А Тэд Касабланка говорит, что он — посмешище всего города.
— Я не стала бы относиться серьезно к его словам. Ты ведь знаешь, какие стервозы эти голубые.
— «Голубые»! — сверкнула глазами Нили. — Не смей его так называть! Он… он великолепен, и точка! Ему всего тридцать лет, а он уже сделал себе три миллиона долларов. И он не голубой!
— Правда?
— Правда. Что, ты думаешь, я делала сегодня? Примеряла костюмы? Это я Мэлу так сказала. Мы, Тэд и я, занимались этим самым… в разных позах. Прямо в его великолепной студии с кондиционированным воздухом. И уж можешь мне поверить, никакой он не… — Она вдруг осеклась на полуслове. Мэл принес им поднос с наполненными стаканами.
— Я уже сбросила пять фунтов, — похвалилась Нили, взяв из рук Мэла стакан с молоком. Она достала пузырек, вытряхнула из него зеленоватую в крапинках капсулу. — Вот это изобретение что надо, — сказала она. — Они совершенно бесподобны, Джен. Начисто отбивают аппетит. Единственное, что неприятно: на меня они действуют возбуждающе, и я совсем не могу заснуть.
— Попробуй принимать секонал, — предложила ей Дженифер.
— А он правда помогает?
— Великолепно помогает. Он в таких симпатичных красных капсулах-"куколках", которые уносят все твои заботы и тревоги и дарят тебе целых девять часов блаженного сна каждую ночь.
— Серьезно? Я попробую. Мэл, позвони доктору Холту прямо сейчас. Вели ему прислать мне сто штук.
— «Сто»? — поперхнулась Дженифер. — Нили, это же не аспирин. Принимать надо только по одной на ночь. Ни один врач не выпишет тебе больше двадцати пяти.
— Что-о? Не выпишет? Хочешь на спор? Доктор Холт — врач нашей студии. Он выпишет мне все, что я спрошу. Мэл, звони ему прямо сейчас. — Мэл неуклюже направился звонить. — Значит, только по одной на ночь, да?
Дженифер кивнула. Она не сочла нужным сообщать Нили, что сама принимает иногда и по три. Нили поможет и одна. Кроме того, она намерена вообще прекратить принимать секонал, как только у нее все наладится с Тони.
Мэл ушел звонить. Нили смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Потом придвинула кресло ближе.
— Мне нужно подобрать другой противозачаточный колпачок. В прошлом месяце Мэл два раза не успел вынуть вовремя. Сукин сын — так и хочет, чтобы я залетела.
— А я думала, ты хочешь ребенка.
— Только не от него. Я уже решила от него избавиться.
— Нили!
— Послушай, он — тряпка. Честно, Дженифер, он изменился до неузнаваемости. У него ни к чему нет стимула. Я уже говорила на эту тему с Шефом, и тот согласился со мной. Мэл то и дело мешает мне во всем. Уперся, что мне не нужно сбрасывать вес, постоянно орет, что я и без этого красивая. Но ведь сейчас, когда я сгоняю вес, у меня создается образ настоящей звезды с присущим именно мне очарованием. Понимаешь, Мэл мыслит по-старому, плетется в хвосте и уже не сможет измениться и вырваться вперед. Но мне нужно быть настороже. Понимаешь, вся эта собственность у нас общая. Половину Мэл может свободно оттяпать себе.
— И что ты собираешься делать?
— Все уже делается. — Она понизила голос, перейдя почти на шепот. — Шеф сейчас устраивает Мэлу крупное предложение на востоке страны от одного из крупнейших рекламных агентств. Я уговорю его поехать. Шеф собирается подстроить все так, чтобы его застукали… ну, понимаешь, с девицей в постели. Тогда я легко получаю развод.
— Нили, но ведь так же нельзя поступать!
— Да ладно, а как можно поступать? На прошлой неделе я намекнула на развод, и знаешь, что он сделал? Расплакался как ребенок. Сказал, что не сможет без меня жить. Ну разве не тряпка? Мне нужен человек, который говорил бы мне, что я должна делать. Такой мужчина, на которого могу опереться я, а не такой, кто сам на меня опирается. А если я останусь с ним, то единственное, что меня ждет — это залететь от него, и тогда уж он никогда не уедет, даже в Нью-Йорк.
— А откуда ты знаешь, что он согласится на эту работу?
— Я его заставлю. Скажу, что если он добьется успеха — если эта работа у него выгорит, — то я приезжаю, получаю шоу на Бродвее, рожаю ребенка и остаюсь жить в Нью-Йорке.
— В самом деле? Нили с удивлением посмотрела на нее.
— Бросить Калифорнию? Все это? Ты с ума сошла? Здесь я добилась всего. После следующей картины я стану самой что ни на есть настоящей звездой!
— Но ты могла бы стать звездой и в Нью-Йорке, на Бродвее.
