Росвита осторожно вошла за ним и услышала голоса, такие тихие, что поначалу их можно было принять за шум ветра.
— Но твой обет…
— Это не мой обет. Ты знаешь: отец заставил меня стать послушником только потому… — Он запнулся. — Я не Зигфрид, у меня нет призвания к монашеству. И смириться, как Эрменрих, я тоже не смогу.
— Но неужели так легко освободиться от обета? Ох, Айвар…
— Ты не хочешь за меня замуж!
Росвита чуть не вскрикнула, но сдержалась. Опершись рукой на книжный шкаф (кстати, тот самый, в котором находилась энциклопедия Исидоры), она стала разглядывать украшавшую его резьбу: святая Донна из Пенса, державшая в руках перо и свиток. — библиотекарь первого, основанного святой Бенедиктой монастыря. Если бы сестра библиотекарь Кведлинхейма следовала примеру святой Донны, это прекрасное собрание книг не содержалось бы в таком беспорядке.
Владычица и Господь! Ее младший брат, послушник, хочет жениться на какой-то неизвестной женщине! Отец бы взбесился.
— Айвар, — женщина говорила с легким акцентом, — Айвар, послушай. Ты знаешь, у меня нет ни денег, ни родных…
Вот почему отец засунул его в этот монастырь: чтобы лишить его возможности видеться с этой женщиной.
— …нет никого, к кому я имела бы право обратиться за помощью. Пока я «Королевский орел», я в безопасности. — («Орел») — Но какая судьба меня ждет, если я соглашусь выйти за тебя замуж?
— «Орел», который болтался здесь с книгой, ожидал этого свидания! Росвита не могла припомнить имени женщины. Она прислонилась к резной дверце книжного шкафа и приготовилась слушать дальше. Тем временем ее брат шептал о любви, о женитьбе — о том, от чего он, вступив шесть месяцев назад в Кведлинхеймский монастырь, должен был навсегда отречься.
7
— Я покину монастырь, — заключил Айвар. — Мы поедем на восток, я найду службу в приграничных землях. Там все время нужны солдаты.
— Как ты не понимаешь! — Она досадливо поморщилась. — Пока у тебя нет такого места, я не могу оставить «орлов». Как ты можешь просить меня об этом?
— Потому что я люблю тебя!
Она вздохнула и прижала пальцы к губам. Он хотел поцеловать ее, но не посмел. После тех объятий в нужнике она как будто стала далека от него.
— Я тоже люблю тебя, но как брата, Я не могу любить тебя… — она заколебалась, — иначе… — Я люблю другого мужчину.
— Ты любишь другого! — С досады он выпалил первое, что пришло в голову: — Хью!
Ее лицо застыло.
— О боже, прости меня, Лиат. Я не подумал. Я знаю.
— Ничего. — Она тряхнула головой.
Тусклый свет немного рассеивал полумрак. Массивные шкафы. Книги, книги, книги, их так много. Их количество давило на него. Монастырь со всеми своими премудростями слишком сложен для простого парня с севера, каким считал себя Айвар. Каждое слово Лиат наваливалось на него невыносимой тяжестью.
— Этот человек мертв. Я верю тебе, Айвар, но, даже если ты преодолеешь все препятствия и я выйду за тебя замуж, я все равно никогда не буду любить тебя так, как любила его.
Если. У Айвара появилась надежда.
— О боже! — Она дотронулась рукой до его плеча. Он почувствовал обжигающее тепло ее ладони сквозь грубую ткань монашеского балахона. — Я кажусь эгоисткой. Но я совсем одна, обо мне некому позаботиться.
— Нет, ты не одна. Я с тобой. — Он схватил ее руку. Рукопожатие родства. — Я всегда с тобой. И Ханна, конечно.
Во время краткого свидания в нужнике у него не было возможности спросить о Ханне — они успели только условиться об этой встрече в библиотеке. Но он поцеловал ее. Ну и воняло же там! Всю ночь ему грезилась Лиат, утром он выглядел уставшим и истерзанным.
— Ханна с Вулфером отправились на юг сопровождать епископа Антонию. — Она осталась недовольна собой. — Ты должен был это знать, Айвар. Пойми, мне грозит опасность не только со стороны Хью. Есть и другое: что-то преследовало отца в течение нескольких лет, потом он погиб, и я не знаю причины. — Девушка придвинулась к нему совсем близко. Айвар ждал, что она обнимет его, но этого не произошло. Она только чуть слышно прошептала: — Ты понимаешь?
Годом раньше Айвар отмел бы все ее страхи небрежным движением руки и грандиозными планами, на которые он был мастер. Теперь, повзрослев, юноша вынужден был признать, что Лиат права.
— Ладно, — он постарался успокоиться, — ты не выйдешь замуж ни за кого, кроме меня.
Она подавила смешок:
— Брак с ним все равно был невозможен. Если не он, то ты, потому что тебе я могу доверять. — В ее голосе послышалась тоска по тому, другому, мужчине, имя которого она не осмелилась произнести вслух.
