Ты победишь во сне, и они больше не побеспокоят тебя, Джорим.
Ты ошибался, Келес, они здесь, и очень меня беспокоят.
Он пробормотал это вслух.
— Прошу прощения, мой господин?
Джорим, улыбаясь, повернулся.
— Все в порядке, Нойана. Я разговаривал с братом.
— Понимаю. — Её голос выдавал мысли; она согласилась исключительно из вежливости. Нойана знала, что у Джорима есть брат, но знала и то, что у Теткомхоа не было божественного брата. Все это знали. Раз брат Джорима был смертным, он не мог услышать его слов. Что ж, привычка разговаривать с собой была ещё одной странностью божества. Нойана приняла и это.
— Нойана, послушай. — Джорим указал на ясно различимые с их наблюдательной площадки траншеи, шедшие с северо-запада, где кончался лес, на юго-восток, к подножию скал. — Мы с моими помощниками постарались продумать оборону как можно лучше. Ваши воины будут достойно сражаться, и я уверен, что майкана сделают все от них зависящее, чтобы удержать вокруг города оквиви. Но мы всё равно не уверены в победе.
Она улыбнулась своей необыкновенной улыбкой, и Джориму захотелось взять её лицо в свои ладони и целовать, не думая ни о чём. Её вера в него, казалось, была непоколебима, и когда она смотрела на него вот так, Джориму не хотелось её разубеждать.
— Все будет, как вы повелели, господин.
Далеко внизу протрубил рог; люди, все ещё остававшиеся в долине, — кроме солдат, — поспешили к дороге и начали подниматься на плато. Последние из уходивших подожгли опустевшие дома. Бриз относил дым в сторону подступавшей орды; Джорим надеялся, что это повредит жабрам и лёгким амфибий.
Первые из пришельцев уже приближались к брустверам. Рвы появились в долине накануне. Они были созданы при помощи магии майкана. Маги работали ночью. По двум причинам: чтобы вражеские лазутчики не заметили их, и чтобы жителей Немехиана не устрашило их могущество. Майкана могли бы вышвырнуть орду Мозойан обратно в море, или, возможно, даже закинуть их на вершины Ледяных гор. Но они никогда не стали бы этого делать. Война была делом касты воинов; отняв у них право на битву, майкана разрушили бы общество Аменцутлей.
У воинов было достаточно времени, чтобы подготовиться к атаке. Дно траншей и брустверы они утыкали острыми кольями. Но главное — воины изучили поле предстоящей битвы и хорошо знали ориентиры. Миновав их, амфибии окажутся на расстоянии полёта копья. Серая мгла медленно заполняла долину, и солдаты обрушили на тварей град копий и дротиков. Воины использовали утяжелённые на концах шесты, и это позволяло им метать снаряды гораздо дальше.
Наконечники копий из вулканического стекла прошивали насквозь тела Мозойан. Те хватались руками за древки и валились наземь, чтобы вскоре быть затоптанными собственными сородичами. Ливень дротиков скашивал ряды амфибий. Темно-красная кровь струилась по серой плоти сбитых с ног тварей.
Но на место павших тут же заступали другие. Джорима поражало самообладание и сноровка воинов Аменцутль. Если бы амфибиям удалось прорваться за линию обороны, они мгновенно заполонили бы всю долину. Воины с северо-восточной стороны смогли бы укрыться в лесу, но вряд ли бы спаслись. Часть тварей наверняка вернулась бы в джунгли в поисках свежего мяса. Воины, находившиеся возле подножия скалы, попытались бы помешать орде прорваться наверх, но и они в конце концов пали бы под натиском бесчисленных врагов.
Защитники не могли этого допустить. К солдатам на юго-востоке, у которых кончались снаряды, уже спешила подмога. Часть воинов продолжала метать копья; остальные забирались на брустверы, чтобы отразить атаку первых Мозойан. Многие из тварей срывались с укреплений; колья пронзали их с отвратительным хлюпаньем, и они повисали на стенах. Успевших забраться на самый верх сражали дротики, и они падали в траншеи, где их ждала смерть. Перепрыгнувших через ров постигала та же участь, просто немного позже: удар палицей с каменным навершием убивал не хуже стального лезвия. Зихуа швырнул в яму одного из нападавших. Чудовищные лягушки приземлялись за его спиной, но и им не удавалось уйти от оружия воинов Аменцутль.
Их было слишком много. Окровавленные серые тела умирающих амфибий доверху заполнили рвы. Сплошная масса плоти грозила накрыть брустверы вместе с кольями. После этого тварям ничего не стоило бы пройти прямо по телам погибших через все укрепления. Воины отбили бы первую атаку, насилу — вторую, но в этой изматывающей битве победа не досталась бы Аменцутлям.
