Мне кажется, с ним надо что-то делать…
Камелькранц подумал, подумал, и велел своему племяннику Карлу отвезти больного работника догмой.
Опираясь на лопату, Левка поковылял к бричке. Он хотел сесть рядом с Карлом, но тот брезгливо кивнул на козлы. Я, дескать, хозяин, ты мой невольник, и знай свое место. Но в дороге, как мы узнали потом, Левка заставил маленького барона кое-что понять.
Вначале они ехали молча. Но Большое Ухо не умел долго молчать. Ему непременно надо было с кем-нибудь говорить. Он и решил перекинуться парой слов с Карлом.
- Послушай, Фердаммт…
- Это кого ты зовешь Фердаммтом? - обиделся Карл.
- Тебя, кого еще… Ты не крути, Фердаммт, а отвечай на вопрос. Почему ты такой толстый?
- Я - больной, - важно ответил барон.
Левка расхохотался:
- Я так и знал. Ты - не жилец на белом свете и к тому еще - дурак.
- Я тебя сейчас выброшу из коляски, - вспылил маленький барон. - И ты пойдешь, как пленник за колесницей победителя.
- Это еще вопрос, - ухмыльнулся Большое Ухо. - Я, видишь, не люблю, когда меня выбрасывают. Я люблю сам выбрасывать.
Карл ухватил Левку за плечи, но тот вывернулся и ткнул немца локтем в лицо.
- Тир, куси его, куси! - вопил Карл.
Но Левка уже успел приручить собаку. Тир бежал рядом с бричкой, лаял, вилял хвостом и не знал, кого здесь надо брать.
И, путая падежи, перевирая окончания немецких слов Левка принялся втолковывать:
- Немцы вообще против русских никуда не годятся. В тринадцатом веке были такие же псы-рыцари. И вздумали они схватиться с нашими на Чудском озере. Пришли - страшнее не придумать: одеты в железные сетки, на головах рога. А наш Васька Буслаев взял оглоблю да как начал гвоздить по вашим, так от псов куда руки, куда ноги, куда головы полетели с рогами…
- Этого не может быть, - важно сказал Карл. - Арийцы - непобедимая раса.
- А ты тоже из этой расы?
- Конечно, - убежденно ответил Карл. - Мама говорила, что наш род идет от самого Фридриха Барбароссы.
- Тогда выходи из брички и давай сразимся на кулаках, - предложил Левка.
Карл не понимал, что это такое - сражаться на кулаках. Но Левка быстро разъяснил суть дела. Он спихнул Не Жильца на свете с тележки и, дав несколько зуботычин, так разозлил, что Карл бросился к Большому Уху с кулаками.
- Ну вот, а говорил - не умеешь, - подбадривал его Левка и так обрабатывал, что бедный потомок непобедимой расы бросился бежать. - Вот видишь, Фердаммт… Плохой из тебя ариец, - ехидно произнес наш друг. - Теперь ты будешь служить мне.
Он усадил Карла на козлы, а сам разлегся в бричке:
- Давай погоняй, надо поскорее ногу лечить!
У ворот замка Карл почувствовал себя хозяином:
- Иди открывай ворота!
- А кто кому теперь должен служить: я - тебе или ты - мне? - спросил Левка.
Но Фердаммт уже все забыл. Он соскочил с повозки, с ревом убежал во двор и появился оттуда лишь в сопровождении мамаши. На баронессу страшно было смотреть. Глаза ее совсем остановились, а тонкий красный язычок все время бегал по губам.
- Ты сказал, что мой сын должен тебе служить? - сипела фрау.
- Да нет, - пытался оправдаться Левка. - Мы с ним шутили…
- Ты с ним шутил? - еще пуще озверела Птичка. Она схватила Левку за шиворот и сбросила с тележки.
Фердаммт тут же подскочил и ударил врага пинком в лицо.