Айвара захлестнула волна счастья. Лиат доверяет ему!
Со временем, думал он, она забудет того мужчину. Она полюбит Айвара, а тот останется лишь смутным воспоминанием. Мертвый не соперник живому.
Наученный горьким опытом, Айвар впервые осознал, что нельзя действовать сгоряча. Лиат совсем одна, ей нужна семья, родные. Хью нельзя сбрасывать со счетов. Айвар достаточно понимал, что Хью будет и дальше преследовать Лиат. Главной проблемой было освобождение из монастыря. Он должен найти путь отсюда. Это трудно, но возможно.
— Потребуется время, — наконец сказал он. — Ты дождешься меня? Она печально улыбнулась:
— Я останусь «орлом». Это я могу тебе обещать. Теперь «орлы» — моя родня.
— Тихо! — Айвар замер, услышав какой-то подозрительный шорох. Он отстранил от себя Лиат. — Кто там?
Из-за шкафов с книгами показалась темная фигура. Несколько мгновений юноша удивленно рассматривал ее.
— Моя сестра Росвита!
— О боже! — Лиат отпрянула в сторону.
— Да, Айвар. — Несомненно, это был голос священницы. — Брат мой… — Росвита говорила спокойно. Ее лицо выражало добродушную иронию? Гнев? Айвар совсем не знал ее. — Брат мой послушник, ваше поведение в высшей степени предосудительно. Я должна доложить матери Схоластике.
Айвар чуть не подпрыгнул от радости.
— Очень хорошо. — Он овладел собой. — Ничего не имею против.
Если мать Схоластика узнает о его контактах с женщиной, она наверняка вышвырнет его вон из монастыря.
Уличенный в таком серьезном грехе, Айвар ожидал окончания дневной службы, секста, стоя на коленях на каменном полу перед пустым и потому еще более внушительным креслом аббатисы. Наконец дверь позади него бесшумно отворилась, и вошла мать Схоластика. С ней была Росвита. По выражению ее лица нельзя было понять, сочувствует она ему или сердится. Айвар пожалел, что так плохо знал сестру. Что она сказала аббатисе? Юноша даже не осмеливался строить догадки.
— Я не просила вас смотреть на меня, брат Айвар, — сказала мать Схоластика.
Он вздрогнул и опустил взгляд. К его ужасу, Росвита вышла, оставив его наедине с ужасной настоятельницей. Он с силой сжал руки, пальцы побелели от напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
— Но твой обет…
— Это не мой обет. Ты знаешь: отец заставил меня стать послушником только потому… — Он запнулся. — Я не Зигфрид, у меня нет призвания к монашеству. И смириться, как Эрменрих, я тоже не смогу.
— Но неужели так легко освободиться от обета? Ох, Айвар…
— Ты не хочешь за меня замуж!
Росвита чуть не вскрикнула, но сдержалась. Опершись рукой на книжный шкаф (кстати, тот самый, в котором находилась энциклопедия Исидоры), она стала разглядывать украшавшую его резьбу: святая Донна из Пенса, державшая в руках перо и свиток. — библиотекарь первого, основанного святой Бенедиктой монастыря. Если бы сестра библиотекарь Кведлинхейма следовала примеру святой Донны, это прекрасное собрание книг не содержалось бы в таком беспорядке.
Владычица и Господь! Ее младший брат, послушник, хочет жениться на какой-то неизвестной женщине! Отец бы взбесился.
— Айвар, — женщина говорила с легким акцентом, — Айвар, послушай. Ты знаешь, у меня нет ни денег, ни родных…
Вот почему отец засунул его в этот монастырь: чтобы лишить его возможности видеться с этой женщиной.
— …нет никого, к кому я имела бы право обратиться за помощью. Пока я «Королевский орел», я в безопасности. — («Орел») — Но какая судьба меня ждет, если я соглашусь выйти за тебя замуж?
— «Орел», который болтался здесь с книгой, ожидал этого свидания! Росвита не могла припомнить имени женщины. Она прислонилась к резной дверце книжного шкафа и приготовилась слушать дальше. Тем временем ее брат шептал о любви, о женитьбе — о том, от чего он, вступив шесть месяцев назад в Кведлинхеймский монастырь, должен был навсегда отречься.
7
— Я покину монастырь, — заключил Айвар. — Мы поедем на восток, я найду службу в приграничных землях. Там все время нужны солдаты.
— Как ты не понимаешь! — Она досадливо поморщилась. — Пока у тебя нет такого места, я не могу оставить «орлов». Как ты можешь просить меня об этом?
— Потому что я люблю тебя!
Она вздохнула и прижала пальцы к губам. Он хотел поцеловать ее, но не посмел. После тех объятий в нужнике она как будто стала далека от него.
— Я тоже люблю тебя, но как брата, Я не могу любить тебя… — она заколебалась, — иначе… — Я люблю другого мужчину.
