Жильцы, завидовавшие прежде молодому человеку, которого принимала их знаменитая соседка, теперь видели, как консьерж и лифтер волокут его по коридору к лифту. Он вырывался и кричал. Раздался треск — Дэвид понял, что это порвалась новая рубашка. Карла вышвырнула его вон! Это не может происходить на самом деле. Это кошмар.
В кабине лифта консьерж разжал пальцы, отпуская Дэвида.
— Послушай, сынок. Похоже, ты сегодня перебрал. Разреши мне посадить тебя в такси и отправить домой. Завтра будет новый день. Ты пришлешь ей цветы, и все забудется.
Дэвид вышел на улицу и остановился, стараясь не качаться.
— Не будет никакого завтра. И я не пришлю цветы этой стерве — лесбиянке. Не беспокойтесь насчет такси. Я не нуждаюсь в вашей помощи. Ноги моей здесь больше не будет.
Подняв голову, он посмотрел на окна пятнадцатого этажа.
— Ненавижу тебя, сука… — пробормотал Дэвид и, шатаясь из стороны в сторону, побрел по улице.
Карла, стоя у окна, провожала Дэвида взглядом, пока он не скрылся из виду. Потом она подошла к ванной и постучала в дверь. Ее лицо было бледным.
— Все в порядке, Ди. Можешь выходить. Дэвид больше не будет нас беспокоить.
Глава двадцать четвертая
Ди вытянулась в ванне, заполненной пеной. Из приемника доносились прекрасные песни Синатры. Весь мир был прекрасен. Май — прекрасный месяц в Нью-Йорке. Апрель тоже был прекрасным. Любой месяц прекрасен, когда Карла рядом. Их зимняя разлука была самой длинной. Пять долгих месяцев, проведенных Ди в Палм-Бич. Она едва пережила их. Иногда ей приходилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поднять трубку и не позвонить Карле. Она была готова умолять Карлу, чтобы та приехала в Палм-Бич. Возможно, ее выдержка принесла пользу — когда Ди вернулась в Нью-Йорк, Карла по-настоящему обрадовалась их встрече.
Конечно, они пережили тот ужасный вечер, когда Дэвид ломился в дверь, точно разъяренный бык. Она бы никогда не поверила, если бы ей сказали, что Дэвид способен до такой степени потерять самообладание. Но он здорово напился. Она многого не расслышала — когда инцидент начался, она, испугавшись, бросилась в ванную. Но теперь, несомненно, Дэвид потерял Карлу. Он перестал быть одним из ее «симпатичных молодых людей», водивших бывшую актрису на балет или в кино.
Как ни странно, Дэвид не слишком сильно страдал из-за своей потери. В колонках светской хроники писали, что он периодически встречается с голландской фотомоделью. В разговорах с Ди он постоянно упоминал Дженюари.
Дэвид расстроился, когда девушка не смогла прилететь в Палм-Бич на пасху. Конечно, подготовка статьи о таком человеке, как Том Кольт, — весьма важное задание. Дженюари уже довольно долго находится в Калифорнии. «Любопытно, происходит ли между ними что-то», — подумала Ди. Нет, ерунда! Том Кольт женат и слишком консервативен для Дженюари. Майк проявлял странное равнодушие к работе дочери. Он пожелал слетать к ней, отсутствовал неделю и вернулся в хорошем настроении. Да, она может изменить завещание. Теперь, когда Дэвид не представлял угрозы в отношении Карлы, ей, Ди, все равно, женится он на Дженюари или нет.
Выйдя из ванной, она позвонила Джорджу Милфорду. Он тотчас подошел к телефону.
— Ди… я уже собрался уходить. Рад слышать тебя.
— Джордж, я хочу переписать завещание.
— Хорошо. Это срочное дело?
— Нет, но давай встретимся завтра днем.
— Хм, именно поэтому я и спросил о срочности. Завтра мы с Маргарет отправляемся в Париж. Ее племянница выходит замуж, и мы уже давно не отдыхали за границей. Мы плывем на корабле… будем отсутствовать целый месяц.
— О… — Ди в задумчивости прикусила губу.
— Если это не терпит отлагательства, я могу подождать тебя сейчас в моем офисе. Мы сформулируем новые пункты. Я готов задержаться тут на несколько часов… если ты свободна. Мы все обсудим, и я сделаю нужные записи. Завтра утром отдам машинистке новый текст, и если ты придешь, скажем, часам к десяти, мы нотариально засвидетельствуем документ.
Карла ждала ее к половине седьмого. Доработка завещания займет много времени.
— Нет, Джордж, это не настолько срочно. Я дождусь твоего возвращения. Желаю вам приятного путешествия. Передай привет Маргарет.
Она положила трубку и начала одеваться. Майк был в клубе «Монах». Она сказала ему, что идет на встречу бывших одноклассниц; Ди настояла на том, чтобы он остался в клубе пообедать и сыграть в карты.
