Чтобы мужчина, с которым ты только что познакомилась, трогал тебя в присутствии другой девушки?
— Послушай, я никогда не занималась любовью втроем. Не смогла бы трахаться при свидетелях. Вчерашняя ночь прошла очень весело. Тебе нечего стыдиться.
Выбравшись из кровати, Дженюари побрела по комнате в поисках сигарет. Закурив, сделала глубоко затяжку, потом повернулась к Линде.
— Я знаю, что долгое время жила в изоляции от внешнего мира. Тут многое изменилось. Например, можно жить с любимым человеком, не регистрируя брак… спать с ним. Теперь все так считают. Но никто не может заставить меня принять все это. Моя девственность породила во мне комплекс. Я буквально уговорила себя отдаться Дэвиду. И это было ужасно.
Она передернула плечами, гася недавно зажженную сигарету.
— Линда, я хочу влюбиться. Господи, как я хочу влюбиться. Я даже готова согласиться с тем, что регистрация — необязательная формальность. Но если я влюблена и мужчина, которого я люблю, касается меня… я хочу, чтобы у нас происходило нечто удивительное, а не просто было забавно.
— Дженюари, когда люди пьянеют… от бербона, вина или наркотиков… все, что они делают, кажется им естественным, правильным. Спиртное снимает запреты. Если ты позволила Тому Кольту ласкать себя и это в тот момент показалось тебе нормальным, значит, в глубине души ты желала этого.
Дженюари закурила новую сигарету.
— Неверно. Я восхищаюсь его произведениями… силой характера… Господи, что он подумает о нас? Две девушки ворвались на прием без приглашения, приехали на лимузине… позволили ему…
Замолчав, она погасила сигарету.
— Линда, что он мог подумать о нас?
— Дженюари, перестань изводить себя подобными мыслями. Ты отдаешь себе отчет в том, сколько бокалов бербона он выпил и скольким женщинам ласкал груди? Он, вероятно, успел забыть твои прелести. Боже, уже полдень. Звони ему.
— Нет.
— Пожалуйста… ради меня. Пусть он сводит нас куда-нибудь, а в середине вечера ты скажешь, что тебе стало плохо… и уйдешь. Но, пожалуйста, позвони. Я действительно хочу его. Я не вижу вокруг себя никого, способного сравниться с ним. Порой его лицо становится злым. Однако от его улыбки или ласкового взгляда у меня подгибаются колени.
— Ты готова переспать с Томом Кольтом, зная, что у вас нет будущего, что у него хорошая, прочная семья?
— Что ты хочешь вбить в мою голову? Чувство вины? Если Том Кольт нравится мне, а я — ему, что плохого в том, что мы проведем вместе несколько восхитительных ночей? Кто от этого пострадает? Тут нет соседей, которые будут смеяться над его женой, когда она выйдет во двор развешивать белье. У Тома молодая красивая жена, которая развлекается в Малибу среди голливудских знаменитостей, отдав ребенка на попечение няни. Что я у нее краду? Она находится далеко отсюда, верно? Ну… ты позвонишь ему?
— Нет. Даже если бы он не был женат, я бы не позвонила ему.
— Почему?
Дженюари подошла к окну и раздвинула шторы.
— Похоже, настоящий снег. Слава богу, вчерашняя слякоть кончилась.
— Почему ты не позвонила бы ему, даже если бы он не был женат?
— Потому что… девушки не звонят мужчинам. Они сами должны звонить нам.
— О, боже… я не верю своим ушам. Ты говоришь, как героини фильма с Присциллой Лейн в главной роли. Субботнее свидание, букетик гардений, приколотый к корсажу. Сегодня женщины не ждут, когда им позвонят. К тому же Том не просто мужчина. Он — суперзвезда, и мы готовим статью о нем.
Линда сняла трубку и позвонила в «Плазу».
— В конце концов, нам придется отправить к нему эту уродину Сару Куртц, чтобы она почувствовала его стиль… Алло… мне нужен мистер Кольт.
— Почему Сару Куртц? — спросила Дженюари.
— Потому что эта публикация будет иметь первостепенное значение для «Блеска». Сара — лучшая журналистка, какой я располагаю. Алло… что? Это звонит мисс Дженюари Уэйн. Да… Дженюари… как месяц.
— Линда!
— Здравствуйте, мистер Кольт… Нет, это не Дженюари. С вами говорит Линда Риггз. Но Дженюари сидит возле меня. Да, мы чувствуем себя хорошо. Да, немного… Мы обе хотим увидеть вас. Кто? Хью Робертсон? Правда?… Великолепно. Это было бы здорово. Отлично. У вас в семь часов. Десятый этаж.
Она записала на листке номер «люкса».
— Договорились.
Линда со счастливой улыбкой опустила трубку.
— Днем к нему зайдет выпить Хью Робертсон. Мы пообедаем вчетвером. Том пришлет за нами свой лимузин.
— Почему ты назвала его мистером Кольтом? — спросила Дженюари.
