Почему люди не могут выражать свои чувства в уединении спальни? Зачем ей понадобилось гулять в обнимку с этой девушкой?
— Она ведь не знала, что мистер Дональд Уайт сидит на дереве с фотокамерой. Вы говорите, это безлюдное место?
— Дом окружен участком площадью в сорок соток. Моя дорогая миссис Уэйн, при чем тут ваша падчерица? Ди покачала головой.
— Ну… возможно, она знакома с Зинаидой.
— О…
На мгновение Энтони Пирсон слегка покраснел.
— Понимаю. Все эти звонки… вы полагаете, что ваша падчерица… дружит с этой Зинаидой Джонс? Ди пожала плечами.
— Почему бы и нет? Она училась в Швейцарии. В женском колледже.
Она встала.
— У вас есть точный адрес?
— Да. Вот он. Это в часе езды от города.
— Спасибо. Вы пришлете мне завтра в «Гровенор» счет от мистера Уайта? По понятным вам причинам я не хочу, чтобы он пришел в Нью-Йорк.
По дороге в пригород она обдумывала план своих действий. Шофер знал, как проехать к поместью; они покинули Лондон и оказались среди роскошных зеленых пейзажей. Автомобиль приближался к Эскоту… Но что дальше? Она не может нажать кнопку звонка и сказать Зинаиде Джонс: «Слушайте, она моя!» Она попытается увидеть их обеих со стороны. Ситуация казалась Ди такой отвратительной, что она, втянув голову в плечи, удрученно откинулась на спинку сиденья. Но она была полна решимости покончить с этим делом. Сколько лет беззаветной любви она отдала Карле… сколько сделала подарков. Не на эти ли последние десять тысяч помчалась Карла к своей молодой любовнице? Впервые Ди поняла, что испытывает мужчина, становясь рогоносцем. Рогоносец! Как она смогла даже мысленно произнести это слово? Но оно точно отражало ее положение. Она не могла сказать, что Карла ей изменила… несомненно, полька делала это и прежде. Ди никогда не задавала Карле вопросов, а полька не расспрашивала ее об ее жизни с Майком. Однажды она попыталась поделиться с Карлой… объяснить, что их брак — видимость… что она испытывает облегчение, переспав с ним… потому что это означало, что на двое или трое последующих суток она избавлена от близости с мужем. Теперь Ди вспомнила об этом. Любопытно… в течение последних месяцев Майк неделями не дотрагивался до нее. Она только сейчас заметила это, и сделанное наблюдение встревожило Ди. Она сама не хотела, чтобы он касался ее… но неужели она так непривлекательна? Она знала, что ее тело теряло упругость… на бедрах, животе. Ди обращала на это внимание, лежа рядом с Карлой. У польки не было ни единого лишнего грамма. Ди не переживала из-за того, что ее тело стало немного мягким… находясь с Карлой, она казалась себе более женственной. Но почему Майк избегал ее? Может быть, причина в чрезмерном у влечении гольфом? Последнее время он много времени уделял азартным играм. Много ли он выигрывает?
Но ей нет до этого дела. Сейчас Ди интересовалась Карлой… и ее новой девушкой. Но, может быть, она вовсе не новая. Они, вероятно, вместе уже какое-то время. Возможно, Карлу потянуло к молодым. Сначала Дэвид… теперь эта девушка…
Водитель подъехал к густой живой изгороди.
— Вот этот дом, мадам. Вход чуть дальше. Но вы просили остановиться здесь.
— Да. Я хочу сделать сюрприз старым друзьям. Если автомобиль подъедет к дому, сюрприза не получится, верно?
— Да, мадам.
Поверил ли он ей? Англичане, когда хотят, могут быть непроницаемыми. Он, вероятно, подумал, что она хочет застать врасплох любовника. Он прав.
На маленьких железных воротах не было замка. Она открыла их и пошла по дороге. Начал накрапывать дождь. На Ди был плащ, она обвязала голову платком. Территория имела ухоженный вид. Перед домом в стиле Тюдоров стояла английская малолитражка.
Ди медленно приближалась к зданию. Есть ли у Зинаиды пес? Будет ужасно, если какой-нибудь английский мастифф вцепится ей в глотку. Ди представила себе заголовки: «Собака бросается на Ди Милфорд Грейнджер, вторгшуюся в чужие владения». Боже, как она объяснит это? В доме горел свет. Вероятно, Зинаида находится там… или она гуляет на природе, обняв Карлу за талию, как на фотографии? Карла любит гулять в любую погоду. Ди была готова поспорить, что Зинаида притворяется, будто тоже обожает это.
Она на цыпочках приблизилась к окну. Увидела уютную гостиную без претензий; в комнате никого не было. Возможно, если она обойдет дом… Карла всегда любила кухни…
— Почему ты не заходишь… на улице дождь.
Ди вздрогнула, услышав голос. Обернулась… увидела Карлу. Полька была в платке и пальто, на ее лице блестели капли дождя.
