Щедрость не в том, чтобы дать много, а в том, чтобы дать кстати, — так говорят во Франции. Тебе пока я ничего не дал кстати.
— А сборник задач Моденова, — напомнил Олег.
— Это пустяк.
— Я не забыл день, когда мы познакомились…
— Ладно, ладно, — согласился Юрий Петрович. — Оставим это. Скажи-ка мне, почему тебе стало смешно, когда я говорил о своём любопытстве?
— Все люди такие, — ответил Олег.
— Не думаю, — возразил Юрий Петрович. — Я хочу понять и объяснить все, буквально всё, что вижу и слышу. Отсюда моё любопытство и, как следствие, знания.
— Я, наверно, такой же, — признался Олег. — Ещё в детстве разбирал заводные игрушки по винтикам, чтобы понять, как они движутся, копался в них, пока загадка их движения не переставала быть тайной.
— Вот-вот! — поддакнул Юрий Петрович. — Ты для меня тоже — загадка. Предупреждаю: учиться на первых порах будет нелегко. Неужели и нынче не напишешь письмецо своей матери?
— Заявить сейчас о себе, значит — просить помощи, — сказал Олег.
— На это, разумеется, ты не пойдёшь, — продолжил его мысль Добровольский.
— Разумеется, не пойду, — ответил Олег. Сменил тему разговора: — Коллекционер я был заядлый. Когда то увлекался гербариями растений, минералами, этикетками спичечных коробок. Пустяки, конечно.
— Я всю жизнь коллекционирую книги, — сказал Добровольский, здороваясь кивком головы с каким-то прохожим. — Как у тебя с общежитием?
— Все нормально, — ответил Олег.
— Видишь ту особу? — вдруг спросил Юрий Петрович, останавливаясь и показывая глазами на девушку, которая стояла на другой стороне улицы возле витрины кинотеатра и просматривала афиши. — Нынче закончила наш институт. Нравится? Хочешь, познакомлю.
— Сейчас не до этого, — сказал Олег.
— Вот как раз это надо делать в первую очередь, а всё остальное потом. Марину не встречал?
— Нет.
— Пойдём, познакомлю с Инночкой. С ней забудешь не только свою Марину, но и все на свете.
— Не надо! — испуганно воскликнул Олег. — Сейчас не надо.
— Напрасно, — продолжал Юрий Петрович. — Смотри какая роскошь. Один мой знакомый художник увидел её и воскликнул: «Эврика!» Хотел сдуру предложить ей стать натурщицей. Я еле уговорил его оставить эту затею.
— Да, она ничего, — согласился Олег, улыбаясь. — Только вот рост, габариты. На весах, пожалуй, двоих перетянет.
— Но ведь и ты двоих стоишь, — сказал Юрий Петрович, ткнув маленьким кулачком в плечо Олегу и шутя Добавил: — Будешь моим телохранителем.
— Согласен, — с улыбкой ответил Олег. — За тебя постою, будь спокоен.
— Я не сомневаюсь, — сказал Юрий Петрович и кивнул головой в сторону Инны Борзенко. — Всё-таки, подумай…
— Не стоит, — ответил Олег и взглянул на Инну. В этот момент она обернулась и увидела их.
— Хочу с ней поговорить, — сказал Юрий Петрович. — Давно не видел.
— Я пойду в общежитие, — сказал Олег.
— Будь здоров, — Юрий Петрович пожал на прощание руку. — Завтра встретимся на лекции.
Они расстались. Олег пошёл в обратную сторону, Юрий Петрович — к своей знакомой.
… Начались занятия. Юрий Петрович читал лекции быстро. Студенты еле успевали разминать пальцы, натруженные от авторучек. Олег сказал Юрию Петровичу, что трудно сразу понимать и записывать то, что он говорит.
— Сейчас пока записывай, — сказал Добровольский. — На практических занятиях будете решать задачи, и всё поймёшь.
Олег признался, что начертательная геометрия особенно трудно усваивается.
— В первые дни это естественно, — сказал Юрий Петрович. — Эту науку сначала все студенты, даже самые способные, не могут понять. Сейчас пусть она не волнует тебя. Сейчас возьми на прицел что-нибудь полегче. Секрет успеха в том, чтобы в какой-то момент направить свои усилия в одном направлении. Об этом я уже говорил тебе.
Олег утвердительно кивнул головой.
