— Пожалуй, что и так.
Оба посмотрели друг другу в глаза и захохотали.
— Черт возьми! — вскричал Оборотень. — Я не отступлюсь от сказанного. Что вы об этом думаете, товарищи? Попытаться?
— Взялись, так и попытаемся, — ответил Влюбчивый. — Двух смертей не бывает, а одной не миновать.
— Мне сдается, что мы похохочем, — подтвердил Шакал.
— Когда и вы согласны, то идем, — решил Оборотень.
Он поднял фонарь и взялся, было за ручку двери.
— Не тем путем! — с живостью вскричал Карл Брюнер. — Напротив, заприте дверь на все запоры.
Он отодвинул в сторону солому, брошенную на пол, и открыл вход в подполье.
— Вот наша дорога, — сказал он, — предоставьте это дело мне, и все будет отлично.
Дверь заложили накрепко, потом Карл Брюнер при помощи Шакала и Влюбчивого поднял крышку люка, и под нею оказались первые ступени каменной лестницы.
По знаку Карла Брюнера Оборотень спустился первым, чтобы освещать дорогу, Влюбчивый и Шакал последовали за ним, а последним был Карл, который тщательно закрыл за собою люк.
ГЛАВА XVII
Продолжение предыдущей
Лестница, по которой сошли смельчаки, имела не более двенадцати ступеней и вела в довольно обширный подвал, еще загроможденный пустыми бочками и бутылями. Подвал разделялся на две почти равные части деревянного переборкой, посреди которой была дверь.
Почти сорванная с петель, дверь эта стояла настежь. По запущению, в котором находился подвал, было очевидно, что он не служил уже много лет. Действительно, деревянная переборка наполовину сгнила, а разбросанные пивные бочонки и бутыли почти распадались в прах.
Карл Брюнер прошел впереди товарищей во второе отделение, раздвинул несколько пустых бочек, потом стал на колени в углу у стены и попросил Оборотня посветить ему. Побуждаемый любопытством, тот живо бросился к нему с фонарем.
Некоторое время Карл рыл землю руками; она была чрезвычайно рыхла, словно недавно вскопана, и не представляла ни малейшего сопротивления. Вскоре показалось железное кольцо. Молодой человек ухватился за него и сильно потянул к себе. В ту же минуту большущий камень без шума отделился от фундамента стены и медленно ушел вглубь, открыв круглое отверстие такой величины, что в него прошел бы человек даже довольно тучный.
— Вот наша дорога, — сказал Карл, поднимаясь на ноги, — проходите, товарищи, я буду последним.
Оборотень наклонился к отверстию и осмотрел его при свете фонаря. Яма была круглая, вроде колодезя, и около семи с половиною футов глубины. Иного способа спуститься, как прыгнуть в нее, не оказывалось.
Контрабандист не колебался, он передал фонарь Шакалу, крепко ухватился обеими руками за края отверстия и спрыгнул вниз. Едва он коснулся ногами дна, как Шакал подал ему фонарь и спрыгнул в свою очередь. За ним последовал Влюбчивый, и Карл был последний. После него камень принял свое прежнее положение.
— Да где же мы? — спросил Влюбчивый.
— Черт меня побери с руками и с ногами, если я знаю, — возразил Оборотень, — мы, кажется, лазаем по помойным ямам.
— Терпение, — сказал Карл с своею лукавою усмешкой, — дом этот был построен на развалинах монастыря, разрушенного в 1793-м. Теперь мы в монастырских подземельях, где кишмя-кишит, как сами видите, потаенными проходами и тайниками.
— А графиня знала это, когда покупала дом?
— Как не знать! Из-за того и купила.
— Та, та, та! — вскричал Оборотень. — Это странно что-то.
— Напротив, очень просто. Лучше кого-либо вы знаете, какие неумолимые враги преследуют графиню, весьма важно было для нее…
— Правда, понимаю теперь! — воскликнул Оборотень, ударив себя по лбу.
— А я так ничего не понимаю, — заметил Влюбчивый, — все равно, лишь бы выбраться отсюда поскорее. Мы тут, словно сельди в бочке, и воздух не чист.
— О! Теперь самое трудное сделано, — возразил Брюнер.
— Я, напротив, нахожу, — вмешался Шакал, поглаживая длинную рыжую бороду, — что прогулочка эта не без прелести и живописна, ей-Богу! Смешно этак расхаживать под землею в многолюдном городе, и никто про тебя не ведает, не гадает!
— Согласен, что приятно, но перестаньте болтать, — остановил Оборотень, — у нас другое дело на руках. Что теперь прикажешь, распорядитель?
— Мы пройдем под землею на другую сторону улицы, — ответил Карл Брюнер.
— По водосточной трубе, значит?
— Ничуть, под нею. Это подземелье идет легкой покатостью в глубь земли. Здесь мы уже на тридцать футов ниже поверхности, а ход углубляется футов на сорок.
— Справедливо изволишь рассуждать, идем.
Молодой человек придавил пружину, совершенно незаметную для того, кто не знал о ее существовании. Тотчас отворилась потайная дверь, и взорам изумленных путников открылся длинный подземный ход.
— Полагаю лишним предостеречь вас не делать шуму, — шепотом сказал Брюнер, — от этого зависит успех нашего предприятия, да и жизнь наша.
— Не беспокойся, — ответил Оборотень, — мы будем немы как рыбы.
Поправили свечу в фонаре, и смельчаки отважно вошли в подземную галерею вслед за Оборотнем, который никому не уступал своего места во главе маленькой колонны. Но теперь подвигались вперед с величайшей осторожностью, ступали тихо и придерживали рукой оружие, чтоб не бренчало. Все сознавали, что над ними нависла грозная опасность и безделица может погубить их безвозвратно.
Подземелье, широкое и высокое, с полом, усыпанным мелким желтым песком, с свежим воздухом, проникавшим в искусно оставленные скважины, было сооружения чисто циклопического, то есть выложено невидимо скрепленными громадными каменными глыбами: там дышалось легко. Шла эта галерея по прямой линии, углубляясь сперва в землю, а потом, опять поднимаясь в гору, так что образовывала собою выем.
Оборотень и спутники его заметили во многих местах крепкие решетчатые двери, отворенные, но которые представляли бы преграды неодолимые, будь они заперты. После четверти часа ходьбы достигли низа лестницы, которая заканчивалась наверху толстой дубовой дверью, обшитою железом. Карл знаком остановил товарищей.
— Мы теперь под погребами дома, куда намерены войти, — сказал он шепотом, — два этажа подвалов отделяют нас от поверхности земли.
— Так стоит только подняться? — спросил Оборотень.
— Да, за дверью, что перед нами, род колодезя, похожий на тот, через который мы спустились в подземелье. Над ним расположены подвалы, и потайная дверь ведет на лестницу, в стене, которая выходит в самый альков спальни, где расположился полковник.
— Прекрасно, но как же в альков-то входят?
— Незаметная дверь без шума вдвигается в стену на пазах и открывает пространство достаточно большое, чтобы двум пройти рядом.
— Еще лучше. Только не следует ли опасаться, что нас услышат слуги из смежной туалетной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141