— Но, господин, ведь я уезжаю. Все уже готово. Мои вещи уже на борту «Волка Бури»!
Пелат покачал головой.
— К вашему возвращению домой вещи, вне сомнения, уже доставят с корабля.
— Вы не можете…
— Могу и должен. Должен, поскольку вы не следовали наставлениям Урмира. — Пелат больше не скрывал презрения. — Йезол, что сказано про опасности, подстерегающие жадных? Те слова, о реке.
— «И Учитель сказал — честный отхлебнёт из реки Вознаграждения, жадный утонет в ней».
— Но, Господин…
— Ты глупец, Хизаталь, и, если бы я раньше знал об этом, я не назначил бы тебя на такую высокую должность на «Волке Бури»! Разумеется, ты полагал, что сумеешь на этом нажиться. Полагаю, десятая часть запасённого риса окажется в твоих собственных амбарах, но разве я возражаю? Нет. Я знаю, что так будет непременно, но ведь ты поделишься со мной и прочими достойными людьми. Именно так должно быть. Мы вознаграждаем тех, кто помогает нам. А ты собирался сохранить скорлупу и выбросить сердцевину. Я намеревался отправить тебя на «Волке Бури», чтобы ты позаботился о Келесе Антураси. Ты должен был завоевать его доверие и помогать во всем. Так ты бы не смог украсть их секреты, однако в будущем Келес стал бы прислушиваться к твоему мнению. Киро Антураси не вечен, и когда-нибудь Келес займёт его место. Какой смысл сегодня набивать карманы золотом, если завтра весь мир может стать твоим?
— Я об этом не подумал, Господин.
— Ничего подобного. Ты думал об этом, но не слишком утруждая себя. Нет труда — нет и порядка. И тогда наступает хаос. Мир был разрушен хаосом; лишь мы смогли возродить его, установив порядок.
Хизаталь глубоко поклонился, прижавшись лбом к полу. Пелат подождал, пока капли пота с его лица не начали падать на пол, и лишь затем произнёс:
— Достаточно.
— Благодарю, Господин.
Пелат покачал головой.
— У тебя Пятая Ступень, Хизаталь, но ты успел позабыть все, чему научился, когда был на Третьей, как вот этот юноша. «Дом продолжает стоять, и сгнив изнутри, но лишь до первого лёгкого ветерка». Помнишь ли ты это?
— Да, Господин.
— Может быть, ты плохо слушал или действительно превратился в такого глупца? Йезол, где это сказано у Учителя?
— Размышления о гибели. Книга третья, глава восьмая, строфа четвёртая.
— Советник! Я просто отвлёкся…
Пелат прикрыл глаза.
— Так соберитесь, Советник. Иначе мне придётся поспособствовать вашему сосредоточению. Я хотел бы, чтобы вы отправились в Иксилл вместе с Келесом Антураси, но пока вы точно так же не годитесь для этого путешествия, как и он. Келес умирает от ран. Я вами недоволен, но, несмотря на это, не вижу причин, чтобы вас постигла та же участь в ближайшее время.
— Благодарю, Господин. — Хизаталь замер с приоткрытым ртом, и Пелат понял, что он пытается извлечь из памяти подходящее к случаю изречение Урмира.
Пелат не стал сдерживаться:
— «Мудрый человек предпочтёт промолчать и прослыть глупцом, нежели своими словами подтвердить это мнение».
Хизаталь отрывисто кивнул, не проронив ни звука.
— Нам необходимо немедленно решить одну задачу, Хизаталь, а именно — найти того, кто поплывёт вместо вас на «Волке Бури». Джорим никогда не встанет во главе дома Антураси, поэтому, возможно, он — не слишком важное лицо. При этом следует учесть, что последующие два года будут очень трудными, поэтому на корабле должны отправиться самые знающие и хитроумные. Вы знаете кого-либо, кто подойдёт? Кто устроил бы лично вас?
Хизаталь задумался, но, прежде чем он успел что-либо ответить, Йезол тихо кашлянул в своём углу. Пелат скосил глаза на юношу.
— Ты хочешь что-то предложить?
— «Учитель сказал: плоды в саду соседа выглядят более сочными, но достойный человек собирает свой собственный урожай».
Лицо старшего советника осветила улыбка.
— Что ты имеешь в виду?
— Господин, Советник Хизаталь поручит своим доверенным лицам сбор зерна. Вы же можете найти в своём окружении надёжного человека, который отправится на «Волке Бури».
— И кого же?
— Я предложил бы себя, господин. — Юноша низко склонился и остался в таком положении.
Пелат потёр подбородок. Йезол был очень полезен, даже незаменим при выполнении утомительных дел, которые по плечу немногим, и большинство предпочитало сразу же забыть о том, чем им довелось заниматься. Он бы далеко пошёл, если бы не отсутствие решимости. Йезол никогда не смог бы командовать другими, вдохновлять людей. Впервые он отважился предложить свои услуги в таком значительном предприятии, — до этого его честолюбие не переходило даже самых скромных границ.
— Ты не заключал никаких соглашений, которые должны принести тебе прибыль после окончания экспедиции?
— Нет, господин.
— Не бежишь от кровной вражды, не пытаешься выпутаться из затруднительного положения?
— Нет, господин.
— Поднимись, Йезол. Посмотри на меня. — Пелат взглянул в лицо младшему чиновнику. — Почему ты хочешь поехать?
— Я видел корабль, господин. Я понял, какую славу он принесёт Налениру. Я всей душой хочу служить своему народу, и нет лучшего пути, чем способствовать успеху этой экспедиции.
— Ты полагаешь, твой вклад будет заметён?
— «И большой костёр не разгорится без щепок».
Йезол снова привёл слова Урмира; это уязвило Пелата. Он наказал бы юношу за самоуверенность, однако прекрасно знал, что на самом деле это не самоуверенность, а всего лишь честность. Если наградить его назначением на место Хизаталя, последний будет усерднее следовать заветам Урмира. Кроме того, я всегда смогу избавиться от него.
— Ты надеешься, что министерство вознаградит тебя по возвращении?
— Моё дело служить, а не мечтать, господин.
— Ты можешь рассчитывать на вознаграждение, Йезол, если я буду удовлетворён твоей работой. — Пелат произнёс эти слова с особым выражением, чтобы Хизаталь отнёс их и к себе. — Вы оба должны верно служить мне. Будущее известно лишь богам. Если они будут милостивы ко мне, то и вас ждёт удача. Служа мне, вы служите народу. Не разочаруйте меня.
Глава пятнадцатая

Четвёртый день Празднества Урожая года Собаки.
Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.
Сто шестьдесят второй год Династии Комира.
Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.
Ксингнакан, Морианд.
Наленир.
Нирати поёжилась, подходя к громаде Ксингнакана. Крепость возвышалась над северо-восточной частью города и когда-то представляла собой огромный открытый амфитеатр. Уже долгое время он был закрыт сверху куполом на восьми полукруглых опорах, сходившихся в центре. Купол венчал высокий шпиль; на верхушке виднелось голубое сияние магического света, поддерживаемого джианри. Днём сияние было не слишком заметно, но ночью слабо освещало все девять городских мостов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141