— У горцев Кавказа есть любопытная притча, — продолжал Юрий Петрович. — Горец искал саклю духов. По преданию, кто побывает в этой сакле и победит двуглавого орла, того аллах вознаградит всеми благами. На пути горец встретил ущелье, в котором бурлил горный поток. За ущельем — гора. На вершине горы — сакля духов. Попасть туда можно было только по одному из канатов — они натянуты между столбами и саклей. Канатов много, на выбор. И горец стал пытать счастье… Эту притчу не вредно хорошенько усвоить и тебе, если хочешь добиться чего-нибудь в жизни или надумаешь посвятить себя науке. Итак, вообрази на минуту, что любая наука — канат, натянутый через ущелье между столбом и вершиной горы, и что к вершинам науки, или условно — к сакле духов, — нет иного пути, кроме как по канату. Но сначала нужно забраться на столб то есть твёрдо усвоить азы, а потом уже двигаться по канату к горе. Столбы бывают разные, к каждому надо приноровиться. По математике у тебя неплохая подготовка. С неё и начни. Сам почувствуешь, когда схватишься за канат. Лекции мои покажутся легче букваря. Тут сразу переключайся на другой столб — допустим, столб физики. Тренируйся на нём, пока не достигнешь каната. Потом — химия. И так далее.
Олег внимательно выслушал Юрия Петровича. Лицо его стало озабоченным.
— А бывает, наверное, что кто-нибудь падает с каната в реку, — сказал он.
— Бывает, — ответил Добровольский с улыбкой. — Обычно это люди сильные, они выплывают и снова делают попытки, а слабый и на столб не залезет.
— Я буду делать так, как советуешь, — сказал Олег.
— Попытайся, — сказал Добровольский, — но помни: учёба — настоящий фронт. На одном направлении надо наносить главный удар, на других — вспомогательные. Так что, занявшись главным образом одним предметом, не упускай, конечно, из виду и другие. Тут, возможно, потребуются последние резервы — ночи и воскресные дни…
— Повоюем, — произнёс Олег спокойно-деловитым тоном и усмехнулся: — А предложенную тобой операцию можно назвать «кровь из носу…»
— Мудро, — подхватил Юрий Петрович. — У тебя какое звание?
— Гвардии сержант.
— Теперь ты не сержант, — Юрий Петрович сделал паузу и, улыбнувшись, добавил: — Теперь ты главнокомандующий над самим собой.
XXIII
Приятельские отношения между Осинцевым и Добровольским крепли день ото дня. Как-то раз в перерыве между лекциями они вышли из аудитории в коридор, беседуя о делах. Вдруг Юрий Петрович дёрнул Олега за рукав:
— Чуть не забыл! На кафедре технологии нужен младший лаборант. Я рекомендовал тебя.
— А что это за работа? — поинтересовался Олег. (Он был не против где-нибудь подрабатывать, чтобы обеспечить жизнь. Так делали многие студенты, кто не имел материальной поддержки). — Для меня подходящая?
— Самая подходящая, — ответил Добровольский. — Ты учишься в первую смену, а туда надо приходить после обеда. Делать особенно нечего — сиди на месте, и вся работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— А сборник задач Моденова, — напомнил Олег.
— Это пустяк.
— Я не забыл день, когда мы познакомились…
— Ладно, ладно, — согласился Юрий Петрович. — Оставим это. Скажи-ка мне, почему тебе стало смешно, когда я говорил о своём любопытстве?
— Все люди такие, — ответил Олег.
— Не думаю, — возразил Юрий Петрович. — Я хочу понять и объяснить все, буквально всё, что вижу и слышу. Отсюда моё любопытство и, как следствие, знания.
— Я, наверно, такой же, — признался Олег. — Ещё в детстве разбирал заводные игрушки по винтикам, чтобы понять, как они движутся, копался в них, пока загадка их движения не переставала быть тайной.
— Вот-вот! — поддакнул Юрий Петрович. — Ты для меня тоже — загадка. Предупреждаю: учиться на первых порах будет нелегко. Неужели и нынче не напишешь письмецо своей матери?
— Заявить сейчас о себе, значит — просить помощи, — сказал Олег.
— На это, разумеется, ты не пойдёшь, — продолжил его мысль Добровольский.
— Разумеется, не пойду, — ответил Олег. Сменил тему разговора: — Коллекционер я был заядлый. Когда то увлекался гербариями растений, минералами, этикетками спичечных коробок. Пустяки, конечно.
— Я всю жизнь коллекционирую книги, — сказал Добровольский, здороваясь кивком головы с каким-то прохожим. — Как у тебя с общежитием?
— Все нормально, — ответил Олег.
— Видишь ту особу? — вдруг спросил Юрий Петрович, останавливаясь и показывая глазами на девушку, которая стояла на другой стороне улицы возле витрины кинотеатра и просматривала афиши. — Нынче закончила наш институт. Нравится? Хочешь, познакомлю.
— Сейчас не до этого, — сказал Олег.
— Вот как раз это надо делать в первую очередь, а всё остальное потом. Марину не встречал?
— Нет.
— Пойдём, познакомлю с Инночкой. С ней забудешь не только свою Марину, но и все на свете.
— Не надо! — испуганно воскликнул Олег. — Сейчас не надо.
— Напрасно, — продолжал Юрий Петрович. — Смотри какая роскошь. Один мой знакомый художник увидел её и воскликнул: «Эврика!» Хотел сдуру предложить ей стать натурщицей. Я еле уговорил его оставить эту затею.
