- Мы за вами сутки наблюдаем.
- Сами кто будете? - киваю на их автоматы.
- Здешние мы, - усмехается, мол, гадай, как хочешь.
- Это как же понимать? - спрашиваю.
- В лесу живем, - и опять усмехается.
- Ты мне это самое не крути, - разозлился я. - Наблюдали, говоришь,
за нами. А с каким смыслом?
- Увидели вас на подходе к лесу. Вроде нормальная воинская часть.
Доложили своему командиру. Он и приказал: "Езжайте, знакомьтесь". Вот мы и
приехали.
- Знакомство, - говорю, - с одного боку получается: вы про нас точно
знаете - нормальное воинское подразделение, а про себя загадками.
Тут наперед выходит мордатый такой, в ватнике и говорит усатому:
- Кончай, Степан, - распахивает телогреечку, а под ней тельняшка,
берет под козырек, как бы докладывает мне: - Старшина второй статьи
Хомяков, Черноморский флот. Ты, капитан, не обижайся, - говорит мне. - Мы
все тут у немцев в горлянке. Могут заглотать, а нам надо, чтоб подавились.
Из партизанского отряда мы, конная разведка.
- Командир наш встретиться с вами желает, - добавил усатый.
- Что ж, будем рады гостю, - говорю.
- А может вы с нами - к нему, - предлагает усатый.
Предложение такое мне не улыбалось.
- Людей, - отвечаю ему, - бросить не могу, места незнакомые,
осмотреться надо...
С этим они и отбыли. А на следующий день прибыло их человек семь. Да
все на конях. Впереди в кожаной куртке с наганом на боку, в хромовых
ладных сапогах мужик, в седле хорошо сидит. А я в этом деле кумекаю,
когда-то в кавэскадроне начинал. Возрасту этот мужик вроде моего, может на
год-другой старше. А мне на ту пору тридцать исполнилось... Ну, значит
подъехали они. Мужик этот соскочил с коня и неспешно - ко мне, с
достоинством идет, вроде как превосходство свое демонстрирует, а сам,
понимаю, разглядывает меня. Тут надо сказать, что мы к их приходу и
подготовочку некоторую провели: помылись, почистились, побрились,
подзалатали гимнастерки, подворотнички свеженькие, сапоги да обмотки от
пыли да от грязи освободили. Одним словом, какой могли, марафет навели,
чтоб эти, из леса, видели, что не беглая мы шантрапа, а боевой батальон...
Ну, значит, подходит он, протягивает руку, жмет, чую сильно, с нахальцой,
понимаю, и называется:
- Тимофей Кухарь, командир партизанского отряда "Сталинский удар".
- Капитан Зданевич, - отвечаю. - Комбат.
- Ну что ж, идем потолкуем, комбат.
Отошли мы, сели в сторонке.
- Что дальше делать собираешься, комбат? - спрашивает.
- Известное дело, - говорю, - к линии фронта идти, к своим.
- А где она, линия фронта, знаешь? - ухмыльнулся Кухарь.
Я достал карту, расстелил.
Посмотрел он на карту, говорит:
- Нету тут ее, мала твоя карта, капитан, линия фронта далеко на
востоке теперь. Покуда будешь выбираться из этих лесов, фронт уйдет еще
дальше. А выбираться не по бульвару, вокруг немцы. Так что один у тебя
путь - вливаться в мой отряд.
Я ничего ему сразу не ответил. Пошли мы назад, к шалашикам, где ждали
мои люди. Я посмотрел на них - истощенных, почти безоружных. В том, что
говорил Кухарь, была правда. Но решать одному мне было не с руки, хотел
посоветоваться с другими командирами. Так и сказал Кухарю. Договорились,
что оставит одного хлопца у нас, а утром назавтра хлопец этот проведет
меня к Кухарю с окончательным моим ответом. Когда он уехал, сошлись мы
вчетвером - я, прокурор Лысюк, политрук Туранский и начальник заставы
Голохвастов. Изложил я им обстановку. Туранский сразу, наотрез:
- Мы боевой батальон, армейская часть. Знамя полка у нас. Надо
пробиваться через линию фронта к своей дивизии.
- А где она? - спросил Лысюк. - Да и существует ли вообще теперь.
Может, от нее только мы и остались.
- Идти придется с боями. Оружия и боеприпасов почти нет. Харчи
заканчиваются. По дороге можем потерять весь батальон, - сказал
пограничник. - Надо начинать войну здесь, в тылу.
- Вливаться в отряд Кухаря? - спросил я.
- Партизанить? Какие мы партизаны! - кипятился Туранский. - Нас
посчитают дезертирами. Знамя полка у нас. Комдив знает об этом.
- Важно, чтоб немцы почувствовали, что мы не дезертиры, - сказал
прокурор. - Твое мнение, капитан? - спросил он у меня.
- Будем воевать в тылу врага, - подумав, сказал я. - Объединяться с
Кухарем не станем. У нас знамя, потому мы и есть отдельная воинская часть.
Окруженцев появится еще немало, пополнимся.
Тут же определили: я - комбат, Туранский - комиссар, Голохвастов -
мой начальник штаба, а прокурор - зам по разведке. Отряд будет называться
"Месть". Решили пока базироваться здесь, в Вильчанских лесах. Вместо
шалашиков сооружать блиндажи, оборону. Оружие, боеприпасы попробовать
выпросить у Кухаря.
На другой день я и отправился к нему. База у него, надо сказать, была
крепкая. Народу много. Одним словом, ударная сила. Встретил он меня как
доброго гостя, видать, хотел показать, как богато живет, что он в округе
хозяин, одним словом, поманить намерение имел. Молодайка внесла сковороду
с яичницей на сале, вареную картошку, кусок окорока, соленые огурчики,
квашеную капусту, тут же, конечно, и бутылка самогонки на клюквенном соку.
Выпили по полстакана.
- Ты ешь, ешь, - посмеиваясь, сказал Кухарь, видя, как я сдерживаюсь
для солидности, грызу себе корочку, вкусная такая, домашняя, поджаристая,
с присохшими угольками. А жрать-то страсть, как хотелось!
Налил он по второму разу. Отказался я, захмелеть испугался. Сообщаю
ему, значит, наше решение.
- Что ж, как знаешь, - нахмурился он. - Только учти: есть мне приказ
из этих лесов уходить в Солонковский массив, поближе к немецким
коммуникациям. Километров триста отсюда. Ты хорошо подумал, на что идешь?
У меня сила, полторы тысячи человек, у тебя горстка.
- Решал не я один, - говорю. - Четверо нас, коман диров.
- Чем могу помочь? - все же спросил он.
- Оружие, боеприпасы, харч, - сказал я, вспомнив, что видел у его
людей тут и "станкачи" и РПД.
- В поселке Уделичи, это двенадцать верст отсюда, оставляю двоих
своих людей. Они знают, где у меня спрятано оружие, боеприпасы, провиант
на случай, ежели придется вернуться сюда. Это мой "НЗ", но тебе выделю.
- Богато живешь, - заметил я. - Даже "НЗ" имеешь.
- Богатство не мое, - покачал головой Кухарь. - Тут до войны был УР
[укрепрайон]. За месяц до войны дивизию перебросили в Белоруссию. Так что
все, что имелось в бункерах УРа, тут и осталось. Только перепрятал по
своим схронам. Пойдешь в Уделичи, найдешь Ляховецкого и Кунчича. Скажешь:
"Мне нужен мед". Они спросят: "Гречишный или липовый?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62