— И я не хочу тебя убивать. Кроме того, я не могу умереть. Во всяком случае, пока. — Он хотел сказать еще очень многое: о том, как на него нашло озарение, когда он держал в руках Лес Мечей, и потом во второй раз, когда он сидел в разбитом «БМВ».
Но у него ничего не получилось. Как будто не только весь его запас английских слов внезапно истощился, во и сами понятия куда-то разбежались. И тогда он заговорил по-вьетнамски. Но его родной язык, которым он так мало пользовался и так редко слышал, вызвал образы коптящих языков пламени пожарища, которое запалили не без его помощи. Слезы полились у него из глаз, и он резко закрыл рот, так что даже зубы лязгнули.
* * *
Когда Крис и М. Вогез спустились в прихожую, там никого не было.
— Возможно, он еще в саду, — предположил М. Вогез.
Но тут Крис заметил кровавый знак на двери в подвальное помещение.
— Что это?
М. Вогез подошел к нему.
— Это фунг хоанг, вьетнамский феникс. Мифическое существо, считающееся бессмертным.
— Это Транг, — сказал Крис и открыл дверь.
Они спустились в кромешную тьму.
Запах гнили и ржавчины стоял в воздухе. Впечатление такое, что ты в склепе. Они достигли конца ступенек, и Крис чуть голову себе не снес, наткнувшись на острый кусок металла, вытарчивающий из стены на уровне груди. Он вовремя пригнулся и дал знак М. Вогезу сделать то же самое.
— Я знаю Транга, — сказал М. Вогез, останавливаясь внизу лестницы. — Позвольте, я с ним займусь.
— Но он уже не работает на вас, — возразил Крис. — Возможно, и никогда всерьез не работал. Он уже предал вас однажды.
— Тем не менее, — сказал М. Вогез, — он вьетнамец. Я знаю их менталитет и умею с ними разговаривать.
— Не ходите сюда! Крис узнал голос Сива.
— Что ты здесь делаешь? — крикнул Крис. — Сутан сказала, что...
— Зачем ты спрашиваешь? — откликнулся Сив. — Ты знаешь прекрасно, зачем я здесь.
— Похоже. Гуарда уже нашел Транга, — тихо сказал М. Вогез.
— Сив, Транг нужен нам живым, — крикнул Крис. — Только он один может вывести нас на Волшебника.
— Я тебе удивляюсь" — откликнулся Сив. — Транг убил твоего брата. Он почти убил Аликс. — Голос у Сива звучал странно. Гортанные призвуки делали его каким-то уж чересчур зловещим.
— Он за это ответит в свое время, — сказал Крис, понимая, куда клонит Сив. — Не ершись.
— Я тебя предупреждаю, — крикнул Сив. — Не лезь сюда. Транг мой. Он убил Доминика. И сейчас он за это заплатит.
Крис использовал последнее средство.
— Ради Бога, Сив, опомнись. Ты же полицейский!
— Не лезь сюда, черт побери! Не с твоими нервами ввязываться в это дело.
— Пошли! — шепнул Крис мосье Вогезу. — Что мы стоим? Нам надо быстрее туда!
— Быстрее не получится, — заметил М. Вогез. — Тут целый лабиринт из труб и проводов. Даже если бы здесь горел свет, и то было бы трудно увидеть, где они. Вот если бы у нас была двенадцатифутовая лестница, мы бы...
Он не договорил и двинулся вперед, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь острый выступ или проходящую низко трубу, прислушиваясь к звукам.
— Надо спешить! — понукал его Крис. — Он убьет Транга, если мы не вмешаемся.
— Или Транг убьет его.
* * *
— Это ничего, что ты больше не любишь его, — сказала Морфея. — Я буду его любить за нас двоих.
Сутан стояла в дверях комнаты в конце холла.
— Кажется, я так и не научилась любить его. — Несколько торшеров, стоящих в комнате, заливали светом пол, но лицо Морфеи не было достаточно ярко освещено, и Сутан вглядывалась в него, будто перед ней было существо, которое давно считалось вымершим. — Вот чего я не могу понять, так это как можно продолжать любить его, зная о нем то, что знаешь ты?
Морфея улыбнулась улыбкой, которую люди, не знающие ее, могли бы назвать льстивой. Напротив, эта улыбка отражала внутренний покой ее души.
— В отличие от тебя, — сказала она, — я принимаю человека со всеми его слабостями и недостатками. Если жизнь и научила меня чему-нибудь, то это не искать в жизни совершенства, но исправлять наши собственные погрешности.
Даже не обдумывая это специально. Сутан выбрала именно эту позицию в комнате, откуда она могла издали изучать свою новую подружку и в то же время видеть сквозь открытую дверь весь холл. Но и здесь она была только в относительной безопасности. Ей хотелось выпить, но никакого спиртного в поле зрения не было, и ей не хотелось выказывать свою слабость, попросив Морфею принести ей чего-нибудь покрепче.
— Это, если я не ошибаюсь, бордель, — сказала Сутан. — Что ты здесь делаешь?
