Разумеется, ни про какую «проститутку» Липа и слышать не желала и на этой почве уже испортила отношения со всеми старухами.
Светка помогала Липе: относила белье в прачечную, покупала по мелочи продукты. Липа давала ей не больше рубля: сдачу Светка все равно не вернет. Деньги при ней Липа старалась не доставать; один раз Светка заметила, куда Липа убрала пенсию, и в старой сумочке, спрятанной позади лекарств в шкафу, стало на десять рублей меньше. Теперь Липа убирала пенсию в чемодан, под белье, а чемодан далеко под кровать. Ничего другого предосудительного за Светкой не числилось. Правда, когда Люся подарила ей на восьмидесятилетие две пары теплых штанов, штаны тут же исчезли. Но Липа разумно рассудила, что тут Светка ни при чем: зачем молодой интересной женщине старушечье трико пятьдесят второго размера? А что Татара уверяла потом, что Светка предлагала ей две пары штанов за полцены, так ведь чего люди со зла не скажут!..
…Липа затушила папиросу и встала, справедливо решив, что для интимных разговоров у Светки было вполне достаточно времени. Она толкнула дверь в комнату. Светка заканчивала разг
– Что это у тебя на шее? – озабоченно спросила Липа, заметив, как Светка неловко прижимает голову к плечу. Светка захихикала, а Липа покачала головой: – Светлана, должна тебе сказать как женщина женщине: в шею целуют только проституток.
– Да Колька такой дурак, я прям не знаю…
– Возьми в шкафу пудру и присыпь на крем. Нельзя гак ходить. Ты себя компроментируешь. Стасик мне сказал, к тебе сегодня Борис придет? Почему ты не хочешь за него выйти? Такой интересный мужчина!
– Я еще подумаю, Олимпиада Михайловна, – ответила Светка, запудривая шею.
– Светлана, я тебе еще один выговор хочу сделать. Почему ты до сих пор не вставишь себе передний зуб? Надо серьезнее, Светлана. Ты – мать. Тебе надо замуж!
– Давайте, Олимпиада Михайловна, я за вашего Ро-мочку выйду? – Светка запустила руку за шею под волосы и, мельком взглянув в зеркало, встряхнула распущенными по спине белокурыми волосами, тонированными фиолетовыми чернилами. – У?
– Подожди, подожди… Как «за Ромочку»? Ты же… А он ведь… Светлана, что ты говоришь такое!.. У меня так опять понос поднимется… от волнения.
– Вы подумайте, Олимпиада Михайловна, а я пойду пока, а то Борька все пиво выдует… Липа постучала пальцем по столу:
– Учти, Светлана, алкоголь снижает мужские потенции…
– Ему снишь!! Побежала. Ромочке мое предложение замуж передайте.
– Хм, – сказала Липа, поправив за Светкой сбитый коврик у порога. – А почему бы и нет! Хорошие, воспитанные дети, привлекательная жена, получит большую квартиру… Хм… Тем более – Танька Алжира вернется, где он жить будет?..
Липа достала Танину открытку, нет, не ошиблась: под мышкой у негра, где речь шла о Светке, мокрым карандашом (так Липа называла фломастер) была выведена жирная буква «б» с многоточием.
Липа взволнованно заходила по комнате, попыхивая папиросой, чего с ней никогда не случалось: курить на ходу женщине непристойно. Затем придвинула телефон, набрала н
– Ромочка, я вот чего все-таки решила, привези ко мне нотариуса. Что?.. Они обязаны к престарелым, я узнавала. Зачем, зачем! Нужно. Завещание хочу составить. Ничего смешного здесь нет!.. И кота, будь добр, обязательно сегодня похорони.
К приезду нотариуса Липа навела в квартире марафет: Татара вымыла пол, окна. Липа застелила стол нарядной клеенкой – подарок Тани Алжира.
Конечно, она могла бы прекрасно добраться до нотариальной конторы сама, но она пять лет назад объявила, что на улицу не выходит и не выйдет, и отступаться от своего решения не желала.
В черном платье с брошью – горный хрусталь – Липа ожидала нотариуса.
Наконец раздался короткий звонок.
– Открыто, открыто! – поднимаясь с дивана, закричала Липа.
В передней стоял молодой военный, усердно вытирая ноги.
– Здравствуйте, – сказала Липа. – А где же Ромочка?
– Извините, – покраснел военный. – Лев Александрович Цыпин здесь проживает?
– Кто, Лева? – удивилась Липа. – Он здесь жил, но сейчас у него своя квартира… Вы к Леве? Я думала: ко мне. Я вот нотариуса жду. Для завещания. Вы по работе или проездом? Присаживайтесь, будьте любезны, проходите в комнату.
Парень стянул с ног туфли и в носках по чистому полу вошел в комнату.
– Как ваше имя-отчество, вините? – спросила Липа.
– Старший лейтенант… Да Игорь просто. Я тут мимо еду в отпуск. Вот решил заехать. Я с Дедова Поля родом…
– Да, да, помню. После войны они там работали. Лева вам срочно нужен? Можно позвонить ему на службу. В Моссовет. Я сейчас наберу телефон и трубочку вам передам.
