Был ясный и тихий зимний день, и он решил прогуляться. Солнце слегка пригревало, на крышах домов появились сосульки. На тополях весело щебетали воробьи и синицы. Было не по-зимнему тепло. Олег распахнул пальто и сдвинул на затылок мохнатую кроличью шапку. (Обновы, подаренные ему в Троицке по случаю награждения, он не носил; берег для особо торжественных случаев).
Дойдя до Набережной, он повернул направо и прошёл вдоль реки, наблюдая за рыбаками, которые, просверлив лунки в заберегах, ловили окуней на мормышку. Так шёл и шёл, ни о чём не думая, радуясь жизни, поглядывая изредка на небо, которое бороздили идущие на посадку и взлетающие самолёты. Ушёл почти к мосту и повернул обратно. Впереди его промелькнула знакомая фигура. Хоть и далеко был Добровольский, Олег узнал его в толпе прохожих. Глаз зоркий, как у орла. Прибавил шаг, чтобы догнать, но Юрий Петрович сам остановился, облокотился на дамбу и стал смотреть вдаль, через реку, где шёл товарный поезд.
— Гуляем? — спросил Юрий Петрович подходившего к нему Осинцева.
— Немного решил подышать свежим воздухом.
— И я тоже — люблю дышать свежим воздухом. Они пошли вместе по направлению к парку. Юрий Петрович взглянул на колоссальное серое здание с куполами, которое по архитектуре резко выделялось среди других на всей набережной, и прочитал вслух лозунг из огромных красных букв на крыше: «Слава советской науке!»
— Какая здесь организация? — спросил Олег.
— Иргиредмет, — ответил Юрий Петрович и пояснил: — Институт редких металлов. Кстати, надо сюда зайти, — он приподнял рукав пальто и взглянул на часы. — Сейчас самое время — конец работы.
— Я не попутчик, — сказал Олег. — Мне надо в политехнический.
— Идём со мной, — позвал Юрий Петрович.
— Не могу. Надо на кафедру. Доложить профессору, что поручение выполнил.
— Не надолго, — настаивал Добровольский. — Именно ты и нужен здесь.
— Я? — изумлённо спросил Олег. — Зачем?
— Нужен, — повторил Добровольский. — Одному человеку, — пояснил он. — Этот человек давно хочет с тобой познакомиться.
— Какой человек? — спросил Олег насторожённо.
— Сейчас увидишь.
— Я не понимаю, объясни…
— Пойдём. Сейчас всё поймёшь.
Они вошли в вестибюль. Добровольский оставил Осинцева в вестибюле, а сам поднялся наверх. Олег, заинтригованный, остался ждать. Прошло минут десять. Наконец, увидел Добровольского. Вместе с ним с лестницы спускалась Инна Борзенко. Олег уже совсем забыл о ней. Увидел её и опешил. Она подошла к нему и поздоровалась. На бледно-восковом холёном лице её было какое-то странное выражение — смесь неприкрытого любопытства и чувства собственного превосходства. Олег, ошеломлённый неожиданной встречей и столь нагловатым её видом, не сразу ответил на приветствие.
— Олег Павлович Осинцев, — сказал Добровольский, представляя товарища.
— Наслышана, — сказала Инна. — Минутку подождите, я оденусь.
Раздевалка была рядом. Олег обратил внимание, что зимний туалет её стоил недёшево: роскошная шуба под котик, меховая шапочка, импортные модные сапожки, — всё было самого лучшего качества.
— Между прочим, я вас помню, — сказала Инна, обращаясь к Олегу, когда все трое вышли на улицу. — Видела вас ещё летом с Юрием Петровичем. Оба разглядывали и обсуждали достоинства моей внешности, когда я стояла у кинотеатра.
«А ты, оказывается, слишком высокого мнения о себе», — подумал Олег.
— Потрясающая память! — воскликнул Добровольский с иронией. — Гениальная интуиция!
— С Юрия Петровича взятки гладки, — продолжала Инна. — Он человек неисправимый. А на вас — непохоже. Такой скромный на вид.
— Мы говорили о делах, — сказал Олег.
— Я видела выражение ваших лиц, и поняла, о чём вы говорили.
— Сразу предупреждаю, — сказал Добровольский, повернувшись лицом к Олегу. — Инна Николаевна обладает необыкновенным даром чувствовать на расстоянии не только слова, но и угадывать мысли. И не только это. Например, она точно знает, что у того гражданина (Юрий Петрович показал на мужчину впереди) есть бабушка. Эта бабушка завтра вместе со студнем проглотит кость, дрыгнет левой ногой и умрёт без покаяния. Можешь проверить, — сказал он Олегу.
— Почему со студнем? — спросил Олег, смеясь.
— Все бабушки едят студень производства нашего мясокомбината. А в нём бывают кости.
— Не паясничай, Юрий Петрович, — сказала Инна. — Не солидно это.
