Но теперь, когда я рассталась с Китом, мне не нужно столько энергии. Во всяком случае, для Леона.
— Но это не опасно?
— Слушай, Дженюари, тебе двадцать один год, у тебя был один неприятный контакт с мужчиной. С великолепным парнем… которого ты не любила. Ты от него отказалась. Теперь у тебя появился шанс с Томом Кольтом… а ты сидишь здесь и говоришь мне, что боишься оказаться не на высоте. Боже, если бы мне предстояло свидание с Томом, я бы бегала по Мэдисон-авеню в поисках какого-нибудь потрясающего платья, а не сидела, думая о том, удастся ли мне вызвать у него эрекцию и как это сделать. Уж в этом-то я бы не сомневалась.
Дженюари улыбнулась:
— Рядом с тобой я чувствую себя отсталой… в смысле секса.
— Твои проблемы можно снять хорошим сексом, — засмеялась Линда, — а теперь позвони доктору Альперту и попроси его принять тебя сегодня днем. Ты не захочешь вылезать из кровати. Да, еще… зайди в офис к Леону и попроси у него «бомбу».
— Что это?
— Барбитурат. Вставишь капсулу в ингалятор и положишь его на тумбочку возле кровати. Перед оргазмом вы оба вдохнете препарат. Эффект потрясающий!
— Линда, можно у тебя кое-что спросить? Скажи мне, разве люди, любящие друг друга, ложась в постель, не получают удовольствия без всех этих ухищрений?
— Конечно, дорогая, — ты его уже получила с Дэвидом!
Уйдя из редакции в пять часов, Дженюари помчалась домой. Полежала в ванне. Надушилась. Выложила два костюма. Один состоял из слаксов и рубашки. Другой — из длинной юбки и шелковой блузки. Она наденет один из них в зависимости от планов Тома. Дженюари надела новый бюстгальтер фирмы «Пуччи»; Линда, конечно, сказала бы, что лифчики «Пуччи» вышли из моды. Линда вообще считала эту часть туалета излишней.
В семь часов Дженюари еще сидела в лифчике перед телефоном. Она выкурила полпачки сигарет и отхлебнула немного «Джека Дэниэлса». Девушка купила бербон на тот случай, если Том поднимется к ней. Она также взяла в магазине натуральный кофе и яйца.. Она не знала, чего следует ожидать, но хотела быть готовой ко всему.
К восьми часам она уже трижды звонила в «Плазу». Каждый раз ей отвечали: «Да, для мистера Кольта забронирован номер, но он еще не приехал».
Он позвонил в девять.
— Дженюари… извини меня. Самолеты не летают из-за плохой погоды. Мне пришлось сесть на поезд. Он должен был прибыть в Нью-Йорк к шести. Поэтому я не стал звонить. Но мы простояли час в Балтиморе. И, представляешь, на полчаса задержались в Трентоне — одна женщина вздумала рожать.
— О, Том… неужели!
Она испытала такое облегчение, услышав его голос, что даже засмеялась,
— Слушай, я буквально валюсь с ног. (У нее екнуло сердце.) Ты не возражаешь, если я попрошу подать обед в номер?
— Том, если ты слишком устал, чтобы встретиться со мной, я не обижусь. (Что она говорит!)
— Нет, я должен поесть. Умираю от голода… а для тебя это не поздно?
— Я сейчас приеду.
— Отлично. Моя машина стоит возле твоего подъезда.
— Значит, ты знал, что я захочу приехать.
— Конечно. Ты же сказала, что не хочешь играть. Он ждал ее у двери номера. Она бросилась в его объятия. Том поцеловал девушку.
— Боже, ты выглядишь потрясающе… — произнес Том. — Заходи же… сейчас принесут бифштексы. Я решил, что влюбленная девушка не будет слишком привередливой в еде.
Мысленно он еще был в своем турне. Каждая минута поездки раздражала Тома. Он казался себе дрессированной обезьянкой, особенно на ТВ. Ведущие называли себя почитателями его таланта; Тома восхищала непринужденность, с которой они вели передачу под слепящим светом прожекторов. Находясь перед камерой, он ощущал себя динозавром, громадным, не вписывающимся в окружение и эпоху. Хозяева шоу помогали ему, и, в конце концов, он освоился.
— Каждая проданная книга — это тяжкий труд, — заметил Том и добавил, что его роман уже на третьем месте в списке бестселлеров «Нью-Йорк Тайме».
Они пообедали и сели на диван перед телевизором. Том пил бербон и смотрел вечерний выпуск новостей. Дженюари медленно потягивала спиртное. Том удивился, когда она попросила налить и ей. Но она хотела чувствовать себя раскованно, когда они отправятся в спальню. Внезапно он повернулся к ней и сказал:
— Слушай… не хочешь поехать на побережье?
— В Уэстгемптон?
— Да. Хью приглашает нас к себе. Мы можем остаться там. Он все равно полночи проводит на берегу. Он сказал, что будет спать на диване, если вернется в дом.
— Когда? — спросила Дженюари.