Джорим посмотрел вниз. Там, на верхних ступенях лестницы, ждал матрос с одного из кораблей. Джорим кивнул.
— Пожалуйста, подайте первый сигнал!
Моряк поднёс к губам рог, и над долиной разнёсся низкий, утробный звук. В скалах заметалось эхо. Внизу, на краю плато, наленирские солдаты выступили вперёд и подняли луки. Они выстрелили одновременно. Сотни стрел свистели в воздухе и пронзали тела амфибий. Лучники намеренно целились в ближайших к основанию плато тварей; линия атаки сузилась, и у Аменцутлей появилось время, чтобы перераспределить силы.
Джорим кивнул.
— Что ж, вот и подмога. Но достаточно ли её?
Нойана вновь улыбнулась.
— Господин, вы задаёте вопрос, ответ на который вам уже известен.
— Хорошо бы так.
Он нагнулся, поставив Шимика на пол, а потом указал на сигнального.
— Иди, скажи ему.
Фенн оживился.
— Два-а?
— Два.
Шимик скатился по лестнице, перепрыгивая разом через три ступеньки. Подбежав к матросу, он с восторгом закричал:
— Два-а, два-аа, два-ааа!
Сигнальный улыбнулся фенну и снова поднял рог. На этот раз звук был прерывистым; одна и та же короткая мелодия повторялась вновь и вновь, словно вторя крикам Шимика.
Джорим посмотрел на Нойану.
— Возможно, и этого будет недостаточно для победы. Но это лучшее, что мы можем сделать.
Глава пятьдесят шестая
Шестой день Месяца Волка года Крысы.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Иксилл.
Моравену Толо было страшно, и его это удивляло. Он не помнил, когда в последний раз ему было настолько страшно. Медный привкус во рту казался откуда-то знакомым. Его одолевала мучительная жажда, его знобило, и даже мысль о еде вызывала отвращение. Он знал, что когда-то уже испытывал то же самое.
Страх усиливало ощущение беспомощности. Моравен не мог вспомнить, как ни старался, почему эти чувства кажутся такими знакомыми, почему даже охвативший его ужас не внове. Воспоминания ускользали; ответ на все вопросы казался дразняще близким, но не давался в руки. У этого мучения нет ни формы, ни содержания. Мне не с чем сражаться. Я бессилен.
Все началось, когда они покинули Опаслиноти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Ты ошибался, Келес, они здесь, и очень меня беспокоят.
Он пробормотал это вслух.
— Прошу прощения, мой господин?
Джорим, улыбаясь, повернулся.
— Все в порядке, Нойана. Я разговаривал с братом.
— Понимаю. — Её голос выдавал мысли; она согласилась исключительно из вежливости. Нойана знала, что у Джорима есть брат, но знала и то, что у Теткомхоа не было божественного брата. Все это знали. Раз брат Джорима был смертным, он не мог услышать его слов. Что ж, привычка разговаривать с собой была ещё одной странностью божества. Нойана приняла и это.
— Нойана, послушай. — Джорим указал на ясно различимые с их наблюдательной площадки траншеи, шедшие с северо-запада, где кончался лес, на юго-восток, к подножию скал. — Мы с моими помощниками постарались продумать оборону как можно лучше. Ваши воины будут достойно сражаться, и я уверен, что майкана сделают все от них зависящее, чтобы удержать вокруг города оквиви. Но мы всё равно не уверены в победе.
Она улыбнулась своей необыкновенной улыбкой, и Джориму захотелось взять её лицо в свои ладони и целовать, не думая ни о чём. Её вера в него, казалось, была непоколебима, и когда она смотрела на него вот так, Джориму не хотелось её разубеждать.
— Все будет, как вы повелели, господин.
Далеко внизу протрубил рог; люди, все ещё остававшиеся в долине, — кроме солдат, — поспешили к дороге и начали подниматься на плато. Последние из уходивших подожгли опустевшие дома. Бриз относил дым в сторону подступавшей орды; Джорим надеялся, что это повредит жабрам и лёгким амфибий.
Первые из пришельцев уже приближались к брустверам. Рвы появились в долине накануне. Они были созданы при помощи магии майкана. Маги работали ночью. По двум причинам: чтобы вражеские лазутчики не заметили их, и чтобы жителей Немехиана не устрашило их могущество. Майкана могли бы вышвырнуть орду Мозойан обратно в море, или, возможно, даже закинуть их на вершины Ледяных гор. Но они никогда не стали бы этого делать. Война была делом касты воинов; отняв у них право на битву, майкана разрушили бы общество Аменцутлей.