— Карла… я…
— Зайдем в дом. Здесь холодно и сыро.
Карла открыла дверь. Ди заметила, что у нее есть ключ. Это конец… Ей не следовало приезжать. Лицо Карлы напоминало маску. Она, вероятно, едва сдерживает ярость и сейчас скажет, что все кончено. О боже, зачем она это сделала? Однажды Ди видела пьесу, в которой любовница прилагала максимум усилий к тому, чтобы жена все узнала… потому что после предъявления доказательств мужу не останется ничего иного, как признаться в адюльтере. Если Карла признается в измене, Ди придется уйти. Даже если частица ее души умрет при этом… Она уйдет, чтобы сохранить свою гордость. Потому что без гордости… нет отношений. Однако ей хотелось броситься на колени перед Карлой… попросить ее забыть о том, что она приехала сюда… забыть весь нелепый инцидент.
Карла повесила пальто на вешалку, стоявшую у двери, и осталась в габардиновых слаксах и мужской рубашке. Ее волосы были прямыми, незавитыми. Она выглядела великолепно, несмотря на усталый вид.
Ди стояла не двигаясь. Карла, повернувшись, указала на вешалку.
— Снимай пальто. Оно мокрое.
Ди сняла пальто; она знала, что испортила прическу, задев ее шарфом. Она, вероятно, никогда еще не выглядела так плохо. И где-то в доме Карлу ждало эффектное молодое создание.
— Сядь, — сказала Карла. — Я принесу бренди.
Она исчезла в другой комнате.
Ди осмотрелась. На стене висел портрет Карлы. Возле него — снимок немецкой овчарки, очевидно, давно умершей, потому что рядом с псом стояла маленькая девочка. Видно, овчарка была любимицей Зинаиды. Где сейчас девушка? Вероятно, наверху; похоже, она, как и все, уступала переменчивым настроениям Карлы, считалась с ее потребностью в одиночестве.
Карла вернулась с бутылкой бренди и наполнила спиртным два бокала. Ди с изумлением увидела, что полька опустошила свой бокал одним залпом. Карла села.
— Хорошо, Ди… не стану спрашивать, как ты разыскала меня. Избавлю тебя от этого унижения.
На глазах Ди выступили слезы. Она поднялась и подошла к камину, в котором тлели головешки.
— Я бы отдала десять лет моей жизни, чтобы вернуть назад сегодняшний день.
— Я так много значу для тебя? — почти ласково спросила Карла.
Ди повернулась к ней, с трудом сдерживая слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Она ведь не знала, что мистер Дональд Уайт сидит на дереве с фотокамерой. Вы говорите, это безлюдное место?
— Дом окружен участком площадью в сорок соток. Моя дорогая миссис Уэйн, при чем тут ваша падчерица? Ди покачала головой.
— Ну… возможно, она знакома с Зинаидой.
— О…
На мгновение Энтони Пирсон слегка покраснел.
— Понимаю. Все эти звонки… вы полагаете, что ваша падчерица… дружит с этой Зинаидой Джонс? Ди пожала плечами.
— Почему бы и нет? Она училась в Швейцарии. В женском колледже.
Она встала.
— У вас есть точный адрес?
— Да. Вот он. Это в часе езды от города.
— Спасибо. Вы пришлете мне завтра в «Гровенор» счет от мистера Уайта? По понятным вам причинам я не хочу, чтобы он пришел в Нью-Йорк.
По дороге в пригород она обдумывала план своих действий. Шофер знал, как проехать к поместью; они покинули Лондон и оказались среди роскошных зеленых пейзажей. Автомобиль приближался к Эскоту… Но что дальше? Она не может нажать кнопку звонка и сказать Зинаиде Джонс: «Слушайте, она моя!» Она попытается увидеть их обеих со стороны. Ситуация казалась Ди такой отвратительной, что она, втянув голову в плечи, удрученно откинулась на спинку сиденья. Но она была полна решимости покончить с этим делом. Сколько лет беззаветной любви она отдала Карле… сколько сделала подарков. Не на эти ли последние десять тысяч помчалась Карла к своей молодой любовнице? Впервые Ди поняла, что испытывает мужчина, становясь рогоносцем. Рогоносец! Как она смогла даже мысленно произнести это слово? Но оно точно отражало ее положение. Она не могла сказать, что Карла ей изменила… несомненно, полька делала это и прежде. Ди никогда не задавала Карле вопросов, а полька не расспрашивала ее об ее жизни с Майком. Однажды она попыталась поделиться с Карлой… объяснить, что их брак — видимость… что она испытывает облегчение, переспав с ним… потому что это означало, что на двое или трое последующих суток она избавлена от близости с мужем. Теперь Ди вспомнила об этом. Любопытно… в течение последних месяцев Майк неделями не дотрагивался до нее. Она только сейчас заметила это, и сделанное наблюдение встревожило Ди. Она сама не хотела, чтобы он касался ее… но неужели она так непривлекательна? Она знала, что ее тело теряло упругость… на бедрах, животе. Ди обращала на это внимание, лежа рядом с Карлой. У польки не было ни единого лишнего грамма. Ди не переживала из-за того, что ее тело стало немного мягким… находясь с Карлой, она казалась себе более женственной. Но почему Майк избегал ее? Может быть, причина в чрезмерном у влечении гольфом? Последнее время он много времени уделял азартным играм. Много ли он выигрывает?
