.. Там
ведь много складских помещений, арендуют их разные учреждения... Да и даты
заявлений пострадавших разные, с некоторым разрывом... И все-таки...
Михаил Михайлович снял трубку, набрал номер, который знал напамять.
Долго никто не отвечал, затем послышался запыхавшийся голос:
- Слушаю, майор Соколянский!
- Ты не кричи на меня, Соколянский. Здравствуй. Это Щерба. Что такой
заполошенный?.. Бывает, бывает. Он у вас службист. Утешайся, что и над ним
есть начальство... Слушай, в июле юнцы грабанули склад с водкой в
Армянском соборе. Помнишь? Дело пошло в суд?.. Хорошо... А попозже
поступило заявление от директора облархива, что оттуда же унесли папку с
документами. Тоже помнишь? Меня интересует, как это дело размотали. Нет,
папку, папку!.. Заказной почтой? Анонимно?.. Интересно... Ладно... Туфли
Шимановича ищите, ребята...
- Это все, что от нас требуется? - засмеялся майор.
- Да нет, не все, я тебе списочек поручений через Скорика подброшу.
- Пожалейте, Михаил Михайлович.
- А кто меня пожалеет? Ну, будь здоров...
Щерба посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставался час, можно
было еще успеть в суд, чтоб ознакомиться с ушедшим в архив делом о хищении
водки. Отпечатав отношение от прокурора области, Щерба забежал в приемную,
сказал секретарше, что уходит в суд и не дожидаясь лифта, спустился
вниз...
Районный суд размещался в старинном пятиэтажном доме. Некогда
красивое здание, принадлежавшее до 1939 года какой-то страховой земельной
компании, давно пришло в упадок, в нем теперь размещались на каждом этаже
по две-три конторы; фанерные перегородки и выгородки со множеством
уродливых дверей, вывески: "Управление льнозаготовок", "Бухгалтерия",
"Общая канцелярия", "Торготдел", "Орготдел", "Отдел комплектации"... У
здания не было единого хозяина. На площадке цокольного этажа стояли баки
для мусора, сквозила пустая, без кабины, лифтная шахта.
Поднимаясь на верхотуру по крутым и долгим лестничным маршам, Щерба
часто останавливался, передыхал, разглядывая прежнее богатство этого дома:
позеленевшие латунные перила, нежный мрамор стен, где плиты были
прихвачены потемневшими бронзовыми винтами с широкими фигурными шляпками,
кое-где метровые плиты были выломаны или отбиты, серел цемент...
"Добьем и это", - подумал Щерба, одолевая последние ступени.
В комнатке за конторкой перед пишущей машинкой сидела худенькая
девушка. Поставив раскрытую парфюмерную коробочку с зеркальцем в глубину
машинки, она мягкой широкой кисточкой румянила щеки.
Щерба показал ей удостоверение и подал отношение. Ничего не сказав,
девушка вышла, не было ее долго, наконец принесла немногостраничное дело,
и Михаил Михайлович, испросив разрешения, уселся в этой же комнатушке за
свободный столик.
Щерба сразу нашел то, что хотел - допрос мальчишек. Ничего
интересного в нем не было: взломали дверь в одном отсеке, взяли водку,
затем в другом отсеке вскрыли ящики, но обнаружили бумаги, папки, а искали
консервы, конфеты. Тут им помешал некто с фонариком, появившийся
неожиданно, напугал... Этого с фонариком могли, сговорившись, выдумать. Но
зачем?.. Нет, не выдумали: в деле красным карандашом было подчеркнуто два
места из показаний обоих:
"...Сперва фонариком далеко светил, потом поближе, как под ноги.
Потом фонарик взял в другую руку... В левую... А правой за стенку
придерживался..."
"...Он сперва посветил далеко, в конец подвала... Потом ближе, на
ступеньки... взял фонарик в левую руку, а правой все за стенку, как за
перила..."
Тот, кто подчеркнул это, думал также, как и Щерба сейчас: о таких
деталях юнцы не могли сговориться. Значит третий человек в подвале был. И,
что насторожило, вошел он не в тот отсек, где водка, а - где ящики
облархива. И мальчишки видели, что уходил он ничем не нагруженный. То, что
они по-разному описывали его внешность, не смущало Щербу. Определенного
возраста, роста - "высокий", "низкий" - очень субъективно порой. Некоторые
низкорослые считают высокими всех, кто выше их; стоящий внизу, у подножия
холма или у основания лестницы, воспринимает находящегося наверху, как
высокого. Возможность запомнить приметы человека связана с освещенностью,
длительностью восприятия и со степенью самообладания. Смелый человек видит
иначе все, что происходит в стрессовых обстоятельствах, - точнее, - а у
страха глаза велики. А судя по протоколам допросов, мальчишки очень разные
по характеру...