У воинов было достаточно времени, чтобы подготовиться к атаке. Дно траншей и брустверы они утыкали острыми кольями. Но главное — воины изучили поле предстоящей битвы и хорошо знали ориентиры. Миновав их, амфибии окажутся на расстоянии полёта копья. Серая мгла медленно заполняла долину, и солдаты обрушили на тварей град копий и дротиков. Воины использовали утяжелённые на концах шесты, и это позволяло им метать снаряды гораздо дальше.
Наконечники копий из вулканического стекла прошивали насквозь тела Мозойан. Те хватались руками за древки и валились наземь, чтобы вскоре быть затоптанными собственными сородичами. Ливень дротиков скашивал ряды амфибий. Темно-красная кровь струилась по серой плоти сбитых с ног тварей.
Но на место павших тут же заступали другие. Джорима поражало самообладание и сноровка воинов Аменцутль. Если бы амфибиям удалось прорваться за линию обороны, они мгновенно заполонили бы всю долину. Воины с северо-восточной стороны смогли бы укрыться в лесу, но вряд ли бы спаслись. Часть тварей наверняка вернулась бы в джунгли в поисках свежего мяса. Воины, находившиеся возле подножия скалы, попытались бы помешать орде прорваться наверх, но и они в конце концов пали бы под натиском бесчисленных врагов.
Защитники не могли этого допустить. К солдатам на юго-востоке, у которых кончались снаряды, уже спешила подмога. Часть воинов продолжала метать копья; остальные забирались на брустверы, чтобы отразить атаку первых Мозойан. Многие из тварей срывались с укреплений; колья пронзали их с отвратительным хлюпаньем, и они повисали на стенах. Успевших забраться на самый верх сражали дротики, и они падали в траншеи, где их ждала смерть. Перепрыгнувших через ров постигала та же участь, просто немного позже: удар палицей с каменным навершием убивал не хуже стального лезвия. Зихуа швырнул в яму одного из нападавших. Чудовищные лягушки приземлялись за его спиной, но и им не удавалось уйти от оружия воинов Аменцутль.
Их было слишком много. Окровавленные серые тела умирающих амфибий доверху заполнили рвы. Сплошная масса плоти грозила накрыть брустверы вместе с кольями. После этого тварям ничего не стоило бы пройти прямо по телам погибших через все укрепления. Воины отбили бы первую атаку, насилу — вторую, но в этой изматывающей битве победа не досталась бы Аменцутлям.
Джорим посмотрел вниз. Там, на верхних ступенях лестницы, ждал матрос с одного из кораблей. Джорим кивнул.
— Пожалуйста, подайте первый сигнал!
Моряк поднёс к губам рог, и над долиной разнёсся низкий, утробный звук. В скалах заметалось эхо. Внизу, на краю плато, наленирские солдаты выступили вперёд и подняли луки. Они выстрелили одновременно. Сотни стрел свистели в воздухе и пронзали тела амфибий. Лучники намеренно целились в ближайших к основанию плато тварей; линия атаки сузилась, и у Аменцутлей появилось время, чтобы перераспределить силы.
Джорим кивнул.
— Что ж, вот и подмога. Но достаточно ли её?
Нойана вновь улыбнулась.
— Господин, вы задаёте вопрос, ответ на который вам уже известен.
— Хорошо бы так.
Он нагнулся, поставив Шимика на пол, а потом указал на сигнального.
— Иди, скажи ему.
Фенн оживился.
— Два-а?
— Два.
Шимик скатился по лестнице, перепрыгивая разом через три ступеньки. Подбежав к матросу, он с восторгом закричал:
— Два-а, два-аа, два-ааа!
Сигнальный улыбнулся фенну и снова поднял рог. На этот раз звук был прерывистым; одна и та же короткая мелодия повторялась вновь и вновь, словно вторя крикам Шимика.
Джорим посмотрел на Нойану.
— Возможно, и этого будет недостаточно для победы. Но это лучшее, что мы можем сделать.
Глава пятьдесят шестая
Шестой день Месяца Волка года Крысы.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Иксилл.
Моравену Толо было страшно, и его это удивляло. Он не помнил, когда в последний раз ему было настолько страшно. Медный привкус во рту казался откуда-то знакомым. Его одолевала мучительная жажда, его знобило, и даже мысль о еде вызывала отвращение. Он знал, что когда-то уже испытывал то же самое.
Страх усиливало ощущение беспомощности. Моравен не мог вспомнить, как ни старался, почему эти чувства кажутся такими знакомыми, почему даже охвативший его ужас не внове. Воспоминания ускользали; ответ на все вопросы казался дразняще близким, но не давался в руки. У этого мучения нет ни формы, ни содержания. Мне не с чем сражаться. Я бессилен.
Все началось, когда они покинули Опаслиноти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141