Когда я беседовал с ней, мне казалось, что у меня на груди нашита алая буква и мы оба стараемся сделать вид, что ее нет. – Он рассмеялся горько и гневно. Но когда заговорил снова, голос его звучал подавленно. – Элли попросила меня привести к ней Уоррена.
Он посмотрел на меня, и я поняла, как много это для него значит.
Мы шли быстро, и парк скоро сузился и превратился в цепочку лужаек по обе стороны тропинки. Ухоженная растительность сменилась облетевшими кустами и пожелтевшей травой по колено. На возвышении, с которого открывался вид на реку, стояли качели. Я потащила Кайла к ним и села.
Очень важно было все представить верно. И теперь, когда пришло время, я боялась, что все испорчу.
Лениво покачиваясь, мы смотрели, как под нами течет река под затянутым облаками небом. Немного погодя Кайл сильно потер лицо, чтобы согреть его – и стереть невольные слезы.
– Боже, – сказал он, и я вздрогнула. Я не вампир, который не переносит Его имени, но мне не нравится, когда его используют всуе. Но когда он продолжил, я решила, что, может, и не всуе.
– Я люблю его. – Слова словно кто-то вырывал у него из горла. – Но он не подпускает меня. Ему кто-то звонит среди ночи, и он уходит, не объясняя, куда идет.
Там, откуда мы пришли, показался одинокий велосипедист в облегающем спортивном костюме. Он промчался в мелькании спиц на своем синем велосипеде супермена.
– Красивые ноги, – заметил Кайл.
Это была наша старая игра: мы с Кайлом обменивались впечатлениями о проходящих мужчинах, а Уоррен делал вид, что злится.
Я прижалась головой к плечу Кайла.
– Слишком миниатюрные. Не люблю, когда я вешу больше моих мужчин.
Кайл отклонился назад, так что смотрел скорее на небо, чем на реку.
– Когда в прошлом месяце мы вместе были в Сиэтле, он отогнал толпу пьяных красношеих ненавистников геев, просто сказав им несколько слов. Но этот Даррил обращается с ним, как… как с грязью, и Уоррен это терпит. Не понимаю. И этот сегодняшний случай… – Кайл глубоко втянул воздух, чтобы успокоиться. – Он связан с наркодельцами?
Я быстро покачала головой.
– Нет. Ничего незаконного. «Пока нет».
– Может, он другой? – спросил Кайл таким тоном, словно это его нисколько не волнует.
– Все другие открылись несколько лет назад. Он фыркнул.
– Ты не настолько тупа. Я знаю нескольких врачей и учителей, которые все еще скрывают, что они геи, – а ведь их может ожидать только потеря работы, толпа идиотов не станет жечь их дома.
Я почувствовала, что он пытается убедить себя в том, что Уоррен другой, и его возбуждение заметно спадает.
– Это многое объяснило бы. Например, то, что он так силен и знает, кто пришел, еще не открыв дверь.
«Что ж, – с надеждой подумала я, – конечно, быть другим не совсем то, что быть вервольфом. Но если он может принять одно, возможно, второе не вызовет у него отторжения».
– Он не другой, – заявила я.
Начала говорить, кто на самом деле Уоррен, но слова застревали в горле. – Это должен был рассказать мне Уоррен, – заметил Кайл.
– Верно, – согласилась я. – Но он не может.
– Ты имеешь в виду, не хочет.
– Нет, не может. – Я покачала головой. – У меня мало друзей. Не тех, кто приходит поесть попкорн и посмотреть глупое кино. Вы с Уорреном мои друзья.
Подруг у меня вообще нет. Моя работа не способствует дружбе с женщинами.
– Печально, – произнес Кайл. Потом добавил: – Вы с Уорреном единственные, с кем я ем попкорн.
– Патетично.
Болтовня помогла. Я набрала полную грудь и выдала:
– Уоррен – вервольф.
– Кто? – Уоррен перестал раскачивать качели.
– Вервольф. Ты знаешь. Вервольф, который слышат призыв луны, бегает на четырех лапах и скалит клыки.
Кайл посмотрел на меня.
– Ты серьезно? Я кивнула.
– А ты никому об этом не скажешь ни слова.
– Правда?
– Поэтому Уоррен и не мог тебе ничего объяснить. Потому что Адам – Альфа стаи – это запретил. Если теперь ты отправишься к властям или в газеты и сообщишь, даже если тебе не поверят, стая убьет тебя. – Я понимала, что говорю слишком быстро, но не могла остановиться. Это не казалось таким опасным в доме серии «А», в присутствии только самого Уоррена и Сэмюэля. Им я была небезразлична, но многие волки будут рады видеть меня – и Кайла тоже – мертвыми за то, что я ему рассказала. – Уоррен может с ними драться, но их слишком много. Он умрет, и ты умрешь вместе с ним.
Кайл поднял руку.
– Подожди. Тебе не кажется, что ты слишком рано хоронишь меня и Уоррена? Я сделала глубокий вдох.
– Надеюсь, что это не так. Тебе придется осознать: они очень серьезно относятся к своей тайне. Почему, по-твоему, они так долго смогли оставаться нераскрытыми?
– Мерси. – Он схватил меня за руку – его ладонь была холодна, но, может, только от ветра. – Вервольф?
Он мне не поверил – и это могло быть опасно.
– Двадцать лет назад никто не знал о других. Послушай, я тебе докажу.
Я осмотрела голые, без листвы, кусты. Они недостаточно густые, чтобы я могла в них раздеться и перемениться, но на реке лодок нет, и если только какой-нибудь велосипедист не покажется в самый неудачный момент… Я могу меняться и в одежде – я становлюсь меньше, а не больше, – но я предпочла бы делать это прилично, в укрытии. Койот в человеческой одежде выглядит нелепо.
– Подожди здесь.
Я отдала ему Пальто, чтобы не запачкать, спрыгнула с качелей и пошла по тропе к кустам. Как можно быстрее разделась и, как только сбросила последний предмет туалета, переменилась.
Потом выбралась на тропу и села, стараясь выглядеть не опасной.
– Мерси?
Типичное адвокатское выражение невозмутимости исчезло с лица Кайла; это свидетельствовало о том, как он потрясен.
Я помахала хвостом и издала успокаивающий звук. Он, как древний-древний старик, слез с качелей и подошел ко мне.
– Койот?
Когда я направилась назад к одежде, он двинулся за мной. Я переменилась прямо перед ним – и побыстрее оделась: услышала, что приближается еще один велосипедист.
– Я не вервольф, – сказала я, проводя руками по волосам. – Но можешь составить себе представление, пока не уговоришь Уоррена поменяться при тебе.
Кайл в нетерпении сам поправил мне прическу.
– Вервольфы больше, – предупредила я. – Намного. Они не похожи на волков. Скорее огромные собаки, которые могут тебя съесть. – Все в порядке. – Он отступил на шаг. Я думала, что он говорит о моих волосах, пока он не продолжил: – Уоррен – вервольф.
Я посмотрела на его лицо адвоката и вздохнула.
– Он не мог тебе сказать. Если ты после моего рассказа не сделаешь ничего глупого – мы оба в безопасности. Но если бы тебе рассказал он, как бы ты себя ни повел, он нарушил бы прямой приказ. Наказание за это очень жестокое.
Кайл по-прежнему никак не проявлял своих эмоций. Замкнулся, и я не могла понять, что он чувствует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75