Возможно, они нашли пещеру или открытую вершину холма, где хотели соорудить убежище.
Они остановились возле берега реки. В воде играли серебристые рыбины; птицы охотились на них, пронзая острыми клювами. Джорим наклонился и набрал воды в пригоршню. Он понюхал её и вылил обратно. Проведя мокрой рукой по щеке, он подождал. Никакого жжения или пощипывания.
— Похоже, с водой все в порядке. Вон та птица очень похожа на королевского аиста, разве что перья у неё голубые. А если аист пьёт эту воду и кормится здесь, — значит, в этих местах вполне безопасно.
Он выпрямился и, обернувшись, посмотрел на покинутый корабль.
— Они высадились четыре или пять дней тому назад. Разгрузили корабль, подняли его на берег, начали чинить. Пусть они потратили на это два дня. А потом что-то произошло. Они прекратили работу, ушли и так и не вернулись. Что могло случиться?
Лейтенант Линор смотрела назад через плечо Джорима. Она была смертельно бледна. Джорим обернулся и получил ответ на свой вопрос.
На найденной ими тропе стоял человек с медно-красной кожей. Он был невероятно высоким, и таких мускулов Джориму прежде не доводилось видеть. На незнакомце были накидка из грубой ткани и набедренная повязка из более тонкого материала. И то, и другое украшали геометрические фигуры яркого жёлтого, синего и зелёного цветов. Кованые медные латы защищали его голени и предплечья. В левой руке незнакомец держал небольшой щит, в правой — необычной формы палицу. Насколько Джорим мог судить по первому взгляду, в палицу были вставлены острые куски чёрного камня.
Он мысленно пообещал себе позже изучить оружие подробнее, поскольку сейчас его больше интересовала маска пришельца. Она не скрывала его длинных чёрных волос, ниспадавших на спину и плечи. Маска была сделана из золота и инкрустирована нефритом. Отверстия для глаз и рта окружал янтарь. Три красочных зелёных пера с жёлтыми подобиями глаз на верхней части увеличивали рост гиганта ещё фута на три, а сам он был не ниже семи футов.
Джорим предостерегающе поднял руку, предупреждая попытку лейтенанта Линор выхватить меч. Понимая, что, возможно, совершает самую большую и к тому же последнюю глупость в своей жизни, он поклонился, потянув за собой и напарницу, и остался в таком положении на некоторое время. Выпрямившись, он улыбнулся с безмятежностью которой на самом деле вовсе не испытывал.
— Да пребудет с вами милость богов.
Великан склонил голову и заговорил. Маска отражала его голос, отзываясь эхом.
— Да озарят их улыбки и вашу жизнь.
Джорим моргнул.
— Вы говорите с наленирским акцентом!
Человек кивнул.
— Идёмте. Вас ждут друзья.
Глава сорок седьмая
Двадцать седьмой день Месяца Тигра года Крысы.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Опаслиноти.
Долосан.
По дороге в Опаслиноти Келес Антураси размышлял о названии города. Он решил, что само по себе оно уже вполне годилось для разного рода вымышленных историй. Отсюда до Морианда было очень далеко, и поэты могли не беспокоиться о достоверности своих произведений. Неуправляемая магия могла сотворить что угодно. А название представляло собой смесь вирукианских и имперских слов, намекая на уходящую корнями в глубокое прошлое и покрытую тайной историю города.
Но вся романтика постепенно бесследно испарилась, когда он понял, что в Опаслиноти не ведёт ни одна дорога. Из прибрежного Силумака на северо-восток когда-то вёл торговый путь. Однако пейзаж на западных границах Долосана постоянно менялся, и дорога редко появлялась второй раз на том же самом месте. Холмы уходили под землю, словно растворяясь под каплями чёрного дождя, долины превращались в плоские равнины, покрытые непроходимыми зарослями колючих деревьев. Их ветви выгибались и ловили пролетавших птиц, и растения пожирали их. Тех, кто осмелился бы войти в такой лес, ждала не менее печальная участь; танатон Боросана после безуспешной попытки исследовать чащу вернулся назад, украшенный ярко блестевшими царапинами.
В этих краях путешественников было немного. В основном, они прибыли из Силумака или пересекли Долосан, как и компания Келеса. Если кто-то и вернулся из Иксилла, то не хотел об этом говорить; все утверждали, что туда дороги нет, как и во времена, когда дед Келеса побывал на землях Пустошей.