Для Щербы почти несомненным сейчас стало, что человек с фонариком
приходил не за водкой. Он шел в отсек, где лежали документы облархива, шел
за папкой, _з_н_а_я_, что она там. И просто совпало, что юнцы в этот же
день полезли в подвал за водкой. А разница в датах заявлений о хищении
водки и пропаже папки объясняется просто: сперва милиция уведомила
райторг, а через какое-то время - руководство облархива... Странным
казалось другое: папку тут же вернули, и не туда, откуда унесли, а
заказной бандеролью. Так было проще, безопасней или имелась другая
причина. Отыскивая ее, Щерба набрел на возможный вариант и, решив
проверить его, вернувшись к себе, отыскал в справочнике телефон дирекции
облархива, позвонил. Трубку сняла Надежда Францевна.
- Это опять я, Щерба, из областной прокуратуры. У меня к вам один
вопрос, Надежда Францевна. Папка с документами, которые я смотрел сегодня
возвратились к вам по почте. Скажите, к этому моменту хранилище в подвале
Армянского собора еще существовало?
- О, господи! - вырвалось у нее. - Опять эта папка!.. Нет, мы
ликвидировали хранилище буквально на следующий день.
"Вот почему он вынужден был вернуть ее по почте", - подумал Щерба,
довольный, что догадка его подтвердилась, и спросил:
- В ней ничего не пропало?
- Нет, все, слава Богу, на месте... Простите, а почему вас это
интересует?
- Проверяем одно обстоятельство, - уклонился он от подробностей. -
Благодарю вас и простите за беспокойство, - Щерба поспешил положить
трубку...
Человек похитил папку, почти тут же возвратил, все содержимое в
целости. Эта внешняя странность вдруг осветилась мыслью, которая родилась
из событий минувших двух дней, свежих, еще не задавленных в памяти, не
осевших в ее глубине под тяжестью каждодневной рутины. Но нанизать на эту
мысль, как на иглу, факты в их логической сообразности, Щерба не успел:
дверь без стука отворилась, и вошел Сергей Ильич.
- А который час? - спросил Щерба, вскидывая глаза.
- Четверть седьмого... Я не вовремя?
- Садись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
ведь много складских помещений, арендуют их разные учреждения... Да и даты
заявлений пострадавших разные, с некоторым разрывом... И все-таки...
Михаил Михайлович снял трубку, набрал номер, который знал напамять.
Долго никто не отвечал, затем послышался запыхавшийся голос:
- Слушаю, майор Соколянский!
- Ты не кричи на меня, Соколянский. Здравствуй. Это Щерба. Что такой
заполошенный?.. Бывает, бывает. Он у вас службист. Утешайся, что и над ним
есть начальство... Слушай, в июле юнцы грабанули склад с водкой в
Армянском соборе. Помнишь? Дело пошло в суд?.. Хорошо... А попозже
поступило заявление от директора облархива, что оттуда же унесли папку с
документами. Тоже помнишь? Меня интересует, как это дело размотали. Нет,
папку, папку!.. Заказной почтой? Анонимно?.. Интересно... Ладно... Туфли
Шимановича ищите, ребята...
- Это все, что от нас требуется? - засмеялся майор.
- Да нет, не все, я тебе списочек поручений через Скорика подброшу.
- Пожалейте, Михаил Михайлович.
- А кто меня пожалеет? Ну, будь здоров...
Щерба посмотрел на часы. До конца рабочего дня оставался час, можно
было еще успеть в суд, чтоб ознакомиться с ушедшим в архив делом о хищении
водки. Отпечатав отношение от прокурора области, Щерба забежал в приемную,
сказал секретарше, что уходит в суд и не дожидаясь лифта, спустился
вниз...
Районный суд размещался в старинном пятиэтажном доме. Некогда
красивое здание, принадлежавшее до 1939 года какой-то страховой земельной
компании, давно пришло в упадок, в нем теперь размещались на каждом этаже
по две-три конторы; фанерные перегородки и выгородки со множеством
уродливых дверей, вывески: "Управление льнозаготовок", "Бухгалтерия",
"Общая канцелярия", "Торготдел", "Орготдел", "Отдел комплектации"... У
здания не было единого хозяина. На площадке цокольного этажа стояли баки
для мусора, сквозила пустая, без кабины, лифтная шахта.
Поднимаясь на верхотуру по крутым и долгим лестничным маршам, Щерба
часто останавливался, передыхал, разглядывая прежнее богатство этого дома:
позеленевшие латунные перила, нежный мрамор стен, где плиты были
прихвачены потемневшими бронзовыми винтами с широкими фигурными шляпками,
кое-где метровые плиты были выломаны или отбиты, серел цемент...