— Это звучало странно? Но я вдруг испугалась. Сначала у него был такой сухой тон. Но сегодня вечером, после двух бокалов, он снова станет Томми. Представляешь, Хью Робертсон составит нам компанию. Вот было бы любопытно позаниматься любовью с космонавтом.
— Похоже, ты намерена воспользоваться таким шансом, — сказала Дженюари. — Он хотя бы разведен.
— Ты берешь себе Хью… а я хочу Тома.
— Почему ты отказываешься от Хью? — спросила Дженюари. — Он тоже суперзвезда в своей области. Его фото появлялось на обложках «Тайм» и «Ньюсуик».
— Слушай, Дженюари, я не из тех, кто охотится за знаменитостями… Если хочешь знать, я никогда еще не спала со звездой, тем более с суперзвездой. Кита взяли в «Гусеницу» после того, как мы расстались, и он еще не стал звездой. Его имя почти не упоминается в прессе. Если я хочу Тома Кольта… то лишь потому, что в нем есть нечто особенное… он волновал бы меня, даже если бы был безработным бухгалтером. Он такой сильный, независимый… А иногда в нем проявляется мягкость и меланхолия. Разве ты этого не заметила?
— Нет. К сожалению, я увлеклась «Джеком Дэниэлсом» и после этого уже не могла видеть ничьи глаза. Но я загляну в них сегодня.
— Нет, ты сегодня будешь смотреть в глаза Хью Робертсона. Оставь Тома мне. Подумать только… завтра в это время я, возможно, буду завтракать в его постели в «Плазе».
Глава пятнадцатая
Они прибыли в «Плазу» в пять минут восьмого, напоминая радостных школьниц, отправившихся на пикник. Когда они вошли в вестибюль, Дженюари внезапно замерла. С этим местом было связано столько воспоминаний. Линда потащила ее к лифту.
— Идем. Мы опаздываем.
— Линда, я не была здесь с…
— Дженюари, это не вечер воспоминаний. Живи сегодняшним днем! Том Кольт… Хью Робертсон… Не забыла?
Она втянула Дженюари в кабинет.
Хью Робертсон открыл дверь. Дженюари узнала его по фотографиям. Представившись, он пригласил девушек в «люкс».
— Том разговаривает из спальни со своим мюнхенским агентом насчет уступки авторских прав. Я приготовлю напитки. Не спрашиваю вас, что вы предпочитаете — тут есть только «Джек Дэниэлс».
Линда взяла бокал, но Дженюари отказалась от спиртного. Она подошла к окну. Невероятно… Том Кольт в том самом номере, который Майк арендовал круглый год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Послушай, я никогда не занималась любовью втроем. Не смогла бы трахаться при свидетелях. Вчерашняя ночь прошла очень весело. Тебе нечего стыдиться.
Выбравшись из кровати, Дженюари побрела по комнате в поисках сигарет. Закурив, сделала глубоко затяжку, потом повернулась к Линде.
— Я знаю, что долгое время жила в изоляции от внешнего мира. Тут многое изменилось. Например, можно жить с любимым человеком, не регистрируя брак… спать с ним. Теперь все так считают. Но никто не может заставить меня принять все это. Моя девственность породила во мне комплекс. Я буквально уговорила себя отдаться Дэвиду. И это было ужасно.
Она передернула плечами, гася недавно зажженную сигарету.
— Линда, я хочу влюбиться. Господи, как я хочу влюбиться. Я даже готова согласиться с тем, что регистрация — необязательная формальность. Но если я влюблена и мужчина, которого я люблю, касается меня… я хочу, чтобы у нас происходило нечто удивительное, а не просто было забавно.
— Дженюари, когда люди пьянеют… от бербона, вина или наркотиков… все, что они делают, кажется им естественным, правильным. Спиртное снимает запреты. Если ты позволила Тому Кольту ласкать себя и это в тот момент показалось тебе нормальным, значит, в глубине души ты желала этого.
Дженюари закурила новую сигарету.
— Неверно. Я восхищаюсь его произведениями… силой характера… Господи, что он подумает о нас? Две девушки ворвались на прием без приглашения, приехали на лимузине… позволили ему…
Замолчав, она погасила сигарету.
— Линда, что он мог подумать о нас?
— Дженюари, перестань изводить себя подобными мыслями. Ты отдаешь себе отчет в том, сколько бокалов бербона он выпил и скольким женщинам ласкал груди? Он, вероятно, успел забыть твои прелести. Боже, уже полдень. Звони ему.
— Нет.
— Пожалуйста… ради меня. Пусть он сводит нас куда-нибудь, а в середине вечера ты скажешь, что тебе стало плохо… и уйдешь. Но, пожалуйста, позвони. Я действительно хочу его. Я не вижу вокруг себя никого, способного сравниться с ним. Порой его лицо становится злым. Однако от его улыбки или ласкового взгляда у меня подгибаются колени.
— Ты готова переспать с Томом Кольтом, зная, что у вас нет будущего, что у него хорошая, прочная семья?
