– Понимает же она, что её тайна в моих руках».
Без четверти четыре граф поехал к Полторацкой.
– Княжна у себя? – спросил он у отворившего ему дверь лакея.
– Пожалуйте, у себя.
– Доложи!
– Пожалуйте в гостиную! – Указал лакей графу дверь направо, тогда как гость, по привычке, хотел пройти в будуар княжны, где обыкновенно ранее был принимаем ею и где произошёл их последний разговор, когда в пылу начатого признания графу бросился в глаза её предательский ноготь.
Он последовал указанию слуги и вошёл в гостиную, но этот приём не только не рассеял, а усилил беспокойство графа, вызванное тоном ответной записки.
«Она что-то затевает! Ну, да найдёт коса на камень!» – подумал он и стал нервными шагами ходить по комнате.
Проходившие минуты казались ему вечностью.
«Эта дворовая девка, – со злобой начал думать он, – заставляет меня так дожидаться. Какова!.. Но, может быть, Никита ничего не сказал ей? Навряд ли: тогда бы она приняла меня попросту, без затей. Посмотрите, уже с полчаса, как я сижу здесь, словно дурак. Поплатится же она за это! Нет, я уеду домой и напишу ей», – в страшном озлоблении подумал граф.
Но вот портьера из соседней комнаты поднялась, и в гостиную величественной походкой вошла княжна. Она была одета вся в белом, и это особенно оттеняло её оригинальную красоту.
Злоба графа вдруг пропала. Он смотрел на неё обворожённый.
«И эта девушка моя, – подумал он. – Мне стоит протянуть руку… Зачем я так долго медлил? Пусть она не княжна, но царица по красоте. Зачем я мучил её? Она похудела».
Княжна действительно несколько изменилась с последнего дня, в который её видел граф. Она недаром пережила эти две недели треволнений, дум и опасений.
– Как давно мы с вами не видались, граф! – ровным, спокойным голосом сказала она, протягивая ему руку.
Свенторжецкий невольно припал губами к этой прелестной руке и стал с жадностью целовать её.
– Садитесь, граф! – Грациозным жестом указала княжна на один из табуретов, стоявших возле дивана, и лениво опустилась на последний.
Граф сел и стал удивлённо беспокойным взглядом смотреть на княжну. Она, видимо, не чувствовала ни малейшего смущения и со спокойным, обыкновенно полукокетливым и полунасмешливым выражением лица смотрела на графа.
«Что она, действительно ничего не знает или притворяется?» – неслось в уме последнего.
Наступило неловкое молчание. Его прервала княжна Людмила:
– Что это, граф, вы совсем пропали? Сколько времени я вас не видела у себя. Неужели ваша головная боль, припадок которой случился как раз у меня, так отразилась на вашем здоровье. Вы были больны?
– Нет, я не был болен, – ответил граф.
Княжна играла кольцами и браслетами на руках, а предательский ноготь так и бросался в глаза графу; он напоминал ему, что он здесь – властелин, а между тем его раба играла с ним, как кошка с мышью. Это бесило его и отразилось в тоне его ответа.
Княжна заметила этот тон, и её лицо приняло надменное, холодное выражение.
– В таком случае я отказываюсь объяснить ваше более чем странное поведение относительно меня. Вы сидите у меня, чуть не признаётесь мне в любви, обрываете это признание на половине, объясняя внезапным приступом головной боли, уезжаете, не кажете глаз около месяца и наконец просите свидания запиской, очень странной по форме. Согласитесь, что я вправе удивляться.
– Но разве вы не знаете, что мне всё известно? – вдруг выпалил граф, и его взгляд сверкнул торжеством.
– Вам? Всё известно? Что именно?
Этот вопрос был задан так искренне, что граф положительно опешил.
– Вам, значит, ничего не передавал Никита? – вслух сказал он.
– Никита? Какой Никита? – с тем же спокойным недоумением вместо ответа спросила в свою очередь княжна.
«Она играет, – мысленно решил граф. – Посмотрим кто кого!» И он добавил громко:
– Никита Берестов.
– Никита Берестов? – медленно произнесла княжна. – Кто же это такой? Позвольте, не тот ли, которого звали «беглым Никитой», убийца моей матери и несчастной Тани?
Граф молчал, упорно глядя своими чёрными, проникающими, казалось, в самую душу глазами на молодую девушку. Та спокойно выдержала этот взгляд и спросила:
– Где же этот Никита?
– Вам лучше знать это.
– Мне? Послушайте, граф, если это шутка, то очень неуместная. Вы, быть может, больны? Очевидно, вы нездоровы, если говорите такие вещи. Убийцу моей матери, Никиту Берестова, ищет полиция, а вы мне говорите, что мне лучше всех знать, где он находится.
– Он бывал у вас.