— «Звездой на Бродвее»! Велика важность! Курам на смех. Вот если ты — кинозвезда, тогда ты становишься и мировой звездой. Тебе известно, что фильм со мной в главной роли идет в Лондоне? Только представь себе! В Лондоне знают, кто я такая! Одна картина — и я в десять раз известнее, чем когда-либо в своей жизни будет Элен Лоусон. А когда ты звезда кино, то к тебе все и относятся, как к звезде. Для тебя делается все. Помню, что Элен должна была ехать в Нью-Хейвен, как и мы все, в поезде и переодеваться в гримерной на сквозняках. А у нас в студии туалеты — ух ты! — пошикарнее, чем гримерная в театре у бродвейской звезды. Моя гримерная — целое бунгало размером с квартиру Элен на Парк-авеню. Когда на тебя высокий спрос — как на меня сейчас — для тебя что угодно сделают, стоит мне только заикнуться перед Шефом — это мы мистера Бина так называем. Такой замечательный человек… милый, с ним можно говорить, как с родным отцом. Своего-то отца я так и не знала никогда. Ну вот, я и говорю, мне только заикнуться перед ним стоило, что хочу, мол, немного вес сбросить. Ух ты! Знаешь, что он сделал? Заставил пристроить к моему бунгало парилку и специально нанял мне отдельную массажистку. И все сам платит. Если мне требуется куда-то пойти — на премьеру какую-нибудь — сразу присылает мне машину с шофером, дает надеть любые меха и платья. А если мой третий фильм получится так же здорово, как и первые два, то Шеф говорит, что заключит со мной новый контракт и гонорар резко повысится — может быть, до двух тысяч в неделю.
— Это и впрямь большие деньги, Нили.
— Ну уж! В фирме Джонсона-Гарриса мне сказали, что я стою куда дороже. Короче говоря, они могут вмешаться и начать переговоры о новой ставке гонорара, может, до двух с половиной тысяч в неделю. В общем, мне нужно просто щелкнуть пальцами, и у меня будет все, что я пожелаю. Шеф говорит, что, может, еще через годик я перестану арендовать этот дом и куплю себе другой — в Беверли-Хиллз. Так шикарнее.
— Почему бы тебе не отнестись к этому спокойнее и не поберечь деньги?
— А зачем? Я больше ничего не боюсь. И знаешь почему? Потому что у меня есть талант, Джен. Там, на Востоке я этого просто не понимала. Всё думала, что петь и танцевать умеет любой. Но на съемках второй картины я открыла для себя, что могу еще и играть. Ты видела эпизод, где я плачу? Никакого глицерина не было. Режиссер просто поговорил со мной об этой роли, о положении, в котором оказалась девушка, и я все прочувствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
— Я не стала бы относиться серьезно к его словам. Ты ведь знаешь, какие стервозы эти голубые.
— «Голубые»! — сверкнула глазами Нили. — Не смей его так называть! Он… он великолепен, и точка! Ему всего тридцать лет, а он уже сделал себе три миллиона долларов. И он не голубой!
— Правда?
— Правда. Что, ты думаешь, я делала сегодня? Примеряла костюмы? Это я Мэлу так сказала. Мы, Тэд и я, занимались этим самым… в разных позах. Прямо в его великолепной студии с кондиционированным воздухом. И уж можешь мне поверить, никакой он не… — Она вдруг осеклась на полуслове. Мэл принес им поднос с наполненными стаканами.
— Я уже сбросила пять фунтов, — похвалилась Нили, взяв из рук Мэла стакан с молоком. Она достала пузырек, вытряхнула из него зеленоватую в крапинках капсулу. — Вот это изобретение что надо, — сказала она. — Они совершенно бесподобны, Джен. Начисто отбивают аппетит. Единственное, что неприятно: на меня они действуют возбуждающе, и я совсем не могу заснуть.
— Попробуй принимать секонал, — предложила ей Дженифер.
— А он правда помогает?
— Великолепно помогает. Он в таких симпатичных красных капсулах-"куколках", которые уносят все твои заботы и тревоги и дарят тебе целых девять часов блаженного сна каждую ночь.
— Серьезно? Я попробую. Мэл, позвони доктору Холту прямо сейчас. Вели ему прислать мне сто штук.
— «Сто»? — поперхнулась Дженифер. — Нили, это же не аспирин. Принимать надо только по одной на ночь. Ни один врач не выпишет тебе больше двадцати пяти.
— Что-о? Не выпишет? Хочешь на спор? Доктор Холт — врач нашей студии. Он выпишет мне все, что я спрошу. Мэл, звони ему прямо сейчас. — Мэл неуклюже направился звонить. — Значит, только по одной на ночь, да?
Дженифер кивнула. Она не сочла нужным сообщать Нили, что сама принимает иногда и по три. Нили поможет и одна. Кроме того, она намерена вообще прекратить принимать секонал, как только у нее все наладится с Тони.
Мэл ушел звонить. Нили смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Потом придвинула кресло ближе.
— Мне нужно подобрать другой противозачаточный колпачок. В прошлом месяце Мэл два раза не успел вынуть вовремя. Сукин сын — так и хочет, чтобы я залетела.