— Ты любишь другого! — С досады он выпалил первое, что пришло в голову: — Хью!
Ее лицо застыло.
— О боже, прости меня, Лиат. Я не подумал. Я знаю.
— Ничего. — Она тряхнула головой.
Тусклый свет немного рассеивал полумрак. Массивные шкафы. Книги, книги, книги, их так много. Их количество давило на него. Монастырь со всеми своими премудростями слишком сложен для простого парня с севера, каким считал себя Айвар. Каждое слово Лиат наваливалось на него невыносимой тяжестью.
— Этот человек мертв. Я верю тебе, Айвар, но, даже если ты преодолеешь все препятствия и я выйду за тебя замуж, я все равно никогда не буду любить тебя так, как любила его.
Если. У Айвара появилась надежда.
— О боже! — Она дотронулась рукой до его плеча. Он почувствовал обжигающее тепло ее ладони сквозь грубую ткань монашеского балахона. — Я кажусь эгоисткой. Но я совсем одна, обо мне некому позаботиться.
— Нет, ты не одна. Я с тобой. — Он схватил ее руку. Рукопожатие родства. — Я всегда с тобой. И Ханна, конечно.
Во время краткого свидания в нужнике у него не было возможности спросить о Ханне — они успели только условиться об этой встрече в библиотеке. Но он поцеловал ее. Ну и воняло же там! Всю ночь ему грезилась Лиат, утром он выглядел уставшим и истерзанным.
— Ханна с Вулфером отправились на юг сопровождать епископа Антонию. — Она осталась недовольна собой. — Ты должен был это знать, Айвар. Пойми, мне грозит опасность не только со стороны Хью. Есть и другое: что-то преследовало отца в течение нескольких лет, потом он погиб, и я не знаю причины. — Девушка придвинулась к нему совсем близко. Айвар ждал, что она обнимет его, но этого не произошло. Она только чуть слышно прошептала: — Ты понимаешь?
Годом раньше Айвар отмел бы все ее страхи небрежным движением руки и грандиозными планами, на которые он был мастер. Теперь, повзрослев, юноша вынужден был признать, что Лиат права.
— Ладно, — он постарался успокоиться, — ты не выйдешь замуж ни за кого, кроме меня.
Она подавила смешок:
— Брак с ним все равно был невозможен. Если не он, то ты, потому что тебе я могу доверять. — В ее голосе послышалась тоска по тому, другому, мужчине, имя которого она не осмелилась произнести вслух.
Айвара захлестнула волна счастья. Лиат доверяет ему!
Со временем, думал он, она забудет того мужчину. Она полюбит Айвара, а тот останется лишь смутным воспоминанием. Мертвый не соперник живому.
Наученный горьким опытом, Айвар впервые осознал, что нельзя действовать сгоряча. Лиат совсем одна, ей нужна семья, родные. Хью нельзя сбрасывать со счетов. Айвар достаточно понимал, что Хью будет и дальше преследовать Лиат. Главной проблемой было освобождение из монастыря. Он должен найти путь отсюда. Это трудно, но возможно.
— Потребуется время, — наконец сказал он. — Ты дождешься меня? Она печально улыбнулась:
— Я останусь «орлом». Это я могу тебе обещать. Теперь «орлы» — моя родня.
— Тихо! — Айвар замер, услышав какой-то подозрительный шорох. Он отстранил от себя Лиат. — Кто там?
Из-за шкафов с книгами показалась темная фигура. Несколько мгновений юноша удивленно рассматривал ее.
— Моя сестра Росвита!
— О боже! — Лиат отпрянула в сторону.
— Да, Айвар. — Несомненно, это был голос священницы. — Брат мой… — Росвита говорила спокойно. Ее лицо выражало добродушную иронию? Гнев? Айвар совсем не знал ее. — Брат мой послушник, ваше поведение в высшей степени предосудительно. Я должна доложить матери Схоластике.
Айвар чуть не подпрыгнул от радости.
— Очень хорошо. — Он овладел собой. — Ничего не имею против.
Если мать Схоластика узнает о его контактах с женщиной, она наверняка вышвырнет его вон из монастыря.
Уличенный в таком серьезном грехе, Айвар ожидал окончания дневной службы, секста, стоя на коленях на каменном полу перед пустым и потому еще более внушительным креслом аббатисы. Наконец дверь позади него бесшумно отворилась, и вошла мать Схоластика. С ней была Росвита. По выражению ее лица нельзя было понять, сочувствует она ему или сердится. Айвар пожалел, что так плохо знал сестру. Что она сказала аббатисе? Юноша даже не осмеливался строить догадки.
— Я не просила вас смотреть на меня, брат Айвар, — сказала мать Схоластика.
Он вздрогнул и опустил взгляд. К его ужасу, Росвита вышла, оставив его наедине с ужасной настоятельницей. Он с силой сжал руки, пальцы побелели от напряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148