— Я должна пойти. Я посещаю это собрание каждый год. Нас осталось только двадцать человек; мы сидим и часами вспоминаем нашу жизнь в школе мисс Брайерли. Если вернешься домой раньше меня, не жди моего возвращения, ложись спать.
Брак мешал ей. Теперь, когда Карла была рядом, Ди страдала, проводя время с Майком. После возвращения Ди из Палм-Бич Карла охотно проводила с подругой все часы, когда та была свободна. Не уклонялась от встреч под разными предлогами. («О, Ди, маэстро пригласил меня на обед. Он давно не работает и скоро отправится в дом ветеранов кино».) Аргументы Карлы всегда были вескими. Но она приводила их слишком часто, и Ди теряла душевное равновесие. Однако после Палм-Бич Карла ни разу не отказала Ди в свидании. Когда Ди, позвонив ей, говорила: «Я сегодня вечером свободна», Карла искренне радовалась. «Жду тебя, дорогая». Или: «Меня пригласили пообедать у Бориса, но я отменю встречу».
Конечно, Ди могла видеться с Карлой и днем, если бы была согласна подстраиваться под режим подруги и во всем уступать ей. Но Ди считала, что ходить повсюду с Карлой, сидеть в студии и смотреть, как бывшая актриса работает у станка, унизительно для нее. Ди шла на это в первые несколько лет их знакомства, когда просто видеть Карлу, иметь возможность появляться с ней в обществе было привилегией. Как ни странно, спустя годы, каждый раз при виде Карлы у Ди от волнения слегка кружилась голова. Но после того как их отношения приобрели стабильный характер, Ди стала считать неприемлемой для себя роль поклонницы, завороженно смотрящей на своего кумира. Она не соглашалась гулять в дождь и снег. Если Карла выглядела великолепно со снежинками на волосах или капельками влаги на лице, то у Ди в холодную погоду слезились глаза и текло из носа. Карла могла постоять под душем, потом вытереть полотенцем волосы и выглядеть превосходно. Ди требовалась ежедневная укладка.
Нет, Ди могла видеться с Карлой и поддерживать, равенство в их отношениях, лишь когда полька была гостьей в одном из ее домов… или когда они встречались в Нью-Йорке по вечерам. Женщина после сорока лет не в силах выглядеть великолепно при дневном освещении. Ди испробовала все. Пудра, которую она применяла, казалась либо слишком розовой, либо слишком желтой, либо бледнила ее. Но вечером она смотрелась восхитительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
В кабине лифта консьерж разжал пальцы, отпуская Дэвида.
— Послушай, сынок. Похоже, ты сегодня перебрал. Разреши мне посадить тебя в такси и отправить домой. Завтра будет новый день. Ты пришлешь ей цветы, и все забудется.
Дэвид вышел на улицу и остановился, стараясь не качаться.
— Не будет никакого завтра. И я не пришлю цветы этой стерве — лесбиянке. Не беспокойтесь насчет такси. Я не нуждаюсь в вашей помощи. Ноги моей здесь больше не будет.
Подняв голову, он посмотрел на окна пятнадцатого этажа.
— Ненавижу тебя, сука… — пробормотал Дэвид и, шатаясь из стороны в сторону, побрел по улице.
Карла, стоя у окна, провожала Дэвида взглядом, пока он не скрылся из виду. Потом она подошла к ванной и постучала в дверь. Ее лицо было бледным.
— Все в порядке, Ди. Можешь выходить. Дэвид больше не будет нас беспокоить.
Глава двадцать четвертая
Ди вытянулась в ванне, заполненной пеной. Из приемника доносились прекрасные песни Синатры. Весь мир был прекрасен. Май — прекрасный месяц в Нью-Йорке. Апрель тоже был прекрасным. Любой месяц прекрасен, когда Карла рядом. Их зимняя разлука была самой длинной. Пять долгих месяцев, проведенных Ди в Палм-Бич. Она едва пережила их. Иногда ей приходилось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не поднять трубку и не позвонить Карле. Она была готова умолять Карлу, чтобы та приехала в Палм-Бич. Возможно, ее выдержка принесла пользу — когда Ди вернулась в Нью-Йорк, Карла по-настоящему обрадовалась их встрече.
Конечно, они пережили тот ужасный вечер, когда Дэвид ломился в дверь, точно разъяренный бык. Она бы никогда не поверила, если бы ей сказали, что Дэвид способен до такой степени потерять самообладание. Но он здорово напился. Она многого не расслышала — когда инцидент начался, она, испугавшись, бросилась в ванную. Но теперь, несомненно, Дэвид потерял Карлу. Он перестал быть одним из ее «симпатичных молодых людей», водивших бывшую актрису на балет или в кино.