Рекарафи внимательно наблюдал за присоединившимися к ним бродягами. Он не доверял им. Сами они предпочитали называть себя «охотниками за таумстоном», или «таумстонерами», — похоже, это занятие передавалось от поколения к поколению, — но вирук обращался к ним, используя слово талкиджио. Он говорил, что оно переводится как «разбойники», «искатели наживы», но произносил его с таким выражением, словно на самом деле это значило «вши» или «мокрицы». Их попутчикам это не нравилось. В отместку они говорили, что, видимо, Рекарафи бежал от наказания или был сослан, поскольку в Долосане законопослушным вирукам делать было нечего.
Келес пресёк эти разговоры, указав, что Рекарафи сопровождает их, чтобы обеспечить его безопасность. О таком никто из них ещё не слышал, и у таумстонеров появилась новая тема для обсуждения. Он переговаривались, бормоча что-то на неизвестном Келесу жаргоне, и он пожалел, что не обладает способностями Джорима к языкам.
Дорога привела их к западной границе Долосана, к основанию плоскогорья, на котором располагался Иксилл. Они подъезжали все ближе. Наступила ночь, и они увидели мерцающую магическую завесу над горизонтом; отдельные багрово-синие огни светились гораздо слабее, но вполне различимо. Сияние завесы затмевало звезды и окрашивало луны в странные цвета, но не более того; однако всё равно Келеса охватывала дрожь при мысли о том, что им придётся пройти сквозь неё, чтобы ступить на земли Иксилла. Лишь богам было ведомо, что ждёт их по ту сторону.
Как-то вечером он стоял невдалеке от лагеря на вершине небольшого холма, наблюдая за перемещением разноцветных огоньков, словно колеблемых лёгким ветерком. Он не знал, как долго простоял так, но внезапно понял, что дрожит от холода. Только он успел подумать об этом, его мягко ударило по спине скрученное в тугой свёрток одеяло.
Келес обернулся и увидел вирука, опустившегося на землю позади него, ниже по ветру. Это заставило его ещё раз вздрогнуть.
— И давно вы здесь?
Рекарафи, почти невидимый в темноте, пожал плечами.
— Достаточно долго для того, чтобы понять, что вы, скорее всего, замёрзли.
— Вы следили за мной?
— Вы имеете в виду, не преследовал ли я вас тайком? Я заметил, что вы дрожите, и принёс ваше одеяло. — Он вытянул вперёд руку, указывая в сторону Иксилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Они остановились возле берега реки. В воде играли серебристые рыбины; птицы охотились на них, пронзая острыми клювами. Джорим наклонился и набрал воды в пригоршню. Он понюхал её и вылил обратно. Проведя мокрой рукой по щеке, он подождал. Никакого жжения или пощипывания.
— Похоже, с водой все в порядке. Вон та птица очень похожа на королевского аиста, разве что перья у неё голубые. А если аист пьёт эту воду и кормится здесь, — значит, в этих местах вполне безопасно.
Он выпрямился и, обернувшись, посмотрел на покинутый корабль.
— Они высадились четыре или пять дней тому назад. Разгрузили корабль, подняли его на берег, начали чинить. Пусть они потратили на это два дня. А потом что-то произошло. Они прекратили работу, ушли и так и не вернулись. Что могло случиться?
Лейтенант Линор смотрела назад через плечо Джорима. Она была смертельно бледна. Джорим обернулся и получил ответ на свой вопрос.
На найденной ими тропе стоял человек с медно-красной кожей. Он был невероятно высоким, и таких мускулов Джориму прежде не доводилось видеть. На незнакомце были накидка из грубой ткани и набедренная повязка из более тонкого материала. И то, и другое украшали геометрические фигуры яркого жёлтого, синего и зелёного цветов. Кованые медные латы защищали его голени и предплечья. В левой руке незнакомец держал небольшой щит, в правой — необычной формы палицу. Насколько Джорим мог судить по первому взгляду, в палицу были вставлены острые куски чёрного камня.
Он мысленно пообещал себе позже изучить оружие подробнее, поскольку сейчас его больше интересовала маска пришельца. Она не скрывала его длинных чёрных волос, ниспадавших на спину и плечи. Маска была сделана из золота и инкрустирована нефритом. Отверстия для глаз и рта окружал янтарь. Три красочных зелёных пера с жёлтыми подобиями глаз на верхней части увеличивали рост гиганта ещё фута на три, а сам он был не ниже семи футов.
Джорим предостерегающе поднял руку, предупреждая попытку лейтенанта Линор выхватить меч. Понимая, что, возможно, совершает самую большую и к тому же последнюю глупость в своей жизни, он поклонился, потянув за собой и напарницу, и остался в таком положении на некоторое время. Выпрямившись, он улыбнулся с безмятежностью которой на самом деле вовсе не испытывал.