— А я думала, ты хочешь ребенка.
— Только не от него. Я уже решила от него избавиться.
— Нили!
— Послушай, он — тряпка. Честно, Дженифер, он изменился до неузнаваемости. У него ни к чему нет стимула. Я уже говорила на эту тему с Шефом, и тот согласился со мной. Мэл то и дело мешает мне во всем. Уперся, что мне не нужно сбрасывать вес, постоянно орет, что я и без этого красивая. Но ведь сейчас, когда я сгоняю вес, у меня создается образ настоящей звезды с присущим именно мне очарованием. Понимаешь, Мэл мыслит по-старому, плетется в хвосте и уже не сможет измениться и вырваться вперед. Но мне нужно быть настороже. Понимаешь, вся эта собственность у нас общая. Половину Мэл может свободно оттяпать себе.
— И что ты собираешься делать?
— Все уже делается. — Она понизила голос, перейдя почти на шепот. — Шеф сейчас устраивает Мэлу крупное предложение на востоке страны от одного из крупнейших рекламных агентств. Я уговорю его поехать. Шеф собирается подстроить все так, чтобы его застукали… ну, понимаешь, с девицей в постели. Тогда я легко получаю развод.
— Нили, но ведь так же нельзя поступать!
— Да ладно, а как можно поступать? На прошлой неделе я намекнула на развод, и знаешь, что он сделал? Расплакался как ребенок. Сказал, что не сможет без меня жить. Ну разве не тряпка? Мне нужен человек, который говорил бы мне, что я должна делать. Такой мужчина, на которого могу опереться я, а не такой, кто сам на меня опирается. А если я останусь с ним, то единственное, что меня ждет — это залететь от него, и тогда уж он никогда не уедет, даже в Нью-Йорк.
— А откуда ты знаешь, что он согласится на эту работу?
— Я его заставлю. Скажу, что если он добьется успеха — если эта работа у него выгорит, — то я приезжаю, получаю шоу на Бродвее, рожаю ребенка и остаюсь жить в Нью-Йорке.
— В самом деле? Нили с удивлением посмотрела на нее.
— Бросить Калифорнию? Все это? Ты с ума сошла? Здесь я добилась всего. После следующей картины я стану самой что ни на есть настоящей звездой!
— Но ты могла бы стать звездой и в Нью-Йорке, на Бродвее.
— «Звездой на Бродвее»! Велика важность! Курам на смех. Вот если ты — кинозвезда, тогда ты становишься и мировой звездой. Тебе известно, что фильм со мной в главной роли идет в Лондоне? Только представь себе! В Лондоне знают, кто я такая! Одна картина — и я в десять раз известнее, чем когда-либо в своей жизни будет Элен Лоусон. А когда ты звезда кино, то к тебе все и относятся, как к звезде. Для тебя делается все. Помню, что Элен должна была ехать в Нью-Хейвен, как и мы все, в поезде и переодеваться в гримерной на сквозняках. А у нас в студии туалеты — ух ты! — пошикарнее, чем гримерная в театре у бродвейской звезды. Моя гримерная — целое бунгало размером с квартиру Элен на Парк-авеню. Когда на тебя высокий спрос — как на меня сейчас — для тебя что угодно сделают, стоит мне только заикнуться перед Шефом — это мы мистера Бина так называем. Такой замечательный человек… милый, с ним можно говорить, как с родным отцом. Своего-то отца я так и не знала никогда. Ну вот, я и говорю, мне только заикнуться перед ним стоило, что хочу, мол, немного вес сбросить. Ух ты! Знаешь, что он сделал? Заставил пристроить к моему бунгало парилку и специально нанял мне отдельную массажистку. И все сам платит. Если мне требуется куда-то пойти — на премьеру какую-нибудь — сразу присылает мне машину с шофером, дает надеть любые меха и платья. А если мой третий фильм получится так же здорово, как и первые два, то Шеф говорит, что заключит со мной новый контракт и гонорар резко повысится — может быть, до двух тысяч в неделю.
— Это и впрямь большие деньги, Нили.
— Ну уж! В фирме Джонсона-Гарриса мне сказали, что я стою куда дороже. Короче говоря, они могут вмешаться и начать переговоры о новой ставке гонорара, может, до двух с половиной тысяч в неделю. В общем, мне нужно просто щелкнуть пальцами, и у меня будет все, что я пожелаю. Шеф говорит, что, может, еще через годик я перестану арендовать этот дом и куплю себе другой — в Беверли-Хиллз. Так шикарнее.
— Почему бы тебе не отнестись к этому спокойнее и не поберечь деньги?
— А зачем? Я больше ничего не боюсь. И знаешь почему? Потому что у меня есть талант, Джен. Там, на Востоке я этого просто не понимала. Всё думала, что петь и танцевать умеет любой. Но на съемках второй картины я открыла для себя, что могу еще и играть. Ты видела эпизод, где я плачу? Никакого глицерина не было. Режиссер просто поговорил со мной об этой роли, о положении, в котором оказалась девушка, и я все прочувствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152