«Ну все! Теперь мне конец», - подумал Левка, видя, как Птичка поднимает для удара свою гигантскую ногу.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Овчарка, которая беспокойно металась, не зная, на чью сторону ей перейти в этой расправе, вдруг клацнула зубами и схватила железными челюстями мучительницу за ногу. Баронесса дико вскрикнула и, выпучив от страха глаза, стала медленно садиться на землю.
- Тир! - крикнул Левка. - Тубо!
Собака отпустила баронессу и, прикрыв лежащего, принялась угрожающе рычать на хозяев.
Баронесса кое-как встала и вместе с незадачливым сыном поднялась на крыльцо. Через минуту из дома выскочила Луиза и, сбросив с себя фартук, куда-то побежала.
- Ты куда, Луиза? - крикнул ей вдогонку Левка.
- Доктора надо!
Левка по наивности думал, что врача кличут к нему и перетрусил. Он быстро нашел гвоздь и сделал себе ранку на ноге, надеясь этим обмануть доктора.
Вскоре в сопровождении Луизы во двор вошел высокий, с седыми усиками человек, костюм которого был усыпан табаком. Доктора провели в дом.
Сделав прививку против собачьего укуса баронессе, эскулап захотел посмотреть на «больную» овчарку, чтобы решить ее участь.
- Жаль Тира, - бубнил он по дороге сопровождающим его Луизе и Карлу. - Это всегда был благоразумный пес… И вдруг… Без сомнения, бешенство…
Каково же было удивление врача, когда он увидел, что «бешеная» собака лежит рядом с Левкой на пороге амбара и доверчиво лижет ему руки.
- Тир, ты что делаешь? А ну, Тир, посмотри на меня! - ласково сказал доктор.
Пес встал и виновато подошел к нему.
- Нет, - бормотал врач. - Собака здорова. Что с тобой случилось, Тир? Почему ты обнажил клыки против хозяев?
Вдруг доктор отстранил собаку, нагнулся к Левке, рассматривая вздувшуюся и посиневшую голень:
- Что у тебя с ногой?
- Ужалила гадюка, - проговорил Левка, чувствуя, что обман будет сейчас открыт этим неряшливым стариком.
Доктор осмотрел ранку, которую сделал гвоздем Левка, подозрительно хмыкнул и тут только увидел, что глаз у Большого Уха почти заплыл под большим синяком:
- Тоже змея ужалила?
- Нет маленький змееныш, - посмотрев на Фердаммта, улыбнулся Левка.
При этих словах Тир, словно понимая о ком идет речь, снова зарычал.
- Тубо! Тубо! - тихо успокаивал Большое Ухо собаку, и она моментально стихла, прижалась головой к нему.
Доктор переводил внимательный взгляд с Левки на собаку, с собаки на Карла.
- Или пес сошел с ума, - бормотал старик. - Или, наоборот, у него почти гениальный ум…
Доктор вдруг нагнулся к Левкиному уху:
- А гвоздем ногу ковырять не советую… Может случиться заражение крови…
Он обработал ранку на ноге йодом, положил бинт и, уходя со двора, бросил маленькой немке:
- Луиза, передайте фрау Марте, что собака совершенно здорова, но мальчик в опасности. Его ужалила ядовитая змея.
Левке показалось, что, уходя, доктор подмигнул ему.
Между тем из коровника на Левку смотрели три невольницы. Он оглянулся и в их взглядах прочел сочувствие.
- Как это случилось? - услышал он русский говор Груни. - Тебе очень больно?
- Ничего не больно, - ответил Левка. - Им больнее…
Вскоре вышел с ружьем Карл и, старательно целясь, выстрелил в овчарку. Старого доброго Тира не спасло свидетельство доктора: пес был застрелен за измену господам.
ДОПРОС
Впрочем, я не боялся, и моим единственным опасением было - как бы не подумали, что я боюсь.