– Не надо, не надо! Не надо пока…
– Бабуль, ты жива? – раздался в передней голос Ромки. – Нотариус приехал!
– Заходите, пожалуйста, – на всякий случай строго сказала Липа молодой женщине, одетой, как Светка, в джинсы, в больших круглых очках.
Женщина профессиональным взглядом окинула обгорелый буфет, стол, покрытый клеенкой, засохшие цветы в банках, переделанный телев… Раздраженно пожала плечами:
– Неужели нельзя было приехать в контору?.. Куда я могу сесть? Освободите стол.
Старший лейтенант Игорь виновато поднялся со стула.
– Приветствую, – сказал ему Ромка, пододвигая стул к нотариусу, и вопросительно взглянул на Липу.
– Ромочка, это товарищ с Дедова Поля… Вы там когда-то жили. Ты не помнишь, конечно…
– Та-а-ак, – напомнила о себе женщина.
– Одну секундочку, – засуетился Ромка, – мы вот сейчас товарища старшего лейтенанта попросим временно в ту комнату…
– Нет, нет! – замахала руками Липа. – Там ребенок спит.
– Какой еще ребенок?
– Стасик там.
– Я вас слушаю, – сказала женщина. – Вы хотели составить завещание.
– Значит, так, – торжественно начала Липа. – Всю домашнюю обстановку: мебель, холодильник, телеви– зор – завещаю моему внуку Роману Львовичу цову.
Нотариус обвела взглядом комнату, вопросительно взглянула на Ромку:
– Может быть, есть вклад на сберкнижке? Ромка помотал головой.
– …Постельное белье, одеяла, подушки, носильные вещи – соседке Светлане Петровой.
– Отчество?
– Отчество? Рома, ты не знаешь, как ее отчество?
– Понятия не имею. Сейчас, одну минутку. Из Светкиной квартиры текла музыка. Светка открыла дверь.
– Как тебя по отчеству? – спросил Ромка.
– Кто еще? – раздался комнаты недовольный мужской голос.
Светка, не оборачиваясь, ногой лягнула дверь:
– Этот еще голос подает!.. Ромочка-золотце, а тебе зачем мое отчество?
– Липа тебя в завещание вставляет.
– Меня-а?.. Артуровна. Тьфу, по паспорту: Авдеевна. Смотри, трепанешь кому – убью. И замуж больше не возьму.
– …«Авдеевна»– ее отчество! Светлана Авдеевна Петрова.
Нотариус вписала отчество в завещание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Светка помогала Липе: относила белье в прачечную, покупала по мелочи продукты. Липа давала ей не больше рубля: сдачу Светка все равно не вернет. Деньги при ней Липа старалась не доставать; один раз Светка заметила, куда Липа убрала пенсию, и в старой сумочке, спрятанной позади лекарств в шкафу, стало на десять рублей меньше. Теперь Липа убирала пенсию в чемодан, под белье, а чемодан далеко под кровать. Ничего другого предосудительного за Светкой не числилось. Правда, когда Люся подарила ей на восьмидесятилетие две пары теплых штанов, штаны тут же исчезли. Но Липа разумно рассудила, что тут Светка ни при чем: зачем молодой интересной женщине старушечье трико пятьдесят второго размера? А что Татара уверяла потом, что Светка предлагала ей две пары штанов за полцены, так ведь чего люди со зла не скажут!..
…Липа затушила папиросу и встала, справедливо решив, что для интимных разговоров у Светки было вполне достаточно времени. Она толкнула дверь в комнату. Светка заканчивала разг
– Что это у тебя на шее? – озабоченно спросила Липа, заметив, как Светка неловко прижимает голову к плечу. Светка захихикала, а Липа покачала головой: – Светлана, должна тебе сказать как женщина женщине: в шею целуют только проституток.
– Да Колька такой дурак, я прям не знаю…
– Возьми в шкафу пудру и присыпь на крем. Нельзя гак ходить. Ты себя компроментируешь. Стасик мне сказал, к тебе сегодня Борис придет? Почему ты не хочешь за него выйти? Такой интересный мужчина!
– Я еще подумаю, Олимпиада Михайловна, – ответила Светка, запудривая шею.
– Светлана, я тебе еще один выговор хочу сделать. Почему ты до сих пор не вставишь себе передний зуб? Надо серьезнее, Светлана. Ты – мать. Тебе надо замуж!
– Давайте, Олимпиада Михайловна, я за вашего Ро-мочку выйду? – Светка запустила руку за шею под волосы и, мельком взглянув в зеркало, встряхнула распущенными по спине белокурыми волосами, тонированными фиолетовыми чернилами. – У?
– Подожди, подожди… Как «за Ромочку»? Ты же… А он ведь… Светлана, что ты говоришь такое!.. У меня так опять понос поднимется… от волнения.