— Я знаю, кто я такая, — сказала вместо ответа Морфея, двигаясь через освещенный круг на полу, как призрак через залитую лунным светом лесную лужайку. — Но для меня очень важно, какой меня видишь ты. — В ее голосе не было ни тени раздражения.
— Почему? — Реплики Сутан в этом диалоге произносились на повышенных тонах.
— Мне кажется, это естественно, — ответила Морфея. — Ты его дочь.
— Чудно, но я совершенно не чувствую себя его дочерью.
— Ну, это трагедия для всех нас.
— Поэтому ты и привела меня сюда? Хочешь обработать меня?
— Я привела тебя сюда, уведя из того места, где тебе не хотелось находиться, — заметила Морфея, опять уходя из света в тень. — Вот и все.
— Я тебе не верю. — По мере того, как Морфея к ней приближалась, она все больше и больше нервничала. — Ты привела меня сюда, чтобы заставить меня помириться с отцом. Научить дочерней любви.
Опять та же самая улыбка.
— Сутан, как ты можешь не понимать того, что мне кажется настолько очевидным? Невозможно научить инстинктам. Несмотря на все твои заверения в противном, я убеждена, что ты любишь своего отца. И я думаю, ты всегда любила его. Но потом, с годами, ты научилась его ненавидеть.
— Нет, я...
Но тут Сутан увидела своего отца и Криса. Они быстро шли через холл по направлению к выходу. Заметив их, и Сутан двинулась следом. А потом и бегом припустилась.
— Я его вижу!
Крис повернул голову.
— Кого? Сива?
Но М. Вогез уже устремился вперед. Я положу конец этому безумию, — думал он. Хоть в какой-то степени исправлю то, что натворил.
— Мосье Мабюс, — прошептал он, двигаясь вдоль труб в полутьме. — Послушайте меня. Я хочу спасти вас. Поверьте, я вам все прощаю...
Мощная рука схватила его за горло и оторвала от пола. М. Вогез задергался, не в силах ни дышать, ни говорить, ни, тем более, кричать. Он смотрел в лицо М. Мабюса, напряженное и осунувшееся. Тонкая синяя жилка пересекала его лоб и пульсировала, как будто живя собственной жизнью.
— Tu... me... pardonnes? — Ты меня прощаешь? Слова вырывались из его уст с неестественной аспирацией, порожденной невероятным изумлением. Затем Транг с такой силой ударил М. Вогеза спиной о ржавые трубы, что руки и ноги бедняги задергались, как у марионетки.
— Mon Dieu! — только и сумел выдохнуть М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
Но у него ничего не получилось. Как будто не только весь его запас английских слов внезапно истощился, во и сами понятия куда-то разбежались. И тогда он заговорил по-вьетнамски. Но его родной язык, которым он так мало пользовался и так редко слышал, вызвал образы коптящих языков пламени пожарища, которое запалили не без его помощи. Слезы полились у него из глаз, и он резко закрыл рот, так что даже зубы лязгнули.
* * *
Когда Крис и М. Вогез спустились в прихожую, там никого не было.
— Возможно, он еще в саду, — предположил М. Вогез.
Но тут Крис заметил кровавый знак на двери в подвальное помещение.
— Что это?
М. Вогез подошел к нему.
— Это фунг хоанг, вьетнамский феникс. Мифическое существо, считающееся бессмертным.
— Это Транг, — сказал Крис и открыл дверь.
Они спустились в кромешную тьму.
Запах гнили и ржавчины стоял в воздухе. Впечатление такое, что ты в склепе. Они достигли конца ступенек, и Крис чуть голову себе не снес, наткнувшись на острый кусок металла, вытарчивающий из стены на уровне груди. Он вовремя пригнулся и дал знак М. Вогезу сделать то же самое.
— Я знаю Транга, — сказал М. Вогез, останавливаясь внизу лестницы. — Позвольте, я с ним займусь.
— Но он уже не работает на вас, — возразил Крис. — Возможно, и никогда всерьез не работал. Он уже предал вас однажды.
— Тем не менее, — сказал М. Вогез, — он вьетнамец. Я знаю их менталитет и умею с ними разговаривать.
— Не ходите сюда! Крис узнал голос Сива.
— Что ты здесь делаешь? — крикнул Крис. — Сутан сказала, что...
— Зачем ты спрашиваешь? — откликнулся Сив. — Ты знаешь прекрасно, зачем я здесь.
— Похоже. Гуарда уже нашел Транга, — тихо сказал М. Вогез.
— Сив, Транг нужен нам живым, — крикнул Крис. — Только он один может вывести нас на Волшебника.
— Я тебе удивляюсь" — откликнулся Сив. — Транг убил твоего брата. Он почти убил Аликс. — Голос у Сива звучал странно. Гортанные призвуки делали его каким-то уж чересчур зловещим.
— Он за это ответит в свое время, — сказал Крис, понимая, куда клонит Сив. — Не ершись.
