— Хочу показать тебе цель, к которой я стремился, за которую страдал. Хочу поделиться с тобой своей мечтой.
— Но я не хочу делить ее с тобой.
— И ожившего Джонатана не хочешь увидеть?
— Нет. — Данло зажмурился, вслушиваясь в грохот своего сердца. — Теперь он только пепел. Только дыхание, летящее по ветру.
— Тем не менее он мог бы ожить. И Тамара могла бы обрести утраченную память и вернуться к тебе.
— Нет. Только не таким путем. Это невозможно.
— Алалои могли бы излечиться от заразившего их вируса. Все люди, где бы они ни жили, могли бы исцелиться, и сама вселенная стала бы здоровой, халла.
— Нет. Я не вижу…
— Это то, о чем ты всегда мечтал, Данло.
То, о чем я всегда мечтал.
Данло снова закрыл глаза. Он лежал тихо, обращенный лицом к золотисто-пурпурному куполу. Его глаза подрагивали под закрытыми веками, как будто он в самом деле спал и о чем-то грезил. Но он не спал, и темную вселенную его разума озаряли яркие вспышки. Он видел “Меч Шивы” и другие легкие корабли у горячей белой звезды, он видел их и знал, что пилоты-капитаны выбрали Бардо Главным Пилотом Содружества. Он видел, как десять тысяч тяжелых кораблей открывают окна в мультиплекс — и от каждого вторжения человека в холодный чистый кристалл пространства-времени космос озарялся светом, точно в нем рождалась звезда. Данло открыл глаза и увидел, что свет идет не только изнутри, но и снаружи. В небе над ним, около Вселенского Компьютера, мелькало множество легких кораблей, освещая ночь. Часть флота Содружества — может быть, несколько отрядов, — сражалась с рингистами за Ледопад и Звезду Невернеса.
Началось, подумал Данло. Началась последняя битва этой войны.
Он заметил, что Эде смотрит на него через комнату, и спросил: — Ты ведь знаешь, кто я на самом деле?
— Данло ви Соли Рингесс, — просиял улыбкой Эде. — Вывод, что это ты попытался занять место лорда Ханумана, выдав себя за Мэллори Рингесса, напрашивается сам собой.
— Раньше ты одобрил бы это мое намерение, — иронически улыбнувшись, ответил Данло. — Это давало тебе надежду вернуть свое тело и снова стать человеком.
— Теперь у меня появилась другая надежда.
— Понятно.
— Ты меня, пожалуйста, прости, но я ведь говорил тебе, что единственная доступная мне сила — это слова. Теперь мои слова стали нужны лорду Хануману.
— Понятно.
— У меня тоже есть мечта, — пояснил Эде.
Данло изобразил нечто похожее на кивок, оправдывая новый союз Эде, и сказал:
— Раньше ты советовал мне не доверять Хануману. Не слушать его, какой бы паутиной лжи он ни пытался меня оплести. Что ты теперь посоветуешь?
— То же самое, что и лорд Хануман: послушайся своего сердца.
— Ладно, — внезапно сказал Данло, повернув голову к Хануману, молча стоящему рядом. — Покажи мне, о чем ты мечтаешь.
В темном небе над башней замелькало еще больше огней.
Хануман ли Тош, Светоч Пути Рингесса, улыбнулся Данло, и кибершапочка на его голове вспыхнула лиловым адским пламенем. Он сделал глубокий вдох — Данло слышал это, как слышал дыхание тысяч божков за стенами собора. Казалось, что весь Невернес ждет, когда Мэллори Рингесс снова выйдет к народу. Хануман слегка наклонил голову, и вся комната вокруг него тоже озарилась лиловым светом. Пол ушел из-под Данло, и он почувствовал, что падает туда, где нет ни холодного камня, ни света, ни звука — только жуткая черная пустота новой вселенной, не имеющей ни конца, ни края.
Глава 22
ВСЕЛЕНСКИЙ КОМПЬЮТЕР
Что меня, собственно, интересует — это следующее: мог ли Бог сотворить мир другим, оставляет ли какую-то свободу требование логической простоты?
Эйнштейн
Если это лучший из всех возможных миров, каковы же тогда другие?
Неизвестный автор
Подтвердилось то, что Данло подозревал с первой их встречи в этой комнате на вершине башни: купол частично состоял из мощных нейросхем. Он, в сущности, представлял собой огромный пурпурный с золотом кибершлем, охватывающий тех, кто в нем находился, со всех сторон. На Новом Алюмите Данло уже довелось побывать в таком помещении. Там нейросхемы в стенах зала обеспечивали ему связь с планетарной компьютерной системой, известной как Поле, — здесь он имел дело с гораздо более крупным и сильным компьютером.
