбита. Но проверить нужно.
Нос самолета глубоко зарылся в землю. Эл обошел его и заглянул внутрь. Открывшаяся его глазам картина заставила вздрогнуть. То, что когда-то было человеком, стало месивом из мяса и костей. Эл подошел еще ближе: разбитая панель и еще тела. О Боже…
Эл отвернулся, его вырвало. И в этот момент он увидел огромную скользящую змею. Эл отпрянул от страха.
Никакого радио. Что делать дальше?
Воспоминания об искалеченных, разложившихся телах стояли у него перед глазами. Господи! Страшно умереть так.
Эл пробирался сквозь высокие, густые заросли, а потом присел у подножия гигантского дерева, надеясь, что воспоминания больше не вернутся. Но они не оставляли его.
Все безнадежно. Даллас права. Единственный способ - выбраться самим. Никто их не найдет. Да никто и не собирается спасать. Для всех он - вчерашний день.
Помните Эла Кинга?
Кого?
Дождь продолжался до середины дня. Он бил по кронам деревьев и превратил поляну вокруг самолета в море грязи. Потом внезапно перестал, и тут же появилось солнце, а с ним и жара. Влажная духота джунглей, которая способна истощить человека за несколько минут.
Нино стало хуже. Выпал язык, окоченели конечности, но он не переставал кричать и стонать.
Кристина сидела на полу рядом и поила его водой, но все понимали, что Нино умирает, и они не могут спасти его.
С тех пор как Даллас уговорила Эвана переодеться, он повеселел и с удовольствием помогал. Но парень не понимал, где находится и что пережил. Он называл Даллас Нелли или Эдной. Однако делал все, что она просила.
Конечно, девушка понимала, что Эван в шоке и страдает от амнезии. Но во всяком случае, теперь он не сидит в одиночестве в кресле.
Поль держался очень отрешенно. Он проснулся, жалуясь на боль в желудке и голове, и весь горел. Даллас достала термометр из аптечки и померила ему температуру. Она оказалась очень высокой. Только этого не хватало.
Даллас уложила Поля, прикрыла его одеялами и дала две таблетки аспирина из быстро исчезающего запаса медикаментов.
Как это она превратилась в кормящую мать? Даллас самой хотелось забраться в угол и свалиться там. Но поскольку Поль заболел, а Эл ушел, то все полагались только на нее. Поль вообще не способен на помощь. Только Эл поднимал всем настроение. Просто невероятно. Даллас разрешила себе на мгновение порадоваться мыслям о нем. А ведь она предполагала, что он первый сломается. Эл был слишком испорчен вниманием, ему стоило только поманить пальцем, и за него все делали. Однако держится он лучше всех.
Даллас вспомнила, как в самолете они лежали рядом и ласкали друг друга. Это было так прекрасно. Она словно впервые дотрагивалась до мужчины. Наконец Даллас поняла, о чем говорила Линда. Не хотелось отходить от Эла даже на минуту. Даллас мечтала сделать для него то, что заставляла себя делать для других мужчин. Но судьба распорядилась так, что они довольствуются прикосновениями. С кровати пришлось перебраться на кушетку. И пристегнуться ремнями. А пока они находились за запертой дверью, в самолете разыгралась трагедия.
Даллас глубоко вздохнула. Если им суждено умереть, то вместе.
Пусть они погибнут, но она хотела отдаться ему хотя бы раз. Однако как? Здесь? В самолете… Когда вокруг столько глаз…
- Эй, Даллас - послышался голос Берни. - Как насчет небольшого обеда? Я теряю вес. Ты можешь представить меня худым?
- Никогда, - рассмеялась она. Слава Богу, что хоть он поправляется, чего не скажешь о Кетти. Она молчит весь день и даже не в состоянии стонать.
- Что выберешь, Берни? Орехи, крекеры или пару кусочков сахара?
- А сколько крекеров?
- Твоя доля - шесть.
- Настоящий праздник.
- Пошли, Эван, помоги мне приготовить обед!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169