— Да пребудет с вами милость богов.
Великан склонил голову и заговорил. Маска отражала его голос, отзываясь эхом.
— Да озарят их улыбки и вашу жизнь.
Джорим моргнул.
— Вы говорите с наленирским акцентом!
Человек кивнул.
— Идёмте. Вас ждут друзья.
Глава сорок седьмая
Двадцать седьмой день Месяца Тигра года Крысы.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Опаслиноти.
Долосан.
По дороге в Опаслиноти Келес Антураси размышлял о названии города. Он решил, что само по себе оно уже вполне годилось для разного рода вымышленных историй. Отсюда до Морианда было очень далеко, и поэты могли не беспокоиться о достоверности своих произведений. Неуправляемая магия могла сотворить что угодно. А название представляло собой смесь вирукианских и имперских слов, намекая на уходящую корнями в глубокое прошлое и покрытую тайной историю города.
Но вся романтика постепенно бесследно испарилась, когда он понял, что в Опаслиноти не ведёт ни одна дорога. Из прибрежного Силумака на северо-восток когда-то вёл торговый путь. Однако пейзаж на западных границах Долосана постоянно менялся, и дорога редко появлялась второй раз на том же самом месте. Холмы уходили под землю, словно растворяясь под каплями чёрного дождя, долины превращались в плоские равнины, покрытые непроходимыми зарослями колючих деревьев. Их ветви выгибались и ловили пролетавших птиц, и растения пожирали их. Тех, кто осмелился бы войти в такой лес, ждала не менее печальная участь; танатон Боросана после безуспешной попытки исследовать чащу вернулся назад, украшенный ярко блестевшими царапинами.
В этих краях путешественников было немного. В основном, они прибыли из Силумака или пересекли Долосан, как и компания Келеса. Если кто-то и вернулся из Иксилла, то не хотел об этом говорить; все утверждали, что туда дороги нет, как и во времена, когда дед Келеса побывал на землях Пустошей.
Рекарафи внимательно наблюдал за присоединившимися к ним бродягами. Он не доверял им. Сами они предпочитали называть себя «охотниками за таумстоном», или «таумстонерами», — похоже, это занятие передавалось от поколения к поколению, — но вирук обращался к ним, используя слово талкиджио. Он говорил, что оно переводится как «разбойники», «искатели наживы», но произносил его с таким выражением, словно на самом деле это значило «вши» или «мокрицы». Их попутчикам это не нравилось. В отместку они говорили, что, видимо, Рекарафи бежал от наказания или был сослан, поскольку в Долосане законопослушным вирукам делать было нечего.
Келес пресёк эти разговоры, указав, что Рекарафи сопровождает их, чтобы обеспечить его безопасность. О таком никто из них ещё не слышал, и у таумстонеров появилась новая тема для обсуждения. Он переговаривались, бормоча что-то на неизвестном Келесу жаргоне, и он пожалел, что не обладает способностями Джорима к языкам.
Дорога привела их к западной границе Долосана, к основанию плоскогорья, на котором располагался Иксилл. Они подъезжали все ближе. Наступила ночь, и они увидели мерцающую магическую завесу над горизонтом; отдельные багрово-синие огни светились гораздо слабее, но вполне различимо. Сияние завесы затмевало звезды и окрашивало луны в странные цвета, но не более того; однако всё равно Келеса охватывала дрожь при мысли о том, что им придётся пройти сквозь неё, чтобы ступить на земли Иксилла. Лишь богам было ведомо, что ждёт их по ту сторону.
Как-то вечером он стоял невдалеке от лагеря на вершине небольшого холма, наблюдая за перемещением разноцветных огоньков, словно колеблемых лёгким ветерком. Он не знал, как долго простоял так, но внезапно понял, что дрожит от холода. Только он успел подумать об этом, его мягко ударило по спине скрученное в тугой свёрток одеяло.
Келес обернулся и увидел вирука, опустившегося на землю позади него, ниже по ветру. Это заставило его ещё раз вздрогнуть.
— И давно вы здесь?
Рекарафи, почти невидимый в темноте, пожал плечами.
— Достаточно долго для того, чтобы понять, что вы, скорее всего, замёрзли.
— Вы следили за мной?
— Вы имеете в виду, не преследовал ли я вас тайком? Я заметил, что вы дрожите, и принёс ваше одеяло. — Он вытянул вперёд руку, указывая в сторону Иксилла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141