— Да, не солидно, — согласился Юрий Петрович. — Я просто хотел сказать: метко стреляешь — в чистое небо, как в копеечку.
Инна шутя пригрозила ему кулаком.
— Это уже не честный бой, — сказал Юрий Петрович, поднимая руки кверху. Обратился к Осинцеву:
— Что, Олег Павлович, забавно на нас смотреть? Инна Николаевна всегда вызывает меня на словесную дуэль. Но заканчивается она, как правило, кулачным боем.
— Потому что ты невыносимый, — сказала Инна. — Так и стараешься уколоть. Советую тебе, Юрий Петрович, быть с людьми помягче, пообходительнее. Пока молодой, пока не поздно — переменись. Для своего же блага.
— Нынешний воробей прошлогоднего чирикать учит, — сказал Юрий Петрович, кивнув головой в сторону Инны.
Инна покосилась на Олега и лицо её приняло загадочное выражение.
— Я сейчас попрошу Олега Павловича, — сказала она. — И он за меня заступится.
— Мир! — сказал Юрий Петрович, чуть приподняв руки. — Предлагаю на сегодня мир. Кстати, сейчас я должен вас покинуть. У меня дела.
— Очень жаль, — сказала Инна, вздохнув с облегчением. Самой в душе давно хотелось, чтобы он их покинул. — Без тебя будет скучно, — прибавила она.
— Не будет, уверяю, — сказал Добровольский. — У этого парня большие способности развлекать. С ним не соскучишься. До свидания.
Юрий Петрович, сворачивая за угол, сделал прощальный жест рукой и мигнул Олегу.
Когда он скрылся за углом, Инна сказала о нём с досадой:
— Образованный человек, и никакого чувства такта. Циник ужасный. Отчего он такой?
— Наверно, скорее всего, результат застоя, — усмехнулся Олег.
— Может быть, может быть, — сказала Инна в раздумье. — Сколько таких неординарных, незаурядных людей не могут нигде приложить свои способности. Вот и становятся циниками.
— По-моему, вы первая задели его, — сказал Олег.
— Ну и что тут такого! — удивилась она. — Должен стерпеть.
— Видимо, не считает нужным.
— А вы, я вижу, не дадите своего друга в обиду, — сказала Инна. — Он мне говорил, как уехал однажды в деревню к матери на праздник, и вы пришли к нему с задачами, — она улыбнулась: — Неужели всё, что он рассказывал о вас, — правда?
— Не знаю. Может что-нибудь и приврал.
— Расскажите о себе подробнее.
— Не люблю я рассказывать подробно. Неприятно мне это.
— Вы любите театр? — вдруг спросила Инна.
— Я редко в нём бываю. За всю жизнь — всего два раза был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Дойдя до Набережной, он повернул направо и прошёл вдоль реки, наблюдая за рыбаками, которые, просверлив лунки в заберегах, ловили окуней на мормышку. Так шёл и шёл, ни о чём не думая, радуясь жизни, поглядывая изредка на небо, которое бороздили идущие на посадку и взлетающие самолёты. Ушёл почти к мосту и повернул обратно. Впереди его промелькнула знакомая фигура. Хоть и далеко был Добровольский, Олег узнал его в толпе прохожих. Глаз зоркий, как у орла. Прибавил шаг, чтобы догнать, но Юрий Петрович сам остановился, облокотился на дамбу и стал смотреть вдаль, через реку, где шёл товарный поезд.
— Гуляем? — спросил Юрий Петрович подходившего к нему Осинцева.
— Немного решил подышать свежим воздухом.
— И я тоже — люблю дышать свежим воздухом. Они пошли вместе по направлению к парку. Юрий Петрович взглянул на колоссальное серое здание с куполами, которое по архитектуре резко выделялось среди других на всей набережной, и прочитал вслух лозунг из огромных красных букв на крыше: «Слава советской науке!»
— Какая здесь организация? — спросил Олег.
— Иргиредмет, — ответил Юрий Петрович и пояснил: — Институт редких металлов. Кстати, надо сюда зайти, — он приподнял рукав пальто и взглянул на часы. — Сейчас самое время — конец работы.
— Я не попутчик, — сказал Олег. — Мне надо в политехнический.
— Идём со мной, — позвал Юрий Петрович.
— Не могу. Надо на кафедру. Доложить профессору, что поручение выполнил.
— Не надолго, — настаивал Добровольский. — Именно ты и нужен здесь.
— Я? — изумлённо спросил Олег. — Зачем?
— Нужен, — повторил Добровольский. — Одному человеку, — пояснил он. — Этот человек давно хочет с тобой познакомиться.
— Какой человек? — спросил Олег насторожённо.
— Сейчас увидишь.
— Я не понимаю, объясни…
— Пойдём. Сейчас всё поймёшь.
Они вошли в вестибюль. Добровольский оставил Осинцева в вестибюле, а сам поднялся наверх. Олег, заинтригованный, остался ждать. Прошло минут десять. Наконец, увидел Добровольского. Вместе с ним с лестницы спускалась Инна Борзенко. Олег уже совсем забыл о ней. Увидел её и опешил. Она подошла к нему и поздоровалась. На бледно-восковом холёном лице её было какое-то странное выражение — смесь неприкрытого любопытства и чувства собственного превосходства. Олег, ошеломлённый неожиданной встречей и столь нагловатым её видом, не сразу ответил на приветствие.
— Олег Павлович Осинцев, — сказал Добровольский, представляя товарища.
— Наслышана, — сказала Инна. — Минутку подождите, я оденусь.
Раздевалка была рядом. Олег обратил внимание, что зимний туалет её стоил недёшево: роскошная шуба под котик, меховая шапочка, импортные модные сапожки, — всё было самого лучшего качества.
— Между прочим, я вас помню, — сказала Инна, обращаясь к Олегу, когда все трое вышли на улицу. — Видела вас ещё летом с Юрием Петровичем. Оба разглядывали и обсуждали достоинства моей внешности, когда я стояла у кинотеатра.
«А ты, оказывается, слишком высокого мнения о себе», — подумал Олег.
— Потрясающая память! — воскликнул Добровольский с иронией. — Гениальная интуиция!
— С Юрия Петровича взятки гладки, — продолжала Инна. — Он человек неисправимый. А на вас — непохоже. Такой скромный на вид.
— Мы говорили о делах, — сказал Олег.
— Я видела выражение ваших лиц, и поняла, о чём вы говорили.
— Сразу предупреждаю, — сказал Добровольский, повернувшись лицом к Олегу. — Инна Николаевна обладает необыкновенным даром чувствовать на расстоянии не только слова, но и угадывать мысли. И не только это. Например, она точно знает, что у того гражданина (Юрий Петрович показал на мужчину впереди) есть бабушка. Эта бабушка завтра вместе со студнем проглотит кость, дрыгнет левой ногой и умрёт без покаяния. Можешь проверить, — сказал он Олегу.
— Почему со студнем? — спросил Олег, смеясь.
— Все бабушки едят студень производства нашего мясокомбината. А в нём бывают кости.
— Не паясничай, Юрий Петрович, — сказала Инна. — Не солидно это.
— Да, не солидно, — согласился Юрий Петрович. — Я просто хотел сказать: метко стреляешь — в чистое небо, как в копеечку.
Инна шутя пригрозила ему кулаком.
— Это уже не честный бой, — сказал Юрий Петрович, поднимая руки кверху. Обратился к Осинцеву:
— Что, Олег Павлович, забавно на нас смотреть? Инна Николаевна всегда вызывает меня на словесную дуэль. Но заканчивается она, как правило, кулачным боем.
— Потому что ты невыносимый, — сказала Инна. — Так и стараешься уколоть. Советую тебе, Юрий Петрович, быть с людьми помягче, пообходительнее. Пока молодой, пока не поздно — переменись. Для своего же блага.
— Нынешний воробей прошлогоднего чирикать учит, — сказал Юрий Петрович, кивнув головой в сторону Инны.
Инна покосилась на Олега и лицо её приняло загадочное выражение.
— Я сейчас попрошу Олега Павловича, — сказала она. — И он за меня заступится.
— Мир! — сказал Юрий Петрович, чуть приподняв руки. — Предлагаю на сегодня мир. Кстати, сейчас я должен вас покинуть. У меня дела.
— Очень жаль, — сказала Инна, вздохнув с облегчением. Самой в душе давно хотелось, чтобы он их покинул. — Без тебя будет скучно, — прибавила она.
— Не будет, уверяю, — сказал Добровольский. — У этого парня большие способности развлекать. С ним не соскучишься. До свидания.
Юрий Петрович, сворачивая за угол, сделал прощальный жест рукой и мигнул Олегу.
Когда он скрылся за углом, Инна сказала о нём с досадой:
— Образованный человек, и никакого чувства такта. Циник ужасный. Отчего он такой?
— Наверно, скорее всего, результат застоя, — усмехнулся Олег.
— Может быть, может быть, — сказала Инна в раздумье. — Сколько таких неординарных, незаурядных людей не могут нигде приложить свои способности. Вот и становятся циниками.
— По-моему, вы первая задели его, — сказал Олег.
— Ну и что тут такого! — удивилась она. — Должен стерпеть.
— Видимо, не считает нужным.
— А вы, я вижу, не дадите своего друга в обиду, — сказала Инна. — Он мне говорил, как уехал однажды в деревню к матери на праздник, и вы пришли к нему с задачами, — она улыбнулась: — Неужели всё, что он рассказывал о вас, — правда?
— Не знаю. Может что-нибудь и приврал.
— Расскажите о себе подробнее.
— Не люблю я рассказывать подробно. Неприятно мне это.
— Вы любите театр? — вдруг спросила Инна.
— Я редко в нём бываю. За всю жизнь — всего два раза был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122