– О боги! – Кариган сорвала с себя покровы и села, тяжело дыша. И зрелище, открывшееся ее глазам, совсем не утешало.
Куда ни глянь, бесконечно простирались молочно-белая земля и небо, если их, конечно, можно было так назвать. Во все стороны тянулась белизна. На небе не было заметно ни солнца, ни облаков, ни луны, оно казалось гладким, равномерно белесым. Ни горизонта, ни неровностей почвы, ни четких' линий. Ничто не нарушало всепобеждающий белый цвет.
Даже зеленая форма Кариган потускнела, будто это странное место не переносило цветов. Кожа тоже побледнела.
Хуже того, над головой, неведомо как прикрепленный к воздуху, нависал портрет Кариган, похожий на отражение в зеркале. Только глаза девушки были закрыты, а руки сложены крестом на груди. Посмертный портрет.
– Боги!
Кариган скатилась с каменной плиты, которая ничем не отличалась от тех, что девушка видела в Аллее Героев, – исписанная погребальными символами и украшенная у основания картинами, изображающими сцены из жизни покойного. На этом надгробии виднелись эпизоды из путешествия Кариган. На одной картине девушка сражалась с тварью из Канморан Вейн, на другой – стояла перед Торном, а на третьей скакала верхом на Кондоре во весь опор. Кариган прижала руку к виску.
– Неужели это смерть? – спросила она вслух. Голос прозвучал тонко и приглушенно.
Неожиданно накатилась волна клубящегося тумана, за пару мгновений окружив девушку и заслонив белесый полупрозрачный мир еще одним слоем белизны. Туман облепил Кариган, давил на нее. Она поворачивалась во все стороны, пытаясь найти хоть где-нибудь просвет, но белизна заполнила собой все. Попытки развеять ее руками приводили к тому, что туман закручивался спиралью, и от причудливых узоров кружилась голова. Девушка остановилась, затаив дыхание. Пар проплывал мимо нее клубами, а потом так же быстро, как появился, растаял. Взору Кариган открылось два ряда погребальных плит; на каждой из них лежала фигура.
«Неужели опять?» – подумала она, исполнившись недобрых предчувствий.
Девушка медленно прошла между плит. Тела укрывали погребальные пелены, но так, что можно было различить черты всех. Фастион, Мел, король Захарий, Севано, капитан Мэпстоун, ее отец…
С криком ужаса девушка сорвала покров с отца, и ткань с шелестом упала на пол рядом с ней. Кариган трясла Стевика и гладила по щекам, но его плоть оставалась холодной, а тело застывшим.
– Нет!
За спиной раздался негромкий мелодичный смех.
– Он мертв, – произнес знакомый голос.
Эльт.
Кариган посмотрела по сторонам, но никого не увидела.
– Если это смерть, – закричала она, – то где все остальные души?
– Мертвы. – Голос звенел подобно колоколу. Едва не плача, девушка бросилась к плите капитана Мэпстоун и сорвала покров. В смерти капитан выглядела куда более мирной, чем когда-либо в жизни. Она была одета в полную парадную форму, с золотым капитанским шнуром на плечах и шелковым кушаком вокруг пояса. В руках Ларен сжимала рукоять сабли. Брошь с крылатым конем холодно блестела в белом свете этого мира.
Собственная брошь Кариган отозвалась, и сама не зная, почему она так делает, девушка коснулась украшения капитана.
– Я не мертва, – сказала она.
Голос в голове ответил: «Это правда».
– Я мертва.
«А это ложь».
– Мертва! – закричал эльт.
«Ложь».
– Не тревожь мертвых.
Кариган оторвала руку от броши капитана и обернулась. У нее отчаянно колотилось сердце. Оказывается, за ней наблюдал Эджмон, хранитель гробниц. В руках он держал тряпицу. Склонившись к капитану Мэпстоун, Эджмон принялся полировать ее саблю.
– Где мы? – спросила Кариган, испытывая огромное облегчение при виде еще одного живого человек, пусть это и глава могильщиков.
Тот продолжал напевать нечто невнятное, полируя металл.
– Эджмон!
Маленький человечек остановился и непонимающе уставился на девушку.
– А?
– Где мы?
Эджмон бросил на девушку взгляд через очки. – Это промежуточное место.
Кариган облизала губу. Во рту у нее пересохло, туман оставил на языке горьковатый привкус.
– Почему они здесь? – Девушка указала на тела.
– Это то, что может быть.
– Значит, все не мертвы, но могут умереть.
– Эджмон, – сказала девушка. – Ты должен показать мне путь назад.
– Я не могу.
– Почему? – В голосе Кариган вновь зазвучало отчаяние. – Мне нужно вернуться. Я должна помочь остальным. Король…
Человечек оглядел девушку с головы до ног и хмыкнул.
– Я ухаживаю за мертвыми. Тебя коснулась смерть, но ты жива. Пока что.
– Эджмон! – Кариган вцепилась ему в рукав. – Пожалуйста! Выведи меня отсюда!
Тот смотрел на нее с видом затравленного зайца, пока девушка не выпустила его. Тогда Эджмон поправил одежду и пошмыгал носом, от чего очки зашевелились.
– Единожды войдя, ты не сможешь выйти, – сказал он.
«Ложь», – загремел голос в голове Кариган.
– Не забудь саблю, – проговорил Эджмон. – Или она будет недовольна.
Человечек указал вдаль. После долгой тишины раздался громкий стук копыт. Затем промелькнул силуэт всадника верхом на лошади. Через несколько мгновений они исчезли. Кариган бросила взгляд на капитана Мэпстоун. Клинок у нее в руках стал саблей Первой Всадницы. Кариган высвободила оружие из холодных пальцев.
Услышав знакомое уже бормотание-напевание, девушка обернулась и увидела, как Эджмон исчезает в белизне, быстро переступая ногами.
– Эджмон! Подожди!
Кариган бросилась за ним, и все же, как бы быстро она ни бежала, нагнать хранителя не смогла. Глава могильщиков делался все меньше и меньше, расстояние между ним и девушкой увеличивалось, а его бессмысленный напев делался тише, пока не смолк совсем.
– Эджмон! – снова закричала Кариган. Тяжелый белый воздух заглушил ее слова.
За ее спиной опять бесшумно заклубился туман, заслоняя погребальные плиты. Когда он исчез, вокруг не осталось ничего, кроме бесконечной белизны.
Сбив дыхание, Кариган без сил присела на белую землю, поджав ноги и положив голову на колени. Так она сидела довольно долго, отдыхая и стараясь победить отчаяние. Может быть, прошло несколько минут, пока девушка сидела так. А может – много часов.
Наконец Кариган поднялась и пошла вперед. Ей оставалось лишь идти вперед по бесцветной равнине. Под ногами хрустела короткая белая трава. Больше ничего не было заметно. Девушка невольно задумалась, не идет ли она на месте – настолько вокруг ничего не менялось.
Тут Кариган вспомнила о веточке мирики, лежащей во внутреннем кармане плаща, и вытащила его. Этот дар должен был напомнить ей об огромном северном лесе и зеленых, живых деревьях. Он должен был напомнить ей о друзьях.
Веточка мирики побеждала блеклость этого мира, и Кариган жадно смотрела на нее. Девушка растерла гладкий лист между пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123