— Я принимаю твои условия… а теперь выслушай мои… на сегодняшний вечер.
Она заставила Тома подняться и начала расстегивать его рубашку.
— Теперь, когда ты исполнил свой супружеский долг, тебя ждет твоя любимая гейша.
Она погладила его грудь, пробежала пальцами по спине Тома. Он взял ее за руки.
— Детка… сейчас я не в форме. Слишком устал. Но если хочешь, я буду любить тебя.
— Нет… Давай просто проведем ночь вместе, будем разговаривать, лежа в объятиях друг друга.
— Отлично. Но позволь мне прежде заказать для тебя обед.
— Мне не нужна еда… у меня есть ты. Он улыбнулся.
— Интересно, чем ты подкрепилась. Я бы охотно перекусил.
— Витаминами, — сказала она. — Ты должен их попробовать.
Том засмеялся.
— Господи, как замечательно быть молодым. Можно подзарядить себя. Я тоже мог это делать, когда был в твоем возрасте.
Он тяжело вздохнул.
— Обидно стареть. Я никогда не думал, что такое случится со мной. Мне казалось, что я всегда буду сильным… молодым… способным много пить и мало спать. Принимал здоровье и выносливость как нечто само собой разумеющееся. Но старость подкрадывается незаметно…
Он снова вздохнул.
— Чертовски неприятно сознавать, что ты вот-вот разменяешь седьмой десяток.
— Ты вовсе не стар, — сказала Дженюари. — И я действительно принимаю витамины. Мне делают инъекции… сюда… в вену.
Она протянула руку и сорвала пластырь. Он увидел следы уколов.
— Что ты делаешь, черт возьми? — спросил Том.
— Это витаминные инъекции.
— Витамины вводят в ягодицы.
— Один раз меня укололи в ягодицу… но такого результата, как при внутривенном вливании, не было.
— О'кей, доктор. Теперь скажи мне кое-что. Кто делает тебе эти инъекции?
— Доктор Престон Альперт. Он сейчас здесь. В Нью-Йорке мною занимается его брат.
— И что дают тебе эти уколы?
— После них я чувствую себя так, словно мне принадлежит весь мир.
Они разыскали доктора Альперта в баре «Поло». Через четверть часа он прибыл в коттедж. Знакомство с Томом явно взволновало его — у врача дрожала рука, когда он насаживал иглу на кончик шприца. Дженюари сидела на кровати в одном из халатов Тома. Писатель был в одних белых трусах. Он загорел на побережье. Склонившийся над шприцем врач напоминал тощего зеленого кузнечика. Том внимательно следил за доктором Альпертом. Дженюари отвела глаза в сторону, когда Престон Альперт воткнул иглу в руку писателя. Но если Том и испытывал боль, он ничем это не выдал. Он молча ждал, когда инъекция закончится. Взглянув на кусочек пластыря, Том сунул руку в карман.
— Сколько я вам должен?
— Сто долларов.
— Сто долларов! — закричала Дженюари. — Это безумие. Ваш брат берет с меня двадцать пять.
Доктор Альперт неприязненно посмотрел на девушку.
— Вы сами ходите к нему. Это вызов на дом. К тому же в нерабочие часы.
Том протянул ему купюру.
— Забирайте ваши деньги. И если я еще раз увижу вас около нее, я перебью все склянки, что лежат в вашем чемодане.
Доктор Альперт, похоже, изумился.
— Вы не удовлетворены инъекцией? Ничего не почувствовали?
— Даже очень многое. Слишком многое для простого витаминного укола. В вашем растворе присутствует какой-то амфетамин.
Доктор Альперт шагнул к двери. Том, догнав врача, схватил его за грудки.
— Помните, вы не должны приближаться к ней, иначе я вышвырну вас из этого города.
Доктор Альперт изобразил на лице возмущение.
— Мистер Кольт, если бы вам сейчас сделали анализ крови, там обнаружили бы лишь большие дозы витаминов А, Е, С и В.
— И я уверен, метамфетамина. Не сомневаюсь, что вы добавляете к нему витамины. Но пациент чувствует себя превосходно благодаря амфетамину.
Доктор Альперт, споткнувшись о порог, покинул коттедж. Том повернулся к Дженюари.
— Давно ты сидишь на этом зелье?
— Я ни на чем не сижу, Том. Я получила всего несколько инъекций… мне рассказала о них Линда…
Дженюари поведала Тому о Ките и многих известных людях, которые пользовались услугами братьев Альпертов.
Том обнял ее, прижал к себе.
— Слушай, детка, сейчас мне кажется, будто я способен любить тебя всю ночь. Что могу сесть за новую книгу и закончить ее, не вставая из-за стола… нырнуть в океан с высочайшей скалы Акапулько… поймать течение, как профессиональный мексиканский ныряльщик. Это потрясающее ощущение. И оно мне знакомо. В годы второй мировой войны я был военным корреспондентом. Принимал для бодрости бензедрин. Пилоты бомбардировщиков, совершавшие ранние утренние рейды, глотали эти капсулы, как леденцы. Возможно, они мало спали в ночь перед полетом, боясь, что он может оказаться последним. Но они принимали бензедрин в четыре утра и через час, садясь за штурвал, пребывали в полной уверенности, что ни один снаряд не попадет в них. Каждому второму казалось, что ему уже не нужен самолет. То же самое я чувствую сейчас. Я мог бы… черт возьми, не будем упускать время действия инъекции.
Он повалил ее на кровать.
К утру эффект от укола у Тома, кажется, прошел. Но в Дженюари энергия по-прежнему била ключом; радость переполняла девушку. Том попытался объяснить Дженюари грозящую ей опасность.
— Слушай, мой рост — сто восемьдесят восемь сантиметров, а вес — восемьдесят шесть килограммов. Мой организм полностью поглотил препарат. Но ты весишь не больше сорока пяти килограммов. Ты, несомненно, получила изрядную дозу метамфетамина. Это вещество не вызывает привыкания… в отличие от других наркотиков… но когда его действие заканчивается, человек испытывает нечто похожее на тяжелое похмелье.
— Но это не опасно для здоровья?
— В случае постоянного применения амфетамин способен убить тебя. Возникает тахикардия… сердце бьется с утроенной частотой… Слушай, если хочешь взбодриться, ограничься спиртным. Сейчас ты не сможешь выпить дозу, способную причинить тебе вред. Я — могу, и делаю это, но моя жизнь уже прожита. Больше не колись… обещаешь?
— Обещаю.
Вечером они заказали обед в номер. Едва расправившись с едой, Том вскочил и потянул Дженюари в спальню.
— Том…
Она засмеялась, следуя за ним.
— Сюда придет официант…
— Ну и пусть. Мы закроем дверь спальни. Возможно, это бербон активизирует остатки инъекции. Но в чем бы ни была причина, я не хочу упускать это состояние.
Они не услышали ни звонка, ни звука открываемой двери. Дженюари не сразу поняла, что происходит. Вспыхнул свет. Кто-то стащил с нее Тома. Чей-то кулак врезался ему в челюсть. Том покачнулся и плюнул кровью. Дженюари обомлела. Это был Майк! Он стоял здесь со стиснутыми кулаками… уставясь на дочь и писателя.
— Майк!
Крик застрял в ее горле.
Том пришел в себя и бросился на противника, но Майк встретил его ударом в лицо. Том ответил прямым в голову, но Майк пригнулся, как опытный уличный боец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134