"Добьем и это", - подумал Щерба, одолевая последние ступени.
В комнатке за конторкой перед пишущей машинкой сидела худенькая
девушка. Поставив раскрытую парфюмерную коробочку с зеркальцем в глубину
машинки, она мягкой широкой кисточкой румянила щеки.
Щерба показал ей удостоверение и подал отношение. Ничего не сказав,
девушка вышла, не было ее долго, наконец принесла немногостраничное дело,
и Михаил Михайлович, испросив разрешения, уселся в этой же комнатушке за
свободный столик.
Щерба сразу нашел то, что хотел - допрос мальчишек. Ничего
интересного в нем не было: взломали дверь в одном отсеке, взяли водку,
затем в другом отсеке вскрыли ящики, но обнаружили бумаги, папки, а искали
консервы, конфеты. Тут им помешал некто с фонариком, появившийся
неожиданно, напугал... Этого с фонариком могли, сговорившись, выдумать. Но
зачем?.. Нет, не выдумали: в деле красным карандашом было подчеркнуто два
места из показаний обоих:
"...Сперва фонариком далеко светил, потом поближе, как под ноги.
Потом фонарик взял в другую руку... В левую... А правой за стенку
придерживался..."
"...Он сперва посветил далеко, в конец подвала... Потом ближе, на
ступеньки... взял фонарик в левую руку, а правой все за стенку, как за
перила..."
Тот, кто подчеркнул это, думал также, как и Щерба сейчас: о таких
деталях юнцы не могли сговориться. Значит третий человек в подвале был. И,
что насторожило, вошел он не в тот отсек, где водка, а - где ящики
облархива. И мальчишки видели, что уходил он ничем не нагруженный. То, что
они по-разному описывали его внешность, не смущало Щербу. Определенного
возраста, роста - "высокий", "низкий" - очень субъективно порой. Некоторые
низкорослые считают высокими всех, кто выше их; стоящий внизу, у подножия
холма или у основания лестницы, воспринимает находящегося наверху, как
высокого. Возможность запомнить приметы человека связана с освещенностью,
длительностью восприятия и со степенью самообладания. Смелый человек видит
иначе все, что происходит в стрессовых обстоятельствах, - точнее, - а у
страха глаза велики. А судя по протоколам допросов, мальчишки очень разные
по характеру...
Для Щербы почти несомненным сейчас стало, что человек с фонариком
приходил не за водкой. Он шел в отсек, где лежали документы облархива, шел
за папкой, _з_н_а_я_, что она там. И просто совпало, что юнцы в этот же
день полезли в подвал за водкой. А разница в датах заявлений о хищении
водки и пропаже папки объясняется просто: сперва милиция уведомила
райторг, а через какое-то время - руководство облархива... Странным
казалось другое: папку тут же вернули, и не туда, откуда унесли, а
заказной бандеролью. Так было проще, безопасней или имелась другая
причина. Отыскивая ее, Щерба набрел на возможный вариант и, решив
проверить его, вернувшись к себе, отыскал в справочнике телефон дирекции
облархива, позвонил. Трубку сняла Надежда Францевна.
- Это опять я, Щерба, из областной прокуратуры. У меня к вам один
вопрос, Надежда Францевна. Папка с документами, которые я смотрел сегодня
возвратились к вам по почте. Скажите, к этому моменту хранилище в подвале
Армянского собора еще существовало?
- О, господи! - вырвалось у нее. - Опять эта папка!.. Нет, мы
ликвидировали хранилище буквально на следующий день.
"Вот почему он вынужден был вернуть ее по почте", - подумал Щерба,
довольный, что догадка его подтвердилась, и спросил:
- В ней ничего не пропало?
- Нет, все, слава Богу, на месте... Простите, а почему вас это
интересует?
- Проверяем одно обстоятельство, - уклонился он от подробностей. -
Благодарю вас и простите за беспокойство, - Щерба поспешил положить
трубку...
Человек похитил папку, почти тут же возвратил, все содержимое в
целости. Эта внешняя странность вдруг осветилась мыслью, которая родилась
из событий минувших двух дней, свежих, еще не задавленных в памяти, не
осевших в ее глубине под тяжестью каждодневной рутины. Но нанизать на эту
мысль, как на иглу, факты в их логической сообразности, Щерба не успел:
дверь без стука отворилась, и вошел Сергей Ильич.
- А который час? - спросил Щерба, вскидывая глаза.
- Четверть седьмого... Я не вовремя?
- Садись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62