Он будет ночным сторожем.
– Его самого впору сторожить, – ухмыльнулся крупный «секьюрити», разворачиваясь на каблуках.
– С тобой, Сашок, – смеялся Дядя Витя, – я теперь только с тобой! – И, так же продолжая смеяться, он отпустил ручку игрового автомата.
– Ну на хрена, чудак ты человек! – проговорил Студент, но было уже поздно.
Магнитные диски долго крутились, потом на первом поле выпал «крест».
«Ну вот и все, – подумал Студент, – продул». Потом и на втором поле выпал «крест». Студент почувствовал, что сердце его учащенно забилось:
– Ну, Дядя Витя!..
«Но чудес не бывает, чтоб выпало три «креста», – хотел было сказать Студент. Но он ничего не сказал. Потому что третий магнитный диск остановился почти следом. На третьем поле тоже выпал «крест».
– Три «креста», – растерянно промолвил Студент. Это была максимальная комбинация. Ставка Дяди Вити умножалась на сто.
Жетоны начали падать в металлический поддон, завораживающе звеня.
– Ну чего, Сашок, – улыбаясь, спросил Дядя Витя, – сколь там выиграли?
Он достал платок и промокнул им лоб. Студент смотрел на автомат.
«Ведь здесь совсем не жарко, – почему-то промелькнуло у него в голове, – а старик весь вспотел».
Потом он тихо сказал:
– Дядя Витя, ты сейчас выиграл пол-лимона.
– Чего?! Не дури!
– Дядя Витя, ты выиграл полмиллиона рублей! – Студент подпрыгнул на месте. – Ставка умножена на сто, вон – мигает!
– Сколько? Ой, Сашок! – Дядя Витя уселся на стул. – Чего-то мне чуть худо не стало.
Жетоны продолжали падать. Публика уже начала проявлять нескрываемый интерес. С каждым ударом возбуждение росло.
– Ничего особенного, ребята, – обратился Студент к собравшимся. Он всех знал в лицо. – Просто мой приятель Дядя Витя выиграл сейчас полмиллиона рублей. Вот Церетели завтра обрадуется!
В наступившей тишине хрипло прозвучал голос Дяди Вити:
– Кто такой Церетели?
– Хозяин аппаратов…
– А вдруг в этой машине и денег столько нет?!
– Будь спок! Отдаст наличными.
Дядя Витя какое-то время молчал, а потом так же хрипло проговорил:
– Сашок, угости этих девочек и всех своих друзей пивом. За мой счет. Из этой модной бочки. Я вас так всех люблю!
Стержень, положенный на обе лопатки, позорно молчал.
На следующий день Дяде Вите было очень плохо. К его привычному стариковскому похмелью добавилось что-то еще. Что-то совершенно новое и незнакомое.
«Еще одна болячка, – с грустью подумал Дядя Витя, – возраст…»
Но он не стал покупать пива. Он набрал бутылок с минеральной и апельсинового сока, как посоветовал Студент. Также Студент оставил ему какие-то большие шипящие таблетки – разводи в воде и принимай каждые два часа.
Днем в кафе находиться было нельзя, и он вышел в промозглую предрождественскую Москву. Ему очень хотелось домой, но Студент прав – туда сейчас дорожка заказана, если хочешь остаться цел. Хорошо хоть Андрюха забрал к себе Короля.
Еще никогда Дядя Витя не тосковал так по своей жене. С ним что-то происходило: может быть, впервые ему было так одиноко и, может быть, впервые время как бы замерло, предоставляя ему возможность подумать.
«Ну что, старый козел, – проворчал Стержень, – допрыгался?»
«Но я ж завязал, и мне вроде вчера крупно повезло».
«Крупно повезло? Ты домой боишься нос показать, получил вместо квартиры две недели запоя, и тебе повезло? На то, что тебе повезло, ты даже приличного сортира не купишь!»
– Да не бреши ты, и так тошно!
Последнюю фразу Дядя Витя проговорил громко вслух. Он находился на автобусной остановке, и вместе с ним ждали автобус человек тридцать. Сейчас все они смотрели на него равнодушными и ко всему привычными глазами. Лишь только пара вечных старух нашла в себе силы для осуждения:
– Чего, допился, милай?
– Дед уже, а все туда же…
Дядя Витя посмотрел на них рассерженно, но ничего лучше, кроме «Эх, вы!», придумать не смог. Правда, следующей его мыслью было поехать на такси. Он так и поступил, шагнув на проезжую часть с поднятой рукой.
Скрип тормозов и голос перепуганного таксиста:
– Ты чего, старый говнюк, ошалел – под колеса кидаться?!
У Дяди Вити хватило самокритики для оценки ситуации. Такое с ним произошло тоже впервые. Он подождал какое-то время, а потом извлек из кармана пару крупных купюр – на это клюнут.
– Смотри, какой миллинер, – сказала одна старуха.
– Старый, а хулиганить, – поддержала другая. – Ща жена ему всыплет по первое число.
