Потому что мы могли бы разделить куда больше, чем власть. – Он умолк, давая собеседнице время обдумать его слова. – Ну, раз ты отказалась от моего предложения, выбора нет. Я снова спрашиваю: не закончишь ли ты игру?
Кариган ненавидела «Интригу», в которую всегда проигрывала. Приняв вызов Тенилла, она обречет короля Захария, своего отца и всех друзей на гибель. Обречет на гибель Сакоридию.
Девушка взглянула на Амильтона, который все еще бормотал себе под нос, склонившись над доской с игрой.
– А почему он не делает ход?
– Он сделает его, когда я разрешу.
– А почему ты не делаешь ход?
Тенилл приподнял золотую бровь.
– Я сделаю ход, когда ты сядешь за игру.
– То есть все… застыло?
– Да. Это пат.
– А если я откажусь играть?
– Мы проведем вечность в этом месте, – медленно улыбнулся Тенилл. – Зато если ты согласишься продолжить, у тебя есть шанс выиграть.
– Почему ты не пользуешься своей магией? – спросила Кариган.
– Садись играть, – заявил эльт.
– Почему ты не пользуешься своей магией? – повторила девушка.
Тенилл заметно напрягся. Амильтон, видимо, тоже, потому что принц принялся бормотать еще быстрее.
– Садись играть. Это единственный способ выбраться отсюда.
Неожиданно Кариган рассмеялась – она все поняла. Сущность ее прозрения, единственная правда в этом ненастоящем мире, была проще, чем самая простая магия. Она была Триадой, непредсказуемым элементом. Поэтому могла продолжить игру или остановится на пате. Игра оказалась в руках девушки.
– Я не буду заканчивать пат, – сказала девушка. Цветные фигурки игры отражались в сверкающем лезвии сабли Первой Всадницы. Кариган наклонилась к Тениллу и прошептала: – Ты ведь слишком слаб, чтобы самому выйти из него.
И раз уж это место – сочетание символов, образов и плотной реальности…
Кариган подняла саблю над головой. Тенилл вздрогнул. Клинок со свистом ринулся вниз.
Он врезался в доску точно между фигурками Амильтона и Тенилла, разрывая черную нить, связавшую их. Сабля рассекла пробковую доску, и зеленые, синие и красные фигурки посыпались в разные стороны. Оружие ударило по столешнице и прошло сквозь нее. Кариган оглушал рев, похожий на проносящийся со свистом воздух, а также крики Тенилла и Амильтона.
Стол распался на две аккуратные половины. Тенилл и Амильтон совершенно зеркальными жестами вскинули руки, словно чтобы предотвратить невидимый удар, и отвернули лица. По их фигурам пробежали трещины, и они рассыпались на тысячу крохотных кусочков.
А клинок все опускался. Он вошел в белую землю и двинулся ниже. Земля поглотила лезвие, рукоять, руку, держащую ее. Все запястье, предплечье и локоть. Сабля не останавливалась. В землю погрузилось плечо Кариган, а после и все остальное.
Оружие зазвенело по каменному полу тронной залы.
Золотые звенья цепи, удерживающей черный камень на шее Амильтона, дождем хлынули на пол. Черный камень еще раз подпрыгнул на каменных плитах и, вновь упав, раскололся.
Из него вырвалась дикая магия.
Колдовская сила с шипением рванулась через залу черной змеей, голодной и жаждущей мести. Она отыскала клинок Кариган и поднялась по лезвию. Девушка отбросила оружие, но щупальце успело добраться до бедняги и вцепиться в нее, как живое существо, как хищник, накормленный воплями Тенилла и Амильтона.
Теперь к ним добавился еще и крик Кариган – дикая магия обвила ее тело, все конечности. Она душила плоть, вытягивая из беспомощной жертвы жизнь. Все лица в тронном зале казались мутными сквозь пелену слез.
Амильтон простер руки к потолку, словно взывал к своему отцу, изображенному там. Кариган видела даже без броши призрачную, окровавленную фигуру эльта, отделяющуюся от принца.
Черный поток магии впился в плоть девушки, в ее плечо. Кариган затрясло от боли, когда безжалостная сила начала проникать все глубже, под кожу, сквозь мышцы…
От рубахи повалил дым. Девушка почувствовала запах собственной горящей плоти. Наполнились болью старые раны – запястья, обожженные кровью твари из Канморан Вейн, следы от плетки Иммереза, бессчетные ушибы, синяки, царапины… Бок намочила кровь.
Поток проникал все глубже, и Кариган застонала от боли. Внутренний голос подсказывал девушке, что черная сила хочет добраться до сердца и исказить его, отравить своим ядом каждую жилу ее тела.