— Завтра. Мы выедем в три. Утром у меня два интервью.
— С удовольствием, — сказала Дженюари.
Он встал, обнял девушку и нежно поцеловал ее. Его руки скользнули под рубашку Дженюари, затем под лифчик. Она вспомнила слова Линды — «Делай что-нибудь! Покажи ему, что любишь его». Осторожно провела рукой по спине Тома… коснулась его брюк спереди. Вдруг он отстранился.
— Слушай, уже поздно. Я смертельно устал. Мы проведем вместе уик-энд.
Он подал ей пальто и проводил до двери.
— Дженюари, ты за весь вечер не сказала…
— Что?
Он улыбнулся:
— Любишь ли ты еще меня.
— О, Том… ты знаешь, что люблю. Снова улыбнувшись, он быстро поцеловал ее в губы. Слова Тома удивили девушку. Она посмотрела на него.
— Том… а ты любишь меня? Он медленно кивнул:
— Думаю, да… правда, люблю.
Утром, в девять часов, сидя в приемной доктора Альперта, заполняя карточку, которую ей дала медсестра, Дженюари испытывала смущение. Но она понимала, что нуждается в помощи. Вечером Том освободился из ее объятий… потому что у него не было эрекции. Он не хотел, чтобы она это узнала. Она не возбуждала его. Духи «Фракас», бюстгальтер «Пуччи» — все старания оказались тщетными.
В полдень она позвонила Линде. Когда Линда закричала: «Ну, что?», Дженюари ответила: «Ничего не было». Линда посоветовала ей сходить к доктору Альперту, если она не хочет испортить весь уик-энд.
— Может ли мужчина любить девушку и не хотеть ее?
— Господи, Дженюари, если бы ты знала, как часто парни добиваются меня, стремятся к близости, а в постели их член становится похожим на вареную макаронину, и мне приходится буквально запихивать его в себя.
— Линда!
— Перестань кричать «Линда» и смирись с этим. Том Кольт спал с самыми разными женщинами. Ему пятьдесят семь лет, он слегка истаскался. Ты должна завести его. Ему мало просто видеть твое тело нимфетки. Ты должна что-то сделать.
Она наконец заполнила все графы карточки. Медсестра отвела девушку в маленькую кабинку со столом для обследования пациентов. Таких кабинок в офисе врача было семь. Они все были постоянно заняты. Когда Дженюари покидала приемную, комната уже была заполнена людьми. Медсестра протянула ей бумажный халат и сказала:
— Снимите все и пройдите в конец коридора.
Облачившись в шуршащий халат, Дженюари отправилась в комнату, расположенную в конце коридора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Но это не опасно?
— Слушай, Дженюари, тебе двадцать один год, у тебя был один неприятный контакт с мужчиной. С великолепным парнем… которого ты не любила. Ты от него отказалась. Теперь у тебя появился шанс с Томом Кольтом… а ты сидишь здесь и говоришь мне, что боишься оказаться не на высоте. Боже, если бы мне предстояло свидание с Томом, я бы бегала по Мэдисон-авеню в поисках какого-нибудь потрясающего платья, а не сидела, думая о том, удастся ли мне вызвать у него эрекцию и как это сделать. Уж в этом-то я бы не сомневалась.
Дженюари улыбнулась:
— Рядом с тобой я чувствую себя отсталой… в смысле секса.
— Твои проблемы можно снять хорошим сексом, — засмеялась Линда, — а теперь позвони доктору Альперту и попроси его принять тебя сегодня днем. Ты не захочешь вылезать из кровати. Да, еще… зайди в офис к Леону и попроси у него «бомбу».
— Что это?
— Барбитурат. Вставишь капсулу в ингалятор и положишь его на тумбочку возле кровати. Перед оргазмом вы оба вдохнете препарат. Эффект потрясающий!
— Линда, можно у тебя кое-что спросить? Скажи мне, разве люди, любящие друг друга, ложась в постель, не получают удовольствия без всех этих ухищрений?
— Конечно, дорогая, — ты его уже получила с Дэвидом!
Уйдя из редакции в пять часов, Дженюари помчалась домой. Полежала в ванне. Надушилась. Выложила два костюма. Один состоял из слаксов и рубашки. Другой — из длинной юбки и шелковой блузки. Она наденет один из них в зависимости от планов Тома. Дженюари надела новый бюстгальтер фирмы «Пуччи»; Линда, конечно, сказала бы, что лифчики «Пуччи» вышли из моды. Линда вообще считала эту часть туалета излишней.
В семь часов Дженюари еще сидела в лифчике перед телефоном. Она выкурила полпачки сигарет и отхлебнула немного «Джека Дэниэлса». Девушка купила бербон на тот случай, если Том поднимется к ней. Она также взяла в магазине натуральный кофе и яйца.. Она не знала, чего следует ожидать, но хотела быть готовой ко всему.
К восьми часам она уже трижды звонила в «Плазу». Каждый раз ей отвечали: «Да, для мистера Кольта забронирован номер, но он еще не приехал».
Он позвонил в девять.