— Да, она ничего, — согласился Олег, улыбаясь. — Только вот рост, габариты. На весах, пожалуй, двоих перетянет.
— Но ведь и ты двоих стоишь, — сказал Юрий Петрович, ткнув маленьким кулачком в плечо Олегу и шутя Добавил: — Будешь моим телохранителем.
— Согласен, — с улыбкой ответил Олег. — За тебя постою, будь спокоен.
— Я не сомневаюсь, — сказал Юрий Петрович и кивнул головой в сторону Инны Борзенко. — Всё-таки, подумай…
— Не стоит, — ответил Олег и взглянул на Инну. В этот момент она обернулась и увидела их.
— Хочу с ней поговорить, — сказал Юрий Петрович. — Давно не видел.
— Я пойду в общежитие, — сказал Олег.
— Будь здоров, — Юрий Петрович пожал на прощание руку. — Завтра встретимся на лекции.
Они расстались. Олег пошёл в обратную сторону, Юрий Петрович — к своей знакомой.
… Начались занятия. Юрий Петрович читал лекции быстро. Студенты еле успевали разминать пальцы, натруженные от авторучек. Олег сказал Юрию Петровичу, что трудно сразу понимать и записывать то, что он говорит.
— Сейчас пока записывай, — сказал Добровольский. — На практических занятиях будете решать задачи, и всё поймёшь.
Олег признался, что начертательная геометрия особенно трудно усваивается.
— В первые дни это естественно, — сказал Юрий Петрович. — Эту науку сначала все студенты, даже самые способные, не могут понять. Сейчас пусть она не волнует тебя. Сейчас возьми на прицел что-нибудь полегче. Секрет успеха в том, чтобы в какой-то момент направить свои усилия в одном направлении. Об этом я уже говорил тебе.
Олег утвердительно кивнул головой.
— У горцев Кавказа есть любопытная притча, — продолжал Юрий Петрович. — Горец искал саклю духов. По преданию, кто побывает в этой сакле и победит двуглавого орла, того аллах вознаградит всеми благами. На пути горец встретил ущелье, в котором бурлил горный поток. За ущельем — гора. На вершине горы — сакля духов. Попасть туда можно было только по одному из канатов — они натянуты между столбами и саклей. Канатов много, на выбор. И горец стал пытать счастье… Эту притчу не вредно хорошенько усвоить и тебе, если хочешь добиться чего-нибудь в жизни или надумаешь посвятить себя науке. Итак, вообрази на минуту, что любая наука — канат, натянутый через ущелье между столбом и вершиной горы, и что к вершинам науки, или условно — к сакле духов, — нет иного пути, кроме как по канату. Но сначала нужно забраться на столб то есть твёрдо усвоить азы, а потом уже двигаться по канату к горе. Столбы бывают разные, к каждому надо приноровиться. По математике у тебя неплохая подготовка. С неё и начни. Сам почувствуешь, когда схватишься за канат. Лекции мои покажутся легче букваря. Тут сразу переключайся на другой столб — допустим, столб физики. Тренируйся на нём, пока не достигнешь каната. Потом — химия. И так далее.
Олег внимательно выслушал Юрия Петровича. Лицо его стало озабоченным.
— А бывает, наверное, что кто-нибудь падает с каната в реку, — сказал он.
— Бывает, — ответил Добровольский с улыбкой. — Обычно это люди сильные, они выплывают и снова делают попытки, а слабый и на столб не залезет.
— Я буду делать так, как советуешь, — сказал Олег.
— Попытайся, — сказал Добровольский, — но помни: учёба — настоящий фронт. На одном направлении надо наносить главный удар, на других — вспомогательные. Так что, занявшись главным образом одним предметом, не упускай, конечно, из виду и другие. Тут, возможно, потребуются последние резервы — ночи и воскресные дни…
— Повоюем, — произнёс Олег спокойно-деловитым тоном и усмехнулся: — А предложенную тобой операцию можно назвать «кровь из носу…»
— Мудро, — подхватил Юрий Петрович. — У тебя какое звание?
— Гвардии сержант.
— Теперь ты не сержант, — Юрий Петрович сделал паузу и, улыбнувшись, добавил: — Теперь ты главнокомандующий над самим собой.
XXIII
Приятельские отношения между Осинцевым и Добровольским крепли день ото дня. Как-то раз в перерыве между лекциями они вышли из аудитории в коридор, беседуя о делах. Вдруг Юрий Петрович дёрнул Олега за рукав:
— Чуть не забыл! На кафедре технологии нужен младший лаборант. Я рекомендовал тебя.
— А что это за работа? — поинтересовался Олег. (Он был не против где-нибудь подрабатывать, чтобы обеспечить жизнь. Так делали многие студенты, кто не имел материальной поддержки). — Для меня подходящая?
— Самая подходящая, — ответил Добровольский. — Ты учишься в первую смену, а туда надо приходить после обеда. Делать особенно нечего — сиди на месте, и вся работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122