– У меня? Нет, лучше переменим этот разговор! – И княжна, как показалось Свенторжецкому, почти с соболезнованием посмотрела на него.
Этот взгляд красноречивее всяких слов показал графу, что она считает или, лучше сказать, делает вид, что считает его сумасшедшим.
– Зачем менять разговор? – воскликнул граф, у которого хладнокровие молодой девушки вырывало из-под ног почву. – Я именно по этому поводу просил вас назначить мне свидание. Снимите маску! Предо мной нечего играть комедию. Я сам виделся и говорил с Никитой Берестовым.
– Вы видели его и говорили с ним? – медленно произнесла княжна. – Это становится серьёзным. Значит, вы-то действительно знаете, где он находится. Он, может быть, даже сознался вам в преступлении?
– Да, и рассказал всё.
– Вы, граф, служите в сыскном приказе? Я спросила это потому, что иначе не знаю, зачем вы допрашиваете убийцу?
– Чтобы обличить его сообщницу.
– У него были сообщники?
– Я говорю – сообщницу.
– И они, конечно, теперь в руках правосудия?
– Они могут быть. Это зависит от вашего желания.
– От моего? Тогда, конечно, я желаю этого… На вашей обязанности лежит тотчас же уведомить, что вы знаете, где находится убийца моей матери и несчастной Тани… Ведь вы знаете, что это её отец.
– Я знаю это, – мрачно сказал граф Свенторжецкий.
Он начал понимать всю шаткость своего положения, если княжна будет продолжать в этом тоне. Наглость, с которою она говорила с ним и глядела на него, положительно парализовала его волю.
– Если вы не сделаете этого, – взволнованно продолжала княжна, – то это сделаю я… Я сегодня же вечером поеду к дяде и расскажу ему о вашем открытии, а завтра доложу об этом государыне.
– И это сделаете вы? – запальчиво воскликнул граф.
– Ну да, конечно, я! – Смерила его княжна взглядом. – Кому же ещё сделать это, как не дочери покойной?
– Вы – не дочь княгини Полторацкой.
– Что-о-о? – Встала княжна, и тотчас же встал и граф.
Они несколько мгновений стояли молча друг против друга. Взгляды их чёрных глаз скрещивались, как острия шпаг.
– Вы – не дочь княгини Полторацкой, – повторил граф.
Девушка отступила от него на несколько шагов и вдруг села на диван, откинулась на его спинку и правой рукой взялась за сонетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
Без четверти четыре граф поехал к Полторацкой.
– Княжна у себя? – спросил он у отворившего ему дверь лакея.
– Пожалуйте, у себя.
– Доложи!
– Пожалуйте в гостиную! – Указал лакей графу дверь направо, тогда как гость, по привычке, хотел пройти в будуар княжны, где обыкновенно ранее был принимаем ею и где произошёл их последний разговор, когда в пылу начатого признания графу бросился в глаза её предательский ноготь.
Он последовал указанию слуги и вошёл в гостиную, но этот приём не только не рассеял, а усилил беспокойство графа, вызванное тоном ответной записки.
«Она что-то затевает! Ну, да найдёт коса на камень!» – подумал он и стал нервными шагами ходить по комнате.
Проходившие минуты казались ему вечностью.
«Эта дворовая девка, – со злобой начал думать он, – заставляет меня так дожидаться. Какова!.. Но, может быть, Никита ничего не сказал ей? Навряд ли: тогда бы она приняла меня попросту, без затей. Посмотрите, уже с полчаса, как я сижу здесь, словно дурак. Поплатится же она за это! Нет, я уеду домой и напишу ей», – в страшном озлоблении подумал граф.
Но вот портьера из соседней комнаты поднялась, и в гостиную величественной походкой вошла княжна. Она была одета вся в белом, и это особенно оттеняло её оригинальную красоту.
Злоба графа вдруг пропала. Он смотрел на неё обворожённый.
«И эта девушка моя, – подумал он. – Мне стоит протянуть руку… Зачем я так долго медлил? Пусть она не княжна, но царица по красоте. Зачем я мучил её? Она похудела».
Княжна действительно несколько изменилась с последнего дня, в который её видел граф. Она недаром пережила эти две недели треволнений, дум и опасений.
– Как давно мы с вами не видались, граф! – ровным, спокойным голосом сказала она, протягивая ему руку.
Свенторжецкий невольно припал губами к этой прелестной руке и стал с жадностью целовать её.
– Садитесь, граф! – Грациозным жестом указала княжна на один из табуретов, стоявших возле дивана, и лениво опустилась на последний.
Граф сел и стал удивлённо беспокойным взглядом смотреть на княжну. Она, видимо, не чувствовала ни малейшего смущения и со спокойным, обыкновенно полукокетливым и полунасмешливым выражением лица смотрела на графа.