— Дженюари… извини меня. Самолеты не летают из-за плохой погоды. Мне пришлось сесть на поезд. Он должен был прибыть в Нью-Йорк к шести. Поэтому я не стал звонить. Но мы простояли час в Балтиморе. И, представляешь, на полчаса задержались в Трентоне — одна женщина вздумала рожать.
— О, Том… неужели!
Она испытала такое облегчение, услышав его голос, что даже засмеялась,
— Слушай, я буквально валюсь с ног. (У нее екнуло сердце.) Ты не возражаешь, если я попрошу подать обед в номер?
— Том, если ты слишком устал, чтобы встретиться со мной, я не обижусь. (Что она говорит!)
— Нет, я должен поесть. Умираю от голода… а для тебя это не поздно?
— Я сейчас приеду.
— Отлично. Моя машина стоит возле твоего подъезда.
— Значит, ты знал, что я захочу приехать.
— Конечно. Ты же сказала, что не хочешь играть. Он ждал ее у двери номера. Она бросилась в его объятия. Том поцеловал девушку.
— Боже, ты выглядишь потрясающе… — произнес Том. — Заходи же… сейчас принесут бифштексы. Я решил, что влюбленная девушка не будет слишком привередливой в еде.
Мысленно он еще был в своем турне. Каждая минута поездки раздражала Тома. Он казался себе дрессированной обезьянкой, особенно на ТВ. Ведущие называли себя почитателями его таланта; Тома восхищала непринужденность, с которой они вели передачу под слепящим светом прожекторов. Находясь перед камерой, он ощущал себя динозавром, громадным, не вписывающимся в окружение и эпоху. Хозяева шоу помогали ему, и, в конце концов, он освоился.
— Каждая проданная книга — это тяжкий труд, — заметил Том и добавил, что его роман уже на третьем месте в списке бестселлеров «Нью-Йорк Тайме».
Они пообедали и сели на диван перед телевизором. Том пил бербон и смотрел вечерний выпуск новостей. Дженюари медленно потягивала спиртное. Том удивился, когда она попросила налить и ей. Но она хотела чувствовать себя раскованно, когда они отправятся в спальню. Внезапно он повернулся к ней и сказал:
— Слушай… не хочешь поехать на побережье?
— В Уэстгемптон?
— Да. Хью приглашает нас к себе. Мы можем остаться там. Он все равно полночи проводит на берегу. Он сказал, что будет спать на диване, если вернется в дом.
— Когда? — спросила Дженюари.
— Завтра. Мы выедем в три. Утром у меня два интервью.
— С удовольствием, — сказала Дженюари.
Он встал, обнял девушку и нежно поцеловал ее. Его руки скользнули под рубашку Дженюари, затем под лифчик. Она вспомнила слова Линды — «Делай что-нибудь! Покажи ему, что любишь его». Осторожно провела рукой по спине Тома… коснулась его брюк спереди. Вдруг он отстранился.
— Слушай, уже поздно. Я смертельно устал. Мы проведем вместе уик-энд.
Он подал ей пальто и проводил до двери.
— Дженюари, ты за весь вечер не сказала…
— Что?
Он улыбнулся:
— Любишь ли ты еще меня.
— О, Том… ты знаешь, что люблю. Снова улыбнувшись, он быстро поцеловал ее в губы. Слова Тома удивили девушку. Она посмотрела на него.
— Том… а ты любишь меня? Он медленно кивнул:
— Думаю, да… правда, люблю.
Утром, в девять часов, сидя в приемной доктора Альперта, заполняя карточку, которую ей дала медсестра, Дженюари испытывала смущение. Но она понимала, что нуждается в помощи. Вечером Том освободился из ее объятий… потому что у него не было эрекции. Он не хотел, чтобы она это узнала. Она не возбуждала его. Духи «Фракас», бюстгальтер «Пуччи» — все старания оказались тщетными.
В полдень она позвонила Линде. Когда Линда закричала: «Ну, что?», Дженюари ответила: «Ничего не было». Линда посоветовала ей сходить к доктору Альперту, если она не хочет испортить весь уик-энд.
— Может ли мужчина любить девушку и не хотеть ее?
— Господи, Дженюари, если бы ты знала, как часто парни добиваются меня, стремятся к близости, а в постели их член становится похожим на вареную макаронину, и мне приходится буквально запихивать его в себя.
— Линда!
— Перестань кричать «Линда» и смирись с этим. Том Кольт спал с самыми разными женщинами. Ему пятьдесят семь лет, он слегка истаскался. Ты должна завести его. Ему мало просто видеть твое тело нимфетки. Ты должна что-то сделать.
Она наконец заполнила все графы карточки. Медсестра отвела девушку в маленькую кабинку со столом для обследования пациентов. Таких кабинок в офисе врача было семь. Они все были постоянно заняты. Когда Дженюари покидала приемную, комната уже была заполнена людьми. Медсестра протянула ей бумажный халат и сказала:
— Снимите все и пройдите в конец коридора.
Облачившись в шуршащий халат, Дженюари отправилась в комнату, расположенную в конце коридора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134