Как ни странно, Дэвид не слишком сильно страдал из-за своей потери. В колонках светской хроники писали, что он периодически встречается с голландской фотомоделью. В разговорах с Ди он постоянно упоминал Дженюари.
Дэвид расстроился, когда девушка не смогла прилететь в Палм-Бич на пасху. Конечно, подготовка статьи о таком человеке, как Том Кольт, — весьма важное задание. Дженюари уже довольно долго находится в Калифорнии. «Любопытно, происходит ли между ними что-то», — подумала Ди. Нет, ерунда! Том Кольт женат и слишком консервативен для Дженюари. Майк проявлял странное равнодушие к работе дочери. Он пожелал слетать к ней, отсутствовал неделю и вернулся в хорошем настроении. Да, она может изменить завещание. Теперь, когда Дэвид не представлял угрозы в отношении Карлы, ей, Ди, все равно, женится он на Дженюари или нет.
Выйдя из ванной, она позвонила Джорджу Милфорду. Он тотчас подошел к телефону.
— Ди… я уже собрался уходить. Рад слышать тебя.
— Джордж, я хочу переписать завещание.
— Хорошо. Это срочное дело?
— Нет, но давай встретимся завтра днем.
— Хм, именно поэтому я и спросил о срочности. Завтра мы с Маргарет отправляемся в Париж. Ее племянница выходит замуж, и мы уже давно не отдыхали за границей. Мы плывем на корабле… будем отсутствовать целый месяц.
— О… — Ди в задумчивости прикусила губу.
— Если это не терпит отлагательства, я могу подождать тебя сейчас в моем офисе. Мы сформулируем новые пункты. Я готов задержаться тут на несколько часов… если ты свободна. Мы все обсудим, и я сделаю нужные записи. Завтра утром отдам машинистке новый текст, и если ты придешь, скажем, часам к десяти, мы нотариально засвидетельствуем документ.
Карла ждала ее к половине седьмого. Доработка завещания займет много времени.
— Нет, Джордж, это не настолько срочно. Я дождусь твоего возвращения. Желаю вам приятного путешествия. Передай привет Маргарет.
Она положила трубку и начала одеваться. Майк был в клубе «Монах». Она сказала ему, что идет на встречу бывших одноклассниц; Ди настояла на том, чтобы он остался в клубе пообедать и сыграть в карты.
— Я должна пойти. Я посещаю это собрание каждый год. Нас осталось только двадцать человек; мы сидим и часами вспоминаем нашу жизнь в школе мисс Брайерли. Если вернешься домой раньше меня, не жди моего возвращения, ложись спать.
Брак мешал ей. Теперь, когда Карла была рядом, Ди страдала, проводя время с Майком. После возвращения Ди из Палм-Бич Карла охотно проводила с подругой все часы, когда та была свободна. Не уклонялась от встреч под разными предлогами. («О, Ди, маэстро пригласил меня на обед. Он давно не работает и скоро отправится в дом ветеранов кино».) Аргументы Карлы всегда были вескими. Но она приводила их слишком часто, и Ди теряла душевное равновесие. Однако после Палм-Бич Карла ни разу не отказала Ди в свидании. Когда Ди, позвонив ей, говорила: «Я сегодня вечером свободна», Карла искренне радовалась. «Жду тебя, дорогая». Или: «Меня пригласили пообедать у Бориса, но я отменю встречу».
Конечно, Ди могла видеться с Карлой и днем, если бы была согласна подстраиваться под режим подруги и во всем уступать ей. Но Ди считала, что ходить повсюду с Карлой, сидеть в студии и смотреть, как бывшая актриса работает у станка, унизительно для нее. Ди шла на это в первые несколько лет их знакомства, когда просто видеть Карлу, иметь возможность появляться с ней в обществе было привилегией. Как ни странно, спустя годы, каждый раз при виде Карлы у Ди от волнения слегка кружилась голова. Но после того как их отношения приобрели стабильный характер, Ди стала считать неприемлемой для себя роль поклонницы, завороженно смотрящей на своего кумира. Она не соглашалась гулять в дождь и снег. Если Карла выглядела великолепно со снежинками на волосах или капельками влаги на лице, то у Ди в холодную погоду слезились глаза и текло из носа. Карла могла постоять под душем, потом вытереть полотенцем волосы и выглядеть превосходно. Ди требовалась ежедневная укладка.
Нет, Ди могла видеться с Карлой и поддерживать, равенство в их отношениях, лишь когда полька была гостьей в одном из ее домов… или когда они встречались в Нью-Йорке по вечерам. Женщина после сорока лет не в силах выглядеть великолепно при дневном освещении. Ди испробовала все. Пудра, которую она применяла, казалась либо слишком розовой, либо слишком желтой, либо бледнила ее. Но вечером она смотрелась восхитительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134