Мощная артиллерийская подготовка, начавшаяся еще |до рассвета, значительно облегчила продвижение наших частей.
Бригада Асланова рванулась вперед.
Штабной бронетранспортер командира бригады шел позади второго батальона.
Парамонов давно переквалифицировался в радиста и успешно поддерживал связь между частями бригады. Батальон Гасанзаде продвигался медленно, не только по замыслу, но потому, что противник вел беспрерывный: огонь; танки и мотострелки маневрировали, выбирали удобный момент для рывков вперед, вели огонь с места, подавляя вражеские огневые точки и не ослабляя непрерывного давления на вражескую оборону, и вскоре весь огонь немцев сосредоточился на них.
– Так, Гасанзаде, отвечай им, – подбадривал комбата Асланов, а той порой непрерывно запрашивал данные о группах Филатова и Макарочкина; где, как продвигаются.
Те продвигались успешно.
– Дайте Макарочкина! – сказал Асланов, опустив бинокль.
Смирнов подал ему микрофон.
– Макарочкин? Ну, как у тебя? Намеченного рубежа достиг? Отлично! Теперь жми на полный ход! Парамонов, соедини с Филатовым. Михаил Александрович? Ты уже там, где надо? Ну, с богом, ударь им так, чтобы опомниться не могли. Ну, а мы, Смирнов, пойдем к капитану Гасанзаде. У него трудно.
Оставив бронетранспортер, Асланов и Смирнов перебежали лощину и поднялись на пригорок, на обратном скате которого стоял танк комбата.
– Напрасно вы пришли, товарищ генерал, – закричал Гасанзаде, высунувшись из люка, – это место сильно обстреливают.
– Волков бояться – в лес не ходить, – засмеялся Асланов.
Раздался нарастающий свист снаряда, мерзлую землю рвануло неподалеку от того места, где стоял генерал, и Асланов упал.
– Что с вами? – в испуге вскрикнул Смирнов.
– А ничего, Валя. Качнуло взрывной волной, – Асланов поднялся, отряхнув с полушубка снег и землю.
Подошел бронетранспортер.
– Что там? – спросил генерал.
– Филатов вас просит.
Генерал сел в машину.
– Слушаю вас, Михаил Александрович. Невозможно двигаться? Ни в коем случае не останавливайтесь! Не сбавляйте темп! Сейчас Макарочкин пошел, и я с Гасанзаде начинаю, тебе легче будет, понял? Жми!
3
Второй танковый и мотострелковый батальоны, с которыми шел сам комбриг, казалось, совершенно остановленные, внезапно совершили бросок вперед и обрушили на противника такой удар, что части, оборонявшие железнодорожную линию, в панике отошли. Танки, неся на броне десант, били и с коротких остановок, и с ходу; мотострелки не отставали от них ни на шаг. Казалось, еще один рывок, и бригада остановится только на берегу моря.
Бронетранспортер командира бригады шел следом за танками. Водитель все время ставил его под защиту тридцатьчетверок, или вел машину менее простреливаемыми местами, искусно маневрировал, и уже не раз благодаря этому уводил машину из-под мин и снарядов – Асланов знал, что этому человеку не надо указывать, как ехать, где остановиться, где тормозить, а где рывком податься вперед – благодаря этому он мог полностью отдаться наблюдению за полем боя.
Филатов и Макарочкин, обойдя противника с флангов, крушили его оборону, Гасанзаде безостановочно вел свои танки вперед. Сейчас, пожалуй, самое время бросить в дело резерв. Да, пора.
Ази еще раз обвел взглядом поле боя и взял трубку, чтобы отдать распоряжение, но вдруг вздрогнул, словно наткнулся на какую-то невидимую преграду, схватился рукой за борт бронетранспортера и стал оседать вниз. Трубка упала. Генерал оказался рядом с перепуганным Парамоновым.
– Что с вами, товарищ генерал? – кинулся Смирнов. Он хотел поднять генерала, но тот тихо сказал:
– Ничего, Валя, ничего, дай посидеть. Я, кажется, ранен.
Дышал он тяжело и не отрывал руки от груди.
– В санчасть! – крикнул Смирнов водителю. Тот не видел, что случилось с генералом; оглушенный разрывами снарядов, он не слышал, что спросил у генерала Смирнов, что ответил генерал Смирнову, и не понял распоряжения адъютанта. – Немедленно поворачивай! В санчасть, тебе говорят, в санчасть!
До водителя, наконец, дошло, что случилось что-то неладное. Он дал задний ход и стал разворачиваться.
– Стой! – сказал генерал.
Адъютант уже успел расстегнуть на генерале полушубок и китель, обследовал рану на груди, потом на ноге; трясущимися руками рвал индивидуальный пакет.
– Товарищ генерал, надо в санчасть! Раны серьезные.
– Постой. Закончим дело, потом. Парамонов, свяжись с комбатами.
– Товарищ генерал, передайте команду начальнику штаба, Филатову или кому-нибудь. Срочно надо в санчасть, срочно! – умолял адъютант.
Ватный тампон в руках Смирнова сразу пропитался кровью, Парамонов подал Смирнову свой пакет, и тот кое-как перевязал генералу грудь. Но оставалось еще перевязать ногу.
– Парамонов, узнай, как там на флангах… Спроси, где Гасанзаде.
– Наши уже вышли к железной дороге, товарищ генерал. Они сделают все, что приказано, а нам надо в санчасть.
– Нет, – сказал Асланов, – я хочу знать, как идет дело.
– Прекрасно идет дело, товарищ генерал. Поедем в санчасть? – Смирнов не дождался ответа и повернулся к водителю: – Ты слышал, что я приказал? В тыл, в тыл, немедленно!
– А генерал говорит "стой!"
– Да понимаешь ты или нет, что генерал ранен? Он не знает, что раны опасные, сгоряча не чувствует боли…
– Но он в полном сознании, ехать в тыл не разрешает, что я могу поделать?
Вышел на связь Филатов. Асланов, взяв микрофон, спросил:
– Железная дорога наша?… Молодцы! Парамонов, соедини меня с Черепановым. – И, когда Парамонов выполнил этот приказ, генерал, с каждым словом теряя силы, доложил, что задача выполнена.
Он еще что-то хотел сказать, но кашель сдавил ему горло, рука бессильно упала. Смирнов с Парамоновым осторожно приподняли его на зарядный ящик, прислонили к борту. Парамонов снял шинель, подложил генералу под голову.
Водитель понял, что распоряжений от генерала не дождется, и вопросительно глянул на Смирнова.
– Езжай, тебе говорят!
– Валя, зачем ты… кри…чишь?
– Но… товарищ генерал, ведь вы…
– Не бой…тесь… Ничего… страшного… нет…
Не договорив, генерал закрыл глаза. Лицо побледнело, широкий лоб покрылся испариной.
Развернув бронетранспортер, водитель на бешеной скорости вывозил генерала из боя.

Глава семнадцатая
1
Необычайно быстро дошло до дому письмо Ази, в котором он сообщил, что, возможно, скоро приедет на несколько дней.
Мать, лежавшая в постели с очередным приступом болезни, мгновенно исцелилась. Хавер, в тревожно-радостном ожидании, потеряла покой, и вся семья Аслановых занялась подготовкой к приезду Ази. Убирали, мыли, стирали, выколачивали ковры и дорожки, приводили в порядок двор, чистили рис и изюм для плова и собирались, по старинному обычаю, как только Ази ступит во двор, у его ног зарезать барана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102