Краем глаза Кариган заметила женщину с мечом, глядящую на нее глазами цвета стали. Воительница перекинула через плечо гриву рыжих волос и повернулась к вопящему Амильтону. Меч со свистом рассек воздух, сверкнув, как падающая звезда, и вонзился в принца. Вопль мгновенно смолк, хотя последние отголоски облетели тронный зал, отражаясь от каменных стен.
Амильтон повалился на пол. Серебряный венец свалился с его головы и, звеня, подкатился к ногам короля Захария. Корона повертелась на месте, словно монетка, пока законный владелец не поднял ее дрожащей рукой. А эльт исчез из нашего мироздания, как дым.
Кариган застонала. Последние остатки магии оставили ее, а вместе с ними исчезла и боль. В поле зрения девушки появился отец. Он смотрел на нее, а рядом стоял Севано и зеленоглазая дама, показавшаяся странно знакомой.
– Кари? – хрипло проговорил отец.
Э… – Вот и все, что смогла выговорить девушка.
Стевик схватил ее за руку. Ладонь оказалась теплой и загрубевшей от работы. Настоящей. Кариган наслаждалась ощущениями реальности.
– Ты можешь сесть? – спросил Стевик.
Девушка приподнялась на локтях и потрясла головой, чтобы прийти в себя. Боль осталась, и все же теперь она казалась далекой. Все тело ныло, но было сложно сказать, что именно мучает сильнее. Место, где магия впилась в плечо, оставалось вообще бесчувственным.
Кариган позволила отцу и Севано помочь ей подняться и дрожащей рукой заложила за ухо прядь волос.
Странный серый свет заливал тронную залу, масляные лампы казались тусклыми. Девушка удивленно поняла, что окончательно рассвело, и из-за этого посветлели окна на востоке.
Придворные устало перешептывались. Бриен и Рори поднимались с пола, морщась и протирая глаза. Неподалеку сидел Фастион. Капитан Мэпстоун опустилась рядом с ошарашенной Берилл Спенсер, обхватившей голову руками. Коннли приставил меч к животу Томаса Мирвелла.
Джендара стояла над телом Амильтона Хилландера, держа в руке окровавленный меч. Она встряхнула головой и отбросила его в сторону. Звон металла по камню разбудил всех. Взгляды обратились к воительнице. Джендара отыскала глаза Кариган.
– Ну вот, мы квиты, зеленюга.
Девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, но в этот миг распахнулись двери, и в залу ворвались Клинки и солдаты, одетые в черное с серебром. Дверь за гобеленом тоже открылась, и в нее бежали другие Клинки, а за ними маршал кавалерии Мартел и его воины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Кариган ненавидела «Интригу», в которую всегда проигрывала. Приняв вызов Тенилла, она обречет короля Захария, своего отца и всех друзей на гибель. Обречет на гибель Сакоридию.
Девушка взглянула на Амильтона, который все еще бормотал себе под нос, склонившись над доской с игрой.
– А почему он не делает ход?
– Он сделает его, когда я разрешу.
– А почему ты не делаешь ход?
Тенилл приподнял золотую бровь.
– Я сделаю ход, когда ты сядешь за игру.
– То есть все… застыло?
– Да. Это пат.
– А если я откажусь играть?
– Мы проведем вечность в этом месте, – медленно улыбнулся Тенилл. – Зато если ты согласишься продолжить, у тебя есть шанс выиграть.
– Почему ты не пользуешься своей магией? – спросила Кариган.
– Садись играть, – заявил эльт.
– Почему ты не пользуешься своей магией? – повторила девушка.
Тенилл заметно напрягся. Амильтон, видимо, тоже, потому что принц принялся бормотать еще быстрее.
– Садись играть. Это единственный способ выбраться отсюда.
Неожиданно Кариган рассмеялась – она все поняла. Сущность ее прозрения, единственная правда в этом ненастоящем мире, была проще, чем самая простая магия. Она была Триадой, непредсказуемым элементом. Поэтому могла продолжить игру или остановится на пате. Игра оказалась в руках девушки.
– Я не буду заканчивать пат, – сказала девушка. Цветные фигурки игры отражались в сверкающем лезвии сабли Первой Всадницы. Кариган наклонилась к Тениллу и прошептала: – Ты ведь слишком слаб, чтобы самому выйти из него.
И раз уж это место – сочетание символов, образов и плотной реальности…
Кариган подняла саблю над головой. Тенилл вздрогнул. Клинок со свистом ринулся вниз.
Он врезался в доску точно между фигурками Амильтона и Тенилла, разрывая черную нить, связавшую их. Сабля рассекла пробковую доску, и зеленые, синие и красные фигурки посыпались в разные стороны. Оружие ударило по столешнице и прошло сквозь нее. Кариган оглушал рев, похожий на проносящийся со свистом воздух, а также крики Тенилла и Амильтона.