— Я тебя предупреждаю, — крикнул Сив. — Не лезь сюда. Транг мой. Он убил Доминика. И сейчас он за это заплатит.
Крис использовал последнее средство.
— Ради Бога, Сив, опомнись. Ты же полицейский!
— Не лезь сюда, черт побери! Не с твоими нервами ввязываться в это дело.
— Пошли! — шепнул Крис мосье Вогезу. — Что мы стоим? Нам надо быстрее туда!
— Быстрее не получится, — заметил М. Вогез. — Тут целый лабиринт из труб и проводов. Даже если бы здесь горел свет, и то было бы трудно увидеть, где они. Вот если бы у нас была двенадцатифутовая лестница, мы бы...
Он не договорил и двинулся вперед, вытянув вперед руки, чтобы не наткнуться на какой-нибудь острый выступ или проходящую низко трубу, прислушиваясь к звукам.
— Надо спешить! — понукал его Крис. — Он убьет Транга, если мы не вмешаемся.
— Или Транг убьет его.
* * *
— Это ничего, что ты больше не любишь его, — сказала Морфея. — Я буду его любить за нас двоих.
Сутан стояла в дверях комнаты в конце холла.
— Кажется, я так и не научилась любить его. — Несколько торшеров, стоящих в комнате, заливали светом пол, но лицо Морфеи не было достаточно ярко освещено, и Сутан вглядывалась в него, будто перед ней было существо, которое давно считалось вымершим. — Вот чего я не могу понять, так это как можно продолжать любить его, зная о нем то, что знаешь ты?
Морфея улыбнулась улыбкой, которую люди, не знающие ее, могли бы назвать льстивой. Напротив, эта улыбка отражала внутренний покой ее души.
— В отличие от тебя, — сказала она, — я принимаю человека со всеми его слабостями и недостатками. Если жизнь и научила меня чему-нибудь, то это не искать в жизни совершенства, но исправлять наши собственные погрешности.
Даже не обдумывая это специально. Сутан выбрала именно эту позицию в комнате, откуда она могла издали изучать свою новую подружку и в то же время видеть сквозь открытую дверь весь холл. Но и здесь она была только в относительной безопасности. Ей хотелось выпить, но никакого спиртного в поле зрения не было, и ей не хотелось выказывать свою слабость, попросив Морфею принести ей чего-нибудь покрепче.
— Это, если я не ошибаюсь, бордель, — сказала Сутан. — Что ты здесь делаешь?
— Я знаю, кто я такая, — сказала вместо ответа Морфея, двигаясь через освещенный круг на полу, как призрак через залитую лунным светом лесную лужайку. — Но для меня очень важно, какой меня видишь ты. — В ее голосе не было ни тени раздражения.
— Почему? — Реплики Сутан в этом диалоге произносились на повышенных тонах.
— Мне кажется, это естественно, — ответила Морфея. — Ты его дочь.
— Чудно, но я совершенно не чувствую себя его дочерью.
— Ну, это трагедия для всех нас.
— Поэтому ты и привела меня сюда? Хочешь обработать меня?
— Я привела тебя сюда, уведя из того места, где тебе не хотелось находиться, — заметила Морфея, опять уходя из света в тень. — Вот и все.
— Я тебе не верю. — По мере того, как Морфея к ней приближалась, она все больше и больше нервничала. — Ты привела меня сюда, чтобы заставить меня помириться с отцом. Научить дочерней любви.
Опять та же самая улыбка.
— Сутан, как ты можешь не понимать того, что мне кажется настолько очевидным? Невозможно научить инстинктам. Несмотря на все твои заверения в противном, я убеждена, что ты любишь своего отца. И я думаю, ты всегда любила его. Но потом, с годами, ты научилась его ненавидеть.
— Нет, я...
Но тут Сутан увидела своего отца и Криса. Они быстро шли через холл по направлению к выходу. Заметив их, и Сутан двинулась следом. А потом и бегом припустилась.
— Я его вижу!
Крис повернул голову.
— Кого? Сива?
Но М. Вогез уже устремился вперед. Я положу конец этому безумию, — думал он. Хоть в какой-то степени исправлю то, что натворил.
— Мосье Мабюс, — прошептал он, двигаясь вдоль труб в полутьме. — Послушайте меня. Я хочу спасти вас. Поверьте, я вам все прощаю...
Мощная рука схватила его за горло и оторвала от пола. М. Вогез задергался, не в силах ни дышать, ни говорить, ни, тем более, кричать. Он смотрел в лицо М. Мабюса, напряженное и осунувшееся. Тонкая синяя жилка пересекала его лоб и пульсировала, как будто живя собственной жизнью.
— Tu... me... pardonnes? — Ты меня прощаешь? Слова вырывались из его уст с неестественной аспирацией, порожденной невероятным изумлением. Затем Транг с такой силой ударил М. Вогеза спиной о ржавые трубы, что руки и ноги бедняги задергались, как у марионетки.
— Mon Dieu! — только и сумел выдохнуть М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176