– Заткнись, старая! – Дядя Витя резко повернулся к старухе, но внезапно на глазах его появились слезы.
– Ой-ой-ой, – заверещала старуха, – до горячки допился!
«Дожил, – проворчал Стержень, – со старухой воевать».
Остаток этого не самого удачного дня Дядя Витя провел в зале суперкомпьютерных игр. Уже перед самым закрытием он прощался с Робкопом, как с лучшим другом, и тот ему тихим, вкрадчивым голосом что-то обещал. Дядя Витя оставил в «Суперкомпьютерах» львиную долю своего вчерашнего выигрыша, но не переживал по этому поводу. Здесь Дядя Витя приобретал нечто большее, чем деньги. Мучившее с утра похмелье почти совсем прошло, осталась только эта новая боль в голове. Боль, к которой Дядя Витя начал уже привыкать.
Несмотря на длинную декабрьскую ночь за окнами, в кабинете Профессора Кима горел свет. Обычно Профессор предпочитал вставать рано, начиная день с пятикилометровой пробежки, холодного душа и чашки крепкого чая. Затем он занимался кибернетикой, этнографией, философией, историей, математической лингвистикой и еще многим другим, уверяя своих студентов, что все интересное ждет их на стыке наук. Он также умудрялся посещать бассейн, зал с тренажерами, а иногда и театральные премьеры. Нет, Профессор Ким не был совой и не был затворником. В такие дни он был жаворонком, вел активный и, когда удавалось, даже светский образ жизни. В такие дни…
Но иногда ночь была лучшим временем для работы. Тогда в причудливом кабинете Профессора двигались тени и шелестели пожелтевшие страницы древних манускриптов. Большая Рыба под потолком начинала путь сквозь Время к своим вечным водам, а бой каменного маятника возвещал о том, что оживают легенды и старинные предания. В такие ночи Профессор Ким становился «профессором некоторых древних наук». Сейчас было именно такое время. Сейчас, после визита этой удивительной девочки, которой так не нравится ее чудное имя – Дора.
Перед Профессором стоял большой глобус Земли и полусфера со звездным небом. Он курил сигареты «Кэмел» и смотрел в задумчивости на странный обруч, вырезанный девочкой из резинового мяча. Дора рассказала какую-то диковинную, волшебную сказку, а Профессор Ким молчал и не проронил ни звука, боясь прервать этот восхитительный рассказ.
Обруч… Дора сказала, что это корона Уснувшей Королевы, очень древней Королевы – жрицы, и что Королева должна пробудиться, ибо ОНИ уже пробудились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
– Его самого впору сторожить, – ухмыльнулся крупный «секьюрити», разворачиваясь на каблуках.
– С тобой, Сашок, – смеялся Дядя Витя, – я теперь только с тобой! – И, так же продолжая смеяться, он отпустил ручку игрового автомата.
– Ну на хрена, чудак ты человек! – проговорил Студент, но было уже поздно.
Магнитные диски долго крутились, потом на первом поле выпал «крест».
«Ну вот и все, – подумал Студент, – продул». Потом и на втором поле выпал «крест». Студент почувствовал, что сердце его учащенно забилось:
– Ну, Дядя Витя!..
«Но чудес не бывает, чтоб выпало три «креста», – хотел было сказать Студент. Но он ничего не сказал. Потому что третий магнитный диск остановился почти следом. На третьем поле тоже выпал «крест».
– Три «креста», – растерянно промолвил Студент. Это была максимальная комбинация. Ставка Дяди Вити умножалась на сто.
Жетоны начали падать в металлический поддон, завораживающе звеня.
– Ну чего, Сашок, – улыбаясь, спросил Дядя Витя, – сколь там выиграли?
Он достал платок и промокнул им лоб. Студент смотрел на автомат.
«Ведь здесь совсем не жарко, – почему-то промелькнуло у него в голове, – а старик весь вспотел».
Потом он тихо сказал:
– Дядя Витя, ты сейчас выиграл пол-лимона.
– Чего?! Не дури!
– Дядя Витя, ты выиграл полмиллиона рублей! – Студент подпрыгнул на месте. – Ставка умножена на сто, вон – мигает!
– Сколько? Ой, Сашок! – Дядя Витя уселся на стул. – Чего-то мне чуть худо не стало.
Жетоны продолжали падать. Публика уже начала проявлять нескрываемый интерес. С каждым ударом возбуждение росло.
– Ничего особенного, ребята, – обратился Студент к собравшимся. Он всех знал в лицо. – Просто мой приятель Дядя Витя выиграл сейчас полмиллиона рублей. Вот Церетели завтра обрадуется!
В наступившей тишине хрипло прозвучал голос Дяди Вити:
– Кто такой Церетели?
– Хозяин аппаратов…
– А вдруг в этой машине и денег столько нет?!
– Будь спок! Отдаст наличными.
Дядя Витя какое-то время молчал, а потом так же хрипло проговорил:
– Сашок, угости этих девочек и всех своих друзей пивом. За мой счет. Из этой модной бочки. Я вас так всех люблю!