Но ей нет до этого дела. Сейчас Ди интересовалась Карлой… и ее новой девушкой. Но, может быть, она вовсе не новая. Они, вероятно, вместе уже какое-то время. Возможно, Карлу потянуло к молодым. Сначала Дэвид… теперь эта девушка…
Водитель подъехал к густой живой изгороди.
— Вот этот дом, мадам. Вход чуть дальше. Но вы просили остановиться здесь.
— Да. Я хочу сделать сюрприз старым друзьям. Если автомобиль подъедет к дому, сюрприза не получится, верно?
— Да, мадам.
Поверил ли он ей? Англичане, когда хотят, могут быть непроницаемыми. Он, вероятно, подумал, что она хочет застать врасплох любовника. Он прав.
На маленьких железных воротах не было замка. Она открыла их и пошла по дороге. Начал накрапывать дождь. На Ди был плащ, она обвязала голову платком. Территория имела ухоженный вид. Перед домом в стиле Тюдоров стояла английская малолитражка.
Ди медленно приближалась к зданию. Есть ли у Зинаиды пес? Будет ужасно, если какой-нибудь английский мастифф вцепится ей в глотку. Ди представила себе заголовки: «Собака бросается на Ди Милфорд Грейнджер, вторгшуюся в чужие владения». Боже, как она объяснит это? В доме горел свет. Вероятно, Зинаида находится там… или она гуляет на природе, обняв Карлу за талию, как на фотографии? Карла любит гулять в любую погоду. Ди была готова поспорить, что Зинаида притворяется, будто тоже обожает это.
Она на цыпочках приблизилась к окну. Увидела уютную гостиную без претензий; в комнате никого не было. Возможно, если она обойдет дом… Карла всегда любила кухни…
— Почему ты не заходишь… на улице дождь.
Ди вздрогнула, услышав голос. Обернулась… увидела Карлу. Полька была в платке и пальто, на ее лице блестели капли дождя.
— Карла… я…
— Зайдем в дом. Здесь холодно и сыро.
Карла открыла дверь. Ди заметила, что у нее есть ключ. Это конец… Ей не следовало приезжать. Лицо Карлы напоминало маску. Она, вероятно, едва сдерживает ярость и сейчас скажет, что все кончено. О боже, зачем она это сделала? Однажды Ди видела пьесу, в которой любовница прилагала максимум усилий к тому, чтобы жена все узнала… потому что после предъявления доказательств мужу не останется ничего иного, как признаться в адюльтере. Если Карла признается в измене, Ди придется уйти. Даже если частица ее души умрет при этом… Она уйдет, чтобы сохранить свою гордость. Потому что без гордости… нет отношений. Однако ей хотелось броситься на колени перед Карлой… попросить ее забыть о том, что она приехала сюда… забыть весь нелепый инцидент.
Карла повесила пальто на вешалку, стоявшую у двери, и осталась в габардиновых слаксах и мужской рубашке. Ее волосы были прямыми, незавитыми. Она выглядела великолепно, несмотря на усталый вид.
Ди стояла не двигаясь. Карла, повернувшись, указала на вешалку.
— Снимай пальто. Оно мокрое.
Ди сняла пальто; она знала, что испортила прическу, задев ее шарфом. Она, вероятно, никогда еще не выглядела так плохо. И где-то в доме Карлу ждало эффектное молодое создание.
— Сядь, — сказала Карла. — Я принесу бренди.
Она исчезла в другой комнате.
Ди осмотрелась. На стене висел портрет Карлы. Возле него — снимок немецкой овчарки, очевидно, давно умершей, потому что рядом с псом стояла маленькая девочка. Видно, овчарка была любимицей Зинаиды. Где сейчас девушка? Вероятно, наверху; похоже, она, как и все, уступала переменчивым настроениям Карлы, считалась с ее потребностью в одиночестве.
Карла вернулась с бутылкой бренди и наполнила спиртным два бокала. Ди с изумлением увидела, что полька опустошила свой бокал одним залпом. Карла села.
— Хорошо, Ди… не стану спрашивать, как ты разыскала меня. Избавлю тебя от этого унижения.
На глазах Ди выступили слезы. Она поднялась и подошла к камину, в котором тлели головешки.
— Я бы отдала десять лет моей жизни, чтобы вернуть назад сегодняшний день.
— Я так много значу для тебя? — почти ласково спросила Карла.
Ди повернулась к ней, с трудом сдерживая слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134