– Вы подумайте, Олимпиада Михайловна, а я пойду пока, а то Борька все пиво выдует… Липа постучала пальцем по столу:
– Учти, Светлана, алкоголь снижает мужские потенции…
– Ему снишь!! Побежала. Ромочке мое предложение замуж передайте.
– Хм, – сказала Липа, поправив за Светкой сбитый коврик у порога. – А почему бы и нет! Хорошие, воспитанные дети, привлекательная жена, получит большую квартиру… Хм… Тем более – Танька Алжира вернется, где он жить будет?..
Липа достала Танину открытку, нет, не ошиблась: под мышкой у негра, где речь шла о Светке, мокрым карандашом (так Липа называла фломастер) была выведена жирная буква «б» с многоточием.
Липа взволнованно заходила по комнате, попыхивая папиросой, чего с ней никогда не случалось: курить на ходу женщине непристойно. Затем придвинула телефон, набрала н
– Ромочка, я вот чего все-таки решила, привези ко мне нотариуса. Что?.. Они обязаны к престарелым, я узнавала. Зачем, зачем! Нужно. Завещание хочу составить. Ничего смешного здесь нет!.. И кота, будь добр, обязательно сегодня похорони.
К приезду нотариуса Липа навела в квартире марафет: Татара вымыла пол, окна. Липа застелила стол нарядной клеенкой – подарок Тани Алжира.
Конечно, она могла бы прекрасно добраться до нотариальной конторы сама, но она пять лет назад объявила, что на улицу не выходит и не выйдет, и отступаться от своего решения не желала.
В черном платье с брошью – горный хрусталь – Липа ожидала нотариуса.
Наконец раздался короткий звонок.
– Открыто, открыто! – поднимаясь с дивана, закричала Липа.
В передней стоял молодой военный, усердно вытирая ноги.
– Здравствуйте, – сказала Липа. – А где же Ромочка?
– Извините, – покраснел военный. – Лев Александрович Цыпин здесь проживает?
– Кто, Лева? – удивилась Липа. – Он здесь жил, но сейчас у него своя квартира… Вы к Леве? Я думала: ко мне. Я вот нотариуса жду. Для завещания. Вы по работе или проездом? Присаживайтесь, будьте любезны, проходите в комнату.
Парень стянул с ног туфли и в носках по чистому полу вошел в комнату.
– Как ваше имя-отчество, вините? – спросила Липа.
– Старший лейтенант… Да Игорь просто. Я тут мимо еду в отпуск. Вот решил заехать. Я с Дедова Поля родом…
– Да, да, помню. После войны они там работали. Лева вам срочно нужен? Можно позвонить ему на службу. В Моссовет. Я сейчас наберу телефон и трубочку вам передам.
– Не надо, не надо! Не надо пока…
– Бабуль, ты жива? – раздался в передней голос Ромки. – Нотариус приехал!
– Заходите, пожалуйста, – на всякий случай строго сказала Липа молодой женщине, одетой, как Светка, в джинсы, в больших круглых очках.
Женщина профессиональным взглядом окинула обгорелый буфет, стол, покрытый клеенкой, засохшие цветы в банках, переделанный телев… Раздраженно пожала плечами:
– Неужели нельзя было приехать в контору?.. Куда я могу сесть? Освободите стол.
Старший лейтенант Игорь виновато поднялся со стула.
– Приветствую, – сказал ему Ромка, пододвигая стул к нотариусу, и вопросительно взглянул на Липу.
– Ромочка, это товарищ с Дедова Поля… Вы там когда-то жили. Ты не помнишь, конечно…
– Та-а-ак, – напомнила о себе женщина.
– Одну секундочку, – засуетился Ромка, – мы вот сейчас товарища старшего лейтенанта попросим временно в ту комнату…
– Нет, нет! – замахала руками Липа. – Там ребенок спит.
– Какой еще ребенок?
– Стасик там.
– Я вас слушаю, – сказала женщина. – Вы хотели составить завещание.
– Значит, так, – торжественно начала Липа. – Всю домашнюю обстановку: мебель, холодильник, телеви– зор – завещаю моему внуку Роману Львовичу цову.
Нотариус обвела взглядом комнату, вопросительно взглянула на Ромку:
– Может быть, есть вклад на сберкнижке? Ромка помотал головой.
– …Постельное белье, одеяла, подушки, носильные вещи – соседке Светлане Петровой.
– Отчество?
– Отчество? Рома, ты не знаешь, как ее отчество?
– Понятия не имею. Сейчас, одну минутку. Из Светкиной квартиры текла музыка. Светка открыла дверь.
– Как тебя по отчеству? – спросил Ромка.
– Кто еще? – раздался комнаты недовольный мужской голос.
Светка, не оборачиваясь, ногой лягнула дверь:
– Этот еще голос подает!.. Ромочка-золотце, а тебе зачем мое отчество?
– Липа тебя в завещание вставляет.
– Меня-а?.. Артуровна. Тьфу, по паспорту: Авдеевна. Смотри, трепанешь кому – убью. И замуж больше не возьму.
– …«Авдеевна»– ее отчество! Светлана Авдеевна Петрова.
Нотариус вписала отчество в завещание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55