Стержень, положенный на обе лопатки, позорно молчал.
На следующий день Дяде Вите было очень плохо. К его привычному стариковскому похмелью добавилось что-то еще. Что-то совершенно новое и незнакомое.
«Еще одна болячка, – с грустью подумал Дядя Витя, – возраст…»
Но он не стал покупать пива. Он набрал бутылок с минеральной и апельсинового сока, как посоветовал Студент. Также Студент оставил ему какие-то большие шипящие таблетки – разводи в воде и принимай каждые два часа.
Днем в кафе находиться было нельзя, и он вышел в промозглую предрождественскую Москву. Ему очень хотелось домой, но Студент прав – туда сейчас дорожка заказана, если хочешь остаться цел. Хорошо хоть Андрюха забрал к себе Короля.
Еще никогда Дядя Витя не тосковал так по своей жене. С ним что-то происходило: может быть, впервые ему было так одиноко и, может быть, впервые время как бы замерло, предоставляя ему возможность подумать.
«Ну что, старый козел, – проворчал Стержень, – допрыгался?»
«Но я ж завязал, и мне вроде вчера крупно повезло».
«Крупно повезло? Ты домой боишься нос показать, получил вместо квартиры две недели запоя, и тебе повезло? На то, что тебе повезло, ты даже приличного сортира не купишь!»
– Да не бреши ты, и так тошно!
Последнюю фразу Дядя Витя проговорил громко вслух. Он находился на автобусной остановке, и вместе с ним ждали автобус человек тридцать. Сейчас все они смотрели на него равнодушными и ко всему привычными глазами. Лишь только пара вечных старух нашла в себе силы для осуждения:
– Чего, допился, милай?
– Дед уже, а все туда же…
Дядя Витя посмотрел на них рассерженно, но ничего лучше, кроме «Эх, вы!», придумать не смог. Правда, следующей его мыслью было поехать на такси. Он так и поступил, шагнув на проезжую часть с поднятой рукой.
Скрип тормозов и голос перепуганного таксиста:
– Ты чего, старый говнюк, ошалел – под колеса кидаться?!
У Дяди Вити хватило самокритики для оценки ситуации. Такое с ним произошло тоже впервые. Он подождал какое-то время, а потом извлек из кармана пару крупных купюр – на это клюнут.
– Смотри, какой миллинер, – сказала одна старуха.
– Старый, а хулиганить, – поддержала другая. – Ща жена ему всыплет по первое число.
– Заткнись, старая! – Дядя Витя резко повернулся к старухе, но внезапно на глазах его появились слезы.
– Ой-ой-ой, – заверещала старуха, – до горячки допился!
«Дожил, – проворчал Стержень, – со старухой воевать».
Остаток этого не самого удачного дня Дядя Витя провел в зале суперкомпьютерных игр. Уже перед самым закрытием он прощался с Робкопом, как с лучшим другом, и тот ему тихим, вкрадчивым голосом что-то обещал. Дядя Витя оставил в «Суперкомпьютерах» львиную долю своего вчерашнего выигрыша, но не переживал по этому поводу. Здесь Дядя Витя приобретал нечто большее, чем деньги. Мучившее с утра похмелье почти совсем прошло, осталась только эта новая боль в голове. Боль, к которой Дядя Витя начал уже привыкать.
Несмотря на длинную декабрьскую ночь за окнами, в кабинете Профессора Кима горел свет. Обычно Профессор предпочитал вставать рано, начиная день с пятикилометровой пробежки, холодного душа и чашки крепкого чая. Затем он занимался кибернетикой, этнографией, философией, историей, математической лингвистикой и еще многим другим, уверяя своих студентов, что все интересное ждет их на стыке наук. Он также умудрялся посещать бассейн, зал с тренажерами, а иногда и театральные премьеры. Нет, Профессор Ким не был совой и не был затворником. В такие дни он был жаворонком, вел активный и, когда удавалось, даже светский образ жизни. В такие дни…
Но иногда ночь была лучшим временем для работы. Тогда в причудливом кабинете Профессора двигались тени и шелестели пожелтевшие страницы древних манускриптов. Большая Рыба под потолком начинала путь сквозь Время к своим вечным водам, а бой каменного маятника возвещал о том, что оживают легенды и старинные предания. В такие ночи Профессор Ким становился «профессором некоторых древних наук». Сейчас было именно такое время. Сейчас, после визита этой удивительной девочки, которой так не нравится ее чудное имя – Дора.
Перед Профессором стоял большой глобус Земли и полусфера со звездным небом. Он курил сигареты «Кэмел» и смотрел в задумчивости на странный обруч, вырезанный девочкой из резинового мяча. Дора рассказала какую-то диковинную, волшебную сказку, а Профессор Ким молчал и не проронил ни звука, боясь прервать этот восхитительный рассказ.
Обруч… Дора сказала, что это корона Уснувшей Королевы, очень древней Королевы – жрицы, и что Королева должна пробудиться, ибо ОНИ уже пробудились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131