- Например, то, как она покачивает… м-м-м, например, своими бедрами, может свести мужчину с ума. Еще она может и посмотреть на тебя таким манящим взглядом.
- Каким же образом она смотрит? - нетерпеливо спросила Танон.
Теперь, когда она добралась до конкретных примеров, ей хотелось узнать все до мельчайших подробностей.
Вильгельм посмотрел ей в глаза и захлопал ресницами, словно крыльями. Танон разразилась веселым смехом.
- Значит, женские хитрости - это то, что мы используем, чтобы смягчить вас? - Джианелла хотела улыбнуться, когда поняла, что пытался объяснить своей подопечной Вильгельм. Но правда о том, что женщины могут без зазрения совести крутить мужчинами, показалась ей не очень привлекательной.
Вильгельм кивнул в ответ.
- Чтобы подчинить их своей воле, - с усмешкой добавила Танон.
- Но это нечестно, - сказала ей Джианелла. - Муж заслуживает, чтобы к нему испытывали искренние чувства. - Она покачала головой и жестом указала в сторону Вильгельма. - Теперь ты понимаешь, что я имела в виду, когда говорила о его уме, oui?
- А что не так с моим умом? - Король настороженно посмотрел на Джианеллу.
- Тетя утверждает, что он у тебя есть, хотя и спрятан за суровой оболочкой.
- Не будьте ребенком, - со смехом сказала Джианелла, заметив, как сильно расстроили короля слова Танон, а потом искусно похлопала ресницами. - Вы же знаете, что я вас обожаю, mon seigneur.
* * *
Венчание прошло так быстро, что у Танон не оказалось времени на то, чтобы подумать над женскими хитростями и искренними чувствами. Кажется, священник столь поспешно произносил традиционные слова потому, что его пугало злобное бурчание Роджера насчет потерянного приданого Танон. Или служителя церкви испугало то, как вызывающе смотрел на бормочущего графа Мэдок. Разумеется, поводом для столь стремительной церемонии могло послужить и тихое предупреждение короля о расправе над ними обоими. Один из людей Гарета что-то мурлыкал себе под нос. Мама Танон плакала, а отец ритмично постукивал ногой по каменному полу церкви. Звук, похожий на стук военного барабана, эхом отдавался о стены. Он служил знаком того, что Бранд Ризанде находится начеку, и если произойдет какая-то неприятность, то он без промедления вырвет дочь из рук жениха и убьет на месте любого, кто попытается остановить его. Удивительно, но стоящий у алтаря Гарет совсем не обращал внимания на весь этот шум. Один раз он даже повернулся к Танон и подмигнул ей. Его спокойное, уверенное поведение немного уняло ее беспокойство. Но когда священник благословил их и разрешил жениху поцеловать невесту, Танон вновь занервничала.
Гарет улыбнулся и нагнулся к ней. Она ощутила на лице его теплое дыхание. Тело Танон окаменело. Но потом, когда его мягкий рот накрыл ее губы поцелуем - но не глубоким и требовательным, а нежным, открытым, состоящим из нескольких коротких прикосновений, - тело невесты превратилось в тягучую патоку. Она обняла его за плечи, потому что боялась упасть. Боялась, что он может остановиться. Гарет медленно оторвался от нее.
- Хвала предкам, это свершилось, - раздался в церкви рокочущий голос Олуина. - Теперь пора и выпить!
Все еще не сводя взгляда с лица Танон, Гарет рассмеялся, а потом взял ее за руку и повернулся к толпе. Некоторые приветственно закричали, другие - печально проворчали что-то под нос. Все люди из свиты Гарета встали на одно колено и поклялись в верности своей новой повелительнице.
Глава 9
Гостей повели в пиршественный зал, где их ожидало обильное застолье. Там уже собрались менестрели и арфисты, акробаты и фокусники, которые должны были развлекать публику. Чтобы как следует отпраздновать свадьбу, Вильгельм приказал открыть бочки с лучшим вином, элем и виски. На столах постелили роскошные скатерти из тонкого полотна и поставили сияющие серебряные и золотые кубки. Запеченные целиком лебеди и фазаны покоились на серебряных подносах, усыпанных лепестками цветов. От аромата жареной рыбы и баранины, плавающей в соусе из свежих грибов, рот наполнялся слюной.
Король повел жениха, невесту и родителей Танон к столам на возвышении, украшенным огромным количеством ярких цветов.
Позже, когда гости расселись и чуть притихли, Киан прочел валлийские стихи. Танон с трудом поверила Гарету, когда он сказал ей, что этот юный поэт - брат Мэдока. С огромными глазами в обрамлении сияющих золотистых кудрей, он больше походил на ангела, чем на воина. Танон слушала его баллады о любви и верности, время от времени бросая взгляд на мужа. Она не надеялась, что Гарет полюбит ее, но станет ли он заводить любовниц, если разочаруется в ней? Она бы этого не хотела. Она бы не хотела, чтобы Гарет целовал других женщин так, как целует ее. Боже, он делал это так восхитительно! Интересно, всели мужчины целуются так же хорошо, как он? Танон в этом сомневалась. Она опять обернулась к нему и против своей воли улыбнулась…
- Черт побери, - прорычал вдруг Гарет и нахмурился.
- Гарет, - наклонившись к нему, прошептала Танон, - мне бы очень хотелось, чтобы ты воздержался от…
- Проклятый глупец собирается разжечь еще одну войну. - Он встал со своего места и покинул Танон, не сказав больше ни слова.
Он направился к Олуину, самому крепкому воину из тех четырех, которые постоянно сопровождали его в течение последних двух дней. Сейчас этого могучего валлийца пытался успокоить еще более могучий Хереворд Уэйк.
- Но этот ублюдок обозвал Киана женщиной! - Олуин бросил яростный взгляд через плечо Хереворда и закричал: - Я проломлю его череп кулаком!
- Олуин. - Гарет не кричал, но его ледяной тон охладил все возраставший пыл рыцарей. - Выйди отсюда и глотни свежего воздуха.
Олуин не стал протестовать. Он высвободился из рук Хереворда, сжимавших его, словно тиски, и направился в сторону дверей. Как только любящий пошуметь воин исчез, Гарет посмотрел на того норманнского рыцаря, который оскорбил Киана, и криво ухмыльнулся ему. В глазах принца явно читалось намерение воздать обидчику по заслугам, если тот посмеет открыть рот. И тут на пути Гарета появился Роджер.
Бранд привстал, чтобы вмешаться, но Вильгельм, останавливая, положил руку ему на плечо. Однако никто не остановил Мэдока, который стоял, прислонившись к стене, в нескольких футах от своего повелителя. Увидев Роджера, валлиец выпрямился и, прищурив глаза, внимательно уставился на де Куртене.
- Ты все такой же самовлюбленный мерзавец, - сплюнув, проговорил бывший жених Танон. - Совсем не изменился.
Гарет посмотрел на пустую бутыль в руках Роджера и нетерпеливо вздохнул.
- Ты слишком много пьешь, - сказал он. В голосе Гарета звучали едва заметные угрожающие ноты. - Однажды это может закончиться для тебя смертью.
Де Куртене был слишком пьян, чтобы предупредительный тон соперника мог остановить его, поэтому заявил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69