П. Мериме. «Взятие редута»
Когда мы с Димкой вернулись в амбар, наш «больной» вынырнул из-под отвернутой половицы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Камелькранц подумал, подумал, и велел своему племяннику Карлу отвезти больного работника догмой.
Опираясь на лопату, Левка поковылял к бричке. Он хотел сесть рядом с Карлом, но тот брезгливо кивнул на козлы. Я, дескать, хозяин, ты мой невольник, и знай свое место. Но в дороге, как мы узнали потом, Левка заставил маленького барона кое-что понять.
Вначале они ехали молча. Но Большое Ухо не умел долго молчать. Ему непременно надо было с кем-нибудь говорить. Он и решил перекинуться парой слов с Карлом.
- Послушай, Фердаммт…
- Это кого ты зовешь Фердаммтом? - обиделся Карл.
- Тебя, кого еще… Ты не крути, Фердаммт, а отвечай на вопрос. Почему ты такой толстый?
- Я - больной, - важно ответил барон.
Левка расхохотался:
- Я так и знал. Ты - не жилец на белом свете и к тому еще - дурак.
- Я тебя сейчас выброшу из коляски, - вспылил маленький барон. - И ты пойдешь, как пленник за колесницей победителя.
- Это еще вопрос, - ухмыльнулся Большое Ухо. - Я, видишь, не люблю, когда меня выбрасывают. Я люблю сам выбрасывать.
Карл ухватил Левку за плечи, но тот вывернулся и ткнул немца локтем в лицо.
- Тир, куси его, куси! - вопил Карл.
Но Левка уже успел приручить собаку. Тир бежал рядом с бричкой, лаял, вилял хвостом и не знал, кого здесь надо брать.
И, путая падежи, перевирая окончания немецких слов Левка принялся втолковывать:
- Немцы вообще против русских никуда не годятся. В тринадцатом веке были такие же псы-рыцари. И вздумали они схватиться с нашими на Чудском озере. Пришли - страшнее не придумать: одеты в железные сетки, на головах рога. А наш Васька Буслаев взял оглоблю да как начал гвоздить по вашим, так от псов куда руки, куда ноги, куда головы полетели с рогами…
- Этого не может быть, - важно сказал Карл. - Арийцы - непобедимая раса.
- А ты тоже из этой расы?
- Конечно, - убежденно ответил Карл. - Мама говорила, что наш род идет от самого Фридриха Барбароссы.
- Тогда выходи из брички и давай сразимся на кулаках, - предложил Левка.
Карл не понимал, что это такое - сражаться на кулаках. Но Левка быстро разъяснил суть дела. Он спихнул Не Жильца на свете с тележки и, дав несколько зуботычин, так разозлил, что Карл бросился к Большому Уху с кулаками.
- Ну вот, а говорил - не умеешь, - подбадривал его Левка и так обрабатывал, что бедный потомок непобедимой расы бросился бежать. - Вот видишь, Фердаммт… Плохой из тебя ариец, - ехидно произнес наш друг. - Теперь ты будешь служить мне.
Он усадил Карла на козлы, а сам разлегся в бричке:
- Давай погоняй, надо поскорее ногу лечить!
У ворот замка Карл почувствовал себя хозяином:
- Иди открывай ворота!
- А кто кому теперь должен служить: я - тебе или ты - мне? - спросил Левка.
Но Фердаммт уже все забыл. Он соскочил с повозки, с ревом убежал во двор и появился оттуда лишь в сопровождении мамаши. На баронессу страшно было смотреть. Глаза ее совсем остановились, а тонкий красный язычок все время бегал по губам.
- Ты сказал, что мой сын должен тебе служить? - сипела фрау.
- Да нет, - пытался оправдаться Левка. - Мы с ним шутили…
- Ты с ним шутил? - еще пуще озверела Птичка. Она схватила Левку за шиворот и сбросила с тележки.
Фердаммт тут же подскочил и ударил врага пинком в лицо.