Здешняя техника кодировала деятельность его мозга в виде радиоволн и подавала эти волны в космос, на Вселенский Компьютер. Кабинет Ханумана служил окном в эту дьявольскую машину с ее молниеносными информационными полями, а Компьютер, согласно написанной Хануманом программе, посылал нейросхемам кабинета обратные потоки — целые реки — информации. Таким вот образом Данло наконец оказался в созданной Хануманом вселенной. Он долго падал куда-то в кромешной тьме, навстречу мечте человека, возжелавшего стать Богом.
Никогда прежде, даже у трансценденталов Нового Алюмита, он не испытывал ощущения столь полного контакта с компьютером. Логическое поле кабинета, воздействующее на его мозг, было действительно очень мощным. Видимо, цефики Ордена намного превзошли нараинов в области кибернетики — а может быть, это парализующее средство воинов-поэтов отнимало у Данло всякое ощущение собственного тела.
Лежа на ковре, он не чувствовал ни рук, ни ног, ни спины, ни ягодиц, не чувствовал живота и наполняющего грудь дыхания. Казалось, что все ткани его тела растаяли и растеклись, как вода. Только слабое жжение позади глаз еще напоминало о том, что он человек, существующий в человеческом теле.
Но тут оптические схемы Компьютера, занимающие миллионы миль, стали подавать еще более интенсивные пучки фотонов, усиливая поле, и даже эта старая, знакомая боль почти оставила Данло. Теперь он ощущал себя совсем по-другому. Его кибернетическое “Я” здесь, в пространстве алам аль-митраль, как называют цефики свою компьютерную реальность, было соткано из миллиардов единиц чистой, сверкающей информации. Он парил, нагой и одинокий, в черной пустоте, человек и одновременно нечто совершенно иное. Его ногти сверкали, как бриллиантовые, кожа переливалась аквамариновыми, изумрудными, топазовыми, фиолетовыми искрами. Глаза, вновь вернувшие себе глубокую синеву вечернего неба, светились такой тайной и глубокой синевой, что это изумляло его самого. Данло даже помыслить не мог, что Хануман с помощью простой компьютерной программы сумеет передать самую суть его глаз. Он не мог помыслить, что Хануман (или любой другой цефик) способен так крепко запереть его в кибернетическом пространстве, и его терзал страх потерять свое истинное “Я”.
Я — не я. Я — это киноварь и блестящая медь, прошитая бело-голубыми лучами. Я — свет за пределами света. Я свет я свет я свет…
Данло показалось странным, что он видит собственные глаза. Каждый, кто входит в виртуальную реальность, обычно воспроизводится там в символическом, но более или менее человеческом виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
— Но я не хочу делить ее с тобой.
— И ожившего Джонатана не хочешь увидеть?
— Нет. — Данло зажмурился, вслушиваясь в грохот своего сердца. — Теперь он только пепел. Только дыхание, летящее по ветру.
— Тем не менее он мог бы ожить. И Тамара могла бы обрести утраченную память и вернуться к тебе.
— Нет. Только не таким путем. Это невозможно.
— Алалои могли бы излечиться от заразившего их вируса. Все люди, где бы они ни жили, могли бы исцелиться, и сама вселенная стала бы здоровой, халла.
— Нет. Я не вижу…
— Это то, о чем ты всегда мечтал, Данло.
То, о чем я всегда мечтал.
Данло снова закрыл глаза. Он лежал тихо, обращенный лицом к золотисто-пурпурному куполу. Его глаза подрагивали под закрытыми веками, как будто он в самом деле спал и о чем-то грезил. Но он не спал, и темную вселенную его разума озаряли яркие вспышки. Он видел “Меч Шивы” и другие легкие корабли у горячей белой звезды, он видел их и знал, что пилоты-капитаны выбрали Бардо Главным Пилотом Содружества. Он видел, как десять тысяч тяжелых кораблей открывают окна в мультиплекс — и от каждого вторжения человека в холодный чистый кристалл пространства-времени космос озарялся светом, точно в нем рождалась звезда. Данло открыл глаза и увидел, что свет идет не только изнутри, но и снаружи. В небе над ним, около Вселенского Компьютера, мелькало множество легких кораблей, освещая ночь. Часть флота Содружества — может быть, несколько отрядов, — сражалась с рингистами за Ледопад и Звезду Невернеса.
Началось, подумал Данло. Началась последняя битва этой войны.
Он заметил, что Эде смотрит на него через комнату, и спросил: — Ты ведь знаешь, кто я на самом деле?
— Данло ви Соли Рингесс, — просиял улыбкой Эде. — Вывод, что это ты попытался занять место лорда Ханумана, выдав себя за Мэллори Рингесса, напрашивается сам собой.
— Раньше ты одобрил бы это мое намерение, — иронически улыбнувшись, ответил Данло. — Это давало тебе надежду вернуть свое тело и снова стать человеком.
— Теперь у меня появилась другая надежда.
— Понятно.