«Что она, действительно ничего не знает или притворяется?» – неслось в уме последнего.
Наступило неловкое молчание. Его прервала княжна Людмила:
– Что это, граф, вы совсем пропали? Сколько времени я вас не видела у себя. Неужели ваша головная боль, припадок которой случился как раз у меня, так отразилась на вашем здоровье. Вы были больны?
– Нет, я не был болен, – ответил граф.
Княжна играла кольцами и браслетами на руках, а предательский ноготь так и бросался в глаза графу; он напоминал ему, что он здесь – властелин, а между тем его раба играла с ним, как кошка с мышью. Это бесило его и отразилось в тоне его ответа.
Княжна заметила этот тон, и её лицо приняло надменное, холодное выражение.
– В таком случае я отказываюсь объяснить ваше более чем странное поведение относительно меня. Вы сидите у меня, чуть не признаётесь мне в любви, обрываете это признание на половине, объясняя внезапным приступом головной боли, уезжаете, не кажете глаз около месяца и наконец просите свидания запиской, очень странной по форме. Согласитесь, что я вправе удивляться.
– Но разве вы не знаете, что мне всё известно? – вдруг выпалил граф, и его взгляд сверкнул торжеством.
– Вам? Всё известно? Что именно?
Этот вопрос был задан так искренне, что граф положительно опешил.
– Вам, значит, ничего не передавал Никита? – вслух сказал он.
– Никита? Какой Никита? – с тем же спокойным недоумением вместо ответа спросила в свою очередь княжна.
«Она играет, – мысленно решил граф. – Посмотрим кто кого!» И он добавил громко:
– Никита Берестов.
– Никита Берестов? – медленно произнесла княжна. – Кто же это такой? Позвольте, не тот ли, которого звали «беглым Никитой», убийца моей матери и несчастной Тани?
Граф молчал, упорно глядя своими чёрными, проникающими, казалось, в самую душу глазами на молодую девушку. Та спокойно выдержала этот взгляд и спросила:
– Где же этот Никита?
– Вам лучше знать это.
– Мне? Послушайте, граф, если это шутка, то очень неуместная. Вы, быть может, больны? Очевидно, вы нездоровы, если говорите такие вещи. Убийцу моей матери, Никиту Берестова, ищет полиция, а вы мне говорите, что мне лучше всех знать, где он находится.
– Он бывал у вас.
– У меня? Нет, лучше переменим этот разговор! – И княжна, как показалось Свенторжецкому, почти с соболезнованием посмотрела на него.
Этот взгляд красноречивее всяких слов показал графу, что она считает или, лучше сказать, делает вид, что считает его сумасшедшим.
– Зачем менять разговор? – воскликнул граф, у которого хладнокровие молодой девушки вырывало из-под ног почву. – Я именно по этому поводу просил вас назначить мне свидание. Снимите маску! Предо мной нечего играть комедию. Я сам виделся и говорил с Никитой Берестовым.
– Вы видели его и говорили с ним? – медленно произнесла княжна. – Это становится серьёзным. Значит, вы-то действительно знаете, где он находится. Он, может быть, даже сознался вам в преступлении?
– Да, и рассказал всё.
– Вы, граф, служите в сыскном приказе? Я спросила это потому, что иначе не знаю, зачем вы допрашиваете убийцу?
– Чтобы обличить его сообщницу.
– У него были сообщники?
– Я говорю – сообщницу.
– И они, конечно, теперь в руках правосудия?
– Они могут быть. Это зависит от вашего желания.
– От моего? Тогда, конечно, я желаю этого… На вашей обязанности лежит тотчас же уведомить, что вы знаете, где находится убийца моей матери и несчастной Тани… Ведь вы знаете, что это её отец.
– Я знаю это, – мрачно сказал граф Свенторжецкий.
Он начал понимать всю шаткость своего положения, если княжна будет продолжать в этом тоне. Наглость, с которою она говорила с ним и глядела на него, положительно парализовала его волю.
– Если вы не сделаете этого, – взволнованно продолжала княжна, – то это сделаю я… Я сегодня же вечером поеду к дяде и расскажу ему о вашем открытии, а завтра доложу об этом государыне.
– И это сделаете вы? – запальчиво воскликнул граф.
– Ну да, конечно, я! – Смерила его княжна взглядом. – Кому же ещё сделать это, как не дочери покойной?
– Вы – не дочь княгини Полторацкой.
– Что-о-о? – Встала княжна, и тотчас же встал и граф.
Они несколько мгновений стояли молча друг против друга. Взгляды их чёрных глаз скрещивались, как острия шпаг.
– Вы – не дочь княгини Полторацкой, – повторил граф.
Девушка отступила от него на несколько шагов и вдруг села на диван, откинулась на его спинку и правой рукой взялась за сонетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226