«Ну все! Теперь мне конец», - подумал Левка, видя, как Птичка поднимает для удара свою гигантскую ногу.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Овчарка, которая беспокойно металась, не зная, на чью сторону ей перейти в этой расправе, вдруг клацнула зубами и схватила железными челюстями мучительницу за ногу. Баронесса дико вскрикнула и, выпучив от страха глаза, стала медленно садиться на землю.
- Тир! - крикнул Левка. - Тубо!
Собака отпустила баронессу и, прикрыв лежащего, принялась угрожающе рычать на хозяев.
Баронесса кое-как встала и вместе с незадачливым сыном поднялась на крыльцо. Через минуту из дома выскочила Луиза и, сбросив с себя фартук, куда-то побежала.
- Ты куда, Луиза? - крикнул ей вдогонку Левка.
- Доктора надо!
Левка по наивности думал, что врача кличут к нему и перетрусил. Он быстро нашел гвоздь и сделал себе ранку на ноге, надеясь этим обмануть доктора.
Вскоре в сопровождении Луизы во двор вошел высокий, с седыми усиками человек, костюм которого был усыпан табаком. Доктора провели в дом.
Сделав прививку против собачьего укуса баронессе, эскулап захотел посмотреть на «больную» овчарку, чтобы решить ее участь.
- Жаль Тира, - бубнил он по дороге сопровождающим его Луизе и Карлу. - Это всегда был благоразумный пес… И вдруг… Без сомнения, бешенство…
Каково же было удивление врача, когда он увидел, что «бешеная» собака лежит рядом с Левкой на пороге амбара и доверчиво лижет ему руки.
- Тир, ты что делаешь? А ну, Тир, посмотри на меня! - ласково сказал доктор.
Пес встал и виновато подошел к нему.
- Нет, - бормотал врач. - Собака здорова. Что с тобой случилось, Тир? Почему ты обнажил клыки против хозяев?
Вдруг доктор отстранил собаку, нагнулся к Левке, рассматривая вздувшуюся и посиневшую голень:
- Что у тебя с ногой?
- Ужалила гадюка, - проговорил Левка, чувствуя, что обман будет сейчас открыт этим неряшливым стариком.
Доктор осмотрел ранку, которую сделал гвоздем Левка, подозрительно хмыкнул и тут только увидел, что глаз у Большого Уха почти заплыл под большим синяком:
- Тоже змея ужалила?
- Нет маленький змееныш, - посмотрев на Фердаммта, улыбнулся Левка.
При этих словах Тир, словно понимая о ком идет речь, снова зарычал.
- Тубо! Тубо! - тихо успокаивал Большое Ухо собаку, и она моментально стихла, прижалась головой к нему.
Доктор переводил внимательный взгляд с Левки на собаку, с собаки на Карла.
- Или пес сошел с ума, - бормотал старик. - Или, наоборот, у него почти гениальный ум…
Доктор вдруг нагнулся к Левкиному уху:
- А гвоздем ногу ковырять не советую… Может случиться заражение крови…
Он обработал ранку на ноге йодом, положил бинт и, уходя со двора, бросил маленькой немке:
- Луиза, передайте фрау Марте, что собака совершенно здорова, но мальчик в опасности. Его ужалила ядовитая змея.
Левке показалось, что, уходя, доктор подмигнул ему.
Между тем из коровника на Левку смотрели три невольницы. Он оглянулся и в их взглядах прочел сочувствие.
- Как это случилось? - услышал он русский говор Груни. - Тебе очень больно?
- Ничего не больно, - ответил Левка. - Им больнее…
Вскоре вышел с ружьем Карл и, старательно целясь, выстрелил в овчарку. Старого доброго Тира не спасло свидетельство доктора: пес был застрелен за измену господам.
ДОПРОС
Впрочем, я не боялся, и моим единственным опасением было - как бы не подумали, что я боюсь.
П. Мериме. «Взятие редута»
Когда мы с Димкой вернулись в амбар, наш «больной» вынырнул из-под отвернутой половицы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58