Стол распался на две аккуратные половины. Тенилл и Амильтон совершенно зеркальными жестами вскинули руки, словно чтобы предотвратить невидимый удар, и отвернули лица. По их фигурам пробежали трещины, и они рассыпались на тысячу крохотных кусочков.
А клинок все опускался. Он вошел в белую землю и двинулся ниже. Земля поглотила лезвие, рукоять, руку, держащую ее. Все запястье, предплечье и локоть. Сабля не останавливалась. В землю погрузилось плечо Кариган, а после и все остальное.
Оружие зазвенело по каменному полу тронной залы.
Золотые звенья цепи, удерживающей черный камень на шее Амильтона, дождем хлынули на пол. Черный камень еще раз подпрыгнул на каменных плитах и, вновь упав, раскололся.
Из него вырвалась дикая магия.
Колдовская сила с шипением рванулась через залу черной змеей, голодной и жаждущей мести. Она отыскала клинок Кариган и поднялась по лезвию. Девушка отбросила оружие, но щупальце успело добраться до бедняги и вцепиться в нее, как живое существо, как хищник, накормленный воплями Тенилла и Амильтона.
Теперь к ним добавился еще и крик Кариган – дикая магия обвила ее тело, все конечности. Она душила плоть, вытягивая из беспомощной жертвы жизнь. Все лица в тронном зале казались мутными сквозь пелену слез.
Амильтон простер руки к потолку, словно взывал к своему отцу, изображенному там. Кариган видела даже без броши призрачную, окровавленную фигуру эльта, отделяющуюся от принца.
Черный поток магии впился в плоть девушки, в ее плечо. Кариган затрясло от боли, когда безжалостная сила начала проникать все глубже, под кожу, сквозь мышцы…
От рубахи повалил дым. Девушка почувствовала запах собственной горящей плоти. Наполнились болью старые раны – запястья, обожженные кровью твари из Канморан Вейн, следы от плетки Иммереза, бессчетные ушибы, синяки, царапины… Бок намочила кровь.
Поток проникал все глубже, и Кариган застонала от боли. Внутренний голос подсказывал девушке, что черная сила хочет добраться до сердца и исказить его, отравить своим ядом каждую жилу ее тела.
Краем глаза Кариган заметила женщину с мечом, глядящую на нее глазами цвета стали. Воительница перекинула через плечо гриву рыжих волос и повернулась к вопящему Амильтону. Меч со свистом рассек воздух, сверкнув, как падающая звезда, и вонзился в принца. Вопль мгновенно смолк, хотя последние отголоски облетели тронный зал, отражаясь от каменных стен.
Амильтон повалился на пол. Серебряный венец свалился с его головы и, звеня, подкатился к ногам короля Захария. Корона повертелась на месте, словно монетка, пока законный владелец не поднял ее дрожащей рукой. А эльт исчез из нашего мироздания, как дым.
Кариган застонала. Последние остатки магии оставили ее, а вместе с ними исчезла и боль. В поле зрения девушки появился отец. Он смотрел на нее, а рядом стоял Севано и зеленоглазая дама, показавшаяся странно знакомой.
– Кари? – хрипло проговорил отец.
Э… – Вот и все, что смогла выговорить девушка.
Стевик схватил ее за руку. Ладонь оказалась теплой и загрубевшей от работы. Настоящей. Кариган наслаждалась ощущениями реальности.
– Ты можешь сесть? – спросил Стевик.
Девушка приподнялась на локтях и потрясла головой, чтобы прийти в себя. Боль осталась, и все же теперь она казалась далекой. Все тело ныло, но было сложно сказать, что именно мучает сильнее. Место, где магия впилась в плечо, оставалось вообще бесчувственным.
Кариган позволила отцу и Севано помочь ей подняться и дрожащей рукой заложила за ухо прядь волос.
Странный серый свет заливал тронную залу, масляные лампы казались тусклыми. Девушка удивленно поняла, что окончательно рассвело, и из-за этого посветлели окна на востоке.
Придворные устало перешептывались. Бриен и Рори поднимались с пола, морщась и протирая глаза. Неподалеку сидел Фастион. Капитан Мэпстоун опустилась рядом с ошарашенной Берилл Спенсер, обхватившей голову руками. Коннли приставил меч к животу Томаса Мирвелла.
Джендара стояла над телом Амильтона Хилландера, держа в руке окровавленный меч. Она встряхнула головой и отбросила его в сторону. Звон металла по камню разбудил всех. Взгляды обратились к воительнице. Джендара отыскала глаза Кариган.
– Ну вот, мы квиты, зеленюга.
Девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, но в этот миг распахнулись двери, и в залу ворвались Клинки и солдаты, одетые в черное с серебром. Дверь за гобеленом тоже открылась, и в нее бежали другие Клинки, а за ними маршал кавалерии Мартел и его воины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123