— Что ты хочешь вбить в мою голову? Чувство вины? Если Том Кольт нравится мне, а я — ему, что плохого в том, что мы проведем вместе несколько восхитительных ночей? Кто от этого пострадает? Тут нет соседей, которые будут смеяться над его женой, когда она выйдет во двор развешивать белье. У Тома молодая красивая жена, которая развлекается в Малибу среди голливудских знаменитостей, отдав ребенка на попечение няни. Что я у нее краду? Она находится далеко отсюда, верно? Ну… ты позвонишь ему?
— Нет. Даже если бы он не был женат, я бы не позвонила ему.
— Почему?
Дженюари подошла к окну и раздвинула шторы.
— Похоже, настоящий снег. Слава богу, вчерашняя слякоть кончилась.
— Почему ты не позвонила бы ему, даже если бы он не был женат?
— Потому что… девушки не звонят мужчинам. Они сами должны звонить нам.
— О, боже… я не верю своим ушам. Ты говоришь, как героини фильма с Присциллой Лейн в главной роли. Субботнее свидание, букетик гардений, приколотый к корсажу. Сегодня женщины не ждут, когда им позвонят. К тому же Том не просто мужчина. Он — суперзвезда, и мы готовим статью о нем.
Линда сняла трубку и позвонила в «Плазу».
— В конце концов, нам придется отправить к нему эту уродину Сару Куртц, чтобы она почувствовала его стиль… Алло… мне нужен мистер Кольт.
— Почему Сару Куртц? — спросила Дженюари.
— Потому что эта публикация будет иметь первостепенное значение для «Блеска». Сара — лучшая журналистка, какой я располагаю. Алло… что? Это звонит мисс Дженюари Уэйн. Да… Дженюари… как месяц.
— Линда!
— Здравствуйте, мистер Кольт… Нет, это не Дженюари. С вами говорит Линда Риггз. Но Дженюари сидит возле меня. Да, мы чувствуем себя хорошо. Да, немного… Мы обе хотим увидеть вас. Кто? Хью Робертсон? Правда?… Великолепно. Это было бы здорово. Отлично. У вас в семь часов. Десятый этаж.
Она записала на листке номер «люкса».
— Договорились.
Линда со счастливой улыбкой опустила трубку.
— Днем к нему зайдет выпить Хью Робертсон. Мы пообедаем вчетвером. Том пришлет за нами свой лимузин.
— Почему ты назвала его мистером Кольтом? — спросила Дженюари.
— Это звучало странно? Но я вдруг испугалась. Сначала у него был такой сухой тон. Но сегодня вечером, после двух бокалов, он снова станет Томми. Представляешь, Хью Робертсон составит нам компанию. Вот было бы любопытно позаниматься любовью с космонавтом.
— Похоже, ты намерена воспользоваться таким шансом, — сказала Дженюари. — Он хотя бы разведен.
— Ты берешь себе Хью… а я хочу Тома.
— Почему ты отказываешься от Хью? — спросила Дженюари. — Он тоже суперзвезда в своей области. Его фото появлялось на обложках «Тайм» и «Ньюсуик».
— Слушай, Дженюари, я не из тех, кто охотится за знаменитостями… Если хочешь знать, я никогда еще не спала со звездой, тем более с суперзвездой. Кита взяли в «Гусеницу» после того, как мы расстались, и он еще не стал звездой. Его имя почти не упоминается в прессе. Если я хочу Тома Кольта… то лишь потому, что в нем есть нечто особенное… он волновал бы меня, даже если бы был безработным бухгалтером. Он такой сильный, независимый… А иногда в нем проявляется мягкость и меланхолия. Разве ты этого не заметила?
— Нет. К сожалению, я увлеклась «Джеком Дэниэлсом» и после этого уже не могла видеть ничьи глаза. Но я загляну в них сегодня.
— Нет, ты сегодня будешь смотреть в глаза Хью Робертсона. Оставь Тома мне. Подумать только… завтра в это время я, возможно, буду завтракать в его постели в «Плазе».
Глава пятнадцатая
Они прибыли в «Плазу» в пять минут восьмого, напоминая радостных школьниц, отправившихся на пикник. Когда они вошли в вестибюль, Дженюари внезапно замерла. С этим местом было связано столько воспоминаний. Линда потащила ее к лифту.
— Идем. Мы опаздываем.
— Линда, я не была здесь с…
— Дженюари, это не вечер воспоминаний. Живи сегодняшним днем! Том Кольт… Хью Робертсон… Не забыла?
Она втянула Дженюари в кабинет.
Хью Робертсон открыл дверь. Дженюари узнала его по фотографиям. Представившись, он пригласил девушек в «люкс».
— Том разговаривает из спальни со своим мюнхенским агентом насчет уступки авторских прав. Я приготовлю напитки. Не спрашиваю вас, что вы предпочитаете — тут есть только «Джек Дэниэлс».
Линда взяла бокал, но Дженюари отказалась от спиртного. Она подошла к окну. Невероятно… Том Кольт в том самом номере, который Майк арендовал круглый год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134