— Ты меня, пожалуйста, прости, но я ведь говорил тебе, что единственная доступная мне сила — это слова. Теперь мои слова стали нужны лорду Хануману.
— Понятно.
— У меня тоже есть мечта, — пояснил Эде.
Данло изобразил нечто похожее на кивок, оправдывая новый союз Эде, и сказал:
— Раньше ты советовал мне не доверять Хануману. Не слушать его, какой бы паутиной лжи он ни пытался меня оплести. Что ты теперь посоветуешь?
— То же самое, что и лорд Хануман: послушайся своего сердца.
— Ладно, — внезапно сказал Данло, повернув голову к Хануману, молча стоящему рядом. — Покажи мне, о чем ты мечтаешь.
В темном небе над башней замелькало еще больше огней.
Хануман ли Тош, Светоч Пути Рингесса, улыбнулся Данло, и кибершапочка на его голове вспыхнула лиловым адским пламенем. Он сделал глубокий вдох — Данло слышал это, как слышал дыхание тысяч божков за стенами собора. Казалось, что весь Невернес ждет, когда Мэллори Рингесс снова выйдет к народу. Хануман слегка наклонил голову, и вся комната вокруг него тоже озарилась лиловым светом. Пол ушел из-под Данло, и он почувствовал, что падает туда, где нет ни холодного камня, ни света, ни звука — только жуткая черная пустота новой вселенной, не имеющей ни конца, ни края.
Глава 22
ВСЕЛЕНСКИЙ КОМПЬЮТЕР
Что меня, собственно, интересует — это следующее: мог ли Бог сотворить мир другим, оставляет ли какую-то свободу требование логической простоты?
Эйнштейн
Если это лучший из всех возможных миров, каковы же тогда другие?
Неизвестный автор
Подтвердилось то, что Данло подозревал с первой их встречи в этой комнате на вершине башни: купол частично состоял из мощных нейросхем. Он, в сущности, представлял собой огромный пурпурный с золотом кибершлем, охватывающий тех, кто в нем находился, со всех сторон. На Новом Алюмите Данло уже довелось побывать в таком помещении. Там нейросхемы в стенах зала обеспечивали ему связь с планетарной компьютерной системой, известной как Поле, — здесь он имел дело с гораздо более крупным и сильным компьютером.
Здешняя техника кодировала деятельность его мозга в виде радиоволн и подавала эти волны в космос, на Вселенский Компьютер. Кабинет Ханумана служил окном в эту дьявольскую машину с ее молниеносными информационными полями, а Компьютер, согласно написанной Хануманом программе, посылал нейросхемам кабинета обратные потоки — целые реки — информации. Таким вот образом Данло наконец оказался в созданной Хануманом вселенной. Он долго падал куда-то в кромешной тьме, навстречу мечте человека, возжелавшего стать Богом.
Никогда прежде, даже у трансценденталов Нового Алюмита, он не испытывал ощущения столь полного контакта с компьютером. Логическое поле кабинета, воздействующее на его мозг, было действительно очень мощным. Видимо, цефики Ордена намного превзошли нараинов в области кибернетики — а может быть, это парализующее средство воинов-поэтов отнимало у Данло всякое ощущение собственного тела.
Лежа на ковре, он не чувствовал ни рук, ни ног, ни спины, ни ягодиц, не чувствовал живота и наполняющего грудь дыхания. Казалось, что все ткани его тела растаяли и растеклись, как вода. Только слабое жжение позади глаз еще напоминало о том, что он человек, существующий в человеческом теле.
Но тут оптические схемы Компьютера, занимающие миллионы миль, стали подавать еще более интенсивные пучки фотонов, усиливая поле, и даже эта старая, знакомая боль почти оставила Данло. Теперь он ощущал себя совсем по-другому. Его кибернетическое “Я” здесь, в пространстве алам аль-митраль, как называют цефики свою компьютерную реальность, было соткано из миллиардов единиц чистой, сверкающей информации. Он парил, нагой и одинокий, в черной пустоте, человек и одновременно нечто совершенно иное. Его ногти сверкали, как бриллиантовые, кожа переливалась аквамариновыми, изумрудными, топазовыми, фиолетовыми искрами. Глаза, вновь вернувшие себе глубокую синеву вечернего неба, светились такой тайной и глубокой синевой, что это изумляло его самого. Данло даже помыслить не мог, что Хануман с помощью простой компьютерной программы сумеет передать самую суть его глаз. Он не мог помыслить, что Хануман (или любой другой цефик) способен так крепко запереть его в кибернетическом пространстве, и его терзал страх потерять свое истинное “Я”.
Я — не я. Я — это киноварь и блестящая медь, прошитая бело-голубыми лучами. Я — свет за пределами света. Я свет я свет я свет…
Данло показалось странным, что он видит собственные глаза. Каждый, кто входит в виртуальную реальность, обычно воспроизводится там в